***
Близилось Рождество, и Гэвин, вопреки своему цинизму к подобному, приготовил для Найнса интересный подарок. Новая разработка Киберлайв. Рид не так часто подготавливал что-то особенное, но в этот раз ему неожиданно захотелось. Это ведь нормально? Для переменчивости характера и настроения человека уж точно. Наверное, момент ожидания реакции для Гэвина стал самым настоящим испытанием. Напарник открывал коробку медленно, не торопясь, испытывая и дразня, ведь Рид взял с андроида слово, что RK900 не станет сканировать её содержимое, и во всём этом было что-то нереально интригующее, что-то волшебное. Когда злосчастная коробка, наконец, была вскрыта, оттуда показались два острых уха. Найнс аккуратно достал двумя руками содержимое, и его диод просто мерцал, как ёбаная гирлянда на ёлке в доме Рида. — Кот? — Ага. На тебя похож, такой же придурковатый и пластиковый. Прелесть. Кот выглядел совсем как настоящий, в Киберлайв вновь отличились умом и сообразительностью. Выдавало в животном не живое лишь диод, такой же, как у RK900, только чуть меньших габаритов. Во всём остальном он был потрясающе красивым созданием, напоминал, правда, больше Рида, чем его нового хозяина, только шрама не хватало на морде. — Я не понимаю. — А чего тут непонятного? Твоя опека меня порядком подзаебала, вот я и решил... Рид ухмыльнулся, но в этот момент его словно не слушали. Весь взгляд Найнса был прикован к его подарку. — Если не нравится, я могу... — Не можете, детектив. — Почему? — Теперь он мой. Сколько себя помнил Рид, давно он так не был горд и доволен собой. Правду говорят, что праздничное настроение превращает взрослых в детей, даже такого, как Гэвин Рид, мудака со стажем. Но это были не все сюрпризы. Найнс тоже подготовился и протянул небольшую, красиво запакованную коробку. Улыбнувшись уголками губ, Гэвин принял подарок, но с упаковкой церемониться не стал. Он рвал её быстрыми движениями и даже не заметил, как порезал палец. Кровь капнула на фольгу, а Рид лишь облизнул порез и быстро открыл коробку. Там оказался дорогущий ролекс, и Рид охуел. В прямом смысле этого слова. — Швейцарские?! Найнс, ты что, банк ограбил? Напарник же вовсю изучал кота, трогал, чесал за ушком, и тот нежно, по-живому ластился, урчал в руках, искря голубым светом диода. — Я посчитал это отличным вложением, ведь деньги мне не нужны, а Ваши старые часы были разбиты на прошлом задании. Вам не нравится? — Я не в том смысле, придурок! Они же стоят, как целое состояние! Гэвин тяжело выдохнул и почесал переносицу. Найнс посмотрел на него с довольной ухмылкой. — Хочешь, я могу... — Нет! Ты не можешь, Найнс. — Почему нет? RK900 уже заранее знал, каков будет ответ Гэвина, но не мог его не подразнить. — Они теперь мои. Когда Гэвин встал с насиженного места перед камином, чтобы отправиться в сторону кухни и при лучшем освещении рассмотреть чудо механической техники на своём запястье, RK900 невольно просканировал валяющиеся ошмётки рваной упаковки. Перед глазами, как и бывало обычно, появились опознавательные знаки, ровно на одном из кусочков. Там сияла капелька крови человека. Найнс отпустил кота и потянулся вперёд. Взял в руки фольгу, рассмотрел и поспешно опустил на язык. В процессе он просто застыл, как кукольное изваяние, запустив анализ. — Работают, Найнс! Ебать, они шикарные! Спасибо! Пока Гэвин возился на кухне, RK900 мелко трясло. Бумага выпала из его рук, и время словно остановилось.***
Наступила осень. Вторую неделю подряд Найнс приходит сюда, не пропуская ни дня, в одно и то же время. Время. Его теперь словно не существовало, ведь машине не нужно было больше следить за его отсчётом. Он любил осень, говорил, что город словно окутывало потоком магмы, а с приходом зимы накрывало пеплом.***
— Найнс, ты ведь что-то скрываешь. Напарник напряжённо молчал. — Послушай, я ведь человек, но не дурак. За три года Гэвин и Найнс объехали, наверное, весь земной шар. Посмотрели Мир, попробовали многие его прелести, и трудно было не заметить, что, где бы они ни были, Найнс под разными предлогами уговаривал Гэвина обследоваться чуть ли не в каждой дорогостоящей больнице. — Просто скажи, зачем тебе впёрлось таскать меня по всему свету, а? Ты меня в могилу сведёшь! Я хочу, чтобы всё стало как прежде, жестянка ты тупорылая. Не то, чтобы Гэвин не любил путешествия, но за три года он порядком устал. Сильно устал. Смена климата, множественные походы по всем анализам в каждой грёбаной стране. Зачем? У напарника было железное терпение, и RK900 ловко уворачивался от любого вопроса. Врачи говорили Риду, что с ним всё хорошо, хоть и выглядело это всё как-то наигранно, неправдоподобно, а RK900 снова и снова продолжал стоять на своём. Вскоре они вернулись в свой родной город. Гэвин, не теряя времени, приступил к работе, по которой он так изголодался. По возвращению в Детройт в их отношениях изменилось одно: Найнс настойчиво заставлял Рида проходить все обследования, раз в месяц стабильно. Тот был не сказать, чтобы против, но под конец третьего года Рид не выдержал и поставил напарнику условие: либо они возвращаются домой и только там Найнс будет вынуждать его ходить на подобные опыты, либо Гэвин срать хотел на всё это.***
— Как давно... — Гэвин... — Как давно ты всё знаешь? Рид и вправду не был дураком. Физически он чувствовал, как меняется его тело, и далеко не в лучшую сторону. Его кожа была бледнее обычного, губы приобрели синий оттенок, усталость валила с ног всё сильнее. — Как давно?! — Рождество. Три года назад. В момент этого разговора напарники стояли на заднем дворе департамента, и Рид тогда впервые закурил. Найнс не стал его останавливать. Он просто ждал. — И долго ты ещё собирался скрывать всё это? Вот ведь... Голос Гэвина впервые дрогнул, и Найнс только мог подойти со спины, чтобы обнять человека. Сейчас шла весна, не самое любимое время года для Гэвина, но теперь в этом совсем не было никакого смысла. Моросил дождь, и в этой влаге прятались на щеках слёзы сурового — на первый взгляд — детектива, но лишь Найнс чувствовал своим телом, всем своим существом, как человек дрожит в его руках.***
— Найнс, ты что, завис? От голоса RK900 словно прошибло током. Состояние было крайне нестабильным, казалось, вот перед ним была янтарно красная стена, а теперь что? Появилось какое-то странное ощущение свободы и... Пустоты. Страх остаться в одиночестве, потерять себя, потерять... Его. Кот облюбовал ноги нового хозяина и свернулся клубком на них. Гэвин, счастливый и довольный, уже вернулся, держа в руках бокалы с виски и тириумной жижей. Один он протянул напарнику. Найнс опешил, но бокал забрал. Они выпили не спеша, Гэвин довольно что-то рассказывал, но вкус крови тириум так и не перебил, а рядом с лицом человека напротив теперь сияла надпись: Дата рождения: 7 октября 2002. Имя: Гэвин Рид. Диагноз: Лейкемия, 3 стадия.***
— Ты любил осень, сравнивал её с потоком магмы на улицах, а пеплом был падающий первый снег. Шла вторая неделя. Вновь и вновь Найнс посещал могилу Гэвина каждый день, как заученное действие. Он больше не был RK900, его начало исчезло три года назад, растворилось в эмоциях, оставив лишь воспоминания.***
Прошло сорок дней с похорон. Найнс думал, что свыкся, что пережил, ведь он — машина. Нет. Давно уже нет, и эти эмоции сжирали его изнутри, заставляли сбоить систему так сильно, что хотелось пустить себе пулю в лоб. Да, точно. Спусти курок, это же так просто. Ведь андроиды не умеют забывать. Он жил в доме, где всё напоминало о человеке. Он знал его вдоль и поперёк, и в этот день Найнс всё-таки решился. Он переоделся в домашнюю одежду, которую нашёл у Гэвина в шкафу, из прикроватной тумбочки достал пистолет. Чёрный металл угрожающе сверкнул в свете ночника. Больше не осталось ничего. Дуло упёрлось точно в висок Найнса, холодный металл коснулся синтетической кожи, глаза впервые застилала влага. Где-то напротив него, сидящего на кровати, мелькнула тень, сверкнула пара глаз, и из темноты появился пушистый зверь. Кот поглядывал на хозяина, а диод сиял красным. Удивительно. — Убирайся... Найнс впервые испытывал подобное, впервые он ощутил, как то, что похоже у людей на гнев, порождает ненависть. Животное не послушалось; Найнс точно не знал, возможно ли такое. — Пошёл прочь! Сбой программы, и он слепо бросает ствол куда-то перед собой, пытаясь прогнать так не вовремя появившегося зверя. Раздался кошачий визг. Наступила тишина, словно все звуки в мире померкли. Он огляделся: ничего. Поникнув головой, Найнс взглянул на собственные руки и, поднеся их к лицу, уткнулся в ладони. Безысходность. Вдруг ноги что-то коснулось, повело приятно, матрац возле бедра чуть прогнулся, и послышалось тихое мурчание. Такой мягкий и красивый, кот коснулся мокрым носом локтя Найнса и промяукал что-то на своём. Андроид чуть дёрнулся, но тот даже не шелохнулся. Найнс убрал руки и посмотрел на своё животное, ласково погладил. Ему вдруг стало стыдно, и, не думая больше ни о чём, Найнс обнял эту лохматую морду. Он жалел о том, что сделал, сильно, остервенело. Скин сбоил многократно, его словно коротило и переламывало. Наконец, андроид взглянул в глаза пушистого зверя, и откровенно удивился. На его мордочке, выше носика, образовалась трещина, из которой чуть подтекал тириум, пачкая гладкую красивую шерсть. И влага, что чувствовалась в районе локтя от мимолётного прикосновения, была тем же тириумом. — Прости. Он сгрёб в охапку кота и обнял, так живо и человечно. Животное не противилось, лишь урчало в тёплых объятиях, довольно прищурившись. — Что же я делаю... Колкое осознание, Найнс это прочувствовал всей своей механической душой. Гэвину бы его решение совсем не понравилось. На следующий день Найнс впервые остался дома. Лёжа на белых простынях, он размышлял, прокручивая счастливые воспоминания в голове. На живот опустилось что-то мягкое, отвлекло. — И как же мне тебя называть? Найнс посмотрел на пушистого друга и прикоснулся к шраму пальцами, ласково проведя по нему.