Carousel

You almost feel ashamed,that someone can be that important that without them you feel like nothing.

POV Rika — Куколка, я рад тебя видеть! — слышу я бархатный голос Малика, и тепло разливается по телу. Улыбаюсь, как маленькая девочка, бегу в его объятия. Он ловит меня под мышки и поднимает над землей. Мы крутимся на месте, он тихо смеётся. Я готова повторять эту картину каждый раз. Я никогда не видела его таким. Он выглядел счастливым, проявляя ко мне безграничную нежность. Несомненно, скучал. И я. Я тосковала по его глазам. Он опускает мое тело, при этом поцеловав в губы. Я касаюсь пола и хочу сказать, что скучала, но он не позволяет этого сделать, снова прижимаясь к моим губам. Я хихикаю ему в рот, а руками вожу по татуированной груди. Он пахнет так возбуждающе. Пальцами расстегиваю пуговицы, карие глаза пристально наблюдают за мной. А я готова оставить всё в прошлом, и свалить на край света с ним. — Милая, не сейчас! Нам нужно вместе сходить на один вечер, а потом уедем, куда захочешь! — Нет! Сейчас! — настаиваю и продолжаю приставать. — Ладно! Чёрт с ними! Татуированные руки прижимают меня к себе, а потом и закидывают на стол. Парень доминирует. Я чувствовала себя хорошо в этом красивом зале. Я держала под руку Зейна, улыбка не сходила с моего лица. — Ты как себя чувствуешь? — спрашивает брюнет, посылая мне заигрывающие улыбку и взгляд. — Хорошо, любимый! Мои слова ласкают его слух, он протягивает бокал шампанского, я беру, но не пью. — Позже расскажешь про любовь! — шепчет он, а потом приближается и добавляет мне на ухо: — В постели! Я не могу сдержать слишком довольной улыбки. В зале много людей, музыку практически не слышно. Все происходит слишком быстро. В зал врываются вооруженные люди, все кричат. Зейн хмурится, но он спокоен, будто ожидал этого. — Милая, спрячься! Но мы застываем на месте, наблюдая за картиной, как Крауч приставляет пистолет к виску Стайлса. Я вздрагиваю. — Что он творит? — рычит Малик и направляется к парням. Я прошу его не ходить, но он уверяет, что всё будет хорошо. Толпа паникующих людей подхватила меня своей волной и понесла в сторону от моего парня. Я привожу мысли в порядок, людей выводят из помещения, и я с ними. Я пытаюсь смешаться с толпой и скрыться, мне нужно сейчас думать о ребенке. Я иду медленно, но уверенно. Это полиция, но люди Брукса дают ему отпор. Толпа вопит, и я пригибаюсь, выстрелы слышатся повсюду. — Милочка, рано еще уходить! — хватает меня Саманта за руку и тащит обратно к месту главного действа. Я сразу понимаю, что она не на моей стороне, грубо вырываю руку из её хватки, но сопротивление становится невозможным, когда она направляет на меня пистолет. — Блять! — ругаюсь я вслух. Это мерзавка тянет меня за собой. — Брукс, посмотри, кто хотел уйти! — скалится блондинка. — Что тебе нужно, Крауч? Зачем здесь она? — спрашивает Гарри, когда видит меня. Он взволнован, и я ловлю себя на чувстве, что хотела бы, чтобы этого мужчины не касались никакие беды и волнения. Зеленые глаза говорят мне о многом, но моя цель найти карие. — Мне нужна твоя подпись на одном документе! Саманта? — слышу мерзкий голос Крауча. Зейн, кажется слишком расслабленным. Ну конечно, он в этом замешан. Злюсь, что пришла вместе с ним. Почему, я не сказала, что жду его ребенка? Может, это была только моя иллюзия, что я ему дорога. Сколько раз говорила себе, не верить мужикам. — Можешь убить меня, но подпись ты не получишь! — говорит стальным тоном Стайлс, я нервно сглатываю и каждая клетка немеет. Ну же, Рика! Придумай же что-нибудь. Нет, не могу! Я стала слишком эмоциональной из-за беременности. — Сэм, как ты могла? — всё, что говорю некогда своей подруге. — Дорогуша, я рад тебя снова видеть! — слащаво приветствует меня Бруклин. Зейн рычит: — Брукс, угомонись, зачем весь этот спектакль! Ты говорил, что есть быстрый способ! — Да, Зейн, быстрый способ есть! И я собираюсь им воспользоваться! Тем более, ты привел свою девушку! Она-то нам и поможет! — Я ненавижу тебя, ублюдок! — шиплю я. Крауч рад моей ярости. — Причем тут Бетти? — спрашивает Малик. Крауч смеется. — Влюбленный Зейн! Ты многого не знаешь! Если бы не твоя ревность, все бы было проще, и мы бы не потеряли время! Ты просто не понимал, почему я считал её лучшим вариантом по обольщению Стайлса! Ей ничего не нужно было делать, он давно влюблен в неё как мальчишка! Гарри смотрит на меня удивленно, я виновато опускаю глаза. — Заткнись! — кричу я. — Её зовут не Бетти! Она лучший вариант потому, что они знакомы со Стайлсом очень давно! Тогда он заделал её ребеночка! Она тебя обманывала! Я опустила голову и заплакала. Саманта хватает меня за волосы и задирает мою голову. — Смотри на них, тварь! — грубо выплевывает девушка. — Зейн, я хочу быть только с тобой! — кричу я сквозь слёзы. Он в ступоре. Два парня смотрят на меня с ненавистью. — Зейн, легкий способ, это приставить к виску твоей девушки пистолет и всё решится! — тихо объясняет Брукс, но я давно поняла его план. Саманта прислоняет ко мне холодное дуло оружия, мои всхлипывания затихают. — Брукс, ты совсем рехнулся! — возмущается Зейн. Он вырывает из рук Саманты пистолет и толкает ее в сторону. Она падает. — Крауч, я не позволю причинить ей вред! Парень из команды Бруклина направляет на Малика автомат, я встаю перед Зейном, закрывая его. Брюнет грубо отводит меня на место за собой и неожиданно получает прикладом в лицо, падая без сознания. Я боюсь, что Малик мертв, кричу, хочу проверить его пульс, но холодное дуло снова возле моего виска. — Стайлс, выбирай, либо подпись, либо мертвое тело Стоун! Стайлс вздыхает. Вдруг Брукс вздрагивает, пуля прилетает в его руку. Он стонет и орет. Я выбиваю пистолет из рук Саманты, она вновь растерянна и бью кулаком в лицо, она отскакивает, но на ногах. Она в бешенстве бежит на меня и валит на пол. Хочет ударить, но Стайлс за волосы отталкивает её и кричит ей убираться, она валит. Я осматриваюсь, Крауч лежит на земле без сознания, видимо Гарри его вырубил. Я подползаю к Малику и зову его, глажу по щеке. — Не переживай! Мы с ними разберемся! — слышу незнакомый голос, и полицейский помогает мне подняться. Стайлс смотрит на меня и говорит: — Милая, нам нужно уйти! Тут небезопасно! Он ведёт меня к лифту. Я мечусь в мыслях, мне нужно защитить своего ребенка и я не хочу оставлять там мулата. — Я не должна была уходить от Зейна! — шепчу я. — Послушай, его арестуют, тебя там не должно быть! Или ты хочешь вместе с ним в тюрьму? Я сглатываю и не могу сказать и слова. Так не должно быть. Стайлс нервно проводит рукой по своим волосам и бьет кулаком в стену. Лифт дрожит. — Гарри, я никогда тебе не лгала! — мой голос звучит надломлено. Он одаривает недоверчивым взглядом меня и молчит, а потом внезапно целует. Я не успеваю никак отреагировать, как он отстраняется. Потом, он выводит меня и говорит: — Спрячься в той комнате, а я вернусь назад вниз! Я не понимаю, что происходит. Кто за что борется? Кто за кого? Я сажусь на кресло и прикрываю глаза. Через минут десять приходит смс на мой телефон. Зейн: Куколка, ты где? Нам нужно убираться отсюда! Я: Я на этаже, где офис Стайлса! Зейн: Ты с ним? Я: Я одна! Через время я слышу шум в коридоре рядом с лифтом. Я несмело выглядываю. Гарри держит на мушке Зейна. Зейн ухмыляется. — Зейн, ты в порядке! — кричу я и бросаюсь к нему на шею. Он стонет, я отстраняюсь и вижу кровь на его рубашке. — Милый, что случилось? Тебе больно? Он слабо улыбается. — Рика, уйди! Мы должны сдать его полиции! — Нет! Стайлс устало засовывает пистолет в карман, у него в другой руке рация. — Ребята, на 15 этаж! — передает он по рации. — Ты можешь идти? У тебя есть план? — шепчу я восточному красавцу. — Да! Тогда я достаю пистолет из-под платья, который крепился к моей ноге. Глаза Стайлса округляются, когда я направляю пистолет на него. — Стайлс, прости, но тебе нужно свалить! — Стоун, ты просто сногшибательна с пистолетом! — Заткнись и вали отсюда! - орёт Малик. — Стоун, я недооценивал тебя! — Я с ним, Гарри! Я тебе уже сто раз сказала! Зейн тащит меня к лестнице, и мы бежим вверх по ступенькам. Малик набирает номер на телефоне. Я плачу. Плачу потому, что это решение далось мне нелегко. Мы на крыше, мне холодно и страшно. Зейн смотрит заботливо и трясет за плечи. — Ты могла пострадать! — рычит он и прижимает к своей груди. Я сжимаю в кулаке ткань его рубашки. Я с ним и он мне не чужой. — Почему ты спасала меня? — спрашивает он шепотом, щекоча мое ухо. — Наш малыш не должен расти без отца! Я чувствую, как напрягаются его мышцы. Он пытается рассмотреть на моем лице, не вру ли я. Прижимает ещё сильнее. — Куколка, я люблю тебя! Сейчас нас заберет вертолет! Я успокаиваюсь. Он отходит и закуривает. Холодные порывы ветра колышут мои волосы, залепляя глаза и приклеиваясь к губам. Я нервно убираю их с лица, чувствуя опасность. Меня трясет не от холода, я напряжена, находясь в ожидании. Почему Зейн так спокоен? Пытаюсь расслабиться потому, что мышцы лица болят от стука челюстями. Это не помогает. В голове играет музыка, которую пел Зейн, прикрываю глаза, отгоняя беспокойство. А зря. Я слышу выстрелы, и мой родной падает. Вся дрожь проходит, а тело как гранитная скульптура. Пару секунд и пальцы начинают дергаться, а потом сжимаются в кулак. Ногти впиваются в ладони, а колени подгибаются. Ну же, Рика. Ты должна быть рядом с ним. Я чувствую, как в животе, будто что-то взрывается, по ногам течет жидкость, а я бросаюсь к телу моего парня. Он улыбается мне и гладит щеку из последних сил, а потом блеск в глазах исчезает и его рука безжизненно падает. Я трясу его и прошу не умирать. Я кричу, я бьюсь в истерике, кусаю кулаки до крови. Я хочу умереть вместе с ним. Я хочу броситься на этих вооруженных людей, но резкая боль пронизывает моё тело, и я падаю. Я просыпаюсь, не сразу осознавая, что произошло. Рядом Тиффани и Брайан. Я всё вспоминаю. И вскакиваю в положение сидя. — Зейн! — кричу я. Тиффани отводит взгляд, а Брайан смотрит прямо в глаза и говорит несмело: — Его больше нет! — А ребенок? — спрашиваю и трогаю свой живот. — Мне так жаль, сестренка! Если бы я только знал, что ты беременна! Почему ты не сказала? Я плюхаюсь обратно на кушетку, и слезы застилают глаза. В дверях появляется мама, а за ней и папа. Я накрываюсь одеялом с головой. Вот кого точно не готова была видеть, это родители. Как себя вести? Они мне чужие! Я слабо улыбнулась, позволяя им обнять себя. Неловкое молчание прервал доктор и принялся выгонять всех из палаты. — Ей нужно набираться сил! Приходите завтра! Он сделал какие-то манипуляции с капельницей, и я провалилась в сон. — Неужели, я вернусь домой? — было моей последней мыслей перед объятиями морфея. *** Billie Eilish — when the party's over Привыкаю к темноте, попутно пытаясь понять, что со мной случилось. Голова раскалывается. Последнее, что помню, это больница, но это далеко не палата. Это напоминает дешевый гостиничный номер. Одноместная кровать, тумбочка, шкаф и стол. Я вскакиваю. Боже! На мне больничная ночнушка! Что происходит? Неужели, опять какая-то драма? Две двери, одна закрыта, в другой душ и туалет. Бьюсь в первую дверь и руками и ногами. За дверью тишина. За окном неизвестный квартал. Ложусь обратно на кровать и нервно слушаю хоть какие-то признаки жизни за дверью. Когда прошло около часа, в комнату завалился крупный мужик. Я подскочила и встала, оттягивая ткань одежды вниз. — Что тебе надо? — говорю я, пытаясь сдержать панику. Он скалится, швыряет в меня чем-то. — Переоденься! — его голос противный. Он уходит. Переодеваюсь быстро, вдруг вздумает вернуться этот мерзкий тип. Я быстро натянула на себя серый спортивный костюм. Мне так не хватает резинки для волос, накидываю капюшон и подхожу к окну. Второй этаж, никаких пожарных лестниц или выступов. Блять. Голые ступни дико замерзли. Роюсь в шкафах, нахожу носки в упаковке. Отлично. Сижу на полу возле кровати, ожидая своей участи. Не хочу ни о чем думать. Слишком много событий в последнее время. Я не успеваю очухаться от одних событий, как другие накрывают с головой. Тревога возрастает, так что начинает тошнить. Слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине. Снова этот тип. — Что тебе нужно от меня? — спрашиваю я, вскакивая на ноги. Он скалится. За ним заходит ещё один мужик, пониже ростом, но шире в плечах. Я непроизвольно становлюсь в оборонительную позу. — Не нервничай! Всё будет хорошо! — Что? Я рыпаюсь к двери, не имея надежды, что смогу преодолеть препятствия в виде двух огромных мужчин. Тот, что ниже ловит меня за талию, я бью его руками по плечу, но он словно пушинку бросает меня на кровать. Моя паника нарастает. Я снова повторяю попытку, но уже парень навалился на меня сверху. Я не могу дышать. Второй залепляет мой рот скотчем. Слезы застилают мои глаза. Меня тошнит от стойкого запаха сигарет, исходившего от этих ублюдков. Теперь, мужик сверху хватает меня за правую руку и удерживает над головой. Я не могу трезво соображать, что от меня хотят. Левую руку больно разворачивают и припечатывают к постели. В этот момент я всё осознаю, и меня будто парализует. Тип сверху смотрит на меня в упор, так пристально, что я готова потерять сознание от ужаса. Игла находит вену, несмотря на мои попытки выдернуть руку. Слишком сильные отморозки. Через несколько минут меня накрывает дурман. Очухавшись, вернее, когда эйфория прекратилась, я лежала в том же положении. В горле пересохло. Я бросилась в ванную, принявшись пить воду с крана, потом умылась. Я была зверски голодная. Я услышала, как в комнату кто-то вошел. Закончив свои дела, я вышла из ванной. Комната пуста, на тумбочке тарелка с двумя сэндвичами и чай. Боже, я не умру от голода. Через пару часов картина повторилась, я не сопротивлялась, просто задавала вопросы, которые остались без ответов. Вечером меня навестил инициатор моего разрушения. Бруклин улыбался так, будто свихнулся. Я не шелохнулась, сидела на подоконнике и смотрела на огни города. Меня ничего не волновало. Я не хотела двигаться дальше, я мысленно возвращалась на крышу здания, где погиб парень с красивыми глазами, невероятно длинными ресницами и бархатным голосом. — Детка, как ты? — издал звук Крауч. Если бы в моих руках было оружие, я бы применила к этому человеку без колебаний. Такие выродки не должны ходить по земле. — Если ты хочешь превратить мою жизнь в ад, то не утруждайся! Мне все равно! Это было чистой правдой. — О, малышка, ты только оружие! Я превращаю жизнь Стайлса в ад! — довольно говорит он, его план хорош и он приводит его в действие. Стоит мне пытаться бороться или всё напрасно? — Опять Стайлс! Я не хочу слышать об этом человеке! — мой голос кажется сломленным. — Детка, ты не можешь его ненавидеть! И осознание этого тебя ранит! — фыркаю, спрыгиваю с подоконника и сажусь на кровать. Он приближается медленно, но с настороженностью. Знает, что я способна на сопротивление, но не сегодня. — Избавь меня от своих разговоров! Крауч хватает за мое запястье. Я не умоляю этого не делать, он ухмыляется, он сам под кайфом. Я чувствую укол на внутренней части моего локтя. Я взвизгиваю. Нет. — Вот и всё, детка! Сейчас будет хорошо! Смотрю с отвращением на него, и когда меня отпускают руки демона, пячусь по кровати к стене, подальше от этого ублюдка. Бруклин начинает говорить: — Детка, я очень любил Ариану! И сейчас люблю! — Гори в аду! — огрызаюсь я. Он хохочет, а моя голова начинает кружиться. Я чувствую легкость, откидываю голову назад на стену и ощущаю приход. Снова укол и потеря во времени, а после осознание, что я не могу сказать, сколько я здесь нахожусь, пару дней точно. Смотрю в зеркало. В кого я превратилась? Черные круги под глазами, синие потрескавшиеся губы, "гнездо" на голове. Стою под струями воды и мою волосы несколько раз, меняю вещи на сменные, лежащие на тумбочке, которые принесли мне уже давно. Чищу зубы, и снова смотрю в зеркало. — Куколка, я люблю тебя! Слышу голос Малика в голове, закрываю уши и ору, потом стеклянная баночка с гелем для душа летит в зеркало. Осколки? Точно, осколки. Вот, что мне нужно, хватаю самую большую деталь зеркала и вожу по запястью. Острая боль и теплые прикосновения струй крови по рукам. Теряю сознание. Прихожу в себя, на запястье повязка. Чёрт. Рика, что ты творишь? В комнату входит парень, который пониже. В руках шприц. Я чувствую, как организм взбодрился, и жжение распространяется по венам в ожидании укола. Я понимаю, что это значит. Я видела страдания моих друзей от ломки, а потом и смерть большинства из них. Я здесь не пару дней, а как минимум неделю. Я попала в плен зависимости, но в данную секунду я захотела с этим бороться. Я не буду слабой. — Сколько я здесь уже? — спрашиваю несмело я. Парень сидит на краю кровати и с усталостью отвечает: — Девятый день! Давай уже! Он грубо хватает мою руку, потом замирает, смотрит снова в глаза. — Жалко, такую красоту губить! — с ухмылкой поясняет он своё промедление. Я ухмыляюсь. — Ну, так отпусти меня! — иронично звучит мой голос. Теперь, жидкость движется вовнутрь, и я закрываю глаза. Парень грубо хватает меня за волосы. — Видишь ли, красотка, я бы уже давно тебя отымел, но босс не разрешает! Я надуваю губы и с издевкой выдавливаю, а после с выражением удовлетворения на лице. — Бедный, щенок! Папочка, будет ругаться! Хохочу, закрываю глаза и получаю не слабую пощечину. От удара падая на постель, но я продолжаю смеяться.