Получил возможность услышать своего спасителя Шэнь Цин Цю? Нажми ЗДЕСЬ, чтобы узнать, что он скажет

Это закончилось тем, что Шэнь Юань потерял свою божественную суть, чтобы защитить Ло Бин Хэ. Они бежали так далеко и так долго, как только могли. С небес, в царство смертных, на границу подземного мира. Им было невозможно бежать дальше. Позади них спиралью закручивалась масса темной энергии и плачущих душ, бесконечная бездна потянулась к ним призрачными руками, с которых капала смерть. Бесконечная пропасть была разрывом в пространстве, расположенном недалеко от границ континентов, межпространственным туннелем между подземным миром и царством смертных — если бы кто-то и был способен пережить переход, то очень немногие могли похвастаться этим подвигом. Здесь, возле этой ужасной пропасти, Шэнь Юань наконец ответит за свои многочисленные преступления. Перед ним стояли небесные легионы, готовые вынести приговор. Шэнь Юань подтолкнул Ло Бин Хэ себе за спину, защищая мальчика. Его обычные, чистые зеленые одежды были заменены женским одеянием, на голове был белый платок. На протяжении многих лет он носил множество масок и принимал множество форм, чтобы посетить мальчика в человеческом мире. Ло Бин Хэ видел настоящую внешность Шэнь Юаня лишь однажды, во время их второй встречи, когда мальчику исполнилось пять лет. Сердце Шэнь Юаня согревало то, что мальчик мог мгновенно узнать его под масками, приветствуя с улыбкой каждый раз, когда Шэнь Юань посещал его, независимо от того, сколько месяцев или даже лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз. Сегодня их последний день вместе. Лю Цин Гэ извлек Чен Луан из ножен. Он не направил клинок на Шэнь Юаня. Пока. «Шэнь Цин Цю, как долго ты планируешь защищать эту мерзость?» Лицо бога войны было напряжено, мускулы натянулись на челюсти. Его глаза были взволнованными от эмоций, но Шэнь Юань мог определить точно гнев, предательство и беспомощность в их темных глубинах. Шэнь Юань был очень эгоистичен, заставляя друзей страдать из-за своих ошибок. Но он не сожалел о своих прошлых поступках и не будет сожалеть о том, что произойдет дальше. Люди, стоящие позади Лю Цин Гэ, вытащили оружие вслед за своим лидером, будучи наготове в ожидании знака к атаке. В этот момент Шэнь Юань был беглецом во всем, кроме имени. Только по милости Старшего боевого бога Юэ Цин Юаня Шэнь Юань не был уничтожен и стерт с лица земли. Тем не менее, только такую свободу мог предоставить ему Старший боевой бог. В великой системе вещей Шэнь Юань являлся всего маленьким чиновником на небесах, не слишком важным, но и не слишком незначительным. У него были прекрасные отношения с несколькими Старшими богами, которые повысили ему репутацию и позволили свободно поступать так, как ему нравилось, не поддаваясь строгим взглядам. Именно эта свобода дала ему возможность так часто и так долго пробираться в мир смертных, не будучи пойманным. Свободные, снисходительные и счастливые дни закончились. Шэнь Юань шагнул вперед. Он вытащил Сю Я из ножен, держа клинок горизонтально на открытых ладонях. Встал на колени, опустив голову. Ло Бин Хэ упал на колени вместе с ним, пытаясь поднять Шэнь Юаня на ноги. Дыхание мальчика было прерывистым, а голос — грубым от слез. Шэнь Юань хотел бы вытереть ему лицо и сказать, что все будет хорошо, как делал это много раз в прошлом, но он не будет настолько жесток, чтобы лгать ребенку здесь, в конце всего. Шэнь Юань ненадолго прикрыл глаза, а открыв их, коснулся лбом грязи. Предложив свой меч перед собой, он сказал: «Великий генерал Лю, вам больше не придется меня преследовать. Я могу только извиниться за то, что обременял вас». Сю Я бесполезным оставался в его руках. Лю Цин Гэ посмотрел на него, крепко сжав челюсти. Он долго и напряженно глядел на Шэнь Юаня, и, наконец, его плечи опустились, признавая поражение. Лицо очистилось от эмоций, а глаза закрылись. Несмотря на точное понимание слов Шэнь Юаня, он выплюнул сквозь стиснутые зубы, каждое его слово выходило из глубины груди с большой болью. «А остальное?» Шэнь Юань послал ему усталую улыбку. «Я не буду извиняться за остальное. Я готов понести наказание. Только прошу генерала Лю пощадить ребенка. Его не следует обвинять в моих поступках и грехах его родителей. Он невиновен». Забросив руки на шею Шэнь Юаню, Ло Бин Хэ прижался к его спине. Тело мальчика сотрясало от сильных рыданий, изгиб шеи Шэнь Юаня становился влажным. Шэнь Юань попытался мягко отстранить его, но безуспешно. Ребенок прилип к нему. «Гэгэ, не делай этого, — умолял мальчик, несчастный в своих страданиях, — пожалуйста, пожалуйста, не делай этого!» Шэнь Юаню было очень больно, боль разрывала ему сердце. Сю Я с грохотом упал на землю. Шэнь Юань обнял мальчика поперек груди, сжав тому затылок. Ло Бин Хэ отчаянно цеплялся за него, его рыдания разносились вокруг, уродливые и громкие. Боги, он был таким плаксой! Шэнь Юань тихо зашептал ему, не обращая внимания на зрителей, свои гордость и достоинство, которые давно были отброшены в сторону. С самого начала он знал, что то, что он собирается сделать, неправильно, табу, и все же двигался вперед, следуя плану. Он не пожалеет, он никогда не пожалеет, спасая жизнь мальчика. Ло Бин Хэ не виноват в страшных обстоятельствах своего рождения, не говоря уже о зле своего отца или ошибках своей матери. Если Ло Бин Хэ в чем и виноват, то только в слепой вере в Шэнь Юаня. Шэнь Юань обещал защитить его. Как нелепо, как наивно, как безответственно глупо Шэнь Юань должен был верить в собственные слова. «Шэнь Цин Цю! — сказал Лю Цин Гэ, указывая на него Чен Луаном. — Отойдите в сторону! Вы все еще можете загладить свою вину, просто передайте нам эту мерзость!» За спиной великого генерала его люди организовали блокаду. Лица солдат словно были вырезаны из глыб льда, их презрение к Шэнь Юаню было ощутимо. Все на небесах, даже в подземном мире, вероятно, в мире смертных знали о его преступлениях. Его нужно было предать анафеме. Лю Цин Гэ обманывал сам себя, если думал, что Шэнь Юань все еще может быть помилован. Доброе сердце, то, что он хотел заставить других поверить — то, что восхищало Шэнь Юаня в Лю Цин Гэ. Шэнь Юань сожалел, что доставил столько хлопот, и что никогда не сумеет отплатить за всю поддержку, которую Лю Цин Гэ оказывал на протяжении веков совместной работы. Не только Лю Цин Гэ, всем остальным тоже. Он прекрасно знал, что единственная причина, по которой им с Ло Бин Хэ удалось убежать так далеко, заключалась во вмешательстве извне. Шэнь Юань мог быть очень бесстыдным, но он не мог позволить своим друзьям продолжать рисковать своей репутацией, а тем более своим существованием, ради него. Глубоко внутри он знал, что проступки однажды настигнут его. Шэнь Юань знал, что его ждет. Он больше не будет убегать от своего конца. Его единственной надеждой было то, что он сможет как-то спасти Ло Бин Хэ от собственной судьбы. Этот глупый, плаксивый, чересчур прилипчивый ребенок — о, как Шэнь Юань полюбил его! Шэнь Юань был стар, слишком стар для подобных чувств, но Ло Бин Хэ вернул радость, смех и счастье в его застывшую жизнь. Шэнь Юань был доволен до появления Ло Бин Хэ, довольствуясь наблюдением, довольствуясь тем, что годы идут мимо него, постепенно становясь все более и более нечувствительным ко всему. Он вознесся пятьсот лет назад, но с тех пор сделал очень мало. А потом. А потом он нарушил все правила, известные небесам, вмешался и изменил чью-то судьбу. Ребенок, рожденный демоном и богом, должен был утонуть в реке в ту ледяную зимнюю ночь. Три Божественные Сестры предсказали будущее: если позволить ему жить, ребенок уничтожит три мира. Его существование было мерзостью. Ради трех царств мать была убита, а отец запечатан на вечность. Все что осталось — это смерть ребенка. Такова была предопределенная судьба Ло Бин Хэ, предписанная ему небесами прежде, чем он сделал первый вздох. Наблюдая сверху из своего золотого дворца, как плачущий ребенок тонул в своей маленькой дрянной корзинке, едва защищенной от стихий, не получив даже малой доброты в свои последние мгновения ― застоявшееся сердце Шэнь Юаня почувствовало впервые за столетия. Он спустился с небес и украл ребенка от его судьбы, спрятал среди смертных и наблюдал за ним издалека. Когда этого стало недостаточно, Шэнь Юань вновь поддался искушению. Любопытство взяло верх над ним, пробудило старые новые чувства в сердце, требуя, чтобы он увидел ребенка. Шэнь Юань предстал перед мальчиком, а остальное… остальное было легко. Как легко было любить и заботиться о ком-то настолько, чтобы быть готовым идти против небес и земли, чтобы защитить одну-единственную жизнь. Шэнь Юань наблюдал с небес и со стороны мальчика, как Ло Бин Хэ вырос в доброго и бескорыстного юношу; и он знал без тени сомнения, что боги были неправы, полагая, что мальчик станет таким же злом, как и его отец. Сдвинув грязные кудри мальчика с его лица, Шэнь Юань прижался губами ко лбу Ло Бин Хэ. И сказал тихо: «Бин Хэ, несмотря ни на что, ты должен жить. Живи и становись сильнее, сильнее всех, чтобы никто и никогда больше не мог угрожать твоей жизни». Ло Бин Хэ вздрогнул, его уродливые рыдания заглушала грудь Шэнь Юаня. Безутешный, он сжимал Шэнь Юаня все крепче и крепче. «Гэгэ, прости меня! Прости меня! Это все моя вина…» Глаза Шэнь Юаня защипало. Игнорируя слова мальчика, он продолжил, и его голос дрожал. «Ты не должен меня прощать. Ты можешь возненавидеть меня и никогда больше не сжигать для меня благовоний или не молиться моему алтарю». Задыхаясь, он почувствовал, как что-то горячее и влажное упало ему на лицо. «Мое единственное желание — чтобы ты жил». Одним текучим движением он схватил мальчика за ворот халата и побежал к краю пропасти. Он подхватил Сю Я с земли, в то время как вокруг него разразился хаос, блокируя заклинание за заклинанием и натиск атаки. Его духовная энергия полностью истощилась, без сомнения, его храмы уже разрушены, а единственная оставшаяся сила — благодать мальчика рядом с ним. Шэнь Юань знал, что Лю Цин Гэ атакует, не в силах не атаковать, так как приказы Небесного императора абсолютны. Лю Цин Гэ будет целиться в мальчика. Из последних сил Шэнь Юань всунул Сю Я в руки Ло Бин Хэ. Обнимая его еще раз, Шэнь Юань поцеловал макушку мальчика. Кудряшки мальчика и собственные растрепанные волосы прилипли к его мокрому лицу, грудь сжалась, плечи дрожали от рыданий, которые он не мог заставить себя признать. Боль в сердце была невообразимой. Прости меня. «Живи». Большие, доверчивые черные глаза смотрели на него, мокрые и мерцающие от слез. «Гэгэ?» Шэнь Юань никогда не забудет выражение лица мальчика, когда он столкнул его в пропасть. Отражение разбитого сердца в глазах Ло Бин Хэ будет преследовать его после смерти. В это же время знакомый меч прорвался через центр груди. Рука протянулась к исчезающей фигуре мальчика, Шэнь Юань почувствовал, как изо рта хлынула кровь. Он не чувствовал раны или агонии лезвия Лю Цин Гэ, вырывающегося из его тела. Он был столь же глух к своему имени, выкрикнутому Лю Цин Гэ, и не чувствовал рук, которые тянули его назад, удерживая от падения в бездну. Взгляд Шэнь Юаня не отрывался от Ло Бин Хэ, пока мальчик не был полностью поглощен злыми, едкими миазмами, далеко за пределами небес и их богов. Облегчение лилось из него, как чистый родник, боль в сердце успокаивалась от осознания того, что, даже если это было только временно, мальчик был в безопасности. Несмотря на все невероятные трудности, Шэнь Юань решил поверить, что Ло Бин Хэ выживет. Теперь его судьба была в его собственных руках. Если судьба Шэнь Юаня состояла в том, чтобы обменять свою жизнь на жизнь мальчика… Глядя на небеса, он закрыл усталые глаза. Если бы он прожил все эти годы только для того, чтобы выполнить эту задачу… Покачивающееся тело Шэнь Юаня упало на твердую поверхность. Тихо вздохнув, он улыбнулся. «Я не жалею, что спас ему жизнь». Это были единственные слова, которые он произнес при вынесении приговора. Высоко подняв подбородок, одетый в простые белые одежды, Шэнь Юань посмотрел прямо на Небесного императора. С фиолетовым от ярости лицом Небесный император провозгласил громким голосом, так что абсолютно никто из собравшихся при дворе не мог ослышаться: «Смерть слишком хороша для тебя. Ты будешь лишен своей божественной сути и приговорен к тысячелетию небытия!» Нет ничего хуже для бога, чем быть забытым. Если бы у богов не было жертвоприношений, молитв или благовоний, сожженных ради них, они бы исчезли. Боги могли приговорить Шэнь Юаня к тысячелетию, однако не ожидалось, что он продержится даже четверть своего наказания. Ни храмов, ни верующих, ни приношений. Бог не может существовать без веры. Боги ждали, когда Шэнь Юань исчезнет. Но год за годом Шэнь Юань оставался. На протяжении тысячелетия Шэнь Юань жил, но не существовал, оставленный и забытый всеми. Кроме одного благочестивого почитателя.