Гарри Поттер Становится Коммунистом

Я пристально посмотрел на Джинни, без намёка на харассмент, волнуясь, что она возможно буржуазно обижена на меня из-за того, что я убил её брата, пусть это и было справедливо. Она подошла ко мне и, вместо того, чтобы обращать какое-либо внимание на то, как ее голые сиськи не сексуально покачивались при ходьбе, я феминистски смотрел в её глаза, думая о том, насколько привлекательны они. Мгновенно я увидел, что она всё поняла. — Ты сделал необходимое, — сказала она в прогрессивном рабочем духе антикапитализма. — Я горжусь тобой и лишь хочу поблагодарить тебя! Она начала целовать меня по-товарищески. Когда мы радикально пошли дальше поцелуев, мы мятежно сели рядом друг с другом на коммунистической кровати с покрывалом с молотом и серпом. — Эй, я тоже хочу поблагодарить товарища Гарри! — сказала Падма антилиберальным голосом девяноста девяти процентов, когда ее маленькие коричневые соски внезапно стали очень твёрдыми и стоячими, хотя я не удосужился заметить, что эти неуместные подробности касаются её удивительных сосков. — Ну, его губы могут быть заняты, — сказал Чжоу, чьи пролетарские спортивные ноги сами по себе бы свели меня с ума, если бы я был обычным подростком, которым я не был, — но у него всё ещё есть уши, которые можно покусать. — И не только уши, — добавила Луна, у которой была самая большая грудь из всех девушек. Конечно, это не означало, что она была более горячей, чем другие девушки, потому что все сиськи одинаково привлекательны по-своему, не то чтобы я в любом случае женоненавистнически беспокоился об этом. Чжоу великолепно села на кровать рядом со мной и начала товарищески грызть моё правое ухо. Падма революционно забралась на кровать позади Джинни, чтобы она могла антиимпериалистически дотянутся до моего левого уха. Тем временем Луна мятежно присела передо мной, социалистически стянула с себя моих боксеров с Кимами и начала делать феминистский минет, не то чтобы я действительно обращал на это внимание, как какой-то сексистский извращенец. Вместо этого я постепенно задумывался о том, как наше оружие Обскура КАРАЕТ БЛЯДСКИХ БУРЖУА. — Гарри, мне страшно! — объявила Ханна голосом рабочего человека народной революции против корпоративной демократии. Её бритая киска и маленькая грудь дополняли её девичьи косички таким образом, что придали ей утонченный невинный вид, но никак не то, чтобы я её женоненавистнически инфантилизировал и воспринимал её как нечто меньшее, чем зрелая молодая женщина, которой она была. — Мне тоже! — сказала Лаванда, чьи тампоны, феминистски свисающие с ее пушистого чулка, были одеждой, которую носила любая девушка там. — Можешь утешить нас? — Кстати, тампон были эпически коммунистически красного цвета, с небольшим серпом и молотом на конце. Я товарищески жестом приказал им сесть по обе стороны от Луны. Затем я постепенно протянул руки и начал стремительно ласкать твердые маленькие сиськи Ханны правой рукой и большие упругие сиськи Лаванды левой рукой. Так как они были в правильном положении, Ханна и Лаванда начали мятежно совершать кунилингус Чжоу и Джинни одновременно. Падма чувствовала себя обделенной, поэтому Джинни начала дружески перебирать киску Падмы, все еще радикально обнимая меня. Затем, близнецы Кэрроу, которые были на хорошей стороне, хотя они и были слизеринцами, и причина не имела ничего общего с тем фактом, что они были сексуальными близнецами, присоединились к тому, чтобы антиэлитарно сосать мои пальцы. Затем, тогда, когда я феминистски испытал оргазм во рту Луны, вся комната буржуазно взорвалась - оружие Обскуа с другой стороны беспомощно отправило нас всех в воздух!