***
Витя проснулся по звонку будильника. Он сморщился и, дотянувшись до тумбочки, долбанул по будильнику кулаком, что тот вмиг заглох. На полу, прямо около его кровати, валялась шахматная доска с разбросанными вокруг шахматами. Вскочив с кровати, он тут же уселся на пол и начал расставлять фигуры на свои места. В голову пришла идея, и он решительно хотел её разработать. Когда он, одетый и умытый, вошёл на кухню, сестра лениво ковыряла вилкой яичницу. — Сегодня ты рано, — заметила она задумчиво. — Игра не задалась? — Нет, просто я голоден, — сказал Витя. Он положил себе яичницу и сел рядом с ней. — Ужасно выглядишь, — мельком глянув в лицо сестре, сказал Витя. — Бледная, точно поганка. — Так уж и ужасно… — изогнула она бровь. — Просто не выспалась. Он принялся набивать рот. — Ты знаешь, — недолго помолчав, сказала сестра, — я вчера ходила в больницу. — И? — Витя оторвался от тарелки. — Только не говори, что ты беременна. Она тихо хмыкнула. — Нет. Но мне сказали, что надо бы лечь на лечение. — А в чём проблема? — Я сама толком не поняла… — уклончиво ответила она. — Ты же знаешь, я ничего не понимаю в их этих терминах. Какие-то проблемы с сердцем. Витя доел порцию, подошёл к раковине и закинул тарелку. Сестра же продолжала ковыряться в своей. — Тогда тебе следует послушаться врачей. — Я не хочу ложиться, — она облокотила голову о руки и шепотом добавила. — Я умру там быстрее… Вода громко шумела, и Витя не расслышал, что прошептала сестра, но решил не переспрашивать. Вымыв тарелку, он сказал: — Решать тебе. Но я бы посоветовал прежде хорошо подумать. — Я уже всё решила. Она отодвинула тарелку и подошла к Вите. — Я просто не могу тебя оставить одного. — Смотря, что стоит на кону, — сказал он. — А я боюсь за тебя, как ты не понимаешь. Я уже не знаю, что ты за человек. Ты же просто погряз в игре, живёшь только этим… — Прежде всего ты должна думать о себе. Я сам решаю, что делать со своей жизнью. — Вот именно! Как я могу лечь в больницу, когда у тебя сплошные неприятности? — Тебя же всегда восхищало то, что я делаю. — Холодно ответил он. — Витя, … помнишь, что ты мне обещал? Что покончишь с этим. — Я должен готовиться, — отвернувшись от неё, сказал он. — Завтра турнир. — Ты должен остановиться. — Слёзно сказала сестра. — Чего? Он резко приблизился к ней. — Эта игра отберёт тебя у меня… — Ты рехнулась?! Что ты такое навыдумывала? — Витя обхватил ей лицо руками. — Победа слишком много стала значить для тебя. Ты не можешь остановиться и уже начал сходить с ума! — запричитала она. — Не говори глупости. Увидишь, скоро я выиграю крупную сумму и найду для тебя лучшего врача. — Не нужен мне врач! Откажись от участия, прошу тебя! — сестра уже откровенно плакала. — Нет, — Витя отпустил её и отошёл. — Это ты сходишь с ума, Каролина. Признайся, ты просто ревнуешь? Витя прищурился. Она замотала головой, закрыв лицо руками. — Да… — закивал он. — Думаешь, я мало уделяю тебе время, что меня ничего больше не волнует? Ты забыла, что ты — всё, что у меня есть?! Витя почувствовал, что не прогадал. Нашёл слабое место в её защите, и решил, что кон выигран. Конфликт исчерпан. Руки сестры медленно сползли, и показалось её заплаканное лицо. — Не смей. — Отрезал Витя. Он хотел выйти из кухни, но слабый голос сестры окликнул его. — Что ты ещё готов поставить на кон? — Я никогда не пожертвую твоей жизнью, Каролина. — Даже если придётся проиграть? — всхлипнув, спросила она. — Ни за что. — Так обещай мне, что больше не будешь играть! Больше никаких ставок! — Хорошо, я подумаю, — сказал Витя. Она пронзительно посмотрела ему в глаза и тряхнула головой. — Ладно, — сестра едва улыбнулась и вытерла глаза. — Мне врач выписал лекарства. Надо бы в аптеку… — Каролина, ради тебя я готов на всё, — улыбнулся он. — Так уж и на всё… — Ну, для начала, — он сжал подбородок и прищурился. — Для начала просто схожу в аптеку за лекарствами. Идёт? — Идёт. День выдался холодным и серым, моросил дождь. Витя поёжился и крепче затянул шарф на шее, накинул капюшон. Идти не далеко, что не могло не радовать, Аптека находилась буквально в ста шагах от Вити. Но он захлюпал по лужам, по привычке почти переходя на бег и пряча лицо от мороси и мерзкого тумана, застилающего всё вокруг. Людей в такую погоду почти не было. На пути Вите встретилась невысокая фигура в черном плаще прямо перед ним, отчего он неуклюже споткнулся, но не смог обойти её, грубо толкнув в бок. Лицо человека скрывал капюшон и, плюнув про себя и не обернувшись, Витя побежал дальше. Впереди уже виднелся пешеходный переход и следом за ним крупные буквы Аптеки, ставшие от дождя и тумана странного болотного цвета. Витя и не подумал притормозить перед пешеходником. Он также не соизволил повернуть голову, чтобы проверить дорогу на наличие машин впереди… Всё случилось слишком быстро, даже для Вити… Машина выскочила из тумана слишком стремительно, чтобы он успел даже что-то прикинуть в голове. Ему осталось лишь наблюдать, как она налетит на него. Воображение вмиг нарисовало Вите удар большого чёрного капота машины о его тело. Свистящий звук тормозов оглушил его. Машина накренилась вправо и ушла в занос, обогнув Витю, отчего он повалился на бок. На его глазах она пронеслась мимо как в замедленной съёмке, сбила что-то тёмное, поддала газу и умчалась прочь в туман. Медленно придя в себя, Витя обнаружил себя лежащим на боку в мелкой луже. Он кое-как поднялся и, пошатываясь, поковылял в сторону сбитого машиной тела. Оно лежало неподвижно и казалось Вите чёрным бесформенным мешком, забитым хламом, который кто-то зачем-то бросил на дорогу. Только спустя минуту Витя осознал, что это человек и узнал в нём того, с кем столкнулся совсем недавно. Тело лежало на боку и чёрный плащ покрывал его, странным образом, не слетев и не порвавшись. Витя обошёл тело и ужаснулся — это была женщина. Кровь хлестала из её разбитой головы и уже залила белое лицо, а голова запрокинулась под странным углом. Больше он не мог смотреть на погибшую, и отвернулся. К нему подбежали трое: двое мужчин и женщина; мужчины качали головой, женщина вскрикнула и стала рыться в сумке, истерично причитая: — Надо срочно вызвать скорую, надо срочно вызвать… — Вы видели номера? — обратился к Вите один из мужчин, на голову выше него. Он помотал головой. Смысла стоять и хлопотать возле тела он больше не видел. «Всего лишь пешка» — подумал он, добежав до аптеки, и быстро скрылся за дверью. Витя отдал сёстрин рецепт продавцу, размышляя про себя. Да, что-то подобное случалось.… И когда всё началось? Когда? Вроде бы как ничего особенного: запнулся на лестнице о шнурок ботинка и чудом не сломал шею; неудачно проглотил оливку, чуть не задохнулся. Несчастный случай в лаборатории: резкий скачок температуры и пробка с градусником вылетает из колбы с хлорсульфоновой кислотой, валит токсичный газ, и всё прямо перед лицом Вити. Если бы он не успел вовремя закрыть тягу, потом бы долго мучился перед смертью. Витя сбросил всё на случай, дескать «Это просто мой косяк». Подумаешь, чёрная полоса в жизни. Но она пройдёт, и эти две недели забудутся. Теперь ещё и эта авария… Витя вспомнил охвативший его на миг ужас от осознания смерти, и ему внезапно стало невыносимо стыдно перед собой: как он мог так сплоховать? весьма глупый ход. Возможно это спасло ему жизнь, а женщина — всего лишь жертва, необходимая жертва. Точно как пешка. Опять оказавшись на улице, Витя увидел на том месте небольшую толпу зевак. Он накинул на голову капюшон, плотнее закутавшись, и прошёл мимо. На удачу, его никто не заметил — все были заняты обсуждениями и то и дело скорбно вздыхали. Вернувшись домой и скинув промокшую куртку, Витя нашёл сестру в зале. Она лежала на диване, смотрела в окно, и не заметила его. — Привет, — тихо окликнул он её. — Ой, я не услышала, как ты вошёл. — Вот, — сказал Витя и протянул ей пакет. — Твои лекарства. Ты в порядке? — Просто что-то голова закружилась. У меня так сердце застучало… с тобой что-то случилось? — Нет, — пожал он плечами. — Ты становишься параноиком, Каролина. Он направился к себя, но сестра окликнула его. — Вить, ты же завтра вернёшься пораньше. Обещаешь мне? — Обещаю.***
Кое-как проснувшись утром по будильнику, Витя с грустью подумал, что зря просидел за шахматами почти до рассвета: чуть не поставив себе мат и зло упав на постель. Глянув на часы, он понял, что опаздывает: работа ждала, готовая есть его нервную систему снова и снова. Витя так и не сказал сестре, что не снял себя с участия в турнире. Он посчитал, что его обещание не нарушится, если он немного припозднится. Отпросившись с работы пораньше, он быстро доехал до нужного места, где его уже ждал противник. Была первая партия и Витя старался настроиться и сосредоточится на игру. Противник далеко не глуп и пойдёт на всё ради победы, но в середине партии не заметил Витиного слона на G6, а стоило бы. Витя не упустил шанса наказать его за это, и противник не стал дотягивать до финала, а решил заранее сдаться, пожав Вите руку. — Отметим? — предложил Вите его соратник сразу после партии. — Я за рулём. Обещал Каролине приехать сегодня вовремя. — Да ладно тебе. Думаю, она не слишком расстроится, что ты чуть припозднишься. — Хлопнул он Витю по плечу. — Она не должна знать, что я играл сегодня… — Хм, и с чего это? Раньше она не возражала? — Волнуется почему-то. Брось, её проблемы. — Хмуро ответил Витя. В баре Витя, поддавшись на уговоры друга, тихо отпивал из бокала. Похоже, молчание вошло в привычку, а может это тревога всё нарастает в груди? — Что-то ты скучный какой-то, — сказал друг задумчиво. — Будто и не выиграл вовсе? — Пусто мне, понимаешь? Ничего не радует, жизнь не мила больше. Маюсь, словно в клетку попал. А причина? — В чём причина? — Цели не вижу больше. Вроде добился всего, чего хотел, а удовольствия никакого нет. Всё настолько предсказуемо… скука смертная. — Это хандра… — вздохнул друг. — Я тоже так думал поначалу, но ничего не меняется. Вот скажи мне. Ты, как окажешься там, перед высшим судом, что, за свою жизнь хлопотать будешь? Молить начнёшь господа за благодетель свою, чтобы не отправил он тебя в преисподнюю, а? — Что-то странные ты темы завёл, брат. — Отпрянул друг. — Я и не думал о таком, ей богу, брат, ты меня пугаешь, я тебя не узнаю! — А следовало бы. Подумать. — Ну, а ты бы не просил за себя? Тебе бы всё равно было? Мм, да, чёрт возьми, попросил бы! А как иначе? — Вот… так то. А я послал бы бога, в задницу послал бы! — Витя упёр палец в стол. — И к костлявой бы обратился, к Самой Госпоже, с ней есть о чём толковать! — А чем бог тебе не угодил, скажи? — Не вижу в нём соперника. Слабо он играет, — хмуро сказал Витя. — А со смертью и сыграть не грех… нет у неё понятий других. Ты либо проиграешь, и конец… либо выиграешь. И тогда гуляй ещё, до встречи, герой! — Нет, точно Каролина говорила — с головой ты дружить разучился. — Мне нужно идти. — Витя вскочил с места. — Да постой, нормально же сидели? — Нет, мне срочно надо домой! Витя выскочил из бара, не дождавшись друга. Фары встречных автомобилей слепили глаза, как яркие вспышки быстро исчезали, проносясь мимо со скоростью молнии, оставляя после себя белые пятна перед глазами. Дворники маячили по стеклу, бегали туда сюда, в надежде смести крупные капли дождя, нещадно бьющие в лобовое стекло. Витя вцепился в руль, будто от этого зависела его жизнь, и усиленно следил за горящей в темноте полосой обочины. Фары машины плохо справлялись: их свет слабо пробивался сквозь тьму, и Вите казалось, что дорога и небо слились воедино. Густая тьма поглотила природу, а сильный ливень превратил дорогу в чёрное зеркало. Витя надавил на газ, и мотор тут же взревел. Машина быстро набрала скорость, но ему казалось, что он стоит на месте. Витя гнал в никуда, в чёрную дыру, и любой бы начал истерить и сбросил скорость. Но Витя оставался сосредоточенно-спокойным, так как знал эту дорогу как свои пять пальцев.***
Смерть выжидающе глянула на него. — И долго мне ждать? Ходи наконец? Он напряжённо сдвинул брови. На лбу выступила испарина. Ему очень не нравилась своя позиция. Он делал много глупых ходов, и теперь выглядело так, что у белых просто безнадёжная позиция. Кризис идей: как тут реализовывать? Что делать? Белая ладья бьёт D4. Чёрные же осуществляют свой план — пешка на D5. Король чёрных уже вторгся в лагерь белых. Существовал выход: ключевой момент партии, когда он просчитал свою комбинацию. Оставалось сделать ходов тринадцать-четырнадцать. Единственное препятствие, которое сейчас его останавливало — придется пожертвовать ферзём. Это было его собственное правило для самого себя: не жертвовать ферзём. Чем угодно, только не им. Поэтому ему было так тяжело сейчас. Он знал, что должен был сделать. А мог ли? И есть ли правильный ход? В конце концов, у тебя нет выбора.***
Витя гнал и гнал вперёд, и плевать он хотел на слепящие огни и дождь как из ведра. Он опаздывал, и время будто протекало сквозь его пальцы. Кровь стучала в висках, а в голове билась одна мысль — снова я подвёл тебя! Снова… В ушах как заевшая пластинка крутился вопрос сестры: Что ещё ты готов поставить на кон? Что?.. Может пора уже стать честным с собой и признаться, что слал ты всех к дьяволу? «Нет, всё не так!» — сказал вслух Витя. И снова вернулось это знакомое чувство — узнавание? Витя знал, с чего всё началось. Он знал, но врал себе, предпочитая забыть, не думать об этом. И куда же он засунул привычку вечно всё анализировать, мать её?! Тот вечер. Две или три недели назад. Бар на Большом, где он с компанией празднуют его победу. Если говорить точнее — это компания праздновала, а Витя присутствовал; его изнутри съедала тоска. Он думал о турнире: у Вити большой перевес в счете, и его финальная партия, сокрушённый противник кладёт короля набок. Витя разгромил его практически «всухую». Сколько таких противников было, и не сосчитать. И такие однообразные партии, что тошно становилось. И врагов вроде бы нет… Все вокруг оживлённо обсуждают его, смеются. Витя встаёт и хочет выйти перекурить, но по пути, возле барной стойки, замечает девушку, одиноко стоящую и грустно потягивающую пиво. Витя не помнил, как она выглядела, но она привлекает всё его внимание, что он забывает куда и зачем направился. Наверное, дело в её глазах. Витя узнаёт в них знакомое чувство, что терзало и его уже давно, и оно манит его сильнее любого аромата. Он сам не заметил, как подошёл к ней. Такое простое: «Давай уйдём отсюда» и её спокойное «Давай». Витя знал, что сестры дома не будет — она в ту ночь как раз ушла на дежурство; и прямиком повёл её к себе. Шли быстро и без разговоров. Оказавшись в его комнате, девушка подходит к креслу и медленно опускается в него, закинув ногу на ногу. Эта картина кажется Вите странно знакомой, будто девушка всегда сидела в этом кресле, а может просто всегда была рядом с Витей? — Не томи, — властно говорит она, — предложи мне что-нибудь интересное? А то пригласил, заинтриговал. Думаешь, у меня так много времени? — Значит, сегодня… — Раньше надо было думать. За твоё место любой бы душу отдал, а тебе всё мало, — усмехается она. — Стоящая победа мне милее жизни, … а партия с идеальным противником — вдвойне. — Эта твоя ставка, я так понимаю, — хитро прищурила глаз девушка. — Не в моих правилах долго размусоливать. Для меня время — милее всего. И тебе его подарю, если сможешь выиграть. Дальше Витя помнил только, что кто-то всё повторяет его имя. Придя в себя, он понял, что лежит дома на кровати, а над ним суетится сестра. — Что случилось? — кое-как выговорил он. — Мне звонят твои товарищи и говорят, что нашли тебя около бара, где вы пили — ты лежал с расшибленной головой.***
Резко зазвонил мобильный, заставив Витю на миг оторвать взгляд от дороги. Увидев на горящем экране чёрные буквы «Сестра», он чертыхнулся. Сбросить? Ответить? Что теперь делать? Он нервно схватил телефон правой рукой и зло сказал в трубку: — Уже еду. — Ты опять играл? Как ты мог, ты же обещал! — раздался крик сестры из трубки. — Это было в последний раз! — Ты так уже говорил. — Я не так говорил. — А как ты говорил?! Витя. — Заткнись! Неужели ты не можешь просто молча меня дождаться. Это так сложно для тебя?! Я не намерен обсуждать это по телефону! — Ты что, пил? — И свои проблемы не собираюсь обсуждать ни с кем. Ни с кем, поняла? — Я устала быть обузой для тебя. Всё порчу только… — подавленно сказала она. — Нет, нет! Постой! Но в ответ раздалась лишь тишина. — Алло, алло, Каролина! Витя глянул на экран телефона, но буквы «сестра» больше не светились. Она сбросила звонок. — Чёрт бы побрал этот день! — выругался Витя. Наконец повернув на свою улицу, Витя выскочил из машины, бросив ключ в зажигании. Залетел в подъезд, бегом преодолев ступеньки, он достал ключи и рывком открыл дверь. В зале горел свет, но было тихо. Слишком тихо! Что сразу остудило Витю, словно ушат ледяной воды на голову. Он медленно прошёл в зал: сестра лежала на диване. Вроде бы мирно, вроде бы как обычно в своей любимой позе — на спине. Рядом на подлокотнике — телефон. — Каролина? — дрожащим голосом спросил Витя, подойдя ближе и заглянув в лицо. Прежде её бледное лицо стало теперь белым с синюшным оттенком. Странная кожа, будто твёрдая. Витя потянулся и потрогал щёку. Нет, мягкая, даже чуть тёплая. Витя как будто прозрел и схватился за её запястье. Пульса не было. Встал на колено над ней, и приложил ухо к её носу. Дыхания — тоже. Бесспорно, она мертва.