Red Velvet Cloak

Самая красивая зима царит в королевстве Эйдлион. Расположенное в северной части сказочного мира, царство снега и льда лишь на недолгое время лишается привычного снежного покрова. Бескрайние холодные леса, скованные льдом озера и реки — спящая природа Эйдлиона по-своему чарующе прекрасна, и на карте вряд ли найдется место, которое по своей уникальности сравнится с этим королевством. Центр Эйдлиона, город Рейнгог — один из старейших городов не только королевства, но и всего сказочного мира. Величественная архитектура придает городу особенный колорит, однако несмотря на богатую историю и холодную погоду, город отнюдь не выглядит пустым, заброшенным и старым. Нет — в Рейнгоге жизнь бьет ключом: по заснеженным улицам суетливо бродят местные жители, которые давно привыкли к таким суровым климатическим условиям; на центральной площади как обычно проходит ярмарка, и громкие голоса людей доносятся даже до верхних этажей королевского замка. Замок семьи Пак — королевской династии Эйдлиона — расположен в центре города. Снаружи замок представляет собой скорее крепость: сложенный из камня, окруженный высокой стеной — дворец кажется совершенно неприступным. Это, впрочем, не так далеко от истины: королевская семья ведет скорее замкнутый образ жизни, и на людях появляется не так часто — по крайней мере, если король и королева еще поддерживают свой имидж, периодически выезжая в свет, то о принцессе, наследнице трона, известно немного. Поговаривают, что девушка страдает от какого-то недуга, из-за чего постоянно чувствует слабость и не может выходить за пределы замка. Но люди, как это обычно бывает, знают лишь часть правды. Принцесса Пак Суен действительно почти не покидает стен родного замка. Но причина тому не проблемы со здоровьем — куда более серьезная тайна хранится за высокими и прочными стенами многовекового сооружения. И чем меньше людей об этом знают — тем лучше. *** — Ваше Высочество, ваша матушка велела вам заниматься не менее двух часов. Высокий и худощавый мужчина в костюме придворного первого ранга чинно поправил пенсне на глазу, при этом глядя строго перед собой и подобным странным образом игнорируя ту девушку, к которой он непосредственно обращался. Мужчина стоял в углу просторной комнаты, прямо рядом с дверью, выполняя роль то ли угрюмого стражника, то ли торшера — ведь зачем-то же он держал в руках фонарь, в то время как комната была освещена многочисленными свечами в позолоченных канделябрах. Это был господин Чохен — лично приставленный к принцессе Суен дворецкий, выполнявший свою работу с завидными дотошностью и терпением. Сама же принцесса в это время сидела на мягком, обитом бархатом, стульчике за диковинным музыкальным инструментом, но вместо положенного занятия, запланированного в расписании, уже несколько минут смотрела в окно. Но смотреть, по правде сказать, действительно было на что. Широкое окно в покоях принцессы открывало прекрасный вид на Рейнгог. Красивая панорама города, растянувшегося на многие километры вдаль, всегда невольно приковывала к себе взгляд юной наследницы. А сегодня, помимо этого, с самого утра шел снег: пушистые хлопья плавно скользили по воздуху и, кружась, медленно ложились на землю и крыши домов. От этого картина за окном казалась вдвое интереснее и приятнее. Да и эти бесконечные и, надо признать, бесполезные уроки музыки были так скучны, что происходящее снаружи интересовало девушку куда больше. Тем более что это «снаружи» было намного дальше от Суен, чем могло бы показаться. Принцесса, услышав слова дворецкого, повернулась к нему, попутно отворачиваясь от окна. Мягкая и слегка лукавая улыбка тронула губы девушки, когда она увидела, что её «тюремный надзиратель» (как она иногда про себя называла господина Чохена) с важным видом смотрит... в стену. Её высочество Пак Суен была симпатичной девушкой. Высокая, изящная, темноволосая наследница; кроткая и спокойная снаружи — она словно напоминала искусно сделанную фарфоровую фигурку балерины, которую вешают на праздничную елку в Рождество. Но если внутри фарфоровая балерина совершенно пуста, то внутри юной наследницы крылось нечто намного более важное и серьезное, чем то, что было выставлено на всеобщее обозрение. Все еще продолжая тайком улыбаться, Суен вернулась к своему инструменту и мягко опустила руки на клавиатуру. Комната наполнилась громким звучанием. — Все еще не понимаю, зачем мне нужно заниматься музыкой, — спокойно заметила Суен даже не из любопытства услышать ответ, который она и так прекрасно знала, а из желания вывести молчаливого дворецкого на разговор. — Никто в королевстве не умеет играть... — девушка запнулась, — на этом. — Это клавесин, Ваше Высочество, — сказал господин Чохен. — Инструмент еще совсем новый, но перспективный. Суен снова улыбнулась себе под нос. — Что толку учиться играть на клавесине, если ни один житель Эйдлиона о нем не знает? — поинтересовалась принцесса. — Аристократия всегда опережает свое время, — назидательно проронил дворецкий. Девушка пожала плечами, продолжая нажимать на клавиши инструмента. Её новоиспеченный учитель музыки должен был минимум один раз в неделю проверять успехи принцессы и прибыть обещал уже сегодня. Отец и мать пригласили его из дальних краев, и господин Финхи — тот самый учитель — не забывал при любом удобном случае напомнить королевской чете, какую невероятную услугу он оказывает, находясь в Эйдлионе. Постоянно жалуясь на холод, господин Финхи находил единственное утешение в этом «отвратительном крае» — крепкие согревающие алкогольные напитки, которые разливали в местных тавернах. Но оставался он здесь, с его слов, исключительно ради любви к музыке и желания помочь несчастной, обделенной талантом принцессе (опять-таки, со слов самого господина Финхи). Закончив играть замысловатую мелодию, которую ей было велено выучить, принцесса Суен опустила руки на коленки и снова невольно замерла, когда её взгляд остановился на виде, открывавшемся из окна. Поднявшись со своего места, девушка расправила подол длинного коричневого платья и подошла ближе. Внизу, на площади, которая была видна с этого ракурса, проходила ярмарка: люди носились туда-сюда между импровизированными стойками с различным товаром, торговались, ругались, смеялись; у них под ногами путались детишки, которые с радостными воплями носились друг за другом, сжимая в руках леденцы на палочках. На дворе стояла праздничная атмосфера — это и неудивительно, учитывая тот факт, что близилось Рождество. Суен, заглядевшись на эту приятную картину, невольно пододвинулась вплотную к окну и положила ладонь на стекло. Дети в этот момент затеяли игру в снежки, которая постепенно переросла в настоящее снежное противостояние — девушка с улыбкой наблюдала за толкотней и весельем, царившими внизу, совершенно позабыв и о музыке, и о господине Чохене. Трудно сказать, сколько именно времени прошло, прежде чем внимание Суен привлек отрывистый стук в дверь. — Войдите. Тяжелая дубовая дверь отворилась, и в комнату вошел слуга. — Ваше Высочество, прибыли король, королева и принц Сокджин из Фидлирии, — громко объявил он, склоняясь в поклоне. Суен торопливо отвернулась от окна. — Принц Джин? — переспросила она. — Он уже здесь? Следует отметить, что удивление Суен не было беспочвенным: дело в том, что таких важных гостей в Эйдлионе ждали не раньше завтрашнего утра. — Да, Ваше Высочество, — подтвердил слуга. — Разрешите идти? — Да, разумеется. Благодарю, — кивнула Суен. Еще раз поклонившись, он вышел. Стоило двери снова закрыться, как Суен сорвалась с места и рванула в сторону огромного шкафа. Схватившись за ручки дверец, она потянула их на себя, и перед Суен оказался её гардероб — точнее, лишь его небольшая часть, поскольку для всего остального была необходима отдельная комната замка. Нельзя было сказать, что Суен питала какую-то особенную любовь к одежде или украшениям, которых у неё было более чем достаточно, — скорее она, как и любая другая девушка, любила красивые вещи, но особой необходимости каждый день менять наряды и надевать золотые украшения у нее не было. Вот вся «красота» и простаивала без дела. Но это все ровно до того момента, пока к королевской семье не наведывались гости из соседнего королевства. Раздвигая руками платья, развешенные в шкафу, девушка пыталась отыскать что-то, что лучше всего соответствовало бы случаю. Как назло, на глаза не попадалось ничего стоящего: одно было слишком нарядным, другое слишком простым — словом, все не то, что нужно. — Здесь нет ничего подходящего… — разочарованно цокнула языком Суен, выбираясь из вороха разноцветных кружев. Господин Чохен, все еще занимающий свой пост, деликатно покашлял. — Если позволите: не следует заставлять гостей ждать, Ваше Высочество, — заметил он. — Ваша матушка это не одобрит. Суен поставила руки на бока и вздохнула: — Да, это верно, — согласилась она, после чего отошла от шкафа и остановилась напротив дворецкого. — Думаете, это платье подойдет? Девушка показала рукой на свое коричневое платье, которое она надела еще утром. Несомненно, оно было простоватым для встречи с королевской четой Фидлирии, но в одном Чохен был прав — родители Суен скорее будут недовольны её задержкой, нежели неуместным нарядом. Впрочем, это отнюдь не значило, что от платья они придут в восторг. — Полагаю, оно не слишком бросается в глаза, — уклончиво ответил Чохен. Как таковой помощи и поддержки от дворецкого ждать не приходилось, так что Суен в конечном итоге пришлось решать самой. Осмотрев себя в большом зеркале в полный рост со всех сторон, принцесса наконец кивнула не без едва заметной досады. — Что ж, тогда вперед. Расправив плечи, девушка подняла голову и направилась было к двери, однако была вновь остановлена покашливанием дворецкого. — Что-то не так, господин? — спросила Суен, на всякий случай вновь принявшись осматривать свое платье сверху вниз. — Ваш плащ, Ваше Высочество, — напомнил господин Чохен. — Ах да… Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Суен обвела свою комнату взглядом. Нужная вещь бросилась в глаза сразу же: еще бы — ярко-красный бархатный плащ лежал на спинке кресла, контрастно выделяясь на фоне всех остальных вещей в комнате, выдержанных преимущественно в синих тонах. Суен никогда не выходила за пределы комнаты без своего плаща — строгий наказ родителей. Взяв в руки плащ, Суен снова подошла к зеркалу и набросила его на плечи. Красная материя накрыла девушку до самых пят, и теперь образ принцессы Суен был окончательно завершен: красный плащ — обязательный атрибут ее королевского высочества. — Теперь все? — обратилась она к Чохену, перевязывая плащ у горла и исключительно ради шутки закатывая глаза, пытаясь поддразнить дворецкого. На губах мужчины — редкое явление — промелькнуло нечто отдаленно напоминающее улыбку. *** Суен спустилась в тронный зал вовремя — точнее, в самую последнюю минуту, ровно перед тем, как её отсутствие стало бы особенно явно заметно. В сияющем золотом зале самое видное место занимали три трона — просто потому что никакой другой мебели в этой огромной комнате больше не было. Из этих тронов самый большой был тот, что находился в центре — трон короля Эйдлиона и по совместительству отца Суен. По бокам располагались места, принадлежащие самой Суен и её матери — их троны были чуть поменьше, но все три выглядели очень богато: внутренние части спинок и сиденья были обиты красной бархатной тканью; подлокотники, окантовку спинки и ножки украшали витиеватые узоры, куда были также добавлены мерцающие драгоценные камни. Но у Суен сегодня не было времени рассматривать обстановку тронного зала. Куда более важное значение следовало уделить тем, кто находился около тех самых тронов. Двоих присутствующих распознать было не трудно: отец Суен — могучий и широкоплечий мужчина в теплой накидке из шкуры зверя, смеющийся громким и раскатистым смехом; рядом с ним — высокая и тонкая темноволосая женщина, как две капли воды похожая на Суен — её мать. В отличие от отца, который вел себя довольно раскрепощено, мама Суен лишь спокойно улыбалась, кивая в ответ на что-то, что говорил еще один из тех, кто присутствовал в зале. Помимо отца и матери Суен, в зале находилось еще три человека. Король Вонхек и королева Синхи были правителями соседнего королевства Фидлирии. Поскольку по площади Эйдлион был самым большим королевством сказочного мира, Фидлирия находилась довольно далеко хотя бы от того же Рейнгога, но была самым надежным торговым и не только союзником Эйдлиона. Королевство это было тоже достаточно большое и значительное, да к тому же, в отличие от Эйдлиона, там не бывало таких суровых зим и холодов — это, несомненно, способствовало развитию того же земледелия, чем в Эйдлионе заниматься было практически невозможно. Король и королева Фидлирии прибыли с визитом не одни. Их сын, наследник и главная причина волнения Суен стоял рядом со своими родителями. — Её Королевское Высочество, принцесса Пак Суен. Неприметный с первого взгляда церемониймейстер, который практически слился с окружающей обстановкой зала, громко объявил Суен, стоило юной принцессе только ступить в зал. Головы всех присутствующих тут же повернулись к девушке. Отец и мать сперва внимательно осмотрели девушку, и только после этого кивнули и слегка улыбнулись; король и королева Фидлирии взирали на Суен, что удивительно, более радушно, нежели родители; и наконец принц Джин. На него принцесса старалась пока не смотреть, поскольку боялась, что снова не сможет оторвать от него своего взгляда. И такая проблема была свойственна не только Суен — подобная участь ожидала, кажется, любую особу женского пола, которой повезет оказаться на виду принца. Но что поделать — такой уж он, этот прекрасный принц Сокджин. Стараясь держать спину идеально ровно и улыбаться строго по регламенту, Суен быстро дошла до гостей и родителей. — Король Вонхек, королева Синхи. — Принцесса, как положено, в первую очередь поприветствовала гостей, приседая перед каждым в реверансе. — Принц Сокджин. — Еще раз поклонившись, принцесса обратилась к родителям: — Папа, мама. — Дочь, — улыбнулся отец. — Хорошо, что ты к нам присоединилась — мы с нашими дорогими гостями как раз говорили о… Мама Суен остановила своего мужа, величественно положив ладонь на его руку. — Полно, дорогой, — мягко заметила она. — Это подождет: думаю, сейчас будет лучше, если мы предложим нашим гостям выпить и перекусить после долгой дороги. — О да, конечно, — спохватился король. — Прошу вас, король Вонхек и вы, Ваше Величество, в трапезной вас ждет обед. Королева Синхи широко улыбнулась. — Это было бы очень кстати, — согласилась она, после чего повернулась к своему сыну: — Милый, ты пока мог бы побыть немного с принцессой Суен. — Замечательная идея, — согласился отец Суен. — Дети вполне могут пока прогуляться в Зимнем саду. Суен, будь добра, проводи принца, если он не против. — Я с удовольствием, — впервые за весь разговор подал голос принц. Родители и гости направились в сторону трапезной. Не смея и не собираясь противиться воле отца, Суен взяла принца Джина под локоть. Парочка направилась в Зимний сад.