Red Velvet Cloak

Несмотря на мрачную обстановку замка Тёмной ведьмы, Лукас спал хорошо и проснулся поздно — намного позже, чем обычно. Поэтому когда оборотень вышел из своей комнаты и спустился в тронный зал, в который они попали через зеркало вчера, Джой и Чонгук уже были там, ровно как и привязанный к столбу Горхен — последний, очевидно, провёл не самую приятную ночь, судя по его помятому и слегка ошалевшему виду. — Доброе утро! — поздоровался Лукас. Несмотря на то, что встал он относительно недавно, он как обычно был полон энергии и готов, что называется, «на любой кипиш». В отличие от своих друзей: Чонгук, к примеру, выглядел так, будто не спал большую часть ночи и не переставал тайком зевать в кулак; про Горхена и говорить было нечего. А вот Джой... С Джой ничего не было понятно, поскольку девушка избегала смотреть в глаза оборотню и пыталась сделать как можно более безмятежный вид. Лукаса это немного задело, но он ничего не сказал. Как не сказал ничего вчера, после того как Джой спешно убежала в свою комнату после их прогулки в лесу, оставив его нерешительно топтаться у ее двери. В голову оборотня ничего в тот момент так и не пришло, так что он просто пошёл к себе и тут же заснул. — Какие у нас новости? — поинтересовался Лукас, делая вывод, что из всех присутствующих говорить больше всего придётся ему — как обычно. — Зелье готово, мы ждали только тебя, — ответил Охотник и продемонстрировал оборотню пузырёк с золотистой жидкостью. — И это то, ради чего все затевалось? — Именно, — кивнул Чонгук. — Ты уверен, что это сработает? — уточнил на всякий случай Лукас. — Тот, кто варил это зелье — на него можно положиться? На лице Охотника промелькнуло секундное сомнение, так что его никто даже не заметил, и он твёрдо кивнул. — Да, это точно то зелье, что было в книге, — решительно заявил он. Лукаса этот ответ полностью удовлетворил — Чонгуку он доверял: этот парень слов на ветер не бросал. Оба парня повернулись к Джой. Девушка, которая в разговоре до сих пор участия не принимала, даже несмотря на то, что решалась ее судьба, подняла глаза и бегло посмотрела на Чонгука, ловко увернулась от взгляда Лукаса и сконцентрировала своё внимание на пузырьке в руках Охотника. Тот тут же протянул ей его. — Выпьешь прямо сейчас? — спросил он. Джой, которая уже взяла в руки зелье, нерешительно потрясла его в руке: золотистая жидкость внутри переливалась на свету, мельчайшие блёстки оседали на дне. — Думаю, тянуть смысла нет, верно? — протянула она и вынула пробковую крышку. Поднеся зелье к носу, она принюхалась. — Чем пахнет? — полюбопытствовал Лукас. — Не знаю. Но пахнет странно, — призналась девушка. — Может, на вкус ничего? — обнадёжил Чонгук. Джой пожала плечами и снова принюхалась. — Ну что ж... Сейчас узнаем, — попыталась улыбнуться она, явно храбрясь. Не медля больше, девушка поднесла зелье ко рту и разом выпила все его содержимое. Лукас испытал небольшое разочарование, и что-то неприятно кольнуло его под ложечкой. Джой же, проглотив зелье, скривилась: похоже, на вкус оно все же было не слишком приятным. — Как ты себя чувствуешь? — спросил ее Чонгук. Лукас и сам с интересом следил за девушкой. Несколько секунд она стояла молча, прислушиваясь к собственным ощущениям: лицо нахмурилось, брови сошлись на переносице, она задумчиво прикусила нижнюю губу. Но вскоре она подняла голову и посмотрела на парней с улыбкой: уголки губ сперва были едва подняты, но уже через пару мгновений на щеках появились ямочки, а во рту сверкнули маленькие белоснежные зубки. — Я чувствую себя... по-другому, — сказала она и посмотрела на свои руки, словно пытаясь найти хоть какое-то визуальное изменение. — Точнее, просто отлично! Мне очень хорошо — будто я наконец-то очнулась от долгого сна. Оно сработало — зелье сработало! Глядя на такую непривычно счастливую (даже чересчур счастливую) Джой, Лукас, несмотря на то, что на его душе неприятно скреблись кошки, не смог не улыбнуться в ответ. Но кошки все же жалобно скулили. Чонгук ласково посмотрел на Джой и забрал из ее рук пустой пузырёк из-под зелья. — Я рад, что это тебе помогло, — обрадовался он, несколько задумчиво рассматривая пустой пузырёк. Неожиданно Джой удивила всех, прыгнув на шею Чонгука. И судя по тому, как парень пошатнулся, это и вправду было очень непредсказуемо. — Спасибо тебе, Чонгук! Не знаю, что бы я делала без тебя! Ты самый лучший парень на свете! Охотник обменялся с Лукасом недоуменным взглядом, но пожал плечами, смущенно улыбнулся и неловко обнял Джой в ответ, похлопав ее по спине. — Я даже не знаю, как тебя отблагодарить! — сказала девушка, отпуская Чонгука и делая шаг назад. — Не стоит, Джой, — мягко отказался парень. — Мне достаточно знать, что теперь с тобой все будет в порядке. Теперь у Эйдлиона точно будет прекрасная принц... принципиальная... жительница. Принципиально счастливая, вот, — закончил свою сумбурную речь парень. — Спасибо, Чонгук, — ещё раз сказала Джой, продолжая широко улыбаться. После этого девушка наконец повернулась к Лукасу, который все это время скромно стоял, дожидаясь своей очереди. — Давай я угадаю сам, — любезно предложил он, — я самый лучший оборотень на свете, верно? Несмотря на то, что ему было грустно, он не собирался этого показывать, поэтому ограничился очередной беззаботной шуткой. Тем не менее, Лукас тоже удостоился милой, но вместе с тем немного печальной улыбки. Но обниматься с ним Джой не стала и лишь неловко протянула руку. Оборотень весело фыркнул и перехватил своей большой ладонью маленькую ручку девушки. И пожалуй, держал ее чуть больше, чем того требовали приличия. В конце концов Джой отступила, но выглядела все такой же радостной. — Что ж... — Она неловко покачалась на пятках. — Мне нужно возвращаться домой. А... вы? — Я, естественно, с тобой в Эйдлион, — сказал Лукас. — Здешний климат мне совсем не по вкусу. Джой кивнула и повернулась к Чонгуку. — Я тоже вернусь с вами, — решил Охотник. — Хочу убедиться, что ты доберёшься домой в целости и сохранности, — пояснил он. — Кроме того, я хочу ещё раз сходить на Зачарованное Озеро и поговорить с С... сама знаешь, с кем. — Значит, мы все возвращаемся домой, — заключила Джой и посмотрела на зеркало. — Возвращаемся в Эйдлион. *** В Эйдлионе было все так же морозно, но холод этот был приятным и освежающим. Лукас искренне радовался возвращению в родные края: ничто не было так мило сердцу, как снег на деревьях, сугробы по локоть и оседающие в волосах снежинки. Зима в южной части Сказочного королевства в подметки не годилась настоящей эйдлионской зиме: деревья стоят голые, на земле старая засохшая трава, унылый пейзаж — их природа словно умирает каждую зиму. В Эйдлионе же природа спит волшебным, сверкающим всеми цветами радуги, словно снег, сном. Ни на что на свете Лукас не променял бы родной край. И пусть люди сколько угодно считают, что Эйдлион принадлежит им и что волкам здесь нечего делать, — Лукас все равно знает, что это его дом и место, где живет его семья. Возможно, однажды люди тоже это поймут. Не только Лукас радовался возвращению в Эйдлион — Джой, кажется, тоже вздохнула с облегчением. Но она, надо заметить, с тех пор, как приняла зелье, пребывала в крайне воодушевленном расположении духа и едва ли не подпрыгивала на каждом шагу. Похоже, избавление от проклятия сказалось на ней лучшим образом. Будет лукавством сказать, что Лукас был на все сто процентов рад тому, что Джой больше не оборотень. В голове его до сих пор, пожалуй, не совсем укладывалось, как можно добровольно отказаться от того, чтобы быть оборотнем. Лукас всегда считал, что ему повезло родиться не человеком, а оборотнем. Какая радость в том, чтобы прожить всю жизнь в четырёх стенах, не несясь стремглав по лесу, разгребая мощными лапами снег; не проводя ночи под открытым небом, освещаемым хранительным светом луны? Быть волком — значит быть свободным, но в то же самое время быть частью чего-то большого — буть это твоя стая или же весь окружающий тебя мир. Лукас был уверен, что Джой тоже это почувствовала — тогда, когда они были в лесу. Более того, он точно знал, что ей это было так же близко, как и ему самому. И несмотря на то, что она стала оборотнем из-за проклятья, Лукас сумел увидеть ее настоящую только когда она превратилась. Нет, конечно, по мнению Лукаса даже в образе человека Джой была невероятной, восхитительной, невероятно красивой, умной, доброй, милой... в общем, она была хорошим человеком, но она, что было зачастую свойственно людям, не доверяла себе, переживала о том, что о ней подумают, и не показывала настоящую себя. Люди вообще слишком много переживают по пустякам и сами создают себе проблемы и страхи; поэтому они иногда и не замечают, как все самое интересное и важное проходит мимо них. Оборотни, конечно, тоже боятся многих вещей — высоты и воды, к примеру, но они уж точно не переживают о том, что о них подумают другие; важнее что думают о себе они сами. Поэтому и живётся им проще. Вот так абстрактно и размышлял всю дорогу Лукас, но исключительно про себя: Джой уже приняла зелье, так что переубеждать ее смысла не было. А почему он не сделал этого раньше? Наверное, потому что полагал, что на подобные размышления его толкала не только чистосердечная любовь к волчьей жизни, но и другая, очень эгоистичная... возможно, тоже любовь. А эгоистом Лукас быть не хотел: поэтому если так нужно, он промолчит. Но поскольку в прямом смысле молчать он не любил, то вместо того, чтобы делиться своими мыслями, он делился своими шутками — благо, это он себе никогда не запрещал. В этот раз путь героев был короче, поскольку не пришлось идти в обход через Зачарованное озеро, а от Логова Тёмной Ведьмы до Рейнгога было недалеко. Так что ещё даже не стемнело, а они уже подошли к границе леса. Здесь и решили прощаться. Чонгук собирался переночевать в таверне и завтра утром отправиться к Зачарованному озеру; Джой возвращалась к себе домой в город, ну а Лукас хоть и жил в другой стороне, прогулялся с ними за компанию — превратившись в волка, он в два счета доберётся до дома. Да и прощаться с новыми друзьями прямо у Логова не хотелось. Но прощаться, увы, все равно пришлось. — Это было самое невероятное приключение в моей жизни, — сказала Джой, и в ее глазах блеснули слёзы. — Спасибо огромное, что пошли со мной. Я никогда вас не забуду. Она так растрогалась, что снова обняла сначала Чонгука, а потом даже Лукаса. — Я тоже тебя не забуду, Джой, — сказал Охотник, и его голос выдал его грусть. — Буть счастлива. — Ты тоже, — шмыгнула носом она. — Ты... обязательно найдёшь то, что ищешь, — серьезно кивнула она. Они обнялись ещё раз. Джой повернулась к Лукасу. Обоим стало не по себе и мучительно тоскливо, словно они прощались навсегда. Скорее всего, так и было. Чонгук, который проявил чудеса такта, в очередной раз деликатно удалился куда-то в лес, в этот раз даже не придумав достойного предлога — просто ушёл, словно так и нужно. А Лукасу это точно было нужно. — Он прав, ты должна быть счастлива, — сказал оборотень. — И я тоже тебя никогда не забуду. Он надеялся, что у него получится выглядеть достойно и даже весело, но он словно слышал со стороны свой голос, который звучал ещё жалостливее, чем у Чонгука. Джой тяжело вздохнула и опустила голову. — Прости меня, Лукас... — неожиданно сказала она. — Я не должна была... Этот поцелуй... Я представляю, как странно ты себя чувствуешь, и я... — Не стоит извиняться, — перебил ее оборотень. — Уж точно не за это. Девушка подняла на него свои большие блестящие и бесконечно красивые карие глаза. Она посмотрела на него тоскливо, словно сожалея о чем-то, что Лукасу было не понять, и осторожно подалась вперёд, кладя ладошку на его щеку. — Если бы все могло быть иначе, если бы я была кем-то другим... — прошептала она. — Есть кое-что важное обо мне, что ты не знаешь и что я не могу сказать... Лукас накрыл ее руку своей. — Самое важное я уже знаю, а остальное — ерунда. Джой печально улыбнулась и убрала руку. — Я буду скучать, — сглотнув, сказала она, и Лукас догадался, что в этот момент она приняла ещё одно важное решение. Но какое — ему было неведомо. — Я тоже. Девушка обхватила себя руками за плечи и отвернулась, глядя на виднеющиеся вдали дома людей. Рассеяно гладя себя по плечам, она, казалось, была погружена в свои мысли. А потом вдруг неожиданно сняла свой красный плащ, скатала его в руках и протянула Лукасу. — Я хочу, чтобы мой плащ был у тебя, — сказала она. Лукас растерянно взял в руки плащ. — Зачем он мне? — удивился он. — Он не только препятствует превращению в оборотня, но также нейтрализует магию и защищает от большинства магических воздействий, — пояснила она. — Мне уже не нужно его носить, да я и не хочу — слишком долго мне пришлось его носить. Но если он будет у тебя, мне будет за тебя спокойнее. К тому же, может, он... будет напоминать тебе обо мне? Оборотень опустил взгляд на плащ в своих руках и провёл большими пальцами по бархатной ткани. — Ты не замёрзнешь без плаща? — уточнил он. Она отрицательно покачал головой. — У меня тёплая одежда, а плащ был больше нужен для того, чтобы контролировать превращения, а не для тепла, — ответила она. — Так что я буду в порядке. Лукас кивнул. Джой в последний раз посмотрела на него. — Прощай, Лукас. — Прощай, Джой. Оборотень стоял на месте, наблюдая за тем, как девушка, которая оставила шрам на его сердце, исчезает вдалеке. И только когда ее фигура наконец растаяла и она исчезла, словно ее никогда не было, Лукас заметил, что Чонгук стоит рядом с ним. — Никогда не влюбляйся. Это полный отстой, — глубокомысленно изрёк оборотень. Чонгук хмыкнул и дружески хлопнул его по плечу. — Так и есть, друг. Начало смеркаться. Они долго молча стояли, глядя в даль, и каждый думал примерно об одном и том же. А потом Чонгук вдруг вздрогнул и выругался. — Проклятье, Лиса, ты меня напугала! Лукас озадаченно огляделся по сторонам — вокруг никого не было. — Ты чего? — спросил он Охотника. Тот смотрел куда-то в сторону мимо Лукаса. — Он тебя не видит? — Кто не видит? — Оборотень почесал в затылке. — Можешь показаться, он хороший парень, — продолжил странный разговор Чонгук. — Не хуже меня, во всяком случае. И когда Лукас уже почти решил, что Охотник как-то незаметно для него ударился обо что-то головой, прямо перед его глазами воздух вдруг странно заискрился: оборотень потёр глаза, и когда открыл их, перед ним стояла худенькая блондинка в пышном голубом одеянии и крыльями за спиной. — Это Голубая фея, — представил Чонгук. — Здравствуйте, зовите меня Лисой, — представилась блондинка. — Привет, я Лукас, — не сразу, но нашёлся оборотень. — Рада знакомству, — улыбнулась фея. — Вы ведь оборотень, верно? — Как вы догадались? — удивился он. Она скромно пожала плечами. — Угадала. Девушка повернулась к Чонгуку. — Твоей подруге помогло зелье? — спросила она его. — Да, спасибо, — отозвался он, и Лукас уловил странные нотки в его голосе. Кажется, между Голубой феей и Охотником было какое-то напряжения. — Так это вы сделали зелье, верно? — догадался Лукас, решив тем самым разрядить обстановку. — Спасибо вам. Уверен, Джой бы тоже поблагодарила вас... если бы была здесь, — закончил он, и ему снова стало грустно. — Не за что, — искренне обрадовалась фея. — Здорово, что Джой помогла настоящая фея. Прямо как какой-нибудь принцессе, — попытался пошутить оборотень. — Хотя если подумать, Темная Ведьма прокляла ее, прямо как какую-нибудь принцессу. Лиса пожала плечами. — Обычно я так или иначе узнаю о проклятиях, которые накладывает Дженни, — задумчиво сказала она. — Но не помню принцессы по имени Джой. — Нет, она не принцесса, — возразил оборотень. — Она обычная девушка, просто её родители не поладили с Тёмной Ведьмой. — Вот как, — ещё глубже задумалась фея. — Простите, если сую нос не в своё дело, но, если не секрет, какое именно проклятие было наложено на вашу подругу? — Я не думаю, что... — попытался вклиниться в разговор Чонгук. — Темная Ведьма превратила её в оборотня, — охотно пояснил Лукас и почему-то поймал на себе напряженный взгляд Чонгука. — Что? Она ведь добрая фея — не думаю, что Джой стала бы скрывать. У Чонгука, кажется, было другое мнение на этот счёт. Лиса же не обратила внимания на их небольшую размолвку. — Превратила в оборотня? — переспросила она. — Этого не может быть. Чонгук перестал прожигать взглядом Лукаса и повернулся к фее. — Почему не может быть? — не понял он. — Она ведь не всегда была волком? — проигнорировала его вопрос Лиса, обращаясь к Лукасу. — Она превращалась сама? Лукас нахмурился, не понимая, к чему эти вопросы. — Ну, да, — подтвердил он. — У неё был волшебный плащ, который помогал ей не превращаться в волка, но без него она все равно оставалась человеком. — Ее прокляли в детстве? — Да. Лиса выглядела озадаченной, удивленной и даже слегка испуганной. — В чем дело, Лиса? — поторопил ее Чонгук. — Ваша подруга оборотень, — сказала она. — Настоящий оборотень. Чонгук и Лукас переглянулись. — Что значит настоящий? — уточнил Охотник. — Это значит, что она родилась оборотнем, — пояснила Лиса. — С чего ты взяла? — Невозможно заклятием кого-то превратить в оборотня, — начала фея. — Точнее, можно лишь ненадолго — но эта магия очень сложная и недолговечная, и превращённый через несколько часов вновь становится человеком. И при этом заколдованный вновь превратиться в оборотня сам не сможет — только с помощью магии, — объясняла она. — По сути, ты превращаешь человека просто в волка, потому что самостоятельно превращаться в оборотня может только тот, у кого есть особый ген. То же самое с русалками, сиренами, феями — ты не сможешь ими стать, ты должен ими родиться. И никто не сможет превратить тебя на всю жизнь в русалку или оборотня — максимум на несколько часов, но при этом затратив невероятное количество сил. Чонгук и Лукас слушали с широко раскрытыми глазами. — То есть, даже если бы Темная Ведьма планировала каждый раз превращать Джой в волка... — начал Лукас. — ...Она не могла бы делать это из своей тюрьмы, — холодным тоном закончил Чонгук. — Выходит... Джой настоящий оборотень? Чонгук тряхнул головой. — А что если Джой превращал, примеру, кто-то другой? — возразил он. — По приказу Дженни. Лиса решительно отрицательно мотнула головой. — Невозможно, — отвергла эту идею она. — Поверь мне, Чонгук, это невероятно сильная магия, даже когда речь идёт о всего одном превращении. И даже у Дженни не хватило бы на это сил: один раз — возможно, но это обошлось бы ей так дорого, что она не смогла бы колдовать как минимум год. Стала бы она тратить на это столько сил? Лукас с трудом, но поспевал за логикой Лисы, и картинка в его голове складывалась. Во всяком случае, это объясняло то, почему он почувствовал такое родство с Джой во время их прогулки в лесу. Ведь его ещё удивило, откуда в ней столько волчьего, если она была всего лишь проклята. Теперь же все встаёт на свои места. — Невероятно, — выдохнул он. — Если бы ты не стала нас расспрашивать, что это было за заклинание, мы бы даже не узнали правду. Как ты поняла, что что-то не так? — спросил он у Лисы. — На самом деле, я думала о другом, — ответила она. — Меня удивило, что Дженни прокляла обычную девушку. Не похоже на неё: она бы не стала тратить магические силы на того, кого проще просто убить. Как ты и сказал, такая участь обычно выпадала принцессе или принцу. Но поскольку мы выяснили, что Дженни не проклинала Джой, то это все объясняет. Оборотень кивнул. Пока они разговаривали, уже почти совсем стемнело. Лукас пытался навести порядок в голове и растерянно поглаживал ткань красного бархатного плаща, который все ещё держал в руках... Тут его словно молнией ударило. — Черт! Раз Джой настоящий оборотень, то получается, зелье не подействовало, верно? — Да, — кивнула Лиса. — Скорее всего оно повлияло на ее эмоции: она не показалась вам немного необычной? Лукас вспомнил состояние эйфории, в котором пребывала девушка. — Да, и совсем не показалось, — подтвердил Чонгук. — Мы должны срочно ее догнать, — крайне серьезным голосом сказал Лукас, маскируя панические нотки, и вскочил на ноги. — Она не умеет управлять своими превращениями, а ее плащ у меня. Как только ее захлестнут эмоции, она превратится. Кто знает, что случится тогда? Она может причинить вред другим. Или люди нападут на неё саму! Лукас видел, как краска схлынула с лица Чонгука. — Нам срочно нужно в королевский замок. — Он тоже вскочил на ноги. — В королевский замок? Охотник стиснул зубы и мотнул головой, поднимая с земли лук и колчан со стрелами, которые бросил ранее. — Я не должен этого говорить, но теперь это слишком важно, — сказал он. — Джой принцесса Эйдлиона. Лукас почувствовал, как земля под его ногами слегка пошатнулась. — Принцесса Эйдлиона? — тупо переспросил он, хлопая глазами. — Принцесса Пак Суен из Эйдлиона — оборотень? — ошарашено уточнила Лиса. — Да. И если об этом узнают люди, то это будет вдвойне опаснее для неё. Мы должны срочно перехватить ее и вернуть плащ, пока не поздно. Лукас быстро пришёл в себя и ни раздумывал ни секунды. — Нужно торопиться. — Стойте! — вмешалась Лиса. — Я не могу помочь здесь, но я могу послать весточку для короля и королевы Эйдлиона через Розэ... — Нет, — отрезал Чонгук, поудобнее перехватывая лук. — Не говори об этом никому — никто не должен знать. Никто не должен знать, что Джой оборотень, если она сама не захочет это рассказать. Пообещай, что никому не скажешь — мы сами со всем разберёмся. — Но я хочу помочь! — Пообещай, Лиса, — сурово посмотрел на неё Чонгук. Фея смотрел какое-то время на Чонгука, но в итоге кивнула. — Если ты просишь, — сдалась фея. — Хорошо, я тебе верю, — сказал парень, и Лукасу показалось, что это высказывание относилось не только к текущей ситуации. — Нам пора, — поторопил он Чонгука. — Удачи, — только и могла сказать им на прощание Лиса.