Не молчи

Я дожидалась брата долго. Появился дома лишь к десяти часам вечера и был он не в очень трезвом состоянии... ну как в "не очень"? Еле на ногах стоял. Пришлось доводить до дивана и самой снимать с него туфли и костюм. Зная, что в состоянии алкогольного опьянения Джим очень болтлив и остёр на язык, я решила расспросить его о документах. Но вот только тот кусок, что мне удалось выведать у него: — Полные уроды. Как можно пить всю жизнь и вовсе не заниматься детьми? Знаешь, я всё правильно сделал. Правильно, что ушёл сам и тебя забрал. После этих слов Джим уснул, уткнувшись носом в подушку. Я была не удовлетворена таким ответом. Появилось ещё больше вопросов, а ответов так и не было. Эту ночь я не спала вовсе. Выпила несколько кружек кофе и всю ночь пролежала в кровати, смотря в одну точку. Слышала, как Джим поднимался с дивана и, видимо, ползком пробирался на кухню за водой. Я много думала. Почему Джим или родители никогда не рассказывали мне о том, что я на самом деле приёмная? Чего они медлили? Я понимаю, что они боялись, что данное заявление может нанести мне травму, тем более, что волноваться мне и так нельзя было. Но зато сейчас я очень сильно расстроилась, я даже немного злилась на семью из-за того, что они мне не рассказали правду. С другой стороны, кто знает, как бы я отреагировала на это? Я довольно-таки вспыльчивая натура, могла и рассориться со всеми... но скорее всего я бы просто заперлась в комнате на весь день и относилась к окружающим немножко по-другому. Я хотела знать, кто мои настоящие родители. Джим сказал, что они пьяницы, которым наплевать на собственных детей... правда ли это? Или, может, он просто зол на них и поэтому плохо отзывается о них? Навряд ли, ведь Джим всегда прав. Он не ошибается в людях в отличие от меня. Было около трёх часов ночи, когда в моей комнате громко зазвонил телефон. Я вздрогнула от неожиданности, но трубку подняла и дрожащим голоском ответила. В трубке раздался голос Фредди. — Привет, дорогуша. Я тебя, наверное, разбудил? — спросил он. — Нет, всё хорошо, мне не спится. И как я погляжу тебе тоже, да? — усмехнувшись, поинтересовалась я. — В яблочко! Мэри отказывается разговаривать со мной, говорит, что спать хочет, а я ей мешаю видите ли. Роджера как и всегда нету дома, Дикки сказала, что предпочитает ночью спать, а Брайан и вовсе не берёт. Думал, что ты уж точно не обидишь меня и я был прав. — Ты прав, Фред. Я всегда готова поговорить с тобой, ты очень интересная личность, — я улыбнулась собственным словам. В трубке послышалось тихое хохотание Меркьюри, а затем слова благодарности и комплименты, адресованные мне. Мы разговаривали час с половиной. Фредди поделился со мной опытом по уходу за кошками, рассказал о том, как ждал своего первого концерта в туре, а напоследок сказал о небывалом волнении на счёт новой песни. Он даже спел кусочек и мне понравилось. Впрочем, я и не сомневалась в таланте Меркьюри. Я знала, что он талантище и будущая легенда, я искренне восхищалась им и его творчеством. Я сказала о своём мнении Фредди, он поблагодарил меня за лестные комплименты и спросил о том, как продвигаются мои дела с песней. Я рассказала всю правду, на что Фред лишь рассмеялся. — Дорогуша, через три дня нас с ребятами пригласили на закрытую вечеринку. Можно привести знакомых и я подумал, что ты пойдёшь с нами. Я знаю, что для того, чтобы написать какую-нибудь рок-н-ролльную песню, нужно как следует повеселиться! Мы оторвёмся на этой вечеринке и уже на следующий день ты напишешь самую годную песню! Это я тебе гарантирую. — пообещал Фред. Я задумалась и в следующую секунду согласилась. Это могло сработать. После разговора с Фредди меня изрядно поклонило в сон и я заснула, едва прикрыв глаза. Утром я проснулась около одиннадцати часов. Увидя сколько сейчас времени, я вскочила, как ошпаренная, и побежала прямиком в душ. После душа и чистки зубов, я отправилась на кухню, дабы заварить себе бодрящего чая с ежевикой. Когда чай был налит и уже почти выпит, я вспомнила, что сегодня у меня полноценный выходной и я никуда не опаздываю. Полегчало. Вздохнув с облегчением, я пошла в гостиную. На диване брата я не обнаружила, но когда подошла поближе... оказалось, что он лежал около дивана, то есть на полу. — Джим? — тихо позвала его я и присела на корточки рядом с ним. Джим никак не отреагировал. Тогда я начала потряхивать его за плечи. Он издал непонятное мычание. Джим говорил мне, что сегодня в половину первого дня у него какая-то встреча в офисе. Я подумала, что обычные способы пробуждения ему не помогут и поэтому... — ДЖИМ, ТЫ ОПАЗДЫВАЕШЬ НА ВСТРЕЧУ! ТЕБЯ УВОЛЯТ!!! — прокричала я. Джим вскочил с пола, превозмогая боль и похмелье. Он быстро убежал в ванную, я услышала как включилась вода. Через десять минут он выбежал из ванной и был свеж, как огурчик. Быстро одевшись в строгий костюм, он покрутился передо мной с вопросом: «Ну, как? Видно, что пил?». Я подошла к нему и тихо сказала: — Закрой глаза — открой рот. — Джим закатил глаза и выполнил мой приказ. Я достала из кармана штанов баллончик и прыснула содержимого в рот брата. — Теперь от тебя пахнет мятой... и ты, как огурчик. Джим отошёл от меня. Настроения у него, видимо, не было. Он взглянул на часы и, вздохнув, пошёл на кухню. — Джим, у меня есть к тебе серьёзный разговор... — нерешительно сказала я, но мой брат не остановился и продолжил свой путь. Казалось, что он пропустил мои слова мимо ушей, — Почему ты никогда не говорил мне, что мы приёмные? Джим остановился на месте, как вкопанный. Он только и смог, что повернуться ко мне. Повисла тяжёлая тишина, которая длилась около минуты. — Кто тебе это сказал? — дрожащим голосом спросил он. Он выглядел очень взволнованным и опечаленным. — Я нашла документы... — тихо ответила я, опустив глаза. Почему-то сейчас мне было стыдно смотреть в глаза брата. Он же, по моим ощущениям, сверлил меня суровостью взгляда. — Просто расскажи мне всю правду. Брат поманил меня жестом на кухню. Сев за стол друг напротив друга, он начал свой рассказ. — Насколько я себя помню наши родители пили всегда и в любой ситуации. Жили мы в небольшой старой квартире. Мне не уделялось никакого внимания, недоедал, недосыпал... соседи иногда подкармливали и к себе домой приглашали. Я уже в семь лет сбежать из дома хотел, но услышал из разговора родителей, что должна появиться ты. Я остался, подумав, что не могу тебя бросить. Смотря на образ жизни родителей я думал, что ты родишься больной или... или и вовсе не родишься. В какой-то степени я был прав. Родилась ты совсем крохой, семимесячной и весом всего полтора килограмма. Лёгкие не до конца развились, дышать сама ты не могла и врачи сказали, что если не найти лекарства — умрёшь. Родители сразу же хотели отказаться от тебя, но я настоял на том, чтобы они этого не делали. Взял кое-какие сбережения и отправился в аптеку. За мой энтузиазм и желание помочь... мне помогли дособирать огромную сумму, найти и купить для тебя лекарство. Потом лёгкие твои развились, тебя забрали домой и... через две недели я пожалел, наверное, что ты не осталась в доме малютки. — Почему? — Я думал, что с твоим появлением родители изменятся и станут вести нормальный образ жизни. Мы станем настоящей семьёй. Но нет, они вели себя так же, но только сейчас была ещё и ты. Забота о тебе была полностью на мне. Через несколько месяцев я взял тебя в охапку и пошёл в детский дом. Сам. Мне всё надоело. Там нас приняли хорошо, накормили, отмыли, одели. Потом домой органы опеки отправили и лишили "этих" родительских прав. — А когда же нас забрали в семью? — Очень скоро. Через несколько недель. Они увидели тебя и сразу же захотели забрать, а я... я бы так и остался там, если бы они не увидели то, как я играю с тобой постоянно, кормлю, ухаживаю. Тогда им сказали, что я твой брат и они приняли решение забрать и меня. Так мы стали семьёй. Настоящей семьёй, понимаешь меня? Я был счастлив в этой семье, но, как ты, наверное, помнишь, наше счастье длилось недолго. Глаза намокли, я поспешила вытереть несколько слезинок. Внутри меня всё горело, сердце сжималось и пропускало удары. Я машинально закрыла лицо руками и откинулась на спинку стула. — Ты хотела правды — я тебе её рассказал. Ты уже взрослая девочка и заслуживаешь правды. — грустно сказал брат. — Они живы? — поинтересовалась я, открывая лицо. — Отец повесился, мать жива до сих пор. Вчера ездил к ней, сказал: «Привет. Я твой сын. Помнишь меня?» — А она, что? — Не будем говорить об этом. Мне неприятно это вспоминать, — Джим встал с места и отошёл к плите. — Можешь адрес написать? Хочу съездить, хоть посмотреть на неё. Джим без всяких возражений и лишних слов взял бумажку и ручку, написал адрес и отдал её мне. Я спрятала бумажку с адресом в карман и посмотрела на брата. Он был уж слишком грустным. Подойдя к Джиму вплотную я крепко обняла его. Так я делала всегда, когда у него было плохое настроение. Брат, как обычно, поцеловал меня в макушку и погладил по голове. — Ты знай просто, что я не хотел обманывать, хотел лишь уберечь от правды. — прошептал мне он. Я спрятала лицо в его пиджак, понимая, что снова начинаю плакать. Джим успокаивал меня минут двадцать, а потом мы оба засобирались кто куда. Джим на встречу, а я решила пойти к "матери". Я была полна решимости. Хотелось просто увидеть её и больше ничего. Я пошла строго по адресу пока не заметила, что за мной идут люди с камерами. Папарацци. Я решила свернуть в переулок и обойти этих противных людей, которым была интересна моя жизнь. Когда я проходила между домами ко мне подбежал мальчик. — Мисс, я всё видел! — воскликнул он. Я потупилась, осматривая его. — Извини, что? — спросила я, оглядываясь по сторонам. У меня не было времени разговаривать, эти папарацци шли за мной по пятам, а мне поскорее хотелось скрыться от них. — Вам нужны очки, чтобы Вас не узнали. — мальчик протянул мне в руки солнечные очки. Я приняла их и надела. — Ох, спасибо тебе за это! Это как раз то, что мне сейчас нужно. — я потрепала мальчика по волосам. Он рассмеялся. — Мисс, а можно Ваш автограф? — тоненьким голоском спросил он и протянул мне потрёпанный блокнот и ручку. Вот и настал этот момент... у меня просят автограф! Как же волнительно... — Как тебя зовут, сладкий? — улыбнулась я, принимая из худеньких рук мальчонки блокнот и ручку. — Джонатан Свифт, мисс, — я написала в блокноте: «С любовью для Джонатана Свифт» и поставила свой автограф. Мне было приятно, да и мальчику тоже. Я вручила вещи обратно мальчику. Тот по-детски заулыбался и, благодаря меня, убежал. Я же пошла дальше. И вправду, когда я шла по улицам в очках, мне уделялось гораздо меньше внимания горожан. Дойдя до нужного дома, а позднее и квартиры, я тяжело вздохнула и постучала в старую дверь. Нет ответа. Я постучала снова. — Я не собираюсь платить государству! Пошли вы все нахер со своими сраными налогами! — послышался женский голос из квартиры, в которую я постучала. — Я не из налоговой, мисс. Я по личному вопросу. Я Ваша дочь. Дверь моментально открылась. Передо мной предстала женщина лет пятидесяти шести-восьми. Короткая стрижка, большие круглые очки, пронзительный взгляд серых глаз. Женщина была одета в коричневый махровый халат, но даже с ним было понятно, что она очень худая. Моя мать докуривала остатки сигареты и осматривала меня оценивающим взглядом. В следующую секунду она вытащила меня в небольшую обшарпанную квартирку и закрыла дверь. Она схватила меня за плечо и с силой прижала к стене. — А теперь давай коротко и внятно, кто ты и какого чёрта здесь делаешь? — спросила она, втягивая в себя дым от сигареты. — Я Корнелия, Ваша дочь... Вы помните меня? — спросила я, сняв очки и всматриваясь в острые черты лица матери. — Изменилась, вон какая вымахала! — сказала она. — она отпустила меня и ушла в другую комнату. Я последовала за ней. — Ты так и не ответила на второй вопрос. Какого чёрта ты здесь забыла? — Я хотела познакомиться... — ответила я и "она" меня перебила: — Познакомились. А теперь вали отсюда, поняла, да? Вот и умница. Всё, иди. — поторопила меня женщина. Она была раздражена. — Я представляла себе эту встречу иначе. — озвучила вслух я свои мысли. Женщина повернулась ко мне и сурово взглянула на меня. — Думала, что я обниму тебя и скажу о том, как скучала и люблю тебя? Нет, я не стану лгать хотя бы из-за того, что ты моя биологическая дочь. — равнодушно ответила она, затушив сигарету в пепельнице. — А ты меня хоть когда-нибудь любила? Хотя бы тогда, когда я родилась? — опустив голову, спросила я. Женщина закатила глаза. — Я тебе ничего не обязана. Не обязана и любить. Моя мать тоже ненавидела меня, но от этого мне стало даже лучше, понимаешь? С тобой немножко другая ситуация. Тебя вообще не должно было появиться. Если бы не твой слабачок-братец я бы со спокойной душой сделала аборт. Мне не нужна была ещё одна проблема. Я не могла больше слушать то, о чём мне говорила моя так называемая мать. Я почувствовала, как по моим щекам катятся слёзы. Мне было очень неприятно слышать это, особенно от матери. Зря я, наверное, пришла сюда. Меньше бы расстраивалась. Меня начало обносить и я чудом не упала. Сев на пол, я обняла колени и попыталась привести мысли в порядок. Голова кружилась, разум был, как будто в тумане, а в глазах темнело. Мне нужно было отсидеться или отлежаться пару минут, чтобы не упасть в обморок по пути домой. С другой стороны мне хотелось побыстрее уйти отсюда. Меня окликнула мать, но я не подняла головы. Я и не заметила, как провалилась в темноту и потеряла сознание. Когда я очнулась — за окном было уже темно. В комнате тускло горел ночник и никого не было. Находилась я там же, где и отключилась. Я услышала громкий смех и множество голосов. Я встала и тихо прокралась в прихожую. На кухне сидела моя мать и множество других людей. Все они пили и громко разговаривали. Я решила, что не будет говорить о том, что ушла. На улице горели фонари и неоновые вывески. Я подумала, что могу спокойно прогуляться без очков. Так я и сделала. Шла я медленно, прогулочным шагом. Мне было плохо и одиноко. Плакать я не могла, сил не было. Я просто шла и осматривала здания и вывески. Вдруг рядом со мной остановилось такси. Стекло опустилось и я увидела Брайана. Брайан кивнул на заднее сиденье, говоря, что подвезёт меня. Я села на заднее сидение и посмотрела по сторонам. — Куда подвести? — спросил Мэй, оборачиваясь ко мне. — В паб «Ночная Лань», — ответила я и, отсчитав несколько купюр, протянула их Браю. Он их не принял. — За мой счёт. — улыбнулся он и начал внимательно всматриваться в моё лицо. Я поняла, что его, возможно, беспокоит мой внешний вид и поэтому отвернулась от него, смотря в окно. Мы ехали в паб около десяти минут в полной тишине. После я вышла из машины и направилась в свой родной паб, где меня все знали и могли напоить бесплатной выпивкой. Я знала, что здесь мне точно будут рады. Я вошла в паб и села за барную стойку. Бармен, — а по совместительству и мой друг, — радостно поприветствовал меня и налил виски. Я повторяла заказ несколько раз, а после ко мне подсела мужчина. Боковым зрением я не могла определить знаком он мне или нет и поэтому я повернулась к нему. Это был Брайан. Он обеспокоенно смотрел на меня. — Что-то случилось? — спросил он. В пабе заиграла энергичная музыка. — Проблема личного типа... непонимание и унижение со стороны родственницы. — пожала плечами я и рассказала другу всё то, что сегодня произошло со мной. Мэй выслушал мой рассказ и похлопал по плечу, пытаясь подбодрить. Я предложила ему выпить со мной, но он отказался, говоря, что не увлекается этим... позже я всё-таки заставила его выпить со мной. Бармен достал несколько бутылочек пива для Брайана, а для меня виски. Мы выпили, разговорились, а после меня потянуло на танцы. Как раз играла энергичная музыка и ноги мои сами просились броситься в безудержный танец. Я встала со стула и, взяв Брайана за руки, потянула за собой танцевать. Он отнекивался и говорил, что не умеет, но я то знала, что он умеет и очень даже хорошо. Я вытащила его на танцпол и закружила в танце, позже отпустив его руки. Я смеялась, смотря на то, как он танцует (это было действительно смешно, почему-то). Было весело, мне понравилось проводить время в компании Мэя. Он был не занудой, нет, а весёлым парнем. Просто он отличался от других тем, что был умён в плане математики и физики. Наверное, поэтому его и считали скучным. Мы прекрасно провели вечер и разошлись по домам, желая спокойной ночи и приятных сновидений друг другу.