Мясо двойной прожарки

Сигареты курились медленно и со вкусом - единственное, что происходило с этим темпом в жизни Павла, который подскакивал на улице в одних трениках. Было около нуля, и ветер из дверей парадной знатно поддувал по голым ногам, которые были впихнуты в мамины шлепки. Когда дома находилась мама, парень был самым приветливым, милым и вежливым на свете парнем, который говорил слово "жопа" только по телефону, в туалете, шепотом, и когда "мамулечка" уже спала, видя десятый сон. В наше время, определенно, гопники - очень странный и видоизменившийся народ. Эволюция, мать ее, беспощадная ты сука. В этот раз звонок раздался прямо во время расслабляющего сеанса курения, поэтому зеленую трубочку Паша нажал со второго раза, прижимая старенькую Нокиа (предназначенную конкретно для звонков) к уху. - АЛЛЕ! - он гаркнул от души, на мгновение забыв, что находится преступно близко к родной двери. - Пашенька, кто тебе там так поздно звонит? - Ре-епетитор, мам! - проблеял "Пашенька", давясь сигаретным дымом, который внезапно резко защипал правый глаз. - Алле! Матвей, блять! - Хуле ты верещишь, как девка? Глаза разуть не пробовал, номер не отобразился? Стоит и орет там, посмотрите на него нахуй! - Какого хрена ты звонишь? Половина десятого вечера. - Ой, а что это мы вдруг стали такими примерными мальчиками, а, ПАВЛУША? Парень зашипел от ненависти к собственному другу. - Рот там свой закрой и больше в эту степь его не открывай. И на вопрос отвечай давай, какого хрена? Знаешь ведь, что ко мне маман завалилась до 10 декабря. - Еще пять дней ты в рабстве тишины и отсутствия дрочки? - Да заткнешься ты или... - Все, все. Я не поэтому тебе звоню, хотя, признаюсь, бесишься ты охренительно. Мне понравилось. У нас на районе появились какие-то чепушилы, границы метят, на девок наезжают, у школоты мелочь отбирают, короче, охеревают даже больше, чем мы, когда щемим всяких пидоров. Завтра их хотим подкараулить в одном дворе, ты это, с нами? - Я за любой кипиш, ты это знаешь, придурок. Ради такой хуйни мог и завтра утром позвонить, когда маман съебывает к подружке на поболтать! - А мне вот присралось! - Как блять всегда. До завтра, короче. Долбоеб. Последнее слово Паша буркнул, уже сбросив вызов и выдохнув почти весь воздух из легких. Иногда парню казалось, что он готов удушить лучшего друга, признавая после, что это крайне противоречивые чувства. Однако в любом случае, Павел был готов за ним и в огонь, и в воду, и в какие-то левые подворотни, даже если это означало возможно сломанную челюсть или нос. Общались они не так уж и давно, да и дружба их началась весьма прозаично - в очередной заварухе Матвей зарядил незнакомому парню прямо в ухо, заставив его заорать так, что вороны взметнулись с ближайших тополей. С этого, собственно, все и поехало, продолжаясь уже около трех лет. Вместе парни встретили совершеннолетие (оказалось, что они одного возраста), и вместе же вступили во взрослую вроде бы жизнь, проживая на съемных халупах, которые были больше похожи на коммуналки. Впрочем, Паша умудрился превращать свою берлогу, заваленную мусором и бычками, в комнату идеального студента, когда его раз в полгода навещала мама. Матвей же даже не особо трудился, вынося скопище хлама раз в две недели, приводя в ужас мусорщиков округи. Несмотря на весь свой вид, Матвей не курил, чем слегка раздражал своего друга, который иногда пользовался положением и нагло дымил прямо в лицо, нарываясь на порядочную оплеуху. Утром Матвей позвонил еще раз - к счастью, уже после того, как ушла мама, однако все равно нарвался на безостановочный злобный лай Павла, который оказался разбужен в самом процессе прекрасного (как он сам выразился) сна. - Завались там и собирай жопу, нам через час уже надо быть на месте, а туда еще пехать как минимум минут сорок. - А ты уверен, что там именно наш район? - Чувак, наш район немного больше, чем твоя квартира, прикинь... - Ой, пошел в жопу. - С ра... Сбросив и не узнав продолжения фразы, Павел хрипло закашлялся и смял всей ладонью пустую пачку сигарет. На новую денег не было, ведь зарплату задерживали на гребанных три дня. Чертыхнувшись сквозь зубы, парень нехотя сполз с кровати, натягивая штаны потеплее треников - пердолить сорок минут по холоду в тонкой одежде такое себе удовольствие. Одевшись и натянув шапку до самых бровей, парниша выскочил на холодину - было, кажется, минус семь - и практически сразу налетел на недовольного Матвея, впендюрившись в него всем телом. - Какого х... - Очень большого. Ты собрался? Какой большой мальчик, молодец! Пошли, - дернув за несуразный старый шарф в клеточку, Матвей, который был чуть пониже друга, потащил его к переходу, на котором уже загорался зеленый свет. - Нам сегодня несказанно везет, смотри-ка! - Да, вот бы еще на этой подлянке повезло. - Да ладно тебе, че ты начинаешь? - Да как-то хреново это, караулить, нападать. Че мы, крысы какие-то? - А поступать так, как они - это вот нормально по-твоему, да? А если бы они мать твою убили да ограбили? Или мою сеструху? Надо это все сейчас прекращать, пока из наших близких не пострадал никто. Паша ответил лишь вздохом. Он все понимал, но внутри елозило чувство беспокойства не только за район, сестру или даже мать, но и за самого Матвея. Нет, ну вы его видели? Задохлик, а туда же - рвется правые дела на районе совершать. Да в него плюнь, он замертво упадет, именно поэтому Павел всегда старался лезть в драку первым, если был уверен, что она только планируется и никаких отмен не будет. Дорога заняла чуть меньше времени, чем обещал Матвей - они были на месте уже через двадцать пять минут, и теперь стояли вчетвером, то и дело слегка подпрыгивая на холоде, как бухие балерины на сцене. - Мне вот это ожидание никуда не уперлось. Сколько их еще ждать? Может, они вообще не придут. А может, хуй забили на это дело и по домам распихались, шутка ли, утром холод собачий, вечером еще хуже. - Утром школота высыпается, чтобы до школы без приключений доколупать. Поэтому ничего не сорвется, завались и стой. Двор был подозрительно пустым, и от этого словно еще более холодным, чем казалось на первый взгляд. Пустым и тихим. Ни одна птица не нагадит, ни одна собака не скульнет, что смутно напоминало затишье перед бурей. Собственно, именно этим и было - пока четверо парней стояло и ждало у моря погоды, словно остатки спартанцев, идущих против Ксеркса, дворик плавно окружали серьезные ребята с оружием (пусть и обычным, травматическим). - Криминалом сквозит из подштанников, - неудачно и нервно отшутился Матвей, стукнув плечом по предплечью Паши, увидев троих, выходящих из ближайшей арки. Парень же лишь натянул поглубже шапку, скрывая замерзшие уши и шмыгая носом, делая шаг вперед и тощим, высоким телом заслоняя своего друга. - Э? Паш, ты че? - Захлопнись. Там у одного из них пистолет. Раз есть у него, значит, возможен и у других. Стой и не рыпайся, кажется, вы, хуевы засадчики, сами нарвались на западню.