***
— Этот урод заслужил! У меня не было выбора! — начала девушка. — Эти двое, — она указала на спины парней, скрывшихся за дверьми дома, — могли бы вмешаться, но не сделали этого. — Что с ним на самом деле произошло? — женщина заключила руки на уровне груди. — Не знаю. — Врешь! — сразу же решила та. — Беллатриса! Позволь объяснить, — заступился Карл за дочь. — Это Магия Крови. Позволяет полностью брать под контроль тела людей. — Повтори, — процедила ведьма. — Северус! — Тебе не послышалось, — ответил мужчина. — Уникальные способности, передающиеся из поколения в поколение. — Сейчас мы обсудим это более детально, — заявила женщина. — К Лорду! — Конечно... Четверка волшебников вернулась в дом. Все внимание толпы было сосредоточено на Эмилии, был слышен шепот за ее спиной, более молодые гости и вовсе же указывали на нее пальцами. — Перестали! — рявкнула Беллатриса. По пути к самому отдаленном кабинету, ведьма прошла мимо Малфоя-старшего, чтобы вместе предстать перед Темным Лордом. Он медленно расхаживал по кабинету, иногда косясь на окно. Когда двери распахнулись, фигура остановилась в центре зала, медленно осмотрев прибывших. Похоже произошло что-то срочное, раз уж такое столпище людей, теперь стояло в дверях, ожидая разрешение войти. Его взор перешел к Лестрейндж. — Начинай, раз нарушала мой покой... — Мой Лорд... Девушка, она удивительна. У нее есть талант контролировать людей! — воскликнула ведьма, взяв за плечи юную волшебницу и выдвинув ее перед собой. — Она сможет показать прямо сейчас. — Продемонстрируй, — приказал Темный Лорд и подошел к креслу, в которое потом и сел. — Я... — протянула она, совсем не зная, можно ли было ей использовать свои силы. И только увидев утвердительный кивок отца, она решилась. — Моя сила заключается в том, что я могу управлять жидкостью — водой или кровью в чьем-то организме или за его пределами. Эмилия подошла к столику, где стоял стакан с водой. Поманив струю воды из него, она стала водить ей по воздуху, мимо остальных. Удивления на их лицах не было, но хоть какой-то интерес она заметила. Только не у Малфоя, он нарочито равнодушно проговорил: — И всё? Это меркнет по сравнению с тем, что ты устроила в столовой. Единовременная акция, полагаю... Девушка опешила от таких заявлений, даже не до конца понимая, как именно их принимать на свой счет. Она никогда не пыталась использовать свое маленькое дополнение к силам против людей или как-то специально, сейчас же ей захотелось приструнить парня, показать, чего она стоит на его же шкуре. Вода стремительно направилась в сторону блондинистой макушки, желая достигнуть его высокомерного лица. Но отличная реакция спасла Драко от мокрой одежды и волос, он поставил щит. — Как предсказуемо. Минстон казалось, что хоть в этот раз он заткнется, но этого не случилось. Тогда девушка сжала кулак, сосредоточив свои опасные силы на нем, на его персоне, что выбешивала всё больше с каждой секундой. Все тело Драко свело, и он упал на пол. Вид его был ничтожным, побежденным, какой-то незнакомой девчушкой. Кровь в теле юноши закипала, да еще и чертовски быстро, а в уголках глаз от нестерпимой боли, что вызывала из его глотки хрипы, собирались слезинки. Эмилии пришлось прекратить его мучения, сразу услышав возгласы собственного отца, который был одним из немногих, кто мог привести в чувства во вспышках всевластия и неконтролируемой агрессии. Испугавшись снова потерянного над собой контроля, она отошла к самой стенке, забившись в уголок, как непослушный ребенок. Все молчали, только хрипы парня сотрясали затхлый воздух. Понять, кем была женщина в темно-зеленом платье с фамильным перстнем Малфоев и роскошным украшением на шее, не составило труда: Нарцисса Малфой. Она помогала своему сыну прийти в себя и встать на ноги, периодически косясь в сторону девчонки. Наверное, именно тогда, Эмилия и поняла, что испытывала стыд, испугав чью-то мать. Лорд, который до этого молчал, созвал всех старших в прилегающую комнату, оставив двух школьников наедине. Девушка хотела извиниться за произошедшее, но не решалась и потому просто отошла от парня дальше, к окну. Но, пройдя совсем немного в его сторону, она получила патронус — колибри, заговорившего голосом Аманды. — Каспиан мертв... Был застрелен магглами. Мне очень жаль... Прости. — Expecto Patronum! — она долго стояла и смотрела на парившего в воздухе белого медведя в сине-голубом сиянии, со слезами на глазах наблюдая за его движениями. На всхлипы и легкое пошатывание обернулся некогда измученный Драко, отчего стало хуже прежнего. Девушка медленно опустилась на диван, на котором уже вразвалочку расположился Малфой. Она откинулась на спинку и, немигающим взглядом, вперила в огонь, разошедшийся в камине. Это было невозможно принять, она не могла поверить словам, которые услышала. И от этого было жутко; живот крутило и подташнивало. По щекам стекали слезы, задерживаясь на кончике подбородка, но в конце концов падали раз за разом на ее грудь, где у платья как раз был откровенный вырез. Она не замечала, как срывала кожицу около ногтей, не видела и того, как капельки крови появлялись из ранок. Малфой в свою очередь следил за движениями соседки с самого начала, и, когда девушка принялась сдирать кожу с еще одного пальца, он без слов накрыл девичью ладонь своей. Его пальцы были холодноваты, а кожа девушки оказалась очень даже мягкой, отчего Драко сразу же отвернулся в противоположную сторону, скрывая смешанные чувства за кулаком. Но никаких возражений со стороны Эмилии не последовало. Она прекратила ерзать и просто стала размеренно дышать, пребывая в шоке. Из другой комнаты стали выходить остальные, сопровождая очень оживленной беседой. Минстон дернулась и убрала свои руки под подол платья. К ней наклонился отец, который уже заранее почувствовал волнение дочери. Она прохрипела осипшим голосом отцу о случившемся и стала ждать его ответа. — Эмилия, я бы хотел тебя в свои ряды, — как-то странно произнес Волан-де-Морт. В его голосе прозвучали нотки угрозы и лукавства, а лицо не выражало такое же сложившееся мнение — слова сопровождались искривленной улыбкой. Мужчина будто бы заранее знал исход событий и только из мнимого уважения к незрелым детишкам не говорил напрямую, что она уже в его власти. — Я поняла... — бросила тихо девушка, поспешив выйти из кабинета. — До свидания. Уже битый час двое сидели в гостиной особняка на берегу моря. Снейп покинул их сразу же, как узнал о смерти Каспиуса, и, хотя он и попытался обнять племянницу, вышло у него это небрежно и скованно. — Завтра отправлюсь к Джону. Если хочешь, то можешь... — Мхм... — она неуверенно кивнула в знак согласия на предложение отца. Ей все казалось странным, почему он даже не выразил своих соболезнований, когда узнал, почему не пытался ее успокоить. От этого ей стало совсем одиноко, именно от такого отстраненного поведения, наплевательского отношения. Эмилия встала и, немного пошатываясь, скрылась в арке, ведущей к лестнице и кухне.***
Уже с шести утра девчонка возилась с уборкой в комнате. Не то чтобы у нее было грязно, но так она пыталась себя занять. К семи она уже вымыла своими руками всю ванную, очень кропотливо оттирая грязь. Надев брюки и большого размера от дорогого бренда свитер, который не кололся, она спустилась вниз, позвала Мисси и узнала, что отец почти был готов. Его не пришлось ждать слишком долго, ей как раз хватило времени прочитать заголовок из газеты, который гласил: «Вознаграждение тому, кто сообщит местонахождение приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть». Она не была на стороне Министерства, не была она и с Волан-де-Мортом — пока что. Не ей было судить, точно уж не сейчас. Ее это не касалось. — Пойдем? — в ответ он получил только кивок и подошел с дочерью к камину. — Сразу за мной. Элен Пийон, Живерни, — Карл бросил зеленый порошок под ноги и исчез первым. Девушка повторила те же слова и вмиг оказалась в задуманном месте. Если бы крепкие руки тотчас бы не придержали девушку, то она бы точно наткнулась носом на угол дивана, что стоял подальше. Минстон-старший по-родительски отряхнул рукав девушки от золы, и они вместе прошли в столовую, где уже был накрыт стол, а за ним сидели старший Форе с Амандой. Девушки натянуто улыбнулись друг другу, не желая начинать разговор при взрослых. Но им и не пришлось, за них это сделал Джон. Он с напускной храбростью начал обсуждать с ними похороны. Из-за неординарности смерти тело мальчика должно было оставаться в Министерстве для разбирательств еще сутки, потому церемонию приходилось проводить не на третий день, а на четвертый. У всех стоял ком в горле, и хуже всего было хозяину дома; он потерял уже второго члена семьи: после его жены погиб и сын. Мужчина был не таким, как всегда. Бледный, молчаливый. Минстон случайно услышала разговор двух мужчин, после того как проводила Аманду до дверей. — Это были конкуренты, магглы, — сказал твёрдо Джон. — Я понял это только вчера, когда они не пришли ко мне с угрозами, которые до этого не прекращались несколько месяцев. — Почему ты ничего не рассказал?! Если бы не твоя гордость, то ничего бы не произошло с твоим сыном! — Я знаю! Знаю, Карл... — прошептал мужчина с болью в голосе и опустошил бокал. — Я должен отомстить за своего мальчика... — Не теряй голову! — воскликнул мужчина и встал с кресла, подойдя к окну. — Только если Тот-Кого-Нельзя-Называть выиграет, тогда никого из ничтожных магглов не будет! Мы должны поддержать его идею, помочь ему материально. Это не воспрещается. — Я... Я не могу так, — ответил Джон, наливая тем временем еще один бокал обжигающего напитка. — Я не могу ждать, когда черт знает кто победит. Мне нужно отомстить... — Когда? — спросил с волнением Минстон. Эмилия будто знала, что стоило подслушать их разговор. Эта информация нужна ей, только она услышит её, как сразу же сбежит вниз к гостиной. — Поздно вечером... Завтра в доках Тилбери. Они там единственные обладатели складов, — проговорил уверенно мужчина и, пошатнувшись, встал. — Береги себя, а особенно дочку... — Ты сдашься мракоборцам? — Да, — он в последний раз заглянул в глаза своему другу со времен школы и, пошатываясь, скрылся за углом в коридоре. У себя дома отец и дочь быстро разошлись по своим комнатам, не перекинувшись и парой слов. Эмилия никак не могла понять, почему же отец так и не ответил на слова Форе. Однако хоть это и заботило ее, но быстро выветрилось из головы. Глаза снова защипало, а лицо раскраснелось: она сейчас будет плакать — это всегда было ее намеком от организма. «Я должна отомстить за Каспиана, должна сама всё сделать, не отец Каспиана. Только не он, не ему марать руки в крови», — приняла решение девушка. Она будет вместо него, вместо него совершит первое убийство.