Я мечтаю о тебе.

— Что ты хочешь? Я открыла окно. Подоконник почти мгновенно залила вода. Ливень стучал по моему лицу, лбу, щекам, спускался струями за воротник ночной рубашки. Он снова ходит под окнами. Он хочет пробраться ко мне домой. Лунный свет. Я вижу его светящиеся глаза уже несколько лет. И всегда это лунная ночь. И всегда это луна в окружении мощных, литых туч. В саду прокатился шорох, как от клубка сухой травы. Но травы нигде не было, всё мокрое. Шорох словно постоял у калитки, оглядываясь, и исчез так же внезапно, как и спустился с жёлоба над моим окном. По водосточной трубе шумит и пенится вода. Мне почему-то страшно. Но я привыкла к этому. Я его ждала. В такие ночи я никогда не засыпаю. Это незримое присутствие чего-то, или кого-то даёт мне надежду. Надежда. Это слово крутится на языке. Я закрыла окно, разбухшая рама противно скрипнула. Уже давно рассвело, я уснула с открытым окном. Постаралась вспомнить момент пробуждения. Что же я тогда сделала? Непроизвольно накинула на себя одеяло. Помню, как открыла глаза и увидела заалевший восток. Наверное, мне это не приснилось. Я действительно спала нараспашку. Тогда почему же я не замёрзла? Я живу в одиночестве. У меня много родных, но почему-то, когда мы обедаем на первом этаже, я слушаю, как скрипят под ними доски пола, звенят ложечки о тонкие фарфоровые кружки, а не их разговор. Та девочка, которую они знают – не я. Она вселяется и контролирует мои действия, пока я сижу за обедом, играю с братом, собираю вишни для стола и несу их в столовую. И только иногда, взобравшись на дерево, я выхожу из оцепенения, кладу на язык тугую, спелую ягоду и чувствую, как сок растекается во рту. Потом достаю косточку, оборачиваюсь и кидаю в воробьёв на соседнем дереве. Моя жизнь так замкнута. Я давно научилась плакать так, что только слёзы текут, а ни в голосе, ни в лице ничего не отражается. Но я не хочу думать об этом. Мне кажется, эта ночь снова будет такой. — Поиграем? Я почти проспала его появление! С этой мыслью я вскочила как сумасшедшая. В голове пронеслась буря чувств. Страха, радости и … успокоения. Он появился. Это светлые глаза, изменчивого цвета. Хотелось почувствовать его губы, и хотелось спросить разрешения. А дождь такой тихий, вкрадчивый. Я на ощупь узнавала его лицо, мягкие, тяжёлые волосы, которые идут до груди. Так необычно. Его глаза смотрят на меня, но я не могу смотреть прямо в них. Они смущают. У меня задрожали руки, и стук сердца ударил в голову. Всё происходит в полнейшем молчании. Стараюсь не шевельнуть одеяло. Тихо, постепенно прошагала пальцами от точки на шее, где чувствуется пульс, до ключицы. И вдруг ощутила напряжение. В следующий миг меня отбросило к изголовью кровати. — Давай в другую игру. – Рассмеявшись, как мальчишка, сказал он. Я оторопела. В глубине сознания заворочался страх. — А почему? Я не играла… Ты всё-таки пришёл. – Радость была сильнее замешательства. У него такие тёплые руки. Я взяла его ладонь и поднесла к себе, чтобы его пальцы притронулись к моим губам. Мне хотелось целовать их. Почему-то я не сразу заметила, что предметы в комнате изменили цвет и форму. Словно видела всё изнутри вещей, что окружают меня. Лунный свет заполнил все стены, потолок, катался волнами по полу. — Это… Что? — Таким видят мир духи. — Но я же… — Тот, кто общается с призраками прошлого – сам немного призрак. — Но это значит, что призрак прошлого – ты. Но ты же здесь. Почему, почему ты утекаешь из моих пальцев как песок. — Нет. На этот раз я пришёл, и я не уйду. Так хотелось задать вопрос, пока мы сидели на кровати напротив друг друга: «Зачем он приходит ко мне?». Но так не хочется всё разрушить неосторожностью. — Так долго, так долго… — Ныло в голове. Вдруг он поднял мои руки и стянул с меня ночную рубашку. — Это лишнее. Во мне взорвалось невообразимое чувство. Разозлиться, отдаться – нет. Хочу улететь с ним на край света. Мы подошли к окну. На полу была целая лужа, но в ней не было наших отражений. Он протянул руку и помог залезть на скользкий подоконник. Бам, бам, бам. – бьют капли по моему телу. — Держись за меня. – обратился он. Я решаюсь на безумство. Моя рука обнимает его шею. — Вот что значит настоящая свобода! Мы оттолкнулись, глаза тут же залил дождь. Ветер бьёт. Но, когда я держусь за него, мне жарко, и эти капли охлаждают мою горящую кожу. Ходить по черепице крыши – так шершаво. — Ты – моя гостья. — Погоди, это ж мой дом. — Я пускаю тебя к себе. – Он аккуратно сжал меня. Словно хотел окружить меня всю. Но противные капли уже намочили волосы. Только это не важно. Я чувствую пожар. Хочу глядеть в эти загадочные глаза. Они, непонятные, ненадёжные, становятся всем для меня. Смыслом жизни. — Ха – ха! – Никогда ещё не смеялась так легко. «Значит всё не просто так» — Окно в прихожую – вон то? – Спросил он. Не успела я кивнуть, как мы подлетели туда. Перед нами распахнулось окно. Влетев в коридор, мы приземлились у телефона. Он вытащил его из розетки и вручил мне. Двинулся обратно к окну, я стою на месте. А наши руки до конца держатся ладонями, пальцами, самыми кончиками. Он вихрем вылетел наружу. Не успела я ничего понять, как в моих руках зазвонил телефон. Быстрее, чтоб не разбудить родных, я подняла трубку: — Алло. — Привет. Как тебе погода? — Замечательно! – отозвалась другу. — Я тут подумал, почему мы всё время по разные стороны окна? — Так долго. Я ждала тебя. А ты только сейчас… — Мы же разные. — Мне было больно, когда дождь заканчивался. Я не знаю, когда будет следующий. — Я не хочу ранить тебя. Твой мир так чист и светел. Что если я испорчу его? Я не прощу себя. — Но мне больно, ты думал об этом? И я умирала от надежды, которую ты мне даёшь и тут же забираешь. Это всё только игра для тебя? Ты не понимаешь. Ты же врёшь. — Хватит. Я никогда тебе не врал. — Ты только что сказал, что не уйдёшь, а сам… — Я здесь, с тобой! — Тогда где? Почему я тебя не чувствую? Ты забираешь у меня всё. Мне плевать на весь мир. Из-за тебя. Из-за тебя! В трубке сдавленный звук, а затем короткие гудки. Я с размаху кинула трубку. Пусть она разобьётся! Но она не разбилась. Я упала на пол. Стоп. Что же я наделала… Я подползла на четвереньках к телефону. -Алло? – Подняла пластмассовую трубку. И ничего. Это простой телефон, выключенный из розетки. Не чувствуя ничего, что окружает меня, ни дома, ни даже целого мира, я поднялась наверх в свою комнату. Сдавленно скрипели половицы. Ветер шевелил шторки. Кровать. Шкаф. Да, кровать. Я легла, и меня придавило как тысячью тонн. Я застонала. — Я люблю, люблю твою игру. Эта ночь, как одно путешествие в небытиё. Наверное, к концу ночи мысли и боль освободили меня. Тогда я просто провалилась в сон без снов. Пустой, как консервная банка. На следующий день я слышала, о чём говорят папа и мама. Как весело маленькому братцу играть с камушками во дворе. Пустота стремилась заполниться. Мне стали интересны те, кто окружают меня. Хочу разделить папину радость от покупки новых часов. Хочу утешить братца, порезавшего пятку. Он хнычет, а я обрабатываю ему ногу зелёнкой. — Не плачь ты, всё заживёт, вот увидишь. Накладываю пластырь. — Ну вот. Ты сильный мальчик. Аккуратней бегай, и всё будет в порядке. Брат сжимает зубы, сдвигает решительно бровки и идёт обратно на улицу. Через полчаса он даже не помнит о ранке. Ночь. Не могу уснуть. Мысли тяжеловесные, как грузовики. «Может… Нет, не может, а точно. Я сама виновата в том, что отгородилась от мира. Это не из-за него. Это моя вина» Впервые за две недели я отчётливо подумала о нём. Я, как сухая пустыня. Голодная, без воды. Но я всё равно буду жить. Я ещё могу быть нужной кому-нибудь. Прошло ещё несколько дней лета. По радио передают погоду: — «Ожидаются проливные дожди. В эту ночь дачники будут засыпать под хлестанье капель. Будет ветрено». Неужели я такая чёрствая, что даже не плачу по ночам? И что это была за надежда. Знаю одно – я виновата. Дождь очищает мои мысли. Он идёт и освобождает меня. Всё, что сокровенно, вылетает наружу. Я долго ждала у окна. Словно вернулась в прошлое. Сегодня будет ночной дождь. Здорово. Первые капли косой чертой легли по стеклу. Они резали меня по живому. Капли шевелят листья. Нарастает их шум. Громче, со всех сторон. Я распахнула окно. — Извини меня!!! Услышал? Вдруг словно кто-то погладил меня: «Всё возможно». Это мои мысли возродились волной. Холодно, но окно пусть останется открытым. Подо мной прогнулся матрас. Даже не верится, что мы с ним сидели тут вместе. То безумие прикосновений. Жар от живота поднялся к горлу. Я всё помнила, я ничего не забыла. — Как я хочу тебя… Больно, больно. Я зарыла голову в подушку. Я плачу во весь голос, и из меня словно вылезают занозы. Сквозь плачь я улыбнулась и приподнялась на кровати. За окном просто дождь. Но он мне нравится. Просто луна ещё не взошла. И я стала ждать. — 148-я корова, ой, овца. 149-я, 150-я… Две тысячи двадцать тре… — Я устало упала. Это сон. Мне снился дом. И я живу в нём, разговаривая с каждой вещью. И в этом сне был он. Он спустился ко мне на тучке, взял меня к себе и поднялся наверх. Мы танцевали на облаках, и наши ноги выжимали дождь из них. Он подарил мне ожерелье из хрустящих, как леденцы, молний. Я проснулась резко, точно вспомнив что-то. Чирикают птицы, цвиркают ласточки в небе. Повернула голову. На моём ковре спит калачиком парнишка со светлыми волосами. Он нереальный, дотронешься – исчезнет, он видит сны. Он прекрасен. Он – мой милый. Чуть дыша, я спустила ноги на пол и приблизилась к нему. Он – чудо. Я взяла прядь его волос – влажные. Губы сами потянулись и поцеловали прядку. Он тихо дышит. От него пахнет грозовой свежестью, листвой и чем-то ещё… Я легла рядом и обняла его со спины. — Какой бы ты ни был, ты лучший. Мне казалось, отдаю долг. Он так же грел меня когда-то. Уже так давно. Я подожду, пока он проснётся. Я положила голову к его плечам. Это лучше снов. Он заворочался. И, повернув голову, уставился на меня. — Ты снова пришёл. — Да. Я не могу без тебя. – Взволнованно ответил он. Сердце бьётся всё сильней и сильней. Я набираю в лёгкие воздух рывками. И… — Будем играть? Он улыбнулся. Игра – это ложь. Но в ней спрятана правда. Мы целовались, катаясь по ковру, стягивая друг с друга всю одежду. Во дворе поёт петух. И мне кажется, что окно – это не преграда. Я целовала его, у меня на языке был вкус его кожи. И у меня не хватает слов, чтобы сказать, что… — … я люблю тебя. И всё, что ты захочешь, я готова сделать явью.