Квест для лузеров

/Через 2 месяца и несколько дней/ Сидящий за кухонным столом, с подобранными под аж трое суток не поротую жопку ногами в теплых носках, Олег водил тщательно подпиленным «под ноготь» когтем по строчкам рукописного конспекта и, возмущенно шипя, пытался локтем оттолкнуть на безопасное расстояние лезущую намотать ему на недавно проклюнувшиеся рожки пучок блескучего дождика Вамматар. Игривые приставания демоницы мешали сосредоточиться, но он не мог пока психануть и послать любимую ловить на хутор бабочек, еще не дошел до нужного градуса кипения. Терпел фривольное обращение с рожками, морщил лоб и нервно дергал ставшими в последнее время подвижными, заострившимися кверху, постепенно обрастающими шелковистой шерсткой ушами. Ну не понимала адепт Храма Боли важности предстоящего ему зачета по психиатрии, не понимала! И всей неохватности психиатрии, как науки, не понимала! Жрицу гораздо больше интересовал приближающийся Новый Год, чем учеба. В общем, бесила дико, но не орать же на дуру… Сам виноват, зачем ей дверь открыл вообще. Приперлась, незваная, соскучилась. Тьфу, теперь прыгай вокруг зайцем, ублажай и целуй каждую минуту. Обойдется. Парень, может, местами и сабмиссив, но не на помойке себя нашел. Последнее, обращенное дитя Храма, ни хухры-мухры. Щеку защекотало горячим дыханием, и отчаявшийся разобрать написанное им же неделю назад демон-неофит того же Храма, по совместительству — студент медицинского колледжа, с безнадежным вздохом отложил тетрадь. — Госпожа, — вопросил строго, поворачиваясь корпусом к белозубо улыбающейся жрице. — У вас совесть есть? Шли бы, чаю свежего заварили, чем ко мне лезть впустую. На данный момент не признающая понятия «совесть» Вамматар подалась губами навстречу приоткрывшимся губам обожаемого до потери сознания жениха и якобы нечаянно, но весьма уверенно поставила локоть ровно в центр конспекта. — Мне скучно, монн шер, — капризно мурлыкнула она, теребя ворот свитера, — кончай зубрежку, пожалуйста, и поедем по магазинам, а? Не приказ, слезная просьба. Холодильник пустой, ужинать нечем. Чем я тебя на ужин кормить буду? Олег тоскливо вздохнул, ибо хозяйка глаголила истину — холодильник действительно стоял практически пустой. В нем не ждали едоков вкусная нарезная колбаса и сыр и отсутствовала упаковка молока, сварить банальную овсяную кашу. Не имелось огурцов с помидорами, настрогать салат, румяных, сладких яблок и празднично-ярких мандаринок, отвезти Максу в больницу. Голяк на базе, мышь повесилась, напуганная скорой голодной смертью, ну, если не считать сиротливо притулившегося на верхней, стеклянной полочке сырого яйца в раскрытой картонке и половинки луковицы. Маловато для двоих, незадача. — Я помню про магазины, — демон откинулся спиной о спинку стула и расслабил напряженные плечи. — Помню, не волнуйтесь. Сейчас почищу зубы и непременно, сразу же отчалим. Куда сначала, к Максу или за продуктами? Воспользовавшаяся тем, что Олег убрал локоть, Вамматар ловко нацепила на одну из его рожек дождик, чуток отстранилась и радостно захлопала в ладоши — девчонка-девчонкой. Счастливая, раскрасневшаяся. — Ты очень хорошенький, Еженька, — сообщила тихо бесящемуся жениху, очаровательно хихикая. — Тебе идет. Объяснять Госпоже — он не рождественская елка, не объяснять? Засмотревшийся на демоницу, Олег напрочь пропустил момент, когда та нацепила дождик на его вторую рожку. Балуется любимая женщина, слегка запрокидывает назад изящную, увенчанную тяжелыми рогами, русую голову, прижимается к боку упругой грудью и смеется, словно переливаются серебряные колокольчики… Пусть смеется. Главное — не плачет. Остальное постепенно образуется. — К черту учебу, — парень решительно оттолкнул конспект к стене. — Я объявляю выходной до завтра. Куртка, шапка и вперед. Ах, да, еще кошелек — в магазинах ничего бесплатно не раздают, не коммунизм. Вамматар опять придвинулась вплотную, напирая сиськами, и он примирительно чмокнул глупышку в кончик носа. — Андрей Ильич звонил часа три назад, — сказал, серьезнея. — Максу повторно сократили дозу утренних лекарств и убрали снотворное. Чудесная новость, верно? По-моему, дело неуклонно ползет к выписке. Просветлевшая лицом жрица покивала, соглашаясь, и быстро облизнулась. Макс волновал нелюдь сколько-поскольку, лишь в качестве друга возлюбленной пары. Благополучно спихнула недужного разумом чужого закатенка человеческим врачам, малость поплакала и остыла: с глаз долой — из сердца вон. Тронув указательным когтем кадык сабмиссива, не особенно переживающая за рыжика женщина протянула с упреком: — Где ошейник, Еженька? Почему снимаешь без разрешения? Почему, почему. Потому что. Первое: свободному, гордому и упрямому Питерскому демону, посещающему колледж, нельзя постоянно ходить в ошейнике — вредно для нервов. От сабмиссивности, даже добровольной, иногда надо отдыхать. Второе — тело жаждало порки, а Олег — хитрожопый мазохист. За самовольное снятие ошейника Вамматар непременно накажет — грядущей ночью охотно обновит на уже поджимающихся в предвкушении ягодицах согрешившего, но искренне раскаявшегося в проступке студиоза поджившие, потускневшие полосочки, следы ремня. Если же просто попросить выпороть безвинного — может и отказать. У нее сегодня явно ванильное настроение. А завтра… завтра под землю, в Храм, на службу, ура. Заодно Няняпана на запланированную в апреле свадьбу пригласить.