Хоть это и безумие, в нем есть свой метод
( 1000 слов в оригинале, автор ladyblahblah. NC-17, Миррор!Спирк )
Говорят, горячий как Вулкан. Но Вулкана больше нет и в его отсутствие этот свирепый жар бушевал в глазах его Первого помощника. Это просчитанный риск, он осведомлен, но никто не становится самым молодым капитаном в истории Империи ведя игру слишком осторожничая. И веры Джеймса Кирка в судьбу достаточно, чтобы увидеть это как своего рода рок. Шпион, доставленный прямо ему в руки, как провидение, владеющий информацией, которую Кирк даже не знал, что искал. Кто это делает, если не судьба? - Это чертовски дурацкая мысль, - говорит доктор Маккой, когда он ему это рассказывает. Он методично очищает свой антикварный скальпель от орионской крови. Странно то, как доктор одержим древней терранской медициной. Полезно, но так странно старомодно. Но в этом и есть весь Боунс. - Это самоубийство, - говорит он как будто между прочим. - Может быть, - признает Кирк, - Но если я этого не сделаю... Их униформа превращается в лохмотья, растерзанная нетерпеливыми руками. Они не успевают добраться до кровати; вместо того, чтобы прижать Кирка грудью к столу, Спок обхватывает руками его спину и удерживает на весу, одновременно входя в него. Боль жгучая, ослепляющая и Кирк смутно слышит как кричит. Не было никакой подготовки, чтобы облегчить проникновение. Споку плевать, он просто слепо прокладывает себе путь и не замедляясь ни на секунду начинает двигаться. Вымученные слезы скатываются по лицу Джима. Он выходит, поощряет. - Поговори со мной. - Пожалуйста.. Не надо больше.. - Сейчас, сейчас,- Кирк легко ударил орионца по лицу, просто хлопнул, чтобы точно привлечь его внимание, - Перестань. Я хочу услышать, что ты знаешь про нашего офицера вулканца. - Больше ничего! Я рассказал все, что я знаю. Я рассказал вам все... - Расскажи мне еще раз. Рычание вырывается из груди Спока и он начинает двигаться сильнее, с хлопками входя в Кирка снова и снова со всей своей необузданной силой. Длинные пальцы впиваются в бедра человека, а ногти оставляют на его коже отметины; он может чувствовать тонкие струйки крови стекающие по его ногам. Другая рука Спока движется от его позвоночника к волосам и хватает их, дергает за завитки до тех пор, пока спина Кирка не прогнется. Видимо, довольный новым углом, коммандер дает волю потоку неразборчивых слов, которые произносит между тяжелыми вздохами. Может быть это вулканский, но точно также это может быть и клингонский, или кардассианский, или что-то совершенно новое, из глубины безумия Спока. Это действительно не имеет значения. Кирк не знает этих слов, но понимает их в любом случае, понимает эту кошмарную жестокость, бессмысленную ярость и невыносимую, мучительную потребность. Инстинктивный ужас пронизывает его проникая вместе с этими звуками и Спок вздрагивает, стонет и входит в него снова. Несвязанный. Это слово, которое орионец использует снова и снова, когда говорит о том, как вулканские звездолеты медленно продвигаются сквозь космическое пространство, разграбляя целые колонии. "Рабство," - орионец произносит это так, словно само слово причиняет ему большую боль, чем любое из развлечений Боунса. Большинство освобождают, но не всех, есть горстка невезучих людей, которых забирают навсегда, словно вулканцы просеивают население в поисках самых достойных. - Они пережили разрушение Вулкана, - говорит он хрипло, - но они ri-telsu. Несвязанные. Это что-то вызванное смертью их планеты. У них нет связи, объединяющей партнеров и их разумы. Без нее они не многим больше чем животные, которые удовлетворяют себя используя всех, кого им удается найти. - И что же это? - Спаривание. Предполагается что это семилетний цикл, но он начался почти у всех из них. Он накатывает волнами, не поражая всех одновременно. Они бы, наверное, перебили друг друга, если бы такое произошло. - Хм, - Кирк обнажает зубы в акульей улыбке,- Расскажи-ка мне о вулканских связях. Сулу почти наверняка планирует свое следующее покушение, с целью отомстить за то, что был выставлен за дверь и не допущен к допросу, но Кирк был вполне доволен результатами своего расследования. Орионец, конечно же, узнавший все заранее, проведя несколько часов в лазарете был более чем готов все рассказать. Слабые воины-пацифисты, думает Кирк пренебрежительно. Они действительно не созданы для шпионажа, несмотря на их талант добывать информацию. Ну да, у этого информация была. Спок выходит из него и подталкивает к кровати. Кирк не совсем туда добирается; ноги его подводят и он падает прямо на пол, Спок, в то же мгновение, снова на нем. Никто из них ничего не ждет, он просто вскидывает колени Кирка вверх и скользит внутрь, до сих пор с трудом или снова с трудом, это не имеет значения, потому что он уже достаточно скользкий сейчас, когда удовольствие и боль смешиваются в равных пропорция. Кирк, никогда не чувствовавший ничего лучше, начинает твердеть. - Кристина сейчас с ним, - говорит Боунс, заходя в свой кабинет, где его дожидается Кирк.- Бедный ублюдок. Джим, - он садится и достает бутылку ромуланского эля из ящика своего стола,- ты не можешь в самом деле думать о том, чтобы пройти через это. - Почему черт возьми нет? - Кирк принимает стакан из рук доктора, протягивающих его, - Со столькими врагами, которые у меня есть, мне нужен тот кому я смогу всегда доверять, кто всегда будет на моей стороне. - Ты не доверяешь мне? - Не случайно, - фыркает Кирк и доктор смеется. - Умный малый. Хотя все же чертовски рисковый. - Ага. - Он, вероятно, убьет тебя. - Может быть. Но как только они находят партнера, то сразу берут его. А он хочет меня себе. После это просто вопрос времени. Отказать в отпуске, когда Спок спросит, система безопасности уже давно взломана, так что Кирк наблюдает. Когда признаки становятся заметны, когда вулканский контроль ослаблен, комнаты Спока уже оккупированы, и его пальцы оказываются на кирковом лице раньше, чем он может хоть как-то запротестовать. Остальное - инстинкт. Кирк уже близко, когда Спок своими паучьими руками накрывает его лицо снова, кончики пальцев касаются пси-точек, вжимаясь до синяков. После этого Джим тонет, погружается в хаос, безумие и первобытную ярость разума вулканца. И Кирк смеется, смеется и смеется, потому что чем больше Спок берет, тем больше он отдает, связывая их все крепче, а он, Кирк, он его, его, его.