Стриптиз

Ей двадцать семь или двадцать восемь. Она красива, стройна, ловка. Сцена, софиты, шест. Лишь соски и незагорелую нижнюю часть лобка Прикрывают почти незаметные треугольнички то ли шелка, То ли ткани другой... В первый раз она едва отошла от шока. Это было весной, в аншлаг. За стенами клуба клубился холодный май, В зале кто-то истошно орал: "Хорош танцевать! Начинай! Снимай! Мы платили за вход и за пойло! Где менеджер, твою мать?" Все, что ей оставалось - решиться начать снимать. Так и помнится ей - огни, в непослушных пальцах прохладный ток, Сотни глаз пялятся на последний маленький лоскуток... Много лет прошло. Миновали её насилие, алкоголизм и ВИЧ, но Раздеваться на сцене стало вполне привычно, Даже хуже того - ни с одним мужчиной, Ни под одним тропическим ливнем ласк Так она и не получила Того, что дают ей ежевечерние сотни глаз, Так она и осталась плохой девчонкой... Этот парень у бара, античный бог с непослушной челкой, Неотрывно смотрит, но не подходит к околосценной давке, Тоже ведь стриптизёр - фигура, загар - не ходить к гадалке... Только смотрит весь вечер. Наверное, что-то видит. Вот бы ждал у служебного выхода. И, может быть, что-то выйдет.