Close the Door

Дверь в квартиру Эйджи была приоткрыта, и Эш с замиранием сердца дёрнул за ручку, входя без приглашения. Буквально с порога в его нос забился сладкий, будоражащий запах течного омеги — теперь было понятно, почему японец так внезапно исчез из поля зрения, заставив его волноваться. Теперь же на блондина накатило волнение иного рода. Он стоял на месте, боясь шелохнуться, и негодовал всем своим существом. Эйджи один в квартире и у него течка. Сейчас он слаб и как никогда беспомощен, но, несмотря на это, даже не удосужился повернуть в двери замок. «А если бы здесь оказался не я, а другой альфа?» — в ужасе подумал Эш. Блондин невольно представил, как Эйджи, этот хрупкий и доверчивый японец был бы распят на кровати чьим-нибудь грузным, неподъемным телом, и несмотря на все попытки сопротивления жестоко избит и изнасилован, за что бы Эш себя впоследствии никогда не простил. Линкс, отогнав от себя ужасающие мысли, сглотнул скопившуюся во рту неприятно вязкую слюну и переступил с ноги на ногу, решая, что делать дальше. Закрыть дверь снаружи он все равно не смог бы, поэтому стоило все-таки увидеться с Эйджи и предупредить его об опасности. Оставить парня одного в подобной ситуации Эш попросту не мог. Несложно было догадаться, в какой именно комнате находился сейчас Окумура, и, слегка приоткрыв дверь в небольшую спальню, блондин не сдержал тихого ругательства. Японец, по-блядски выпятив округлый зад, стоял раком, погружая в себя сразу несколько пальцев. В тишине Эш отчётливо слышал хлюпанье смазки и тихий скулёж омеги, тщетно пытающегося удовлетворить себя подобным образом. Кровь тут же прилила к члену, который неприятно уперся в ширинку; блондин, чьи зрачки в считанные мгновения расширились от накатившего возбуждения, ощущал практически звериное желание без предупреждения наброситься на японца и поглубже ему засадить, незамедлительно начав трахать. Линкс чувствовал, как яростно взвилась в нем сущность альфы, требуя как можно скорее совокупиться с таким доступным и открытым сейчас омегой, но чем бы тогда он сам отличался от насильника? Эш понимал, что в таком состоянии Эйджи вряд ли слишком бурно отреагирует на его появление, и все-таки перспектива напугать парня до смерти останавливала блондина. Нужно было действовать осторожнее. Нужно было… — Эш… Глубже… Сделай меня своим, Эш! — неожиданно громко и четко выстонал омега, красиво выгибаясь на кровати, и блондин застыл, словно поражённый громом. Окумура, лаская себя, два раза повторил его имя, но вероятность того, что он мог услышать его запах за дверью, была крайне мала. «Неужели Эйджи… Он… Представляет сейчас меня?» Во рту вмиг пересохло, а член в узких джинсах начал размеренно пульсировать. Глаза Эша словно заволокло дымкой, а из горла вырвался сдавленный хрип. Японец на кровати внезапно замолк и сжался, пугливо поворачивая к двери голову, хватаясь влажными пальцами за тонкую простынь. — Здесь… есть кто-то? — срывающимся голосом спросил омега. — Эйджи, — Эш сделал шаг в комнату, замечая, как затрясло бедного измученного японца от его присутствия и невольно выпущенных им феромонов. — Ты забыл закрыть дверь. Прости. — Ты… ты ведь слышал? — совсем тихо поинтересовался Эйджи, кусая губы, и блондин коротко кивнул, на ходу снимая куртку и отшвыривая ее в сторону. — Я не смогу сдержаться, — оказавшись рядом, только и проронил Эш, и в следующее мгновение его язык уже оказался во рту изнывающего, с готовностью подставляющегося ему омеги. Простынь под ними была совсем мокрой от количества вытекшей смазки; японец, судя по хорошо растраханной пальцами, покрасневшей дырочке, ласкал себя уже несколько часов подряд, грезя о нем, откровенно вожделея его, и Эш, осознавая это, едва сдерживался от того, чтобы без всяких прелюдий вогнать в него член, предавшись грязному, бурному сношению. И все же с Эйджи хотелось по-другому. Мокро и развратно целовать, умиляясь неопытности и робости ответных движений языка; тщательно вылизывать и покусывать шею и очаровательные, затвердевшие соски, попутно сминая в пальцах крепкие, упругие ягодицы; наслаждаться высокими стонами и сгорать от нетерпения, выцеловывая самый низ живота невероятно чувствительного и отзывчивого юноши. — Я больше не могу. — По щекам омеги текли слезы, а тонкое тело выгибалось и дрожало, словно в лихорадке. — Пожалуйста. Перевернув японца на живот, Эш вынудил его принять откровенную позу, в которой он стоял совсем недавно, и, собрав с бедра вязкую ароматную смазку, облизал пальцы. Омега был вкусным и чистым, таким открытым и соблазнительным сейчас, что Эшу сносило последние тормоза. Линкс коснулся сочащейся дырочки, обводя припухшие края по кругу, и, сдавленно матерясь, сжал свой член у основания. Ему не хотелось быть грубым, но когда Эйджи прогнулся, недвусмысленно потеревшись задницей о его каменный стояк, предлагая себя, последние крупицы сдержанности блондина полетели к чертям. Линкс, закусив губу и не отводя жадного взгляда от места их соединения, принялся погружать в жаркое и невероятно узкое нутро член, которое податливо растянулось, принимая в себя крупную плоть. Пенис сразу же заскользил как надо, ведь омега был восхитительно влажным и уже достаточно разработанным внутри. Блондин толкнулся на пробу, а затем, выйдя из засасывающей его дырочки почти наполовину, резко засадил член обратно и на этот раз целиком, шлёпнув яйцами о поджарые ягодицы и не сдержав очередного грязного ругательства. Раздался пошлый хлюпающий звук, а затем долгий, полный удовольствия и облегчения стон кончающего, даже не прикоснувшегося к себе Эйджи, по телу которого прошла крупная судорога. «О, чёрт... Он так жаждал заполучить в себя мой член». Эш удовлетворенно хмыкнул и с силой сжал его бёдра, не позволяя отстраниться и на миллиметр и не давая парню даже секундной передышки. Смазка сейчас струилась из него с удвоенной силой и каждый глубокий толчок сопровождался неимоверно похабным звуком, который заводил альфу ещё сильнее. Конечно, он давно уже мечтал отодрать вьющегося рядом с ним, ни о чем не подозревающего Окумуру и нередко занимался дрочкой, представляя, как миловидный японец раздвигает под ним ноги, но оказаться с ним рядом во время течки было для него настоящим подарком судьбы. Сейчас Эйджи извивался под ним и томно постанывал, сжимаясь вокруг члена так крепко, отдаваясь с такой готовностью, что Эш не помнил себя от животного наслаждения, неконтролируемо и размашисто в нем двигаясь, переходя на жёсткий и невероятно быстрый темп, от которого японец принялся стонать ещё громче и слаще, комкая в руках влажную смятую простынь. Податливое, взмокшее тело Эйджи, его запах и чувственный голос пробуждали в юном альфе собственника, затмевая разум и вынуждая подчиняться самым древним инстинктам. И поэтому, когда японец, чувствуя, как в заднице начинает набухать узел, с испуганным вскриком попытался вырваться, Линкс с тихим рыком надавил на его шею, буквально пригвождая бёдрами к кровати. — Ты ведь хотел стать моим, Эйджи, — изменившимся практически до неузнаваемости голосом произнес Эш. Окумура лишь заскулил в подушку и покорно расслабился, принимая в себя набухающий узел. Семя альфы горячим потоком излилось глубоко внутри, и Эйджи уже в третий раз бурно кончил, забившись под навалившимся на него телом в обжигающем экстазе. Эш заметил, что так и не закрыл дверь, только через несколько часов, когда в конец измученный и ослабевший Эйджи попросил его принести из кухни воды. И, почесав макушку, растерянно, счастливо улыбнулся.