Crescendo

Как он умудрился поступить в музыкальное училище — до сих пор остается загадкой, но одно дело поступить, а другое — сделать так, чтобы тебя ещё и не отчислили. Вова нервно вытирает ладони о брюки и молится, чтобы его очередь на зачет двигалась максимально медленно. Он играет на флейте с самого детства, окончил музыкальную школу, и вот сейчас учится на первом курсе музыкального училища. Казалось бы, чего тут бояться — отыграть свою программу, как он это делал на репетициях, и выйти из кабинета с гордо поднятой головой. У Вовы даже не было боязни публики, раньше ведь он как-то выступал и на школьных концертах, и на конкурсах, но тут совсем другое дело. Когда ты буквально чувствуешь, что ты единственная бездарность среди кучки талантливых людей — дело доходит чуть ли не до паники. Семенюк пьёт уже которую таблетку глицина, но волнение не только не отступает, так оно ещё и накатывает с тройной силой. Ему, конечно, было бы хорошо позаниматься где-нибудь в отдельном классе, чтобы как следует разогреть флейту, но самые резвые ученики уже всё заняли, поэтому придётся заниматься в коридоре, что не было такой уж редкостью для данного заведения. Вова надеялся, что за общим шумом его не будет сильно слышно, однако сейчас, как только он начинает играть, почти все присутствующие в коридоре оборачиваются на него, и он в смущении опускает флейту. Ну не может он играть здесь, пусть и на кону стоит его зачет. В классе напротив всё это время слышались звуки пианино. Вова снова попытался начать играть гамму, как вдруг пианист затих, и из-за двери высунулась, по всей видимости, его голова. — Знаешь, меня тут подзаебало слушать, как ты пытаешься играть на своей дуделке, так что предлагаю тебе позаниматься со мной в классе, — говорит парень с нескрываемым раздражением в голосе. Другого варианта у Вовы всё равно нет, так почему бы не воспользоваться так вовремя подоспевшей помощью? — Чувак, я конечно всё понимаю, но тебе пора бы уже прекратить стесняться, это училище, привыкай, — уже мягче проговаривает пианист и садится за инструмент, готовясь начать играть. Он небрежно проводит рукой по волосам, поправляя и без того безупречную прическу. — Меня, кстати, Лёша зовут. — Вова, — хрипло отвечает Семенюк и берёт первую ноту. Вова и не замечает, как расслабляется и полностью погружается в музыку. Он неосознанно любуется длинными тонкими пальцами своего компаньона, будто специально созданными именно для игры на пианино. Те изящно перескакивают с клавиши на клавишу, мелодия иногда затихает, чтобы в следующее мгновение усилиться в два раза и зазвучать чуть быстрее, создавая словно невидимый купол вокруг музыкантов, огораживающий их от внешнего мира с его проблемами и требованиями. — Семенюк, ты следующий, — его раздумья прерывает одногруппница, заглянувшая в класс. Вова с невольным сожалением опускает инструмент и уже собирается выйти из кабинета, но чья-то рука его останавливает. — Удачи, — говорит Лёша и кладет обе ладони на плечи Вовы, — не волнуйся, ты всё сдашь. — С-спасибо, — растерянно отвечает Вова, глядя в нежно-голубые глаза напротив. Он чувствует, как сердцебиение учащается, но это ведь от волнения из-за зачета, правда? — Думаю, нам нужно как-нибудь повторить, мне даже понравилось, — наклоняясь к уху Вовы почти шёпотом произносит Лёша и первым выходит из кабинета. Он что, только что флиртовал с ним? В любом случае, в глубине души Вова знал, что он совсем не против позаниматься с Лёшей ещё раз. А может даже и больше…