Слабоумие — не болезнь

Сны рисуют истасканную картину пляжа на закате дня, волны нежно гладят песочные замки, растворяя их в себе, а Тэхен на берегу сидит с Чимином на руках. В его ресницах запуталась влага, а на щеках горит пунцовый. Пак тянет крепкое тело ближе к себе, внезапно вовлекая в мокрый поцелуй. К слову, Ким совсем не против, он резко проявляет доминантную инициативу, раскладывая хрупкое тело на песке и нависая сверху. Только его. Этот мальчишка принадлежит ему и никому более. На чиминовых ключицах Тэхен мажет маками засосы и выцеловывает миллиметры белой кожи. Под звонкое запевание птиц Ким пробуждается ото сна со сбитым дыханием, легким румянцем на щеках и…кажется, с гребаным стояком в штанах. О боже. Разумеется, это дело привычное, ничего особенного, мужское тело и не такие приколы выдает. Но, черт возьми, у Тэхена вроде стоит на лучшего друга. И пока тот в упоении видит тринадцатый сон, Ким сбегает в ванную комнату. Сталкиваться с дрочкой на друга приходится впервые, и Тэ даже не до конца понимает, что чувствует в эти добрые минуты. Это странно и туманно. Да и вообще, какого лешего во время сна ему являются подобные картины, да и в добавок с самыми сладкими тихими стонами во всем этом чертовом мире? У него крышу сносит от них окончательно. С каких это пор его начал интересовать Чимин, да и в таком плане? Это должно быть противно и мерзко, ведь только что юноша передернул на Пака, и чувствует только, как жар сжирает мышцы, разбитые в спазме. На прогулке с Ентаном Ким окончательно сходит с ума от гадких мыслей в голове. Он усаживается с банкой энергетика на ступени перед домом и обращается к как всегда веселому песику. — Встал на друга, подумаешь, может и не на него даже. — хмыкает парень. — Это же не значит, что я предаю нашу дружбу. Да и вообще быть не может, чтобы мне парни нравились, согласись? В ответ Ентан гавкает звонко и бросается с влажными поцелуями к папочке. Чимину снятся совершенно другие волны, которые совсем не нежные. Тэхёна снова рядом нет. Его захлёстывает с головой, он погружается на дно. Это длится настолько бесконечно и реалистично. Чимин будто снова ощущает, как захлёбывается, как его лёгкие обжигает вода. Всё время надежда, что его вытянут тёплые родные руки. Но Тэхён так и не приходит. В реале же, Чимин максимум побарахтается под одеялом и прижмётся к телу рядом. Почти залезет и даже ляжет на Кима. К утру, правда, уползает совсем на другой край кровати и завернётся под одеяло. Сон, который не прекращал свой адский круг, уже не ощущался так болезненно. Потому что Паку кажется, что его вытягивают из волн. Каждый раз, он всё ближе к тому, чтобы вынырнуть и ощутить себя на тёплом песке, рядом с самым, наверно, понимающим и родным. Любимым. Ким Тэхёном. Чимин просыпается под… тишину. Он медленно выныривает из-под одеялка. Растрёпанный и потерянный, не понимающий, почему он вообще один. Даже рыжая разожратая морда не встречает с утра. Чими недовольно мычит и принимается выпутываться из-под одеяла. Мозг, кажется, ещё не проснулся. Руки и ноги тоже. Поэтому, одеяло оказывается очень достойным противником. Окей, кое-как Чимин справляется. Сипло зовёт Тэхёна и застывает на месте, вслушиваясь в каждый шорох. Ладно, Чимин и сам сможет приготовить что-нибудь и накормить себя. Поэтому, через пару минут любимая тарелка с котиками была разбита, а из холодильника вывалилась половина продуктов. У Пака паника. Тэхён его, конечно, ругать не будет, но определённо расстроится. Чимин со слезами и соплями собирает разбитую тарелку с пола и, о боже, даже не порезал какой-нибудь палец. Он нашёл скотч у Кима на письменном столе и теперь пытается склеить эту несчастную тарелку. Он также пытался поднять и уложить все продукты обратно в холодильник, но разлил молоко на пол и на себя. Всё совсем плохо. Чимин всхлипывает и трёт ладонями мокрые и уже покрасневшие глаза. С самого утра он успел что-то испортить. Тэхён бы точно сделал всё идеально и волшебно, ну почему Чимин ещё не научился? Тихие всхлипы в сумме с надрывным из-за плача дыханием вынуждают Тэхена явиться на кухню через пару секунд после возвращения домой. Вот черт. Он думал, что успеет погулять, проветрить голову, пока друг путешествует по царству Морфея. Но все оказалось совершенно наоборот. На кухне пол принял атаку продуктами из холодильника, любимая тарелка Чимина оказалась смертельно ранена, поэтому юный врач Пак решил собрать кусочки пострадавшей воедино скотчем. Находчиво. Но все это остается на заднем плане, когда перед тобой красные от слез глаза и горячие щеки. — Хэй, — Тэ медленно подтягивается к плачущему приятелю, взглядом озабоченным скользя по фигуре. — Ты не поранился? Ничего не болит? — руки мягкие рассматривает, пальцами бережно скользя по прозрачным шрамам. — Ты голоден? — будто бы считывает желания друга лишь взглянув в глаза. Капли молока скатываются с шеи, впитываясь в домашнюю футболку Чимина (бывшая одежда Кима) и вырисовывая рельефы сочного тела. Тэхен взглядом сжирает молочные бусины на ключицах и не понимает, от чего так жарко стало. — Тебе надо переодеться. — парень достает из шкафа легкую рубашку и полотенце, после помогает другу застегнуть мелкие пуговицы и вытирает с щеки последнюю хрустальную слезинку. — Хочешь, я помогу тебе приготовить завтрак? Будешь яичницу с беконом? И, конечно, получает одобрительный ответ. Ким не так давно живет один, и поэтому особо не размахивается деньгами, которые имеет. Однако, дополнительный холодильник с грилем (и портативной плитой) на веранде имеется, поэтому именно туда он и тянет друга. (Придется позже знатно убраться на кухне) Как раз и воздухом свежим подышит и на заднем дворе рядом с природой позавтракает. Процесс приготовления яичницы обычно не занимает более десяти минут, но тут Тэхен, практически вжавшийся в Чимина сзади и контролирующий разбитие яиц над разогретой сковородой, что происходит, кстати, довольно долго, ибо Пак боится шипящего масла и еще больше боится ошибиться, разочаровав Кима. — Все получится, давай, если что, я помогу тебе, — мягкий бас ложится Чиму на плечо, а длинная кимовская ладонь на запястье, помогая выполнить необходимые действия. Вуаля! И на сковороде уже жарится второе яйцо с беконом. Тэхен улыбается успехам парня, добавляя сверху специи. — Скоро будешь и мне готовить завтраки в постель, — а потом представляет, как Чимин в одних боксерах приносит в постель кофе и парочку оладушек с клубничным джемом, и облизывается от сладости такой картины. А потом у них случается горячий утренний… у Кима румянятся щеки. Тэхён не выглядел расстроенным или разозлившимся, он выглядел озадаченно. Чимин не пытается спрятаться, он просто замирает и смотрит на Кима, в поисках хоть намёка на недовольство. Но всё, что Чимин слышит, это мягкий баритон, который спрашивает, не поранился ли Чим. Как будто на полу и вовсе не валяются продукты, не разлито молоко. На все вопросы Пак только и может, что отрицательно помотать головой и пару раз хлюпнуть носом. На вопрос о голоде же Чим уже кивает. Чимин на самом деле хотел Тэхёна обнять, прижаться, но прекрасно помнил о том, что не только пол был в молоке, но и он сам. Постепенно, Чимин успокаивается. Его не ругают, не тыкают носом в это безобразие, которое он устроил на кухне. Его наоборот сейчас переодевают и застёгивают пуговки, на что Чим смотрит с интересом, ибо пальцы Тэхёна он очень любит. Поэтому, когда тот касается его щеки, стирая слезинку, Чим улыбается и радостно хмыкает, цепляясь за его пальцы. Разумеется, с решением Кима он полностью согласен. Чимин мнётся, ибо Тэхёну очень хочет помочь в приготовлении. Разумеется, проницательность Тэ как обычно работает, и тот любезно предлагает попытаться. Пак совершенно не ожидал, что масло может стрелять. Трещит страшно и кусается, когда попадает на кожу. Чимин дёргается и вздрагивает, всё время вжимаясь в грудь Тэ спиной. Пак всё-таки накапливает ману решительности и сглатывает, позволяя Тэхёну направлять его руку правильно. Чимин смотрит на это идеальное яичко, которое выплыло из скорлупы на сковородку, как на чудо света. — Тэ, это я сделал! — самодовольно тараторит Чим, тыкая пальцами на еду, и голову назад запрокидывает, смотря на Тэхёна восторженными глазами. Чимин на слова о завтраках в постель активно кивает, а потом решает ещё кое-что попросить. — Тэхён~а, позанимаешься со мной, пожалуйста? Обычно, Тэхён иногда учит Пака. Позволяет вытащить собственные тетрадки и разглядывать, задавая кучу вопросов и «Тэхён, объясни, научи».       Неожиданно завтрак проходит спокойно, оказывается, яичница даже не подгорела, а свежевыжатый сок не оказался пролит по столу, все тарелки целы и ладони Чимина тоже. Летнее солнце воздух еще больше жарит, из-за чего душно на улице ужасно, хотя не так сильно, как было пару дней назад. Тэхен дергает воротник футболки, пытаясь создать хоть малейший продувающий ветерок, но попусту гоняет зной. Сейчас в голове лишь мысли о том, как красиво солнечные лучи вплетаются лентами в его волосы, о том, что только у одного него такие потрясающе нежные руки и самая ослепительная улыбка. И Тэхен, наверное, свихнется, если еще раз не испробует вкус паковских уст. Он смотрит, смотрит, смотрит и, наверное, смотрел бы еще целую бесконечность, если бы от увлекательного процесса не отвлек внезапный вопрос друга. — Позаниматься? — переспрашивает Ким, когда в голову лезут совсем не к месту, но пошлые мысли. — А, точно, конечно. Историей? Ботаникой? Или ты хочешь все-таки попробовать снова заняться английским? — непринужденно интересуется парень, вспоминая, как учил с Чимином английский алфавит по детским песням из видео на ютубе. На самом деле Пак довольно любознательный и заинтересованный во всем парень, и, если бы не его особенное отличие от остальных, то сейчас перед ним открывали бы двери абсолютно во все университеты страны и не только. И на секундочку об университетах. Тэхену необходимо рассказать другу о том, что это, наверное, последние дни и недели перед долгой разлукой, ведь Ким собирается уезжать учиться в США. Конечно, он станет навещать родных и Чимина, но последнему, Тэ уверен, будет очень тяжело и больно отпустить его даже на пару дней от себя. Думая об этом, парень тоскливо вздыхает и снова видит перед собой сияющее лицо. Неужели он может уехать от своего солнечного принца, который, точно, теперь до гроба (и даже больше) привязан к Тэхену. А взять с собой…это будет чертовски трудно, ибо Киму придется выбирать между упорной учебой и контролем за Паком, ведь Америка совсем отличается от Кореи, и там проблем будет еще больше. Такой вариант точно отпадает. — Давай, тащи тетради и учебники.