***
Раскольников стоит посреди большого сборища народу. Они все гудят, словно разъяренный рой пчел. Родион смотрел на всю эту кучу студентов с презрением, желая побыстрее уже убраться оттуда. Некоторые юноши подходили к нему поздороваться, ослепляя белоснежной улыбкой. Но Родион знал, что делали это они только из жалости, и это злило его ещё больше. Эти назойливые люди, надменные лица побуждали в нем невероятную злость, что так и хотелось поджечь ко всем чертям этот чертов институт. Но вдруг, среди всей этой тучи народа, Родион увидел его. Он единственный выделялся из этой толпы. Неизвестно чем, может своей красотой или умным видом, но было ясно одно: Родиона манило к нему, словно магнитом притягивало. И в груди Родиона, словно что-то забилось, наполнило теплотой все его тело, чувство доселе ему не знакомое. Родиону 20, и он встретил своего лучшего друга и однокурсника — Дмитрия Разумихина.***
Его рука невероятно болит, когда Раскольников проходит по противопложенной улице от Разумихина. Родион думает, что это всего лишь совпадение. Но когда он заявляется все-таки на квартиру к своему другу, рука чуть ли не горит. Родиону 21, и он срезает ножом свою метку, но она прорастает на кровавой плоти вновь.***
После убийства старухи-процентщицы, Родион зажил вдвойне, даже втройне хуже. Он постоянно бредил, чуть ли не умирал от голода и усталости. Но единственной надеждой на его выздоровление был Разумихин. И в бреду Раскольников не замечал, как запястье буквально разрывает на части, когда Разумихин кормит его с ложечки. Родион не понимал, как горело запястье, когда Разумихин купил ему новую одежду и пришёл показывать. Он просто не помнил. Родиону 23, и он упускает своего соулмейта.***
И сейчас он идёт по улице. Совсем один. Его больше ничего не волнует. Он просто устал. Весь Петербург спит, уже час ночи. Но Родион идёт один по пустынной дороге с чувством, что все его мечты и надежды разбиваются. И единственный его спутник теперь — это его собственная тень. Родион снова смотрит на выведенное слово на собственном изуродованном шрамами запястье. И вдруг понимает, что вспомнил чей это почерк. Но уже слишком поздно, не так ли?***
А ведь за день до этого он спокойно беседовал с Сонечкой. Но он ещё давно начал понимать, что все его бытие выглядит до боли знакомым. Ключевое слово — «боль». Он знал, что никто его не принимает за человека. Даже сама Мармеладова смотрела на него с ужасом и даже неким отвращением. А Раскольников был так наивен! Даже на пару секунд подумал, что он может исправиться, что ему есть прощенье. А теперь он ощущает, что разбит, что Сонечка самолично разбила его голову топором, которым он когда-то убил бедную овечку-старуху. Теперь он знает, что его никто не любил и не полюбит. А вся эта чушь с соулмейтами — всего лишь детские сказки, чтобы хоть как-то разбавить невыносимую тяжесть бытия. Да он хотел отрубить эту руку! А потом выкинуть в Неву и смотреть, как ее уносит течение. Ибо ни Надежды, ни надежды в его жизни никогда не было. Поэтому одним днём он просто вышел на улицу и ушёл. Он не знал куда. Может на встречу смерти или новой жизни. Но он понимал, что биение сердца и неустойчивый пульс — единственные признаки живого, которые у него остались. И пока он шёл в этой непроглядной темноте, изредка освещаемой фонарями, он невольно ловил себя на мысли, что хочет, чтобы кто-то нашёл его, заставил остаться. Но Родион-то понимал, что это всего лишь несбыточные надежды. Да и кто бы мог прийти за ним в два часа ночи на совершенно безлюдную улицу Петербурга, которую Раскольников успел прозвать «бульвар разбитых надежд». Родиону до сих пор 23, и у него нет больше надежд, только пожирающая изнутри пустота.***
Родион просто идет в пустоту, изредка оглядываясь по сторонам, будто ища кого-то. Но все, что он видел — вымощенная камнем дорога, которая кажется бесконечной. Но вдруг из-за какого-то поворота, выглядывает знакомая кудрявая макушка. Родион вздрагивает, а затем замирает в страхе сдвинуться с места, будто от любого резкого движения Дима испарится. Разумихин поднял на него свою голову, и совсем неудивленно, будто уже зная, что встретит Родиона именно здесь, спрашивает: — Что ты здесь делаешь? — по его глазам можно было без труда прочитать количество бессонных ночей, которые он просидел над обезумевшим Родионом. — Родя, ты уже день ходишь по городу без сна и еды. Раскольников лишь молча отвёл глаза, чувствуя, как остатки его достоинства впечатывают в землю. Внутри было что-то очень отвратительное, что Родион даже подумывал о том, чтобы развернуться, добежать до моста и прыгнуть в Неву, чтобы покончить с этим беспорядком навсегда. Разумихин неспеша подходил ближе, не решаясь идти нормальным шагом, будто остерегаясь мимолетной мысли Родиона. А тот стоял молча, будто это придавало ему гордости. — Разумихин, ты невыносим, — это было все, что он сказал перед тем, как показать своё запястье Диме, оголяя свою душу. После этого, на руке, будто по волшебству выгравировалось ещё два слова : «Дмитрий Разумихин». Дима замер. Его сердце будто бы остановилось, что он даже хотел ощупать свой пульс. Разумихин поднял свою руку и показал запястье Родиону, ожидая такого же чуда. На руке было написано «Растерянность», но теперь там было также аккуратно выведено : «Родион Раскольников». — Все это время, любил я тебя, Родя. Любил, как, увы, друзей не любят. Прости меня, Родька. Родион молчал. А потом какое-то странное чувство проснулось в его душе. И оно велело, что-то сделать. Оно велело поддаться. Родион обнял Разумихина, прижимаясь к нему, словно к спасению. Ведь Разумихин был его надеждой. Родиону все ещё 23. И он идёт домой под руку со своим соулмейтом, которого он невероятно любит. И Родион знает, что с его «надеждой» у него все будет просто великолепно.