Love of my life, you've hurt me

Джо не нравится этот бар. Здесь шумно, темно и играет плохая музыка. Вся мебель, кажется, насквозь провоняла алкоголем и другими менее приятными вещами, потому он старается максимально уменьшить контакт с ней. Гвил, брезгливо морщась, убирает на рядом стоящий столик оставленный кем-то ранее стакан, наполовину заполненный подозрительной жидкостью, и садится напротив Маццелло. — Ну и местечко. — Ли оглядывается, рассматривая посетителей бара, и передергивает плечами, вздыхая. — Это единственное место поблизости, где можно выпить. — Маццелло кивает официантке, стоящей у барной стойки. Та, не скрывая сильное удивление на лице от того, что Джо и Гвил явно не вписываются в контингент данного бара, медленно подошла к ним, не утруждаясь даже дежурно улыбнуться. — Что будете пить? — Издалека ей можно было дать не больше двадцати пяти лет, но вблизи она выглядела на все тридцать пять. Она сдула мешавшую ей сожженную дешёвой краской челку, уперев руки в бока. Борясь с желанием встать и уйти отсюда, пока не поздно, Ли пожал плечами, сказав: — Можно нам просто два стакана и... — Водки. — Перебил Гвила Джо, улыбаясь уголками губ. — Бутылку водки. — И все? — Саманта, а именно так звали официантку судя по ее бейджику, без стеснения поправила свой бюстгальтер через кофту, и, хмыкнув, развернулась к бару. — Сейчас принесу. После пары рюмок люди в этом баре стали приятнее, а атмосфера приобрела оттенок уюта. Даже музыка, по началу режущая уши, сейчас звучала как голоса церковного хора. — Ты знаешь, я готов забрать свои слова обратно. — Ли говорил громко, чтобы перекричать гул от множества голосов в баре. — Здесь не так уж и плохо. Джо смазано кивнул ему, подперев голову рукой, и улыбнулся. Тяжёлые мысли вместе с усталостью покидали его, уходя куда-то вниз, под грязный пол бара. Никакого Бена, никаких съёмок, никаких мыслей. Пустота. Есть только Гвил, бар и бутылка водки. Ли, будто прочитав его мысли, наполнил их рюмки и, шутливо отсалютовав ему, залпом опрокинул в себя жидкость. Джо последовал его примеру, морщась и утыкаясь носом в рукав рубашки на сгибе локтя. — Мы пьем за что-то или просто так? — Ли провел пальцем по бутылке, собирая мокрые капли на ее холодном стекле. — Просто так. Последнее время как-то всё и все напряжены. — Помедлив, ответил Джо, склонив голову набок. — Давно надо было расслабиться. — Надо было Рами и Бена позвать. — Гвил посмотрел на него виноватыми глазами, на что Джо махнул рукой и наполнил рюмки заново. — Рами, кажется, с Люси занят. — Маццелло поиграл бровями, издав короткий смешок и опустошая следующую рюмку. — А Бен истеричка. — Брось ты. — Ли усмехнулся в ответ, бросая на удивление трезвый взгляд на Джо и аккуратно, словно прощупывая почву, вкрадчиво продолжил: — У вас с ним ничего не произошло? Джо с трудом, но удалось сохранить совершенно непроницаемое выражение лица, бросив равнодушное "нет", и снова наполнил рюмки, вылив остатки. Взглянув с досадой на пустую бутылку, он помахал ею официантке, давая понять, чтобы та принесла ещё. Саманта поджала губы, кивнув, и развернулась на каблуках к бару. — Может хватит на сегодня? — Гвил провел ладонью по волосам, отмечая, что за время съёмок привык к длине парика, чувствуя собственные короткие волосы, ему на секунду показалось, что он голый. — Мы уже достаточно... — А, перестань! — Взяв принесенную официанткой бутылку, Маццелло снова разлил жидкость по рюмкам и, не дожидаясь Ли, опрокинул в себя. Гвил не спускал с него тревожного взгляда, чувствуя, что с Джо не все в порядке, и Бен тут явно играет не последнюю роль. Ему очень хотелось разобраться во всем этом, но влезать другим в душу без их спроса он тоже не мог. — Уже полночь, нам завтра рано вставать. — Ли мягко взял бутылку из руки Маццелло и поставил как можно дальше от него. — Тебе будет плохо утром. — Ну так иди, я тебя не держу! — Раздражённо бросил Джо, отпихивая чужую руку и хватая бутылку с края стола. — Срать я хотел на это утро. Разочаровано скривившись, Гвил ещё с минуту неотрывно смотрел на друга, в который раз наполняющего рюмку и разливая половину на стол, и поднялся, беря Маццелло под руку: — Пойдем, ты уже достаточно выпил. Он попытался поднять Джо со стула, на что тот с силой, удивительной для такого количества выпитого, оттолкнул Ли, вырвав руку из его хватки. — Оставь меня, Гвил! — Посмотрев прямо в глаза другу, Джо сел обратно на стул, опуская взгляд вниз. — Иди к себе. Тихо выдохнув, Ли обошел столик и направился к выходу, хмурясь. В голове вертелось очень много вопросов и ни одного ответа. Джо не был таким со дня их знакомства. Он крайне редко пил крепкие напитки, а если и пил, то в значительно меньшем количестве. Гвил беспокоился за него. Но влезать не в свое дело он не мог. Тем более, когда Джо был в таком непредсказуемом состоянии. В любом случае, если Джо это сейчас нужно, то он мешать не станет. Проводив взглядом Гвила до двери, Джо пьяно ухмыльнулся, проведя ладонями по лицу. Такая желанная пустота в голове, заполнилась новым ураганом мыслей, сменяющихся в хаотичном порядке и в каждой из них присутствовал чертов Бен Харди. В голове мелькали образы той их ночи, громкие стоны, влажные поцелуи, жаркое дыхание одно на двоих и тихое, с хрипотцой "Джо". Маццелло зажмурил глаза до ярких пятен, желая выкинуть это все из головы, и помотал головой. Перед ним всплыли, будто на экране, темные глаза Бена, сверкающие болью так ярко, словно Солнце. Его подрагивающий голос, еле слышный, резал слух, оглушая, заставляя теряться в пространстве и замирать, боясь сдвинуться с места. — Что за пиздец. — Джо тихо застонал, пряча лицо в ладонях. Он не должен сомневаться в своем решении. Так было нужно. Этот мальчишка совершенно не понимает, к чему бы все это привело, продолжи они эти недоотношения. Бену нужно повзрослеть. Выпив пару рюмок подряд, Джо поднялся и, пошатываясь, направился к стойке бара, отталкиваясь от людей. Те бросали на него недовольные взгляды, кто-то вообще вскочил со своего места, но, увидев состояние Джо, который еле на ногах держался, сразу теряли интерес. — Сдачи не надо. — Небрежно кинув пару крупных купюр на стойку, он "грациозно" развернулся, задев пару стульев, и пошел к выходу, держась за стену. Саманта проводила его равнодушным взглядом и резво взяла одну из купюр, которая была явно лишняя, засунув ее в лифчик. С трудом дойдя до двери своего номера и уронив по дороге цветок, стоящий в вестибюле на полу, Джо уперся лбом в прохладное дерево, ища по карманам ключ. Руки его почти не слушали и все никак не давали прийти к результату поиска. — Су~ука. — Несильно пнув дверь, он оттолкнулся от нее, невольно поворачивая голову и вглядываясь в конец коридора. Он знал, что там был номер Бена, и это как магнит потянуло его туда. Спотыкаясь о собственные ноги, он добрался до двери нужного ему номера и, навалившись на нее, забарабанил: — Бенни~и! Затихнув, он прислонил к двери ухо, прислушиваясь к звукам. Тишина. Забарабанив ещё сильнее, он почти проорал, разбудив, кажется, весь этаж: — Бе~ен! Открой эту долбанную дверь! Дверь сразу после этих слов распахнулась внутрь, отчего навалившийся на нее Джо влетел следом в коридор номера, чудом устояв на ногах. — Джо? — Бен сонно щурился, пытаясь разглядеть в свете, проникающем из коридора в темный номер через открытую дверь, ввалившегося к нему мужчину. — Ты что здесь делаешь? Голос его немного дрогнул, выдавая резко накатившее на него волнение. — Бенни, — Джо облокотился спиной на стену позади него, проведя языком по пересохшим губам. — Я пришел сказать тебе, что... Он резко замолчал, натыкаясь взглядом на серьезные глаза Бена и замер. Сейчас, в слабо проникающем свете, Харди казался ему каким-то неземным, волшебным. Его глаза переливались изумрудом, заставляя сердце учащенно биться, а чуть приоткрытые пухлые губы вызывали неоднозначное желание впиться в них, сминая в болезненном поцелуе. В них хотелось вгрызться зубами, истерзать их в кровь, а после зализывать их, чувствуя на языке соленый привкус. Рвано выдохнув, Джо опустился масленным взглядом ниже по подбородку на шею. Следы, которые он оставил тогда на этой нежной, чувствительной коже, уже сошли давно, что вызвало непонятную злость и одновременно болезненное, сводящее с ума возбуждение. — Что ты хотел сказать? — Харди отчаянно краснел под взглядом мужчины и пытался скрыть дрожь в голосе, что выходило крайне плохо. — Я хотел сказать, что... играешь ты просто отстой. — Криво ухмыльнувшись, Маццелло запрокинул голову назад, закрывая глаза. — Ясно. — Бен обиженно поджал губы, складывая руки на груди. — Это все? Приняв молчание Маццелло за согласие, Бен подтолкнул его к двери, борясь с желанием высказать ему все, что о нем думает. Выставив Джо за дверь, он почти закрыл её, когда та снова распахнулась под натиском незванного гостя, больно ударив его по руке. — Нет, не все! — Джо снова влетел в номер, смотря во все глаза на Харди и, заметив, как тот потирает ушибленную руку, чуть ли не упал перед ним на колени, хватая его за руку и растирая ее. — Ох, черт, прости меня! Задохнувшись от волны ощущений, которые словно щупальца пробирались под кожу, вызывая дрожь, Бен замотал головой, пытаясь дать понять, что он в порядке. Язык совсем не слушался его. Неловкие, но мягкие руки Маццелло с нежностью, от которой все внутри сжималось в болезненный комок, проводили вдоль руки Бена. Харди хотелось разрыдаться от всей этой ситуации. Ведь Джо пьян. Еле на ногах стоит, и его поведение совсем не вяжется с тем Джо, которого он наблюдал все эти две недели. Харди готов был душу продать, лишь бы почувствовать хоть каплю той нежности от того Джо, которую ему дарили сейчас. Да только сейчас это всё было будто незаслуженно, будто это предназначалось не ему и он пользовался состоянием Маццелло, получая от него те чувства, которых был не достоин. — Джо, хватит. — Он мягко вытащил свою руку из его цепкой хватки и отошёл. — Я в порядке. Мужчина напротив отрешённо моргнул, фокусируя взгляд на Харди и, вспомнив, зачем ворвался снова в номер, сделал шаг к Бену. — У тебя ведь никого сейчас в номере нет? — Он отодвинул с дороги пребывающего в шоке после своего вопроса Бена и без разрешения прошел в комнату, разглядывая кровать, на которой лежало лишь скомканное после сна одеяло и подушка, до сих пор сохранившая очертание головы. — Подожди, что? — Словно очнувшись, Бен дернулся за Джо, приподнимая брови в удивлении. — Что ты имеешь в виду? — Пообещай, что ни с кем не будешь спать. — Джо упрямо посмотрел Харди прямо в глаза, ничуть не смущаясь и, кажется, даже не понимая, что он несёт. — Я не хочу, чтобы ты с кем-то трахался. — Джо, ты головой не ударялся? — Хриплым голосом тихо произнес Бен. Он совершенно не мог найти этому разумное объяснение. — Тебе нужно отдохнуть. — Сначала пообещай мне, что не будешь ни с кем спать. — Маццелло вцепился в его футболку на груди. — Не хочу, чтобы тебя кто-то касался. Бену хотелось смеяться и плакать, эти слова перевернули все внутри него, ломая кости и сжигая все нутро огнем. Уткнувшись лбом в лоб Джо, Бен медленно кивнул, произнеся на выдохе "обещаю". Маццелло удовлетворённо кивнул и отступил от него, шагнув в сторону двери. Судорожно вздохнув, Бен двинулся за ним, отчаянно понимая, что все это утром забудется, утонув в пьяных мыслях и исчезнет. Тот Джо никогда ему такого не скажет. Тот Джо никогда так о нем не думал и не будет думать. — Давай я тебе помогу. — Закинув руку Джо себе на плечо, он приобнял его и повел к номеру. Маццелло послушно шел рядом, иногда спотыкаясь о собственные ноги и что-то мычал себе под нос, прикрыв глаза. Пошарив по карманам джинс мужчины, Бен выудил оттуда карту-ключ и открыл им дверь. В комнате было очень холодно из-за открытого окна, поэтому он, уложив Джо на кровать, поспешил закрыть его, задернув шторы, дабы утром свет не мешал мужчине. Вернувшись к кровати, он подождал, когда глаза привыкнут к темноте, и стянув с уснувшего Джо ботинки, накрыл его пледом. Постояв ещё с минуту рядом с кроватью мужчины, Бен было двинулся к двери, но его привлек тихий звон. Через несколько секунд звон повторился, заставив Бена склониться над Джо и, откинув одеяло, вытащить из кармана джинс телефон. Он никогда бы не стал читать чужие смс, но сейчас что-то дёрнуло его, какое-то неведомое чувство подтолкнуло его нажать на кнопку включения экрана и прочесть короткое сообщение, состоящее из трёх слов. "Джо. Папа умер" Сердце пропустило удар, словно выкачав из тела всю кровь, и тут же забилось в бешеном ритме, запуская ее обратно. Обжигающая субстанция забурлила по венам, стуча в ушах и больно отдавая в голову. Бен знал, что отец Джо серьезно болен. Но узнать об этом первым. Вот так. Он не должен был, не имел права. Медленно опустив телефон на тумбочку у кровати, он сел на край кровати рядом с мирно спящим Джо и взял его руку в свою, прислонив ее к губам. Глаза защипало от слез и он не смог сдержать их. Соленые капли медленно стекали по его щекам на тыльную сторону ладони Маццелло и скрывались под манжетой рубашки. Внутри Бена все разрывалось от безысходности. Он не мог никак помочь. Он не мог ничего с этим поделать. Если бы вдруг появилась возможность, то он забрал бы всю боль, которую Джо испытает утром при прочтении сообщения. Он бы спрятал его от всего этого. Вернувшись к себе в номер, Бен смог уснуть только под самое утро. И в эти короткие мгновения беспокойного сна ему снился Джо. Его лицо было бледным, непроницаемым. Он стоял рядом с закрытым гробом в пустом траурном зале и держал руку на деревянной крышке цвета вишни. Бен безумно хотел подойти к нему, но не мог: его ноги засасывало в красный ковёр, который покрывал собой все пространство зала. Он карабкался по этой красной субстанции, отчаянно хватаясь за стулья и протягивая руки к Маццелло. Но не мог. Не мог даже позвать его, рот будто был склеен. Харди казалось, что он отдаляется все дальше и дальше от Джо, отчего тело сковал страх из-за безысходности. Он в последний раз попытался позвать его, дать ему знать, что он рядом, но мог лишь беззвучно открывать рот, словно рыба. Даже во сне он не мог помочь Джо. Утро встретило его дождем, будто сама природа оплакивала отца Джо, и новостью от Гвилима о том, что Маццелло выехал два часа назад в аэропорт, купив самый ближайший по времени вылета билет до Нью-Йорка. — Его отец умер сегодня ночью. — Ли опустил глаза в пол, пытаясь скрыть блеск влаги в глазах. — Он вылетел на похороны. Бен только кивнул Гвилу, молча сжав ладонью его плечо. *** Три дня спустя *** — Джо? — Мэри подошла к брату сзади, ласково проведя рукой по его плечу. — Пойдем, там уже все собрались. Мужчина кивнул своей младшей сестре, сжав ладонью ее руку, и последовал за ней в здание, где находился траурный зал, там собрались все родные и друзья их семьи. Пол в этом зале был покрыт кроваво-красным ковром, ноги почти утопали в нем, бесшумно ступая, заставляя Джо болезненно скривиться. Комок в горле, не проходивший с того самого момента, как он увидел короткое сообщение от своего брата, отчаянно рвался наружу. Мужчине стоило огромных усилий сдерживать его, особенно сейчас, когда его взгляд упал на гроб цвета вишни, стоящий в дальнем углу зала. Крышка гроба была закрыта. Тихо выдохнув, Джо медленно подошёл к нему под сочувствующие взгляды людей вокруг. Ему не нужна была их жалость. Только не эти причитания, похлопывания по плечу и дежурное выражение соболезнований. Он здесь не для того, чтобы его жалели. Не для того, чтобы слушать, как жалеют его отца. Его отец в лучшем месте, он больше не мучается от ежедневной боли. Не кричит по ночам. Не плачет в трубку Джо, извиняясь за все, чего не дал ему за всю свою жизнь. Джо кривит губы, втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Его отец дал ему все. Чтобы он там ни говорил, он был лучшим отцом и о другом Джо не смел мечтать. И сейчас он наконец спокоен. Рак больше не пожирает его изнутри. Ты победил, пап. Проведя ладонью по резной крышке гроба, он уверенно открыл ее верхнюю часть под удивлённые вздохи людей за его спиной. — Джо... Мама взяла его за руку и, сжав ее, заплакала, приложив к глазам белый платок. Джо повернулся к ней, поцеловав ее в макушку, и прижал к себе ее подрагивающее от слез тело. После он склонился к отцу, дотронувшись лбом до его лба, и закрыл глаза, провожая его в последний путь. *** В тот же день на съёмочной площадке *** Бен не находил себе места, ходя из угла в угол и теребя в руках телефон. Гвил и Рами активно обсуждали сцены, которые они снимали без Джо, пока тот был в Нью-Йорке. Харди не мог присоединиться к ним. С того дня его мысли отчаянно крутились вокруг Джо и его состояния. Бен чувствовал, что ему необходимо что-то сделать, но только вот что? Написать? Позвонить? Или дождаться, когда он вернётся и сказать, а вернее поддержать его уже здесь? — Бен, не мельтеши перед глазами, отвлекаешь. — Рами бросил на него чуть раздраженный взгляд. — О, ну извините, ваше величество, не знал, что перед вами нужно сидеть на месте, не шевелиться и не дышать! — Он не знал, что на него нашло, но сдержаться не смог. — Ты это серьезно сейчас?! — Малек поднялся с места, сделав несколько шагов в сторону Харди, от чего тот на мгновение растерялся, что толкнуло Рами продолжить: — Если у тебя такое херовое настроение последнее время, то не надо его портить другим. Харди чуть не задохнулся от возмущения и хотел было возразить, но вмешавшийся вовремя Гвил, вставший между ними, остановил их: — Вам не стыдно? — Ли уперся руками в бока, строго посмотрев на них, словно те что-то натворили и сейчас отец отчитывал их, поставив в угол. — Джо сейчас в Нью-Йорке, переживает потерю отца, а вы тут устроили детский сад. Бен и Рами разом поникли, стыдливо опустив глаза в пол. — Теперь разойдитесь по разным углам и подумайте над своим поведением. — Он спрятал от них улыбку, и, когда Рами вернулся на свое место, а Бен отправился в сторону улицы, Гвил догнал последнего, мягко остановив его за плечо. — Позвони ему. Бен замер, не решаясь повернуться и увидеть выражение лица Ли. Сердце забилось в бешеном ритме, стуча где-то в районе горла. Он заигрался. Забылся настолько, что его можно прочитать как открытую книгу. Гвил всегда отличался проницательностью и Бен упустил это, дав волю своим настоящим эмоциям захватить его всего, вплоть до голоса и неловких движений. Гвил понимает, что что-то не так. — Что? — Когда Бен все же обернулся, то увидел Ли снова беседующего с Рами. Так непринужденно, словно минуту назад ничего ему, Бену, не говорил. Постояв так ещё несколько секунд, он сорвался с места, убегая на улицу, подальше от лишних глаз и ушей. Дрожащими руками он вытащил из кармана телефон и, найдя нужный номер, ткнул на экран пальцем, пока не успел передумать. Приложив телефон к уху, он перестал дышать, внутренне дергаясь от каждого гудка. — Да, слушаю. — Усталый голос с той стороны телефона прорезал тишину, созданную монотонными гудками. — Джо, привет! — На выдохе сказал Бен, чуть более эмоционально, чем хотел. — Привет, Бен. — Голос, кажется, чуть дрогнул. Или это просто больное воображение Харди. — Я... — Запнувшись, Бен замолчал, уже мысленно жалея, что позвонил, отвлекая своим звонком Маццелло. — Что-то случилось? — В голосе Джо скользнуло нетерпение, холодом пробежавшееся по спине Харди. — Нет, я просто хотел сказать, что я... — Харди закатил глаза от собственного идиотизма. И когда это он стал такой мямлей. — Что мы все с тобой и все очень скучаем. На том конце трубки повисло напряжённое молчание, прерываемое тихим дыханием мужчин. Когда Бену уже начало казаться, что весь этот звонок ему приснился, Джо заговорил: — Я ценю это, — и, помедлив, добавил тише, — Бен. — Мы ждём тебя. — Ему хотелось кричать от отчаяния, потому что не мог сказать правду, не мог сказать, что это он скучает и он ждёт его. — До встречи, Джо. — До встречи. Короткие гудки ещё минуту просачивались через ухо в голову Харди, выбивая все напрочь из нее и оставляя только постыдную в данной ситуации мысль о том, что он безнадежно влюбился. И выбрал для этого совершенно неподходящее время.