Соль

От него несёт солью. - Спасибо, что присмотрели за мальчиками, мисс Лайл. - Просто Сью. Охотник коротко облизывает губы и неуверенно, осторожно улыбается. У мисс "просто Сью" Лайл чёрные волосы. Это случайность; выбирать не приходилось, просто - повезло. Месяца не прошло, как это жалкое чудовище вырезало гнездо суккубов. Все демоны тогда приняли облик его покойной жены, и их светлые локоны тонули в крови. - Вы не поужинаете с нами где-нибудь через неделю? Конечно, охотник. Готовишь ты отвратительно, но Сэм закажет пиццу, и ты не увидишь, как жжёт губы твоё рагу, щедро посыпаное каменной солью. А ещё через неделю тебе и вовсе не придётся готовить. Доверь ужин милой мисс Лайл. Доверь милой мисс Лайл своего младшего сына. Доверься. Мисс Лайл сразу покупает йодированную соль. На человеческий вкус - никакой разницы. "Сью" не планирует соблазнять Джона Винчестера, но глупо отказываться, когда измученная добыча сама идёт в руки. Она предполагала, что охотник станет осторожнее после столкновения с суккубами. Что максимум, на что она сможет рассчитывать - сидеть с мальчиками, пока он работает. Но хвалёный Винчестер далеко не так силён и страшен. И, когда его выродки спят, он касается Сью руками. И с каждой ночью демон всё сильнее его ненавидит. Трижды проклятая соль въелась в его кожу, в его губы. Каждый поцелуй - как обряд изгнания, словно проваливаешься в ад, из которого так мучительно долго снова выбираться на свет, каждое прикосновение - ожог, словно охотник собрался её пытать. У демона хватит сил свернуть ему шею и переломать каждый палец, но на пальцах тонкий налет каменной соли, которую он насыпал поперёк порога, и пальцы жгут, как клеймо, как адское пламя, и все силы уходят на то, чтобы вместо нежного стона женщины охотник не услышал вопль, от которого можно поседеть. - Я хочу остаться, Джон. С тобой. До утра. "Сью" душит мучительный крик, пока Винчестер целует её в губы, и укладывает голову на его плече. Нужно будет аккуратно отодвинуть чем-нибудь немного соли с порога спальни, а потом замести её обратно, пока он будит своих маленьких уродцев. Одна ладонь Джона клеймит её спину, а вторая сжимает локоть в солёных тисках.