А сердце ведь еле бьётся...

— Скажи… И как долго ты один? — Резко спрашивает Дима, отрываясь от созерцания дождя за окном. В руках была кружка остывшего чая. Остывшего, как и эта квартира. Остывшего, как и батареи. Слышит не сразу. Звуки доходят до него, будто ты под толщей воды, будто вату забили в уши. Медленно поднимает голову, смотря на Диму. Такое ощущение, что вы незнакомы, что эти девять месяцев превратили вас в совершенно чужих. А ведь он скучал… — Около девяти месяцев. — глухо отвечает Миша, смотря в макушку парня, снова уставившегося в окно, на противный и нудный дождь. — Это много… Ты долго ждал этой встречи, долго хотел обнять друга, хотел всё-всё рассказать ему. Но, как только ты переступил порог этой холодной и серой квартиры, чувства угасли, истлели в один момент. И вот просто «это много». — Очень. — опять глухой голос из дальней части гостиной. Миша устал кричать и плакать. Устал бить голые стены, после бесконечных гудков и пропущенных звонков. Мечтал обнять, но, между вами будто стена выросла. Не можешь пересилить себя и подойти, обнять и поцеловать. — Скучал? — глупый вопрос с твоей стороны. Парень извёлся. Парень умирал, тлел. Что это за болезнь, когда хочешь обнять человека, который далеко от тебя, а когда он рядом хочешь сбежать? Граф Монте-Кристо был бы в шоке, от такой современной версии романа. — Очень сильно. Это не голос твоего Миши. Не тот весёлый и слегка девчачий. Это не твой парень, которого ты бросил. Миша встал, слегка пошатнувшись и медленно подошёл к тебе, не решаясь обнять. — Я тоже. Видишь его силуэт, но не можешь обнять первый. Боишься, что сломаешь, спугнёшь, что он исчезнет, превратившись в пепел. Делаешь глоток холодного и сладкого чая. Миша всегда кидал слишком много сахара. — Не бросай меня больше. — сказал парень, а голос дрогнул на последнем слоге. Слишком больно. Он жмурит глаза и обнимает Диму, а слёзы рвутся наружу, слёзы текут по щекам, обжигают. — Не брошу. Дима крепко обнимает парня, повернувшись к нему и прижав к себе, отложив чай на подоконник. Дождь за окном. Сердце ели бьётся. А вы стоите, зная, что, возможно, это ваш последний вечер, ведь, ему снова уезжать, а сердце ведь не железное…