Undervalued

Тсуне не давалась алгебра. Геометрия была его личным ночным кошмаром. Физика и химия были за гранью понимания. Даже на контрольных по японскому языку он умудрялся получить низший балл. Единственное, что Саваде Тсунаеши удалось сносно выучить за всю свою жизнь – итальянский язык. А ведь это даже не школьная программа! Просто мальчик заранее хотел знать, что именно скажет ему родственная душа при их первой встрече. А соулмейт Тсуны говорит, почему-то, только на итальянском языке. По крайней мере, мальчик так думал. Старательно вызубривая новые слова и разбираясь в грамматических конструкциях, Тсунаеши к десяти годам, наконец, смог выяснить таинственное значение фразы на правом запястье. И тогда Савада поперхнулся воздухом от возмущения. Это он-то бестолковый и раздражающий? А сам соулмейт из какого тогда теста слеплен? Может, это он бестолковый и раздражающий, а Тсуна гений по сравнению с ним. Или вообще родственная душа лицом не удалась, вот и грубит всем симпатичным людям. С того самого момента, как незнакомый набор букв превратился в понятную и немного обидную фразу, Тсуна искал идеальный ответ на подобное заявление. И, естественно, все фразы готовились на итальянском языке, чтобы родственная душа знала, Тсуна - не бестолковый. В ход шли и «Сам такой», и «Зато красивее тебя буду», даже «Ну, у каждого свои недостатки». Но все равно казалось, что это не та идеальная фраза, которую он впервые скажет своей родственной душе. Тсуна вглядывался в лицо каждому иностранцу, которых в Намимори было немного, но все же встречались. Он надеялся, что эта симпатичная девушка или брутальный мужчина произнесут те самые слова. Но все иностранцы, как назло, итальянцами не были. Тсунаеши уже морально готовился поступать на переводчика, чтобы хоть где-то пересечься с человеком, говорящим на этом судьбоносном языке, но решение проблемы пришло намного раньше и с самой неожиданной стороны. - Меня зовут репетитор-киллер Реборн! – представился однажды мальчику годовалый малыш, что приехал в Японию готовить Тсуну к роли босса самой опасной и крупной мафиозной семьи. Савада был совершенно не рад перспективе становиться гангстером и командовать в будущем целым кланом злых и жестоких головорезов. Однако это как нельзя лучше объясняло, почему соулмейт Тсуны говорит именно на языке родины мафии. Так в арсенал ответных фраз добавились «Я тебе сейчас башку прострелю» и «Целуй мне ноги, я – босс Вонголы». Но из всей плеяды итальянцев, что стали преследовать Тсуну с появлением в его жизни Реборна, ни один не начал общение с той заветной фразы на его внутренней стороне руки. Даже сказанное Гокудерой «Ты просто восхитительная размазня», что так точно передавало суть фразы родственной души, увы, не принадлежало Тсуне. Зато адресованное Ямамото «Молодец. Ты защитил Десятого, так что мне ничего не остается, кроме как принять тебя в семью»* навеки связало вспыльчивого гения и беззаботного бейсболиста. Савада так отчаялся встретить свою вторую половинку, что даже когда по Намимори разнеслась страшная весть о Рокудо Мукуро, мальчик взмолился всем известным богам, чтобы мафиозный преступник начал с ним разговор с той самой обидной фразы. К сожалению, сказанная Мукуро «Ты здесь, чтобы нам помочь, да?» даже близко не стояла с фразой на руке будущего босса Вонголы. Все гости из солнечной Италии, что прибывали в Намимори едва ли не в геометрической прогрессии, постоянно начинали разговор с Тсуной на его родном языке, и только когда будущий босс Вонголы давал понять, что тоже владеет языком мафиози, переходили на итальянский. С недавних пор даже Ямомото пытался усвоить этот непростой, но красивый язык. Хотел понимать, о чем там щебечут между собой Тсунаеши и Хаято. - И почему все итальянцы вдруг поголовно заговорили на японском языке? – сокрушался Тсуна изо дня в день. – Для того, чтобы тебя приняли в мафию, обязательно нужно пройти тест на знание языка страны восходящего солнца? На что Реборн, которому по долгу службы приходилось выслушивать все нытье Савады, красноречиво пожимал плечами. С каждым днем надежда Тсунаеши угасала. Мальчик был практически на сто процентов уверен, что для того, чтобы услышать заветные слова, ему придется отправиться в Италию и принять трон босса Вонголы. Но судьба пришла, откуда не ждали. Столкновение с отрядом Вария, что силой хотел заполучить принадлежащую Тсуне по праву власть, было неизбежно. И глядя в безумные, полные крови и жажды убийства глаза элитных убийц казалось, что такие люди не способны хоть на какие-то светлые чувства. Их запястья должны быть девственно чисты, ведь у таких монстров даже собственной души нет, что уж говорить о соулмейте. Настоящий животный ужас Тсуна ощутил, когда увидел босса семьи Вария, Занзаса. Этого юношу, выращенного мафией, с молоком впитавшего жестокость, бессердечность и губительную для окружающих амбициозность. Глядя в его кроваво-красные с рождения глаза, невозможно не прочувствовать каждой клеточкой своего тела всю боль, что он в течение жизни приносил другим людям, его желание уничтожить всех и вся, втоптать в грязь каждого, кто не так на него посмотрит. Поймав на себе взгляд Занзаса, полный гнева и ненависти, Тсуна не смог сдержать испуганного писка и рухнул на пятую точку. Босс Варии презрительно фыркнул от такой реакции Тсунаеши. И это будущий босс самой опасной и жестокой мафиозной семьи? Да из Ламбо получится более идеальный кандидат для Вонголы, нежели этот мальчишка с лицом и повадками девочки. Загорелось пламя ярости и неба в ладони Занзаса, что сулило неумолимую смерть любому, кого парень выбрал своей целью. Он наградил Саваду презрительной усмешкой, и, даже понимая, что сейчас глупый мальчишка не поймет ни слова, все равно сказал: - Sai, la tua anima gemella sarà sicuramente stupida e fastidiosa come te, - что на его родном языке значило «Знаешь, твой соулмейт наверняка такой же бестолковый и раздражающий, как и ты». Отчего-то лицо мальчишки шокировано вытянулось, его взгляд заполнился какой-то странной смесью удивления и радости. И когда уже Занзас почти направил на него смертоносный поток энергии, Савада Тсунаеши сказал то, отчего босс Варии на несколько секунд забыл, как дышать. - Ti sottovaluti. «Ты себя недооцениваешь». Всю свою жизнь Занзас пытался превзойти самого себя во всех начинаниях. Учил языки, тренировался до потери сознания, изучал политику, экономику, историю. Старался быть подкованным во всех областях, даже однажды учился плести макраме. И всю свою жизнь не мог понять, кто этот гений, что при первой встрече скажет ему «Ты себя недооцениваешь». Он-то себя недооценивает, Занзас? С самооценкой у него все в порядке, он ее даже немножко завышает. С чего вдруг наследник самой Вонголы, умный мужчина и просто красавчик должен себя недооценивать? Всю жизнь Занзас думал о своей родственной душе, пусть всем своим видом и говорил об обратном. Хотя те, кто его хорошо знал, тот же Скуалло, частенько замечали за боссом Варии, что с его уст слово «соулмейт» слетает чаще, чем «мусор». Даже оскорбляя кого-то, парень умудряется произнести это слово. «Твой соулмейт такой же мусор, как и ты». «Твоему соулмейту должно быть стыдно за такой кусок дерьма». «Ты настолько неудачник, что твой соулмейт даже не родился». И кто бы мог подумать, что такой привычный для Занзаса вид оскорблений заставит его родственную душу произнести в ответ те самые заветные слова. И для Тсунаеши, и для приемного сына Девятого Вонголы в то мгновение время как будто остановилось, а все существующее исчезло без следа. Не было озлобленных криков Гокудеры, не было недовольного «Вро-о-ой» в исполнении Скуалло, даже юная и испуганная Вонгола и готовая рвать малышню на части Вария куда-то пропали. Были только медленно теряющие былой гнев красные и разгорающиеся теплотой и любовью карамельные глаза. - Но ты все равно меня бесишь, мусор, - первым заговорил Занзас. И вся Вария его как будто не узнавала. Что-то точно изменилось в их боссе, но что? Вроде обычная для него фраза, даже любимый «мусор» не забыл, однако произнесены они были как-то не так. А Тсуна, озарив лицо самой счастливой улыбкой из своего арсенала, выдохнул: - То ли еще будет. Занзас устало покачал головой и впервые за восемь лет позволил себе улыбнуться. Да, то ли еще будет.