Вспомни прошлое.

2004 год. Из детской доносились тихие всхлипы и непонятная возня. Степан приоткрыл дверь и заглянул в щёлку. Уткнувшись в большую подушку, на кровати плакала Соня. Маленькими ручками она крепко сжимала наволочку с ярко-розовыми цветами. Рядом валялся её рюкзак, а из него выпали зеркальце, прихваченное из бабушкиной шкатулки, и мамина помада. Васильев улыбнулся и, присев рядом, чмокнул дочку в макушку. Девочка подняла на отца заплаканные глаза. - Принцессы не плачут! – произнёс он, заботливо стирая слезинки с её румяных щёк. - Плачут, папа. Плачут! – пробормотала Соня и, обхватив колени руками, уткнулась в них носом, иногда всхлипывая. - Может, расскажешь, что случилось? – нарушил он тишину и взглянул на хмурую девочку. - Я взяла у мамы помаду, чтобы накраситься и показать Мите, какая я красивая, – заикающимся голосом начала Софья, Степан усмехнулся. – А он сказал, что не хочет со мной дружить. - Солнышко, это не повод для слёз. В твоей жизни будет ещё очень много мальчиков, а он пожалеет о том, что не захотел с тобой дружить, – сделав акцент на последнем слове, ответил Васильев. - Честно? – засомневалась девочка, он утвердительно кивнул и обнял её. Девочка прижалась к отцу и пробормотала что-то тихое и невнятное. Сейчас больше всего ему хотелось обнять её и никогда не отпускать, хотелось оградить и спасти её от всех невзгод, хотелось подарить этой принцессе весь мир, пусть даже жестокий и несправедливый, главное – чтобы он принадлежал ей, хотелось просто забыть о том, что она чужая. Он улыбнулся. Девочка согревала его своим теплом, родным и таким наивным, перебирая его грубые пальцы в своих маленьких ладошках. В коридоре послышались тихие шаги, отрывая мужчину от раздумий. 2007 год. Женщина нервно потирала виски, концентрируя взгляд на стакане воды, стоящем перед ней. Работающий кондиционер никак не спасал от жуткой духоты, заполнившей помещение. Она помахала листами из какой-то папки перед лицом, имитируя своеобразный веер. Но даже это не помогло освежиться. Она сделала несколько глотков холодной воды из небольшого стакана. Казалось, что этот предмет вовсе не должен находиться в душном помещении, он здесь лишний. Женщина сгребла со стола документы и спешно покинула свой кабинет, почти бесшумно прикрыв за собой стеклянную дверь. Проходя мимо буфета, она не услышала звонкого смеха сотрудников, надоедливых, но занятных историй кого-то из майоров и привычного звона чашек. Она заглянула. Действительно, буфет был пуст. Она облегчённо вздохнула и, кинув кипу бумаг на стол, заварила себе крепкого кофе. В голову сразу полезли какие-то мысли, касающиеся дома, отдыха и сна. Она совершенно определённо понимала, что ей пора в отпуск, которого, скорей всего, она не дождётся. Она допоздна засиживалась в офисе, изучая материалы нового дела, почти не спала, срывалась и кричала на всех по поводу и без повода. По коридору разлетелся гулкий стук каблуков, отрезвивший сознание полковника. Валя, ругаясь с кем-то по телефону, прошла мимо Галины и, ополоснув свою любимую чашку, наполнила её зелёным чаем. Рогозина с неподдельным интересом наблюдала за действиями патологоанатома. Антонова закончила разговор и села напротив подруги, тяжело выдохнув. - Ты решила разобрать документы в буфете? – поинтересовалась Валя, указывая на бумаги, валяющиеся на столе в хаотичном порядке. - В кабинете ужасно душно, работать невозможно, – пояснила полковник и отпила из кружки. – А ты с кем так ругалась по телефону? - Со Стёпой. Он неожиданно вспомнил, что вчера я ушла из дома. Вот и спросил – где же я живу. - А ты, случайно, не к Тихонову перебралась? – осторожно поинтересовалась Рогозина. Этот вопрос смутил Антонову, но ответить она ничего не успела. - Ко мне! – радостно воскликнул ты, влетая в буфет. Как назло, ты поскользнулся и, успев сто раз про себя выругаться, протёр своими джинсами пол в буфете. Не считая этого и того, что ты нагло вмешался в их разговор, всё было просто отлично. Ну, тебе так казалось. - А почему вы утром приехали не вместе? – обратилась Галина к Вале. Ты стащил бутерброд и плюхнулся на стул рядом с Антоновой. - Она сбежала от меня! – тщательно прожёвывая пищу, проговорил ты, и забрал у Вали чай. - Я бы его тоже не вытерпела, – шепнула на ухо подруге Галина. Помещение заполнил звонкий смех Валентины. На ресепшен принесли большой букет роз. Алла с удовольствием расписалась в бланке и, уловив нежный аромат, потащила цветы получателю. Всё бы ничего, но вчера Семенчук прикупила себе новые туфельки, которые, по её мнению, выглядели сногсшибательно. Собственно, поэтому она и потратила на них ползарплаты. Но суть не в этом. В этих туфлях путь от стойки референта до буфета, где находилась Антонова, оказался непреодолимым препятствием. Проклиная обувь и магазин, в котором Алла приобрела этот атрибут гардероба, она всё-таки дошла да места назначения. Вручив Вале букет, Семенчук ещё что-то промямлила и удалилась. - Интересно, от кого это? – осматривая цветы и надеясь найти записку, проговорила Валентина. Заметив уголок разноцветной открытки в бутоне, ты выхватил его и принялся читать послание. - Валь, – удивлённо протянул ты, – оказывается, твой муж ещё не совсем потерян. К цветочкам ещё и сопливое стихотворение прилагается. Даже про излюбленное «Прости меня!» не забыл. - Тихонов, ты ревнуешь? – вмешалась Рогозина, с улыбкой наблюдая за тобой. - Было бы к кому! – фыркнул ты, всем своим видом показывая, что тебе плевать на этот букет.