***
Чанбин топит себя в своем горе, топит всего без остатка, он не просит помощи и не принимает её. Он полностью погружается в тренировочный процесс, и только ночью мемберы с замиранием сердца слышат, как Бин пытается не зареветь в голос, сжимает зубами подушку борясь с собой, чтобы не закричать. Он закрывается от всех выпуская шипы, раня ими окружающих. Он как запрограммированный исполняет все чётко без ошибок, но в компьютере нет души, нет чувств, нет эмоции, только холодный расчет, расчет движений, расчёт-расчёт-расчёт. К Бину нет претензий, он всё делает на отлично. Потом, позже уже в ванной комнате он подставляет лицо струям воды и плачет громко, надрывно, заглушая шум воды и заставляя его друзей глотать слёзы вместе с ним. В какой то из дней, Джисон просто не выдерживая этого постоянного напряжения, хватает Бина за руку, усаживает напротив себя заглядывая в пустые отрешённые глаза. — Бин-а, так не может дальше продолжаться, ты понимаешь? Ты не один, есть мы. Мы твоя группа, мы твои друзья, мы твоя семья. Перестань всё делать в одиночку, расскажи, поделись, поплачь наконец-то, не там под душем, а нам! Я понимаю, у нас сейчас сложные времена, приходится, сам видишь, перекраивать все вокальные партии, всю хореографию, так как линия танцоров рассыпалась, Я прошу Бини, просто умоляю тебя, ради нас, пожалуйста, соберись! Джисон уже срывается на крик, в его голосе обида и слёзы. И что-то вдруг ёкает в душе Чанбина, слова друга доходят медленно, но попадая в самую сердцевину его сознания. И он собирает свои мысли, свои эмоции, свои чувства в огромный пазл и обещает Джисону, что ни одна деталь из него не выпадет, пока они не выступят и дебютируют вместе, что он не подведет. Он будет с ними.***
— Думаешь мы сможем когда нибудь стать айдолами, быть в группе ? Мы сможем, когда-нибудь придти к своей мечте? — Феликс смотрит прямо в глаза Минхо. После тяжелой тренировки они лежат в зале на матах, голова Феликса, как и всегда покоится на коленях Линоу и тот сверху вниз смотрит в его большие миндалевидные глаза. Он всё время теряется от его вопросов, он не хочет разочаровать и дать ложную надежду. Минхо поднимает руку и убирает со лба светлую челку Феликса. Феликс опять недавно покрасился из тёмного (как он считает не счастливого цвета) в пшеничный, объясняя это тем, что прошлое нужно оставлять в прошлом и надо постараться не испортить будущее. Уже поздно возвращаться назад, чтобы всё правильно начать, но ещё не поздно устремиться вперёд, чтобы правильно закончить то, что ты начал. Чёлка Ликса влажная и уже сильно отросшая. И почему Минхо так волнуется находясь рядом с этим парнишкой? Он так и не может понять, хотя пытается. Пытается с того самого дня, когда Ликс играя в игру на очередном эпизоде шоу выбирает Чанбина, чтобы тот его поцеловал. Именно в тот момент у Линоу переворачивается что- то в сердце, и что-то похожее на обиду и разочарование мелькает в его душе, и он хочет знать почему. — Ликси, конечно же мы дебютируем, не сейчас и не завтра, но в ближайшем будущем точно. Феликс улыбается своей милой и очаровательной улыбкой и по телу Минхо разливается, что-то теплое и волнующее. Становится так хорошо! Вот так просто здесь находиться рядом с ним, чувствовать его горячее тело у себя на коленях , его улыбку, которую он дарит только ему, гладить его чуть жесткие от краски волосы и дышать одним воздухом. И тут Линоу понимает то, что пытался понять всё это время, ему нравится Феликс, просто вот так, просто, сильно нравится. И решение приходит сразу с пониманием этого. Он будет всегда рядом с младшим, чтобы не случилось, он всегда будет защищать и оберегать его. Минхо нежно берет руку Феликса и подносит к своим губам, перевернув он целует его маленькую ладошку ловя удивленный взгляд. — Мы придем к нашей мечте вместе, хорошо Ликси? Феликс кивает, но руку всё равно осторожно освобождает. Потом он переплетает пальцы с пальцами Линоу и закрывает глаза. Ему вдруг, первый раз за этот месяц, становится спокойно и по-домашнему уютно.***
Хенджин медленно пятится назад и задумчиво склоняет голову на бок. Он приходит встретиться с ребятами, но почему-то так и не решается войти в зал. Что-то личное летает в воздухе, не разрешая сделать шаг и нарушить это. Недолго постояв на пороге, он отправляется в общежитие. Завтра новый день и новая миссия, надо подготовиться. Он кидает ещё один взгляд на дверь репетиционного зала и хмурит красивые брови. Ведь он точно что-то видел и это не даёт теперь ему покоя.***
Бан Чан опять начинает сходить сума, и так раз за разом с того момента, как двух парней отчислили из группы. Он десятки раз перекраивает хореографию адского лифта. Он раздает партии Линоу и Феликса другим ребятам, но ничего не выходит, всё не так и лидер это прекрасно видит и понимает. Уже месяц пролетает, но наладить ничего не получается. Такое впечатление, что из мозаики вытащили детали и она разваливается при каждом неосторожном движении. Новая песня идёт тоже очень тяжело, как-будто муза Чана взяла отпуск за свой счет. Он проводит дни и ночи в студии звукозаписи, но продвижения совсем мало. И вот сейчас три часа ночи, в тренировочном центре везде погашен свет. Бан Чан, вздыхая, кладет голову на руки и закрывает глаза, вот немного отдыха и начать всё заново, сон накрывает его моментально. Чан просыпается от мягкого прикосновения к своему плечу. — Чан, ты опять спишь в студии? Иди домой, ты очень устал. Лидер сонно потирает веки и встречается взглядом с самыми милыми и дорогими ему глазами. — Ликси, солнышко, что ты здесь делаешь так поздно? Феликс садится рядом и вздыхает так тяжело, что сердце Чана сжимается: — Учил корейский, а потом с хёном повторял хореографию. Бан Чан с восхищением и даже какой-то гордостью, смотрит на макнэ: — Вы такие молодцы! Господи, какие вы молодцы! Я так люблю вас ребята и так скучаю. Феликс встает и перекидывает рюкзак на спину: — Ты лучший на свете лидер, и только ты, хён, сможешь привести группу к дебюту. Запомни, никто, только ты! Феликс гладит Чана по плечу и выходит. Лидер прогоняет сон очередной порцией кофе и берет в руки карандаш. Постукивая по гладкой поверхности стола он вдруг понимает, что так просто и легко появились слова к новой песне. Спасибо Ликси, спасибо моя путеводная звездочка, твой хён не подведет тебя! Он улыбается, записывая текст.***
— Бин, да сколько можно находиться в душе? Ты тут вообще-то не один, и скоро выходить! Хёнджин стучит в дверь и раздражается с каждой минутой всё больше и больше. Через час сбор, а Чанбин уже полчаса не выходит из душа. — Хён, не злись, а то выглядишь таким страшненьким, — Чонин отпрыгивает, получив затрещину от старшего. — Вот же мелкий, совсем страх потерял? Это кто тут у нас страшненький? — Джини, макнэ только констатирует факт! — Хан заливается смехом, глядя за вытягивающимся лицом вижуала группы. Хёнджин фыркает и отворачивается: — Ну я хотя бы высокий, а вы два хоббита, особенно ты, Хан, морковки надо было больше грызть в детстве, зубы у тебя, как раз для этого предназначены. Джисон надувает губы, а потом зажимает нижнюю губу двумя чуть выпирающими зубами и строит рожицы изображая белку. Парни дурачатся, но тут Джин делает серьезное и задумчивое лицо: — Знаете, я вчера вечером решил навестить Феликса и Линоу. Они вечером, как всегда тренировались с центре и я застал странную картину. Хан и Чонин успокаиваются и обращают всё свое внимание на Хёнджина. — Ликс лежал на коленях у Минхо, а тот целовал его руку и, знаете, при этом в глазах Линоу было столько обожания и восхищения, что я даже не решился войти. Джисон машет руками, но при этом всё же меняется в лице. — Да ну, тебе просто показалось, Линоу поддерживает нашего любимого малыша Ликса и вообще-то я вот тоже целовал его в ручку, да и в макушку, и если честно признаюсь в щёчку. Так что Джини, они просто очень хорошие друзья и отчисление их еще больше сблизило. Хенджин не согласно мотает головой и говорит чуть тише: — Я видел взгляд Минхо, нет, он не был дружеский, в нём было что-то, как бы сказать, что-то интимное что ли, и руку он поднес к губам не так, как ты Джисон, он это делал медленно и когда целовал, смотрел прямо в глаза Ликсу, а тот даже руку не отдернул. Знаешь, Хан, мне кажется между ними что-то есть. Звук разбивающегося об пол предмета заставляет всех вздрогнуть и повернуть голову. В дверях стоит Чанбин, его телефон, а вернее то, что от него осталось лежит на полу. То, что выражает на данный момент его лицо мемберы хотели бы не видеть больше никогда в жизни. — Бини? Чанбин проходит мимо не говоря не слова. И только Хёнджин замечает насколько сильно его лучший друг сжимает трясущие руки в кулаки и как жилка дёргается на его шее.***
Когда Бин спокойно жил он уже сейчас и не вспомнит. Видимо тогда в нормальной жизни рядом всегда была мама, её ласковый взгляд и тёплые руки, которые в любую минуту готовы были поднять, погладить по голове, отряхнуть разбитые коленки, обработать ранки и сказать мягко, как может делать только она: "И это пройдет!" Но, мама, это не проходит! Как не пытается Чанбин прогнать эту боль, она остаётся. Это не ссадины на коленках как в детстве, это ссадины на сердце, которые оставляют всё больше и больше с каждым днём воспоминание о его первом сильном влечении и первой любви. Месяц проходит, как в пьяном угаре, Бин не видит ничего, да если честно и не хочет видеть, он пытается себя занять всем, чем только можно, он боится сойти сума, если даст чувством взять силу над разумом, но сегодня в этот миг, когда он слышит слова Хёнджина, все барьеры которые он так тщательно возводил рушатся и с такой силой, что Бин не успевает опомнится и погружается почти с головой в густую вязкую трясину боли и тоски. "Между ними что то есть!" Слова, как ушат ледяной воды выплескиваются на душу и сердце Бина. Как такое может быть? Как его Ликси, маленький, смешной, нежный и безумно любимый им ребенок может быть с кем-то еще? Бин даже сам себе не признается, как он ждет вечерами его звонка, но телефон Феликса в не зоны действия сети, так же как и его сердце. А Чанбин всё также не может открыть дверь репетиционной и войти, не может видеть его таким сейчас, до боли родным и таким одновременно далеким. Так решил Феликс, это было взрослое и осмысленное решение, но Бин не может с этим смириться, он закрывает свою душу и сердце на замок, чертит около себя границы и никого к ним не подпускает. Чанбин умеет ждать, умеет любить, он вернется, его малыш Ликси вернется, просто он должен дать ему время.