Как всегда, Эдвард был черт знает где, и бродил неизвестно где. Джекилл вообще-то подумывал уже ложиться спать, — не вечно же ждать этого Хайда, в самом-то деле! — однако весь вечер он не находил себе места от беспокойства. Казалось бы, в первый раз, что ли?
Ведь Хайд никогда его не слушает. Ему ведь когда что-то в голову втемяшится, то отговорить просто невозможно!
Генри уже привык. Генри привык ко всему: к ледяному сарказму в ответ на попытку помочь, к Хайдовым грубостям и обидным шуткам… Но всё-таки потуг вложить хоть что-то в эту лохматую чугунную башку не оставлял. Вот и сейчас: ну где, где он шляется?! Джекилл понял, что ждать больше нельзя. Иначе тревога просто сожрёт его заживо.
Улица встретила его порывом ледяного ветра, Генри закутался плотнее в плащ, огляделся по сторонам… И просто застыл на месте.
— Эд… Эдвард?!
То, что Генри увидел, нельзя было и в страшном сне описать. Он увидел Хайда, который лежал в метрах двадцати от крыльца, и тот явно был ранен. Об этом говорила кровь на его лице. Руку Эдвард держал на животе. И вот он приоткрывает глаза и смотрит на Генри с усмешкой на лице.
— Приветик… Я это… Вернулся… Только встать не могу… — хрипло произнес Эдвард и тут внезапно изо рта, потекла кровь. Еще немного и он захлебнется.
Генри слетел в мгновение ока с крыльца, опустился на колени напротив мужчины, не обращая внимания на то, что испачкает брюки в грязи. Потом. Всё потом.
— Какого ж чёрта ты… Не запрокидывай голову, захлебнёшься, идиот! — рявкнул Джекилл возможно слишком резко, однако в тот момент он вообще не думал. Кончики пальцев покалывало подступающим ужасом, глотку будто сковало ледяным обручем, и Генри вдруг ощутил себя таким до невозможности беспомощным, что впору было зареветь.
Это ведь… Джекилл не хотел верить, что это — всё.
Ещё есть время, он должен. Он сможет. И не таких вытаскивал.
— Попробуй встать. Нам нужно дотащить тебя до дома, — как можно спокойнее, стараясь унять дрожь в голосе: Эдвард не должен понимать всего масштаба трагедии.
А Генри справится, Генри сделает…
И, не дожидаясь ответа, он практически взваливает Хайда на себя, ощущая под пальцами нечто тёплое. Кровь. Её слишком много. Слишком. Чересчур.
Сколько же он уже потерял пока шёл досюда? Он и не замечал, как кровь его подопечного пачкала пол, ковры и все что попадается на пути. Эдвард терял кровь слишком быстро. И это естественно не могло не пугать Джекилла.
Хайд просто жутко кашлял, и изо рта текла кровь. Генри положил его на диван и рванул в лабораторию за медикаментами. Все было слишком медленным. Он вроде и двигался довольно быстро, но черт, все было таким медленным! Когда он вернулся к своему подопечному, тот нервно смеялся, сразу после этого заходясь тяжелым кашлем с кровью. Смотреть было больно.
Попытки Джекилла остановить кровотечение были четными. Хайд давно все понял. А Генри все пытается питать сказочные надежды. В который раз картина повторяется… В который раз он лечит его и не сосчитать. Эдвард поднял руку, положив ее на руки Джекилла.
— Генри, — тихо позвал он, — не надо… мне немного осталось… Не пытайся совершить невозможное… — он снова закрыл глаза и сунул руку за пазуху. Но Генри его даже слушать не хотел.
— Заткнись, и прекрати нести чепуху, — одёрнул Эдварда ученый, даже и не думая отрываться от работы. Так легче, так спокойнее, так больше шансов на то.… На то, что «всё будет хорошо», — невозможное я бы и не пытался… — закончить Джекиллу не дали.
— Выполни мою единственную просьбу…— хрипло сказал Хайд доставая нож, и вкладывая его в руку Генри.
Вот чёрт. Тот отшатнулся от ножа, как от прокажённого.
— Ты что, совсем с ума сбрендил? — в одно мгновение голос куда-то пропал, Генри сбился на сиплый шёпот, ощущая, как что-то с треском ломалось и рушилось внутри, крушилось на мелкие кусочки. Что-то непонятное, но очень-очень важное. Генри чувствовал. И отбросил нож на пол.
— Нет, Эдвард. Ни за что. Я не позволю тебе умереть, ты меня слышишь?.. Я сделаю всё, что в моих силах и… — и в эту самую минуту Джекилл натыкается взглядом на взгляд Хайда. Такой пустой, и даже в какой-то степени мягкий. Изменившейся.… Словно, это не тот монстр, которого он знал. Конечно, Эдвард всё понимает. Конечно, Эдвард не идиот. Они оба всё понимают, — нет, Хайд.
— Эх, ты, глупенький докторишка, — уже привычно усмехнулся Эдвард, прикрывая глаза, — я все равно не выживу. Сколько не пытайся… Генри… — он посмотрел на него, — просто облегчи муки и ускорь процесс… Или я буду умирать в этих адских приступах… хотя… я это заслужил…
Хайд посмотрел на нож и протянул к нему дрожащую руку. Возможно, он и правда, заслужил эти муки. Заслужил за все то, что он сделал.
— Генри Джекилл… прошу… Ты так и не простил меня… Я заслужил муки, признаю… но пожалуйста… Очень уж больно…
В этот момент Генри начало немного колотить. Руки задрожали еще сильнее, и он просто уже не смог, что-либо делать. А слова попросту пропускал мимо ушей или слышал их словно из-под толщи воды. И снова этот тихий зов. Джекилл поднял на него взгляд.
— Генри… — все еще в надежде Хайд прохрипел его имя и зажмурился от резкой боли. Все же видимо он надеялся, что Джекилл поможет ему, — ты же так долго мечтал убить меня! Так сделай это! — из последних сил сорвался он на громкий грубый голос, от чего Хайд кашлянул, и снова кровью, закрывая рот. Снова лег… Генри зажмурился.
— Нет!
Нет, нет, нет, чёрт возьми, нет… Генри готов был умолять на коленях всех известных и неизвестных богов, чтобы этого не произошло, чтобы Эдвард ошибся, чтобы Генри ошибся, чтобы это всё вдруг оказалось сном. Да, да, просто сном, фантасмагорическим кошмаром. Давайте же, разбудите его кто-нибудь!
Генри посмотрел на Эдварда, потом на кинжал, а в груди и выл, и орал подступающей истерикой.
Нет. Нет, пожалуйста.
— Я уже ничего не смогу сделать, Эдвард… Пожалуйста… Не заставляй меня, — умолял он тихо. Эдварду ничего не оставалось, как просто вздохнуть, и то не без труда. Он тихо усмехнулся из последних сил, сжав руку Джекилла. Его пальцы становились постепенно холодными.
— Что ж… это твое право… — уже очень хрипло произнес Хайд, и с каждым движением губ, по ним текла все новая кровь. Еще чуть-чуть и он уже не сможет дышать…
То, что случилось дальше, напугало Генри до самой глубины души, и казалось, он в один миг стал седым. Эдвард протянул руку, смотря за Генри произнеся еле уловимо: «Люси, подожди меня».
Что видит Хайд перед смертью? Осознает ли он присутствие Генри, окружает ли его пустота?
«Люси…» — Джекилл чисто инстинктивно оглянулся по сторонам, смотря на Хайда недоверчиво, однако надолго его не хватает.
Генри выдохнул. Утёр тыльной стороной ладони влажные глаза, натянуто улыбаясь.
— Всё хорошо, Эдвард…
Чёрт возьми… Как, как ты, Генри Джекилл, смеешь говорить ему такое?! Это же всё из-за тебя! Это ведь ты не смог.… Ни остановить его тогда, ни помочь ему сейчас. Зачем ты тогда вообще нужен, Генри Джекилл?
— Эдвард…
Ну что, что, что он ещё может? Ничего. Абсолютно точно ничего. Просто убедиться, что Хайд его слышит, что он ещё жив, что он не один сейчас. Впервые Генри боялся остаться один.
— Я здесь, ты слышишь? — он осторожно стер не сгибающимися занемевшими пальцами, режущую глаз своей неуместной яркостью, кровь с чужих губ.
Конечно, он уже не слышит.
Как же больно это осознавать. Больно, больно, невыносимо больно — стоять вот так, на коленях, дрожа от собственного бессилия, пачкаясь в чужой крови… И с каждым вздохом, вырывающимся из чужой груди натужно и сипло, словно вгоняют в грудь здоровенный кол.
Картинка перед глазами расплывается, в глотке дерёт, как от керосина. Генри как-то переставал себя ощущать, ни единой мысли не было у него в голове. Помимо написанного красной краской осознания на чёрном, цвета вороного крыла, холсте подступающего медленно, но верно опустошения единственного слова: «Пожалуйста, не умирай.»
«Пожалуйста, нет.»
«Прошу, не умирай.»
«Пожалуйста.»
— Только попробуй сдохнуть, слышишь меня?! — Генри метался по комнате подобно раненому тигру. Что, что ему надо сделать?! Что он должен сделать?! Даже рубашка насквозь пропиталась кровью.
«Пожалуйста.»
«Господи, пожалуйста, не дай ему умереть.»
«Отец, мисс Харрис, не дайте ему умереть!»
«Чёрт тебя дери, Эдвард. Только попробуй умереть.»
Уже безотчётный бред, Генри не понимает, ничего не понимает, не хочет понимать…
«Не уходи.»
«Не оставляй меня.»
«Мне страшно.»
«Эдвард.»
— Джекилл…
Этот хриплый голос вернул его в состояние всего на долю секунды. Вновь оказавшись рядом, Генри сел на колени, перед диваном смотря на него и пытаясь выровнять тяжелое и сбитое дыхание.
— Я здесь, Эд… Здесь… — улыбка, которой улыбнулся Эдвард, пронзила его острым ножом в самое сердце. Он и представить не мог, что Хайд способен так улыбаться, — Эдвард, что такое?
Глаза Хайда уже закрывались, и, кажется, он уже не мог сфокусировать взгляд полностью. Эдвард все ж таки улыбался, несмотря на боль, и коснулся пальцами щеки Генри. Причем казалось бы уверенно. Он просто ткнул пальцами в его щеку, пачкая ее кровью.
— Тыц… — вымолвил он одними лишь губами. Ранее это самое «тыц» бесило Генри, ведь Хайд в этот момент не только касался его щеки, но и весьма больно тянул за нее. Ох, сколько же грызни было на этой почве. А Хайд смеялся в те моменты над ним. Но не сейчас.
— П-Прости меня, Генри, — еле произнес он. Это уже были не слова. Шепот лишь, который был еле слышен, — я обниму за тебя твоего отца… и передам привет Люси… — он посмотрел на него и постарался улыбнуться вновь. — Давай, мы с тобой… встретимся в Аду…
Конечно… Хайд наверняка хотел бы сказать «в раю»… но туда дорога ему закрыта… И Это были последние его слова. Последний хрип, новая кровь, стекающая по губам. А после Хайд просто закрыл глаза, а его рука медленно упала, оставив на щеке, скуле и подбородке Генри кровавый след.
А Джекилл безотрывно смотрел на Эдварда, начиная дрожать все сильнее. И он даже не сразу понял происходящее. Не сразу осознал. Или не хотел?
— Всё будет хорошо, Эдвард… Эдвард, не вздумай… Эдвард, хватит, слышишь?! — Генри в забытьи тряс за плечи окровавленное тело, судорожно ловя ртом воздух, хватает леденеющую постепенно руку, прижимая к своей окровавленной щеке.
«Кровь не моя.» — с каким-то изумлением думает он, грея дыханием чужие окоченевшие пальцы.
Спустя 10 лет после неудачного эксперимента.
— Эдвард… Эдвард, прекрати сейчас же! — молил он.
14 сентября. Время: 0:24.
«Ах, вот как? Может, это вам, доктор Джекилл, стоит прекратить?» Генри же понимает, Генри прекрасно понимает. Но не желает это принимать.
Эдвард Хайд — Мертв.
Его сердце больше не бьется.
«Он мёртв.»
Он мёртв.
Мёртв.
И всю комнату, с её окровавленным диваном, книгами, трупом, поглотила вдруг темнота. Она плескалась у ног Генри, овладела с головы до ног, пробиралась ядовитыми щупальцами в самую глубь мозга, ворошась там, не оставляя ничего, жадно сжирая все мысли. Только пустота теперь с ним.
«Передам привет Люси.»
«Обниму отца.»
Тысячами созвучий в опустошённой голове, но Генри уже не больно.
Не больно.
Не больно, когда он вцеплялся ногтями в виски, когда падал бессильно на пол.
Не больно, когда глотку драло пронзительным криком, отчаянным и полубезумным.
Не больно, когда глаза застилают слёзы.
Генри не больно, он уже не чувствовал ничего, он почти мёртв — хотел бы быть мёртвым.
Когда не остаётся ни слёз, ни криков, ни сил биться в истерике, Джекилл обмирает на полу, глядя пустым… Нет. Опустошённым взглядом в стену.
А ведь казалось, только что всё было так близко, так реально, так понятно и просто — только дотянись рукой и почувствуешь! А сейчас… Генри, сотрясаясь от отголосков рыданий, поднялся с пола. Запрокинул вверх голову, закусив губу.
Всё.
Дрожащие пальцы потянулись к шнурку, стягивающему волосы, развязали его — он осел на пол тёмной змейкой. Он взлохматил тёмные кудри, свалявшиеся уже от чужой крови.
«Чужой.»
Нож, лежавший на полу, оказался также крепко зажатым в подрагивающей руке. Генри оглядывается — взгляд его натыкается на зеркало. Он видит там Эдварда.
То есть, Джекилл отдаёт себе отчёт в том, что такого быть не может, но ведь, по сути… Какая разница между ним и Хайдом? Они ведь даже похожи были всегда, как две капли воды.
Взлохмаченные волосы, морда, испачканная в чём-то подозрительно красном, зажатый в руке нож, взгляд непроницаемый — и вот, перед тобой уже Эдвард Хайд. А стяни лежащему на диване волосы в хвост, вложи в глаза выражение ясное — получится Генри Джекилл. Их бы просто не существовало друг без друга.
Жив Генри Джекилл — жив Эдвард Хайд.
Мёртв Генри Джекилл — мёртв Эдвард Хайд.
Мёртв Эдвард Хайд… Жив Генри Джекилл?
Нет, так не должно быть...
Ни в чём не повинное стекло разбивается вдребезги. Генри просто не может больше смотреть. Он видит там Эдварда. Не себя — Эдварда. Неужели так и должно быть? Так почему ему потребовалось столько времени понять? 10 лет… Джекилл бросает взгляд на распростёртое тело. Рана слева. Нож, пусть и дрожит в зажатой руке, но в собственное тело вошел, будто в растопленное масло.
Хирургическая точность. Генри болезненно улыбается, согнувшись и судорожно схватившись пальцами за собственноручно нанесённую рану. Рану справа. Картинка вновь расплывается перед глазами, но Джекилл точно знает — не от слёз. Вот теперь, кажется всё?
— Скоро встретимся, друг мой… как ты и хотел.
Да.
Теперь точно — всё.
Им обоим уже не больно...
