Но кто же знал: проснутся чувства, Союз за рамками контракта, И пусть внутри меня все будет пусто, Я вас спасу в конце второго акта.
— Я тебя озадачил, демон? Желто-зеленые глаза Гробовщика, обращенные на напряженно застывшего Себастьяна, готового в любую секунду ринуться в бой, насмешливо блеснули в полутьме. Едва заметно для людей, но не для демона, способного уловить и почувствовать малейшее изменение во взгляде, словах, настроении. Сейчас для них не существовало никого вокруг. Это был только их диалог. И Себастьян знал, что за ним неизбежно последует. — Но ты слишком горд, чтобы признаться в этом даже самому себе. Ведь он для тебя больше, чем еда. Себастьян не ответил, продолжая следить пристальным немигающим взглядом за плавными движениями жнеца, из которых так и сочилась насмешка. — Как там люди любят говорить? Молчание — знак согласия? — напевно продолжал жнец, неспешно прохаживаясь вокруг Себастьяна и любовно поглаживая блестящее и острое лезвие косы смерти. — Отнюдь, — Себастьян одарил Гробовщика учтивой улыбкой. — Меня интересует лишь душа господина. Гробовщик резко остановился, звонко усмехнувшись. В глазах заплясали задорные искры. — Ты можешь лгать мне, но не обманывай самого себя, демон, — он всегда интонационно выделял это слово, стараясь вложить в него как можно больше смеси сарказма и презрения. Себастьян нахмурился, но не из-за неожиданной простой истины, кольнувшей сердце. По крайней мере, он не хотел этого показать. Не ему точно. Сейчас, как никогда, дворецкий остро ощущал приближение битвы и сосредоточил все чувства на ней. Любое промедление могло закончиться фатальной ошибкой, отвлекаться нельзя. Атмосфера вокруг непримиримых врагов — демона и жнеца, как вечное противостояние света и тьмы, накалилась до предела, заставляя искриться воздух на каком-то энергетическом уровне, недоступном для окружающих зрителей. И хорошо, им это ни к чему. Это не их битва, их не должно здесь быть. Особенно... — Себастьян! Голос господина вырвал Себастьяна из оцепенения, невольно заставив содрогнуться. О, это вожделенное, томящее ожидание приказа... Это чувство безмерной силы, приятно расплывающееся по телу... Глаза хищно вспыхнули красным демоническим пламенем, на губах растянулась коварная улыбка. Себастьян замер в мучительно-сладостном предвкушении приказа. — Уничтожь Гробовщика! Это приказ! Белоснежная перчатка полетела на пол, освобождая ладонь с горящей печатью контракта. Любой приказ! Всегда! Чего бы это ни стоило и чем бы все не закончилось! — Да, мой лорд! Фирменный смешок Гробовщика. Себастьян помрачнел, неотрывно проследив взглядом за уверенным взмахом косы смерти. В воспоминаниях мимолетно пронеслись события минувших дней: кампания, Атлантика, живые мертвецы... Жнец умен. Крайне умен и проворен. Неординарное оружие дворецкого — первоклассные столовые приборы, пусть даже по прочности ничуть не уступающие косе смерти, против нее — ничто. Победить жнеца можно лишь оружием, превосходившим косу смерти по силе, но в мире еще не существует того, что могло бы ее разрубить. Победить жнеца невозможно. Почти. Не стоит забывать, ведь и Себастьян — не обычный человек. — Я дьявольски хороший дворецкий, — с довольной улыбкой произнес он. — И на этот раз тебе не уйти от меня, жнец! Себастьян не заставил себя долго ждать и отплатил врагу той же монетой, вложив в последнее слово столько же презрения и сарказма, сколько Гробовщик минутой ранее вкладывал в слово «демон». Приготовившись к бою, дворецкий крепко сжал между пальцами серебряные ножи. Угрожающий блеск серебра, выпад, улыбка, точный бросок — все до единого лезвия встретились с телом Гробовщика, разорвав одежду, кожу, плоть. Но тот бы не был жнецом, если бы с неизменной улыбкой, словно играючи, не избавился от их, ни разу не дрогнув от боли. — Это несерьезно! — насмешливо крикнул Гробовщик, вмиг поскучнев. — Что ж, моя очередь! От косы смерти исходило зловещее зеленое свечение. Длинные черные ногти скользнули по лезвию, издав раздражающий режущий слух скрежет, заставив невольных зрителей решающей битвы содрогнуться и закрыть уши. Даже Себастьян поморщился. Он ненавидел резкие звуки. — А разве это — серьезно? — усмехнулся демон, и, увернувшись от удара, оказался за незащищенной спиной Гробовщика и не преминул этим воспользоваться, отправив в нее десяток острых лезвий. Гробовщик дернулся, не издав ни звука, и, не переставая улыбаться, резко развернулся на месте, сделав еще один ленивый взмах косой, даже не рассчитывая задеть врага. — Какой подлый удар в спину. Мстишь? — с издевкой заметил он. — Вот только это все равно не сравнится с ударом косы смерти! — Согласен, — улыбнулся Себастьян. Сейчас эти события даже навевали легкое чувство ностальгии. — Но ты еще не знаешь, что я для тебя приготовил. Себастьян, как и Гробовщик, не спешил сражаться в полную силу. Они присматривались друг к другу, изучали, наблюдали, оценивали, делали выводы. Торопиться некуда. Теперь они не на тонущем корабле, где каждая секунда на счету, не позволяя в полной мере насладиться битвой. Дворецкий с дьявольской грацией ловко избегал смертельных ударов косы смерти, мастерски парируя удары. Его плавные движения напоминали танец, и Сиэль, его Сиэль, смотрел на своего демона с неподдельным восхищением. Этот взгляд грел Себастьяна. Ему было, за что сражаться, и он не имел права на проигрыш. — О чем задумался, дворецкий? — расплылся в улыбке Гробовщик, проворно отскочив в сторону от летящих лезвий. — О том, как потанцую с господином на твоих костях. Гробовщик громко усмехнулся, оценив шутку, но это отвлекло его от размахивания косой смерти, позволив Себастьяну подобраться ближе. Секундное замешательство — и дворецкий оказался за незащищенной спиной. Приблизился вплотную. Приставил лезвие к горлу врага. — Ого! — искренне восхитился жнец, не испытывая ни малейшего чувства страха. — Какая скорость! Себастьян с силой вонзил нож в шею Гробовщика. Он дрогнул и судорожно втянул воздух. Демон с нескрываемым торжеством ощущал на пальцах горячую кровь. С наслаждением вдохнул металлический запах. Он знал, что это едва ли убьет Гробовщика, но на время выведет из строя. Ненавистные жнецы! Сколько вкусных душ они увели у него из-под носа. За всю свою долгую демоническую жизнь Себастьян неоднократно сталкивался со жнецами, каждый раз сгорая внутри от невыносимого чувства ненависти к ним. С Гробовщиком, помимо исторически заложенного противостояния демонов и жнецов, его столкнуло и другое важное обстоятельство. Хоть они и преследовали разные цели, но схожие одержимостью душой Сиэля. И если цель Себастьяна ясна и проста, как день, то какова цель Гробовщика? Жнец задергался. Себастьян, отвлекшись на мимолетные мысли, поспешно разжал руки. Резкий толчок, разворот, взмах косой. Лезвие просвистело перед лицом Себастьяна, задело щеку, оставляя неглубокий кровавый порез. Рука Гробовщика потянулась к ножу, резким движением вырвала из шеи, в ярости метнула на пол. Смеяться жнецу уже не хотелось. В глазах Себастьяна плясали дьявольские тени. Он поклялся себе никогда больше не отвлекаться во время битвы. — Напрасно злишь меня, — полушепотом произнес Гробовщик, выдавив коварную улыбку. И все же, несмотря на боль, битва доставляла жнецу немало удовольствия. Судя по всему, ему также было за что сражаться, и отступать он явно не собирался. — Какую цель ты преследуешь? — спросил Себастьян, выпрямляясь и смахивая кровь с пореза. — Уверен, что эта цель стоит твоей смерти? — А ты уверен, что твоя цель стоит того же? Отвечать вопросом на вопрос — это так в стиле Гробовщика... — Неужели хочешь сдаться, демон? — Я этого не говорил. — С чего бы мы тогда перешли на дипломатию? — Я пытаюсь понять, ради чего ты так отчаянно сражаешься. Я намерен получить ответ. И если не получится по-хорошему — выбью силой. Гробовщик решительно рванулся к Себастьяну, выставив перед собой косу смерти. Дворецкий увернулся в последний момент, почувствовав, как острое лезвие с треском разрезает ткань фрака. Едва успев развернуться, Себастьян отразил еще один стремительный удар. Последние столовые приборы звонко встретились с залитым кровью полом. Гробовщик входил во вкус, неистово размахивая оружием. Себастьян уклонялся, отражал атаки, но не успевал нанести ответный удар. Это не могло продолжаться вечно. Сбивчивое дыхание Гробовщика и рваная рана говорили сами за себя. Улучив момент, демон обхватил ладонями лезвие косы смерти. Вложив все силы, попытался оттолкнуть от себя смертоносное оружие. Лицо жнеца исказила безумная улыбка, глаза горели неистовым пламенем. Гробовщик яростно давил на него, с наслаждением поймав напряженный взгляд демона. Себастьян сжал зубы. Руки предательски задрожали. Расстояние между ним и косой смерти стремительно сокращалось. Отступить! Себастьян рывком оттолкнул лезвие, отпрыгнул в сторону. Гробовщик, не успев среагировать, со всей силы вонзил косу в колонну, с шумом и пылью разрушив ее. — Мне бы не хотелось восстанавливать поместье после тебя! — тяжело дыша, крикнул дворецкий, обходя вокруг жнеца, стараясь оказаться за спиной. — А тебе и не придется! Выдернув оружие из обломков, Гробовщик, не давая шанса на передышку, бросился к демону и небрежно замахнулся. Плечо Себастьяна пронзила жгучая боль. Хлынула кровь. Шипя сквозь зубы, он резко отшатнулся. Гробовщик раздраженно хмыкнул, но остановился, разочарованный отсутствием пленки воспоминаний. — Недостаточно глубоко для ленты, да? — с вымученной улыбкой заметил Себастьян, напряженно сдвинув брови. Но попытки отшутиться оказались тщетными. Гробовщик догадался, что дворецкий испытывает сильную боль, но, конечно, он бы никогда в этом не признался. — Что же такого сокровенного в твоих воспоминаниях, если ты не хочешь их показать? — вкрадчиво поинтересовался Гробовщик, вытирая лезвие от крови. — Что-то очень личное? Не хочешь, чтобы я узнал о твоих чувствах к графу? Но я и так знаю, — Гробовщик приблизился к заметно напрягшемуся демону и елейно прошептал. — Я знаю. Я вижу тебя насквозь… — Хм, — Себастьян отстранился, осторожно дотронувшись до плеча, вызвав новую волну острой боли. — Я повторял не раз… — Да-да, «меня интересует лишь душа господина», — передразнил Гробовщик, не отступая от демона ни на шаг. — Слышал уже. Скучно, — жнец вздохнул, наигранно подперев щеку рукой. — Докажи это, тогда я поверю тебе. — Доказывать что-то жнецу? — Себастьян с отвращением сморщил нос, делая осторожный шаг назад. — Это ниже моего достоинства. — Демоны — подлые коварные существа, — пробормотал Гробовщик, задумчиво потирая шею. — Тебе предоставлялось столько возможностей отведать этот «деликатес», но ты, несмотря ни на что, продолжаешь преданно служить ему. Но будь внимателен! Бывает, чуть-чуть передержишь — и все, душа уже не аль денте. — Сам борешься за спасение его души и настаиваешь на ее съедении? Брови Гробовщика удивленно поползли вверх. — Я лишь пытаюсь понять, почему такой, как ты не закроет глаза на условности и не попробует желанный кусочек? Демон, честно и добросовестно исполняющий условия контракта...и даже ни разу не попытавшийся их нарушить? — жнец усмехнулся. — В голове не укладывается. Не думал, что демоны имеют какое-либо представление о чести. Так что одно из двух: либо душа графа, правда, необычайно вкусна, что ты решил довести ее до идеального состояния готовности, либо за твоими действиями скрываются чувства, глубокая привязанность. Ты хочешь как можно дольше оттянуть момент мести графа, ведь быть его дворецким — сплошное удовольствие и разнообразие длинной скучной жизни. Но рано или поздно месть свершится, и финал, который ты отчаянно пытаешься не допустить, неизбежен. Вряд ли в аду тебе будут рады, если ты откажешься от души господина во имя любви, я прав? — Что ты несешь... — Себастьян продолжал морщиться то ли от боли, то ли от отвращения, но в глубине души осознавал попадание Гробовщика прямо в цель. — Правду. Демонам нельзя любить, ведь так? — Демоны даже неспособны на такие чувства! Не смеши меня. Гробовщик залился безудержным хохотом. Рана на шее благополучно забылась, жнец удивлял способностью к быстрой регенерации. Чего нельзя было сказать о Себастьяне. — Из-за длительного голода твои способности слабеют, — заметил Гробовщик, скользнув оценивающим взглядом по окровавленному плечу Себастьяна. — Никакой другой демон не стал бы действовать себе в ущерб. Ради чего ты так долго притворяешься человеком? Наверное, о чем-то это говорит... Себастьян понимал: действуя наперекор своей сущности, он сильно вредит себе. Но душа господина стоила тысячи душ. Он хотел только его. Не поглотить, не завладеть. Быть рядом. Быть связанными друг с другом больше, чем просто контрактом. Глупый демон. Дворецкий встретился глазами с Сиэлем. Уверенный властный взгляд, гордо поднятая голова под стать главы семьи Фантомхайв. Наверное, Себастьян исключительный демон, полюбивший человека. «Я, исчадие ада, испытываю чувство любви? Как такое могло произойти? Где я допустил ошибку? Надо было сразу сломать его, уничтожить. Но его душа, перенесшая немало потрясений и потерь в столь юном возрасте... Она такая вкусная, манящая. Лакомый кусок для гурмана вроде меня. Месть добавила бы остроты и изысканности этому блюду, особенно осознанная и продуманная с тонким и холодным расчетом, а не выстроенная на первом импульсе, словно по горячим следам. Юный господин оказался слишком умен для своего возраста, сумел взять под контроль мои слова и мои действия. Он смог укротить меня! Могущественного и непокорного демона! Дерзкий своенравный мальчишка! Такой хрупкий на вид, кажется, сломается от легкого дуновения ветра. Но внутри него скрыта несгибаемая сила воли, которую я прежде не чувствовал ни в одном человеке. Я прожил долгую жизнь, поглотил бессчетное количество душ, но такую душу встретил впервые. Жизнь демона бесконечна и довольно скучна, если ты прожил не одну тысячу лет и, казалось, уже повидал все. Но господин вернул мне вкус к жизни, я вновь ощутил, какой она может быть непредсказуемой, захватывающей и опасной. Мое представление о мире людей изменилось только благодаря нему. За этими низшими существами так любопытно наблюдать, я словно открыл их для себя на совершенно новом уровне. Но мой господин не такой, он выше их. Гробовщик ошибся насчет моих чувств к господину. Он думает, что я люблю его, как человек. А я люблю его, как демон. Я буду до самой смерти оберегать его душу, и даже после свершения мести я останусь рядом. В чем-то жнец прав: господин для меня гораздо больше, чем еда, и мои желания давно выходят за рамки контракта». Демон и человек неотрывно смотрели друг на друга. Во взгляде первого читались восхищение, уважение, добровольная покорность и готовность выполнить любой приказ. Сначала — ради восхитительно вкуса души, а теперь... Сиэль замер с гордо поднятой головой, и всем вокруг казалось, что он демонстрирует превосходство и власть. Но только Себастьян, способный заглянуть в самые потаенные уголки человеческой души, знал, что Сиэль смотрит на него не свысока, не как хозяин на слугу. Он воспринимает его, как равного. И Себастьян в ответ принимал его как человека, совершенно достойного демона, чего не позволял себе ни с одним из предыдущих контракторов. Но мир застыл лишь для них двоих. Окружающая действительность продолжала существовать отдельно, и события в ней стремительно набирали обороты. Себастьян упустил момент, когда глаза Сиэля широко распахнулись в страхе. Он успел услышать испуганный возглас господина, выкрикивающего его имя, и неожиданно для себя осознал, что смех Гробовщика давно затих. — Все-таки ты доказал обратное. Как в замедленной съемке дворецкий повернул голову и впился пылающими от гнева глазами в жнеца. — Я получил свое. Больше ты не нужен. Ослепительный отблеск стали. Рассеченный со свистом воздух. Острая пронизывающая насквозь боль в груди. Отчаянный крик Сиэля, пробирающий до глубины души. И его собственный сдавленный хрип, утонувший в невыносимой боли. — Себастьян! — надрывно закричал Сиэль и двумя прыжками слетел с лестницы. Демон бросил на него затуманенный болью взгляд и слабо пошатнулся на ногах. — Исчезни, демон. С этими словами Гробовщик рывком выдернул лезвие косы смерти из груди Себастьяна. Демон издал судорожный стон. Из раны хлынул поток горячей крови, окрашивая в алый и без того безнадежно испорченный пол. Сиэль остолбенел, ноги его не слушались. Печать контракта на глазу перестала пылать, ровно как и печать на ладони Себастьяна. — Я хочу услышать твой крик! — ненасытно потребовал Гробовщик, резким движением вонзив клинок в живот. Себастьян дернулся, резко втянул воздух, но не издал ни звука, наверное, назло врагу. Вместо этого направил затуманенный взор на Гробовщика. — Отдавать приказы...мне, — прошипел он, сжав зубы и вцепившись трясущимися пальцами в торчащее из живота лезвие, — может только...мой господин! — Себастьян!! Сиэль сбросил наваждение и, спотыкаясь, бросился к Гробовщику. Жнец удивленно изогнул брови дугой, безмолвно вторившие: «Я же спасаю твою душу, глупец!». Фантомхайв выхватил пистолет и направил дуло на жнеца, изо всех сил стараясь не выдать своей тревоги, но Гробовщик уловил почти незаметную дрожь в руках и усмехнулся. — Меня не убить этим, граф, — с наигранным вздохом жнец качнул головой. — Если я даже демону не по силам, — и перевел полный притворного сочувствия взгляд на Себастьяна, — то пули мне нипочем. — Ты недооцениваешь моего дворецкого! — Сиэль до боли в пальцах сжал рукоятку пистолета, пытаясь унять предательскую дрожь. Гробовщик издевательски медленно извлекал лезвие из раны Себастьяна, желая растянуть момент, и с наслаждением вслушивался в тошнотворно хлюпающие звуки. В глазах дворецкого все расплывалось, он еле держался на ногах. Тело пылало от пронизывающей боли. Но нет, его крик Гробовщик не получит! Удар косы смерти невыносим даже для демона, а два... Сиэль не выдержал и пустил Гробовщику пулю в лоб. Тот вскрикнул и, закатив глаза, рухнул на спину. На время. Коса смерти с громким звоном приземлилась рядом. Себастьян не мог больше сдерживаться и сдавленно вскрикнул, падая на пол. Он успел почувствовать, как его подхватили тонкие дрожащие руки господина и аккуратно опустили на спину. Себастьян расплывающимся взглядом нашел встревоженные глаза Сиэля. Хотел что-то сказать, но из горла вырвался лишь слабый хрип. Сиэль с ужасом смотрел на дворецкого, отказываясь верить в происходящее. Все казалось нереальным, как будто во сне. Сиэль отчаянно хотел проснуться, но сердце сжалось от гнетущей мысли, что это происходит наяву, и от этого никуда не сбежать. Даже на Кампании он не видел Себастьяна таким. Тогда он быстро пришел в себя и даже раскидал чересчур зазнавшихся жнецов. И на лодке, отбиваясь от атак мертвецов, на время словно забыл о боли. Но сейчас... — Себастьян... — Сиэль осторожно, едва касаясь, провел дрожащими пальцами по щеке демона. Себастьяна била крупная дрожь, с губ срывалось частое прерывистое дыхание. Боль душила его, волнами растекаясь по всему телу, с особой силой пульсируя в ранах. Сиэля поразила неожиданная мысль: «Почему не было ленты воспоминаний?. Это...не коса смерти? Может, это некое оружие, способное убить даже демона?» — Мой господин... — слабо прошептал Себастьян, коснувшись его руки, все еще лежащей на щеке. — Ничего не говори, — дрожащим голосом пробормотал Сиэль, проведя по слипшимся от крови волосам демона. — Побереги силы. Сейчас Гробовщик очнется. А нам надо скорее убираться отсюда. — Но ваш приказ... — даже в критической ситуации он неизменно оставался идеальным дворецким. — Знаю. Это неважно! Важно то, в каком ты состоянии! Не могу позволить своему дворецкому... Себастьян свободной рукой прикоснулся к губам Сиэля, мягко заставляя замолчать. Граф вздрогнул от прикосновения, почувствовав во рту тошнотворный привкус крови. Только сейчас он заметил, что весь пол под Себастьяном залит кровью, увидел, как она струйками стекает с его изрезанных лезвием пальцев. Сиэль не боялся вида крови, но в этот момент ему стало дурно. — Что-то не так... Я не могу восстановиться. Я... — Себастьян нахмурил брови и зашелся хриплым кашлем. Сиэль склонился над дворецким и прижался к нему лбом, мертвой хваткой вцепившись во фрак. Он тоже почувствовал неладное. Гробовщик завозился на полу, сопровождая действие заливистым смехом. Сиэль поднял голову и бросил на жнеца полный ненависти взгляд. Себастьян вздрогнул от новой волны боли и запрокинул голову, зажмурив глаза, и граф поспешно повернулся к нему, мгновенно стерев ненависть с лица. Теперь на нем отражалась неподдельная тревога. За несколько лет, проведенные вместе, Сиэль не успел заметить, как привязался к Себастьяну. Ближе его у него никого не было. Ему он всецело мог доверять. Да, Сиэль понимал, что их связывает лишь контракт, что доверять демону можно только из-за условия никогда не лгать, и что он самоотверженно защищает его ради души, но... Сиэль не мог не замечать, что иногда действия дворецкого выходили за рамки договора и намекали на нечто большее. И сам граф в глубине души чувствовал признательность и благодарность за все, что тот для него делал. Ему хотелось верить в то, что их связь глубже и многозначительнее, но, наверное, он заблуждался, рассуждая как человек. Человеку никогда не понять демона. И все же, несмотря на опасность их союза, Сиэль очень боялся потерять Себастьяна. Даже не столько из-за того, что тогда его некому будет защитить, и придется преодолевать превратности судьбы без чьей-либо поддержки. Он боялся потерять Себастьяна, потому что без него жизнь бы опустела, утратила краски и лишилась всякого смысла. Потеряв последнее близкое существо, сломленный Сиэль, не задумываясь, пустил бы себе пулю в лоб. Кстати, о пулях. Гробовщик благополучно пришел в себя, поднялся, извлек пулю и, за неимением зеркала, с интересом изучил дыру во лбу, проведя по ней длинными изящными пальцами. — Ну, насмешили, граф! — жнец криво улыбнулся и, наслаждаясь ситуацией, с довольством прикрыл глаза. Но все внимание Сиэля было приковано к Себастьяну. Нависая над дворецким, он напряженно бегал глазами по бледному лицу демона. Дрожащие пальцы вцепились во фрак и не желали отпускать. Себастьян лежал с закрытыми глазами, его дыхание выровнялось, и Сиэль с замиранием сердца вслушивался в каждый слабый вздох. «Ему лучше? Кажется, лучше. Ему просто нужно больше времени. Конечно, столько не есть! Почему он не поглощает другие души? За все время я дал ему столько, но он не притронулся ни к одной». За мыслями, полностью занятыми Себастьяном, Сиэль не хотел замечать того, что творилось вокруг. Вот по лестнице спускается его старший брат с неизменной ехидной улыбкой. Наверное, понабрался манер у Гробовщика. Лицо жнеца при виде настоящего Сиэля победно просияло, и он кинулся к нему с распростертыми объятиями. «Может, он и выиграл эту битву, но еще не одержал победу!». Себастьян вяло приподнял веки, почувствовав смятение господина. Мягко дотронулся до его ладоней, слегка поглаживая в надежде утешить и приободрить. Сиэль расслабился, опустив напряженные плечи, и перестал с такой силой сжимать ткань, будто от нее зависела его дальнейшая судьба. Их глаза встретились. Сиэль напрягся, заметив, что Себастьяну с трудом удается сфокусировать на нем взгляд, и казалось, он смотрел сквозь него. — Улыбнитесь, господин — прошептал Себастьян, чувственно переплетая пальцы его рук со своими. — Я хочу запомнить вас таким. Это напрочь выбило Сиэля из колеи. Он дернулся, будто его окатили ледяной водой, и решительно вырвался из рук дворецкого. На лицо Себастьяна, расценившего это как неприязнь, легла едва уловимая тень разочарования. — Не говори так, будто собрался умирать! — с отчаянной мольбой закричал Сиэль, вложив совершенно иной смысл в свои действия. Он был напуган, встревожен, в глубине души вовсе не хотел оттолкнуть. Граф несильно ударил дворецкого по здоровому плечу, чтобы впредь не говорил такие глупости, наводя панику, и с горячностью обхватил его голову, зарывшись в волосы напряженными пальцами. Надрывно всхлипывая, Сиэль упал ничком на Себастьяна, забыв, что мог причинить ему боль, по неосторожности задевая раны. От нахлынувших чувств сердце демона ушло в пятки. Себастьян резко втянул воздух, взлохматил непослушные волосы господина, и с демонической силой прижал человека к себе, будто намереваясь без остатка вобрать его внутрь. Наверное, это был единственный способ быстрой регенерации, но тогда — и битва с Гробовщиком, и дальнейшее существование — все утратило бы смысл без господина. — Вынужден прервать ваши нежности, — надменно заявил старший Сиэль, приблизившись к ссутулившемуся от горя брату. — Я вижу, твой дворецкий весьма живучий. Гробовщик, добей. Жнец словно палач занес косу смерти над Сиэлем и распростертым под ним окровавленным Себастьяном. Граф бросил на Гробовщика ненавидящий взгляд, вытянув перед собой руки, защищая и себя, и своего демона. — Нет! Себастьян! Живи! — властно воззвал он. — Это приказ! Клинок угрожающе зазвенел и обрушился сверху. В воздух взвилась желанная пленка воспоминаний.Глава 1. Живи! Это приказ!
7 декабря 2018 г. в 15:51