Соседи

В первый день они вежливо знакомятся, без рукопожатий, без светских бесед — лишь здороваются и называют свои имена. Затем наступает благословенная тишина, которую прерывает лишь стук пальцев нового соседа по комнате по клавишам ноутбука и жужжание портативного вентилятора, который Лайт поставил на столе. Когда наступают сумерки, Лайт предлагает купить что-нибудь поесть, но L молча отказывается и продолжает что-то печатать. Лайт уходит на полтора часа — быстро, но сытно ужинает в кафетерии и прогуливается по кампусу, изучая месторасположение кабинетов, — а когда возвращается, замечает, что L едва сдвинулся с места. Лишь приподнял одну ногу, положив подбородок на колено. Лайт засыпает, несколько часов промучившись бессонницей, и стук по клавишам отдается у него в ушах даже во сне. Он решает поговорить об этом с L на следующее утро, но когда просыпается, ровно в половину восьмого, L уже нет.

***

На четвертый день они ссорятся из-за мокрого полотенца, брошенного на полу. Виновность L подтверждают его волосы, которые свисают тяжелыми прядями, оставляя капли воды на свободной белой футболке. Вчера он носил то же самое или что-то похожее. — Это твое? — спрашивает Лайт. Он вскидывает брови, стоя прямо в дверном проеме с рюкзаком, перекинутым через плечо. L не поднимает на него взгляда. — Нет, — безучастно отвечает он. — Не мог бы ты закрыть дверь? Будет сквозняк. Лайт хмурится и оставляет дверь открытой. Если L так хочет ее закрыть, то он может встать и сделать это сам. Пройдя в центр комнаты, Лайт смотрит на бежевое банное полотенце, которое теперь лежит скомканной кучей. — Это явно твое полотенце, — говорит Лайт. L лишь пожимает плечами. Скользящий между жалюзи полуденный свет оставляет на его коже яркие полоски света. Круги под глазами выглядят пустыми, словно специально вырезанные провалы. Его кости слишком сильно выступают, и Лайту становится неуютно. — Как скажешь, — говорит L, так на него и не взглянув, — но я достал его из твоего шкафа. — Затем он улыбается, дернув уголком рта, и Лайт думает, что впервые видит на лице L какие-то эмоции. Когда Лайт пересекает комнату и бьет L по лицу — тело движется словно само по себе, Лайт едва осознает, что хочет его ударить, — то восхищенно отмечает, что L не проливает ни капли своего кофе, даже когда дергается от удара. Лайт стойко держит оборону, не отпуская рюкзак, когда L пинает его в живот. Нога у L далеко не такая слабая, как кажется на первый взгляд.

***

На семнадцатый день у Лайта рано заканчиваются лекции, и он уже так тщательно осмотрел каждый метр кампуса, что не видит причин исследовать его дальше. Лайт идет домой без каких-либо остановок и, открыв дверь, видит L, стоящего перед комодом в натянутых по икры джинсах и без футболки. — Ты рано, — говорит L и моргает, словно не придавая этому значения. Лайт хочет сказать: «Я знаю». Или: «Я вижу твои соски». Но он не уверен, имеет ли это значение — ведь когда L неторопливо застегивает ширинку, его полуулыбка возвращается. Широко раскрытые глаза наконец блестят, взгляд наполняется жизнью, и Лайт уверен, что все его мысли и чувства легко можно прочитать по лицу. Они снова друг на друга накидываются, но это уже куда более приятно, и после душа Лайт уже не возражает, когда L роняет его полотенце на пол.