(Не) Сложившаяся история

Вместо того, чтобы подняться в лифте и просто позвонить в дверь, Дик предпочитает пожарную лестницу и незакрытое окно. Потому что в этот раз дверь может уже не открыться. Бесшумно ступая по мягкому, пушистом ковру, он находит ее спящей прямо на незастеленном диване. Рядом валяется книга с замысловатыми символами на обложке из темной, потертой кожи, с плеч сполз на пол мягкий, клечтатый плед. Без краски на глазах и губах Затанна выглядит в точности, как в тот день, когда она впервые перешагнула порог базы на горе Справедливости. Найтвинг уже слишком давно не Робин. С каждым поражением, с каждой новой потерей все меньше остается в нем от мальчишки, влюбившегося в ту чудесную, храбрую девочку с голубыми как фиалки глазами. Но огонек этот все еще жив внутри вопреки всем стараниям его затушить: то согревает, то больно жжет в груди, разгораясь сильнее. Ему больше не хочется от него избавляться. Найтвинг уже не Робин. Но и Бэтменом, героем без слабостей, ему не бывать. - Я могу просто не открывать глаза, - вдруг произносит Затанна. - А ты, Дик Грейсон, можешь сбежать через то же окно, через которое пришел - и мы оба сделаем вид, что тебя здесь и не было. Это как раз тот момент, когда чертовски пригодились бы и отлично подвешенный язык, и обаяние, и отточенный на десятках случайных подружек опыт. Но он не догадался притащить даже чертовых цветов. И не может сказать ни слова. Не может даже сказать, что любит: слова эти уже кажутся потасканными, как чужая, ношеная одежда. Он берется за уголок пледа и тянет, понимая, что в любой момент может услышать спокойное и твердое "нет", с которым уже ничего не поделать. Затанна не отталкивает его, но и не делает ни единого шага навстречу. Не получается привычно шутить, смеяться и балагурить. Он не сразу понимает, что его колотит как в больном ознобе. - Прости меня. - с трудом выдавливает Дик. Где-то там, в звенящей от пустоты голове, бьется беззвучное "спаси меня". С мимолетно грустной улыбкой Затанна касается его щеки, и становится чуточку легче, когда мягкое тепло успокаивающе ласкает кожу. Он не думает, есть ли в этом магия - просто прижимается к ее ладони. Вся она - ожившая магия. - Радость моя. - тихо шепчет он ей на ухо, стягивая с нее длинную домашнюю майку со смешным кроликом на груди. Он кладет к ее ногам весь свой опыт, все, чему научился с другими, добиваясь чтобы Затанна растеклась в его руках, как лоскут теплого шелка. - Дик, ну пожалуйста. - шевелит она искусанными, яркими губами. - Пожалуйста. Все ее тело напряжено и дрожит, на бледной коже испарина. - Шшш, - Дик целует ее губы, щеки, веки с нежностью, от которой самому больно. - Просто доверься мне, Зи. Хотя именно доверия он и не заслужил. Он подводит ее почти к самому краю и только потом берет, пытаясь быть как можно осторожнее. Широко распахнув глаза, Затанна беззвучно вздрагивает и сильнее цепляется за его плечи. Ее острые ногти больно впиваются в кожу, но это приятная боль. Когда все заканчивается, у него вся спина горит, беспощадно исчерченная красными полосами. Для первого раза Затанна чертовски горяча. - Радость моя... - мурлыкает Дик, расслабленно целуя ее во влажный висок. Ему хорошо и спокойно как будто он множество дней упрямо плыл против бурной реки и, наконец, сдался ее течению. - Поверь, еще будет много, много всего интересного. Но позже. С немного разочарованным вздохом Затанна устраивается на его плече и закрывает глаза. Она выключается мгновенно, ничего не сказав и ни о чем не спросив, и не требует никаких признаний и обещаний. Вся в себе, такая далекая. Впервые Дику хочется самому сказать нелюбимую им обычно фразу, которая предвещает сложности: " Может поговорим о нас?" Когда-то давно она сама целовала его и, быть может, любила даже. А потом, устав, однажды отложила выцветшие, потускневшие чувства на дальнюю полку. Без колебаний она доверила бы ему свою жизнь - но только уже не сердце, и это чертовски логичный финал. Сам виноват. Что он сделал за это время, чтобы все было иначе? Дик принимает решение быстро и уже бесповоротно. Не дожидаясь, когда Затанна проснется, он осторожно перекладывает ее голову на подушку и заботливо поправляет сбившийся плед. Дверь закрывается за ним бесшумно.