***
На прекрасном балконе с видом на Серебряное море, стояла дрожащая, но совсем не от холода одинокая фигура с длинными развевающимися на ветру тёмными волосами. Сьюзен не могла оторвать затуманенный слезами взор от уходивших за горизонт тархестанских кораблей. Головой она прекрасно понимала, что всё правильно, что всё так и должно быть, но почему она чувствовала, что одного взгляда заморского принца хватит, чтобы в её груди вновь запылал огонь любви? Почему у Джинни и Эда всё просто? Влюбись она в Рона, всё было бы прекрасно. Но нет. Сьюзен простых путей не ищет. Влюбиться, так в того, в кого нельзя влюбляться. В этом вся она. Упрямо плывет против течения, как упёртый минотавр. Утерев непрошенные слёзы, шурша шёлковым халатом, королева вернулась в спальню. Нужно лечь спать, может, тогда и эти глупые мысли уйдут. А чужестранные корабли тем временем совсем исчезли за линией горизонта, возвращая в страну желанный покой. Питер и Рон вопреки здравому смыслу спать не пошли. Они устроились в кабинете Верховного Короля и, потягивая доброе нарнийское вино, обсуждали сложившуюся политическую ситуацию. — Вот и как нам теперь с ними отношения наладить? — немного пьяным голосом пробормотал Питер с высоты своего кресла-трона. — А это всё ты виноват, конопатая твоя физиономия. Если бы не ты, всё бы было нормально! Надо тебя снова в темницу посадить, чтобы неповадно было в политику лезть. Вот, что ты натворил?! — Пф, а кто тархестанского принца взашей выгнал, а, борода твоя плешивая? — косыми глазами разглядывая содержимое кубка, заметил рыжий маг, растянувшийся в кресле у камина. — Но это не я, ик… убил их посла, — пытаясь нравоучительно погрозить волшебнику пальцем, ответил король. — К тому же не я всё это время подглядывал за иностранным пра-пра-правителем, причём прямо из тюрьмы и прямо в его казарму… то есть кастрюлю… ну ты меня понял. — Прошу заметить! — высокопарно заметил Рон, — По твоему прямому проказу… профазу… приказу, вот! Меня и самого не особо радовало ночами на полуголого мужика пялиться и портить его сны… — Ну, и как он? — Питер даже грудью навалился на столешницу, опрокидывая чернильницу и разливая содержимое по поверхности стола, так ему это было интересно. — Ничего так, но я бы на его месте занялся нижним прессом… — Так ты на него смотрел? — скривился от отвращения Питер. — Так ты же сам мне, как это там… приказал! — возмутился волшебник, опрокидывая на себя содержимое кубка. — Вот ведь… — Ну, да… — Так и какие ко мне преференции… презумпции… претензии! — У меня вино кончилось… — обиженно надул губы король. — Так налей ещё! — НАЛЕЙ-НАЛЕЕЕЙ! — хором заключили парни, горланя на весь дворец. Люси тем временем с ногами забралась в постель и, попивая горячий шоколад, слушала рассказ мистера Тумнуса о их злоключениях. В конце концов, девочка уснула под мерный спокойный голос фавна. Он улыбнулся, укрыл девочку одеялом, занавесил шторы и тихо ушёл. А юная королева крепко спала, смотря яркие светлые сны, в которых нет места ни жестокости, ни страху, ни горю. Всё просто великолепно… А Джинни и Эдмунд… они так и остались стоять у двери в её комнату не в силах разойтись по спальням. Сжимали друг друга в объятьях, целовались до нехватки кислорода, шептали какие-то романтичные глупости. Они не хотели расставаться ни на секунду. Но парню нельзя переступать порог её комнаты. Как это будет выглядеть?! Но и сил разойтись не было. Не сейчас, когда им ничего не мешает, не тогда, когда между ними не существует никаких преград! Но был кое-кто, кто мог им немного помочь. — Так, Джинни, коли ты не хочешь идти спать, я займу твою комнату! — неожиданно сильно их от двери оттолкнула госпожа Бобриха и, забавно переваливаясь, прошла в её временную спальню. — Мой благоверный храпит как боров! А мне нужно поспать. Ещё несколько секунд Джинни и Эдмунд смотрели на захлопнувшуюся дверь, переваривая происходящее. — Тогда, на правах короля, похищаю Вас, миледи, в свои покои, — с широкой улыбкой провозгласил юноша, поднимая волшебницу на руки. — Мерлин мой, я умею ходить, Эдмунд! — Пока ты ходишь только от меня, так что позволь на этот раз мне задать направление, — ухмыльнулся парень. Тем временем из спальни высунулась пушистая коричневая голова. Из-за шторы смешно переваливаясь, вышел недовольный мистер Бобр. — Храплю как боров? — Тихо, ты! — взмолилась его супруга. — Я не смогла ничего лучше придумать. А не то, они бы так и не разродились. — И с каких пор ты заделалась купидоном? — проворчал мистер Бобр. — Помниться мне самому пришлось ходить вокруг да около несколько лет! — Не хочу, чтобы эта девочка повторяла мои ошибки, — нежно целуя в мокрый нос мужа, ответила госпожа Бобриха.***
Приоткрыв сонные глаза, Джинни попыталась понять, где она находится. В щёлку между тёмно-синими ночными шторами бьёт мягкий нежно-розовый свет. Тёмно-синие? Только не говорите… Резко повернув голову девушка видит самого дорогого и любимого человека. Блестящие чёрные волосы сбились в одну сторону, оголяя бледный лоб, на аккуратном прямом носу и щеках лёгкий-лёгкий еле заметный румянец, а нежно-розовые губы чуть дрожат во сне. Наверно, только серый поддоспешник, который он так и не снял, выдавал в парне бравого воина, не жалевшего вчера… позавчера своей жизни ради спасения дорого королевства. А не видь волшебница его одеяния, наверняка подумала бы, что перед ней мальчишка двенадцати лет. Аккуратно вытянув руку из-под одеяла, она попыталась пригладить его тёмные лохматые волосы. Но юноша зашевелился, и Джинни поспешила закрыть глаза, делая вид, что непринуждённо спит. — Я знаю, что ты не спишь, солнышко, — не открывая глаз, прошептал юный король. Закусив изнутри щёки, Джинни усиленно пыталась удержать рвущийся из груди смех. Эдмунд открыл глаза, чтобы лучше разглядеть девушку, упрямо притворяющуюся спящей. Губы плотно сжаты, чтобы не растянулись в яркой солнечной улыбке, глаза напряжённо зажмурены, от чего длинные пушистые ресницы трепещут, словно хрупкие крылья бабочки, а милый веснушчатый носик слегка сморщен. — Значит так, да? — девушка отчётливо слышала в любимом баритоне нотки озорства и смело продолжила свой маленький фарс. Слева раздалось довольно громкое шуршание шёлковой ткани. Джинни напрягла слух, чтобы понять, что на этот раз задумал король. Эдмунд подхватил одеяло, которым укрывался сам, и, как можно тише, набросил его прямо поверх одеяла волшебницы так, чтобы из-под него было видно только её лицо. Девушка упрямо отказывалась открывать глаза. Парень ухмыльнулся и лёг так, чтобы его сильные крепкие руки располагались с двух сторон от неё, не давая барышне пошевелиться. Только сейчас, осознав своё беспомощное положение, Джинни распахнула свои огромные янтарного цвета глаза, ожидая дальнейших действий юноши. — И что это значит, мой король? — с вызовом смотря в угольно-чёрные глаза, поинтересовалась девушка. — А вот что, — Эдмунд наклонился и легко поцеловал девушку в нос. — И это всё? — вздёрнув аккуратную бровь, немного разочарованно поинтересовалась волшебница. — Может, вы изволите меня отпустить? — Неа, — наконец целуя желанные коралловые губы, возразил парень, — я теперь тебя никуда тебя не отпущу. — Да что вы?! — шутливо скривив припухшие от поцелуев губы в лёгкой ухмылке, Джинни немного напряглась и перевернулась так, чтобы поменяться с королём местами. — Что теперь скажите, милорд? По-моему, мы с Вами поменялись ролями. Эдмунд улыбнулся, у него-то руки свободны, поэтому прижать к себе эту рыжую егозу не составило большого труда. Девушка со смехом уткнулась в его мощную шею и замерла, вдыхая приятный запах зелёного чая с примесью чего-то терпкого. — Мы не можем проваляться весь день, Эд, — с огромным трудом отрываясь от его шеи и приподнимаясь на локтях, проговорила волшебница. — Почему? — чуть отстраняясь и надувая губы, спросил парень. — Я так хочу, я король или нет, в конце концов? Волшебница не удержалась и чмокнула его в надутые губы. Ну как маленький, ей-богу, даром, что старше её чуть ли ни на два года. — Ты как хочешь, но я проголодалась, поэтому я встаю, — легонько щёлкнув короля по носу, девушка вскочила с кровати и направилась к выходу, шлёпая по мраморному полу босыми ногами. — Жду вас на завтраке, мой король. Только дверь закрылась, Эдмунд откинулся обратно на подушки и блаженно прикрыл глаза. Вся его комната за ночь пропахла любимым запахом. Её запахом. Перечная мята и морская соль. Что может быть лучше, чем лежать на своей кровати и шумно дышать полной грудью?***
В столовой наплевав на все условности, король и волшебница сели рядом, под столом держась за руки. Оба счастливо улыбались, демонстрируя всем своё отличное настроение. Но не все за столом были так беззаботно счастливы. Рон и Питер ничего не ели, они одинаково пустыми взглядами сверлили светлую столешницу и сквозь зубы цедили простую холодную воду. А королевы тем временем с тихим смехом обсуждали происходящее в столовой. — Рон, — позвала брата Джинни. — Рооон! Рыжий парень вздрогнул и протяжно застонал, хватаясь за голову. Было ощущение, что ему на голову надели жестяное ведро и били по нему палицей. В горле было сухо, хотя он опрокинул в себя уже второй графин холодной ключевой воды. Король Питер выглядел не лучше. Звонкий, но очень приятный голос волшебницы эхом разносился в многострадальной голове. Джинни ухмыльнулась, она-то знала, что приключилось с Верховным Королём и его верным советником. Более того, она даже знала, как исправить это, но не хотела вмешиваться. Пусть помучаются, может, потом будет неповадно пить вино в таких количествах. — Так что ты хотела… Джинни, — слабо прохрипел Рон, не смотря на сестру. — Тебе не кажется, что нам с тобой стоит съездить домой и привести поместье в порядок? От этой фразы Эдмунд поперхнулся еле тёплой кашей. Юного короля снова охватило то отвратительное чувство, что сковало сердце на заднем дворе. Нет, нет, НЕТ! Нельзя её туда отпускать, твердило сердце, но разум говорил не вестись на эти глупости и дать девушке навестить родной дом. Джинни почувствовала напряжение любимого и крепко сжала под столом его широкую ладонь. Мерлин, что же он так напрягается? Это же ведь нормально, что она хочет восстановить их с Роном дом. Тем более это дело, дай Аслан, пары часов! — Не знаю, Джинни, я себя сегодня не очень хорошо чувствую, — прошелестел рыжий парень. — А что такое? Не выспался, братик? — язвительно поинтересовалась девушка. — Да, немного, — опрокидывая очередной стакан холодной воды, ответил маг. — А, по-моему, нам пора перестать злоупотреблять гостеприимством королей и королев, — заметила девушка, нежно, успокаивающе, поглаживая раскрытую ладонь Эдмунда под столом. — Что за глупости, Джинни! — вспылил чёрноволосый король. — Кер-Переваль огромен! Вы с Роном явно нас не потесните. — Милый, мой! — положив свободную руку на его щёку, прошептала колдунья. — В нашем поместье осталось множество дорогих мне вещей. Мне нужно как минимум их собрать. Это не займёт много времени. Ты даже не поймёшь, что я куда-то уходила. Парень тяжело вздохнул. Почему же ему так тяжело отпускать её от себя? Неужели он такой собственник?! Да, да и ещё раз да! Всё, что касается медноволосой волшебницы. — Я думаю, Джинни права, — оживился Рон. Рыжая девушка хмыкнула. Брат надеется найти в руинах рецепт антипохмельного зелья, как же, выйдет это у него. — Мы, действительно, должны восстановить поместье. — Тогда я с вами, — тут же встрял тёмноволосый король. — Нет, брат, — неожиданно твёрдо отрезал Питер. — У тебя есть определённые обязанности перед государством. Ты нужен мне здесь. — Но, Питер, — воскликнула Сьюзен, защищая младшего брата. — Может, мы справимся и без Эдмунда? — Нет, — снова отрезал Питер. — Пожалуйста, Эд. Ты лучше всех разбираешься в экономических вопросах. — Питер, я думаю, — начала Люси, но её перебил младший старший брат. — Питер прав, я стал забывать, что я король и что у меня есть долг перед моим народом и страной, — и тише, чтобы только Джинни добавил. — Умоляю, постарайтесь как можно быстрее. — Конечно, — нежно улыбаясь, ответила девушка, — ты и соскучиться не успеешь. Уже через полчаса юный король провожал своими чёрными, как безлунная ночь, глазами двух всадников, чувствуя, как его сердце и разум ведут кровопролитную войну. Что-то подсказывало, что прекрасной, как нарнийское солнце, рыжеволосой девушке не скоро ещё придётся осветить его бренный земной путь. Однако, упрямая надежда тоненьким, но уверенным голоском твердила, а вдруг…***
— Дом-дом, милый дом, — тихо и тоскливо пробормотал Рон, подъезжая к таким родным развалинам. — Всё хуже, чем я думал, Джинни. С чего начнём? — Давай для начала осмотрим фронт работ, — слезая со своей жемчужной красавицы, заметила Джинни. — Хорошо, — тоже вылезая из седла, ответил Рон, — я, с твоего позволения, начну с того крыла. Девушка уже не слушала, она направилась в сторону своей комнаты. Её она нашла по остаткам великолепного туалетного столика, украшенного мозаикой из настоящих ракушек. Напротив валялась поломанная кровать, а рядом стояла целёхонькая прикроватная тумбочка. Странно, но даже маленькие резные ножки никак не пострадали. Что-то заставило девушку открыть верхний ящик. Это вышло с трудом не с первого раза, что-то постоянно мешало. — Ну, давай же! — пробормотала волшебница, резко дёргая круглую ручку. Но на этот раз она открылась неожиданно легко, заставляя девушку неловко упасть на спину, надев на голову злосчастный ящик. Из него посыпались десятки, даже сотни скрученных в трубочки свитков пергамента. Все они были исписаны одинаковым смутно знакомым детским почерком.Мама — Мэ-Молли Папа — Артур 1 брат — Филипп, Питер, Колин… Билли 2 брат — Перси, Гарри… Чарли 3 4 брат — Фордж, Джордж и Фред 5 3 брат — Перси 5 брат — Ронни
О, Мерлин! На девушку лавиной обрушились воспоминания о прошлой жизни, что она отчаянно пыталась воскресить и уберечь, но в итоге сама забыла напрочь. Мерлин мой, это же всё книга, сказка, ложь, чья-то неудачная фантазия! Как же она попалась на эту удочку?! Взор застилали слёзы, рыданья душили, и девушка даже не заметила, что всё вокруг неё замерло. И Рон, что кинулся к ней на помощь в борьбе со злосчастным ящиком, и ветер, подхвативший несколько свитков и унёсший их прочь, и волны Серебряного моря, накатывающие на песчаный берег. — Не плачь, дочь Мерлина, — раздался над ухом величественный голос царя этого мира. Джинни подняла на Аслана красные глаза. Лев выглядел серьёзным и невозмутимым. Девушке вдруг стало страшно, что скажет ей создатель этого мира? Она ведь так грубо вмешалась в его историю. — Здравствуй, Аслан, — хрипло ответила волшебница. — Прости меня… — За что? — наклоняя голову в бок, поинтересовался мудрый древний зверь. — Я испортила твою историю, вмешалась в ход событий, влюбила в себя Эдмунда, — выговаривая последнее имя, волшебница не выдержала и снова разрыдалась. — Ну, тише… — лев закинул тяжёлую лапу ей на спину, будто обнимая. — Может, всё не так плохо, как тебе кажется? — Всё ещё хуже! — обнимая мощную шею тонкими руками, простонала волшебница. — Я дала ему надежду! Я его к себе привязала! Мне не надо было здесь появляться, не надо было его спасать от Ведьмы. Тогда бы он не влюбился и я тоже… Аслан молчал, давая девушке выговориться. Он тоже напряжённо думал. Девушка, действительно, наломала дров, но что им теперь делать? — Что мне делать, Аслан?! Меня ведь, наверняка, выкинет из книги, как только я дойду до последней страницы! Что мне делать… — Для начала тебе стоит успокоиться, девочка моя. Джинни потеряла счёт времени. Она только роняла горькие, жгучие слёзы в золотую гриву. Что же ей делать?! Как выкрутиться из этой проклятой ситуации? Потихоньку слёзы сходили на нет. И, кажется, пришло единственно верное решение. — Я должна уйти, тогда всё вернётся на свои места? — уверенно смотря в глаза льва, спросила девушка. — Не думаю, что юный король сможет выкинуть тебя из сердца, — заметил повелитель этого мира. — Неужели он не забудет меня, если я вернусь в свой мир? — удивилась Джинни. — Ты думаешь, так легко забыть того, кто поселился в твоём сердце раз и навсегда? — Что же мне делать? — запуская ладони в волосы, спросила Джинни. — Придумать, как сделать так, чтобы книга не кончалась, ведь ты права, только закончится последняя страница, тебя и твоего брата выбросит в ваш родной мир, — еле слышно ответил ей голос льва, тут же исчезнувшего с одинокого пляжа. Что ж, чтобы придумать, как избежать конца, нужно вернуться в начало. Волшебница подняла отломанную ножку туалетного столика и принялась чертить на песке буквы. — Джинни, что ты… — Рон уже почти добежал до Джинни, не понимая, что она делает. — «Не успели брат и сестра моргнуть, как снова оказались в комнате под самым чердаком, откуда они и прибыли…»***
Рон вздрогнул. Только что он бежал, спотыкаясь через обломки собственного замка, как оказался в кровати в смутно знакомой комнате. Перед ним сидела его сестра, только на вид ей было от силы лет одиннадцать. Секунду! — Джинни! Светло-карие глаза наполнились слезами, девочка вскочила с кровати и вылетела из комнаты брата. Рон попытался кинуться за сестрой, но ноги его запутались в одеяле. Всё-таки вырвавшись из мягкого плена, мальчик кубарем скатился с лестницы. — Джинни! Джинни! Открой! — барабаня в закрытую дверь орал мальчик. — Джи… Вдруг его рот зажали и затащили в соседнюю комнату. — Рон, ты с ума сошёл?! — прошептал злой голос одного из близнецов. — Ты передумал за Гарри ехать?! — прошипел второй близнец. Рон начал успокаиваться. Гарри. Гарри Поттер. Точно. Он должен ему помочь. Медленно, но верно в голове восстанавливалась картина его настоящий жизни. В соседней комнате навзрыд рыдала Джинни, чувствуя, что там, в детской книге, она оставила что-то важное, без чего её жизнь никогда не станет полной. А на полу в комнате Рона так и осталась лежать раскрытая детская книга.