Я убью того, кто сказал, что ты мёртв

В тот день не было дождя, как это обычно преподносят в кинокартинах. Небо было безоблачным, за исключением, пожалуй, той маленькой тучки на горизонте. Возможно, вскоре из-за неё разразится гроза. Обманчиво ясный небесный свод станет хмурым и серым. Двуличное небо. Иронично. Дазай последний раз видит такое же, как и он сам, небо. Хотя нет. Не видит. Глаза закрыты и больше никогда не откроются. Не посмотрят умоляюще на официантку в кафе под агентством, пока их обладатель просит совершить двойное самоубийство. Не метнут в сторону замдиректора хмурый взгляд, потому что тот заставляет писать скучные, однообразные отчёты. Больше не посмотрят на тех, кто стоит сейчас склонив головы. Кто-то пытается сдержать слёзы, кто-то плачет, прикрывая рукой лицо, а кто-то просто скорбно взирает на бездыханное тело. Скоро на кладбище появится ещё одна могила, на надгробном камне которой будет каллиграфическим почерком выгравировано «Дазай Осаму». Портовая Мафия и Вооружённое Детективное Агентство нередко встречались, однако, почти все эти встречи не несли за собой хороших последствий. Но сейчас обе организации находились в одном месте, пусть и по разные стороны, дабы почтить память ушедшего. Бывший мафиози и детектив. Теперь тоже… бывший. Однако, здесь были не только они — штат кафе, включая тех самых официанток. Ещё один человек стоял особняком, иногда кидая взгляды на соседнюю могилу и переводя взгляд обратно. Никто толком не знал, как умер Дазай. Было ли то неудачное стечение обстоятельств или удачная попытка убить себя. Когда его доставили в больницу, врачи обнаружили человека с глубоким ножевым ранением. А после операции сообщили о смерти от потери крови. Некоторые быстро ушли, не выдержав вида мёртвого тела, некоторые, не имея каких-либо тесных связей с погибшим, отдав дань уважения, удалились, чтобы не мешать другим прощаться. Самыми стойкими оказались бывшие протеже и лидеры организаций. Ни Мори Огай, ни Фукудзава Юкичи не проронили ни слова за всё время, проведённое в этом месте. И, словно сговорившись, одновременно развернулись, покидая территорию кладбища. Рюноске намеревался уйти следующим, но бросив взгляд на Ацуши, что сжимал пальцами гладкое дерево, из которого был изготовлен гроб, и ронял слёзы на свои же ладони, изменил свой курс.  — Прекрати. Тебе незачем лить слёзы, — он взъерошил и без того неаккуратно подстриженные волосы человека-тигра, — думаешь, что Дазай-сан одобрил бы это? Сбылось… его заветное желание. Так успокойся же. — Но… Дазай-сан… Он же… — между всхлипами было сложно что-либо разобрать. Акутагава рывком поставил Ацуши на ноги и развернул к себе: — Раз Дазай-сан этого так хотел, то проводи его с улыбкой на лице! Слышать такие слова да и наблюдать за действиями обладателя Расёмона сегодня было более, чем дико, возможно, поэтому они и подействовали. Ацуши отошёл от холодного тела и поклонился: — Спасибо вам за все, Дазай-сан! Мы никогда вас не забудем! Немного замявшись, юноша в чёрном повторил эти действия. Через минуту они медленно шагали к выходу. Работники похоронного агентства должны были упокоить тело, как только все пришедшие разойдутся, и уже направились к гробу, но были остановлены приближающимися шагами. Некоторые его знали, ведь это было подконтрольное мафии похоронное бюро, и именно этот человек связывался с ними для организации сего события. Он прошёл мимо и лишь поднял руку, прося подождать ещё немного. Самый дальний участок кладбища, куда не заходят обычные люди. Просто некому. За могилами следят работники, а может и не следят, может убрались здесь из-за скорого прихода начальства. Как бы то ни было человек в шляпе остановился напротив гроба и некоторое время просто смотрел. Смотрел на последнее пристанище бывшего напарника. Смотрел и не проронил ни звука, ни слезы. Но в какой-то момент не выдержал и способностью скинул крышку. — Скотина, Дазай, какая же ты скотина… Я же не смогу без тебя. Первая же Порча меня прикончит. А ведь ещё говорил, что не позволишь этому случится. Значит, врал! — голос срывался на крик, из глаз лились невольные слёзы, — Чтоб ты горел в аду, Осаму! Слышишь?! Ты слышишь меня? Рыжий покачнулся и ухватился за деревянные края гроба. Непроизвольно он повторил то, что до этого делал мальчик-тигр. Также стоял и ронял солёную жидкость на тыльную сторону ладоней. Но здесь нет того, кто образумит и прекратит рыдания. Того, кто обратит любую, даже самую страшную ситуацию в шутку. Того, кто остановит от неверного шага и убережёт от смерти, хоть сам идёт в её холодные жадные руки с распростёртыми объятиями. Вот и пришёл. Вот и обнялись. Рыжие локоны, что были скрыты шляпой всё это время, теперь чуть колыхались на ветру. Их обладатель снял головной убор. Неприязнь неприязнью, но о покойниках либо не говорят плохо, либо вообще не говорят, так что дань уважения нужно отдать, хоть и не хочется. Колени подкосились, и мафиози упал, чуть не стукаясь лбом о тёмную доску. Эй, мелочь, куда ещё ниже-то? Нет. Хватит. Это переутомление. Организация похорон, причём по собственной инициативе, не отрываясь от работы исполнителя, пускай Мори и старался не сильно грузить, осознавая всю ситуацию, в совокупности с ночными свиданиями с вином, а вследствие недосыпом и похмельем, давали не очень приятный результат. За прошедшую неделю организм выдохся физически, а разум — морально. Ещё и воспоминания давят. Совместно Двойной Чёрный работал чуть больше трёх лет, после ухода Дазая, могли пересечься в городе, но сильно внимания друг на друге не заостряли. Но моменты, проведённые вместе, яркой вспышкой бьют по мыслям, не давая тем сосредоточится на чём-то одном, оставляя лишь одну пустоту. Больше тех самых моментов не будет. Как только засыпят последнюю горсть земли. Наступит точка невозврата. Конец. Финита ля комедия. Неудивительно, что это произошло. Такое состояние вполне оправдано. Но… Это последний раз? Последний раз, когда Чуя видит Дазая? Тогда… Зачем сдерживаться? Рядом ведь и так никого нет. «Хоронильщики», правда, но они и близко не подойдут после зрелища улетающей тяжёлой крышки. В глазах успели скопиться слёзы. И, плюнув на всё, сжимая до боли в суставах пальцами в перчатках сосновую стенку, Накахара разрыдался, утыкаясь носом в шёлковую ткань. — Чуя? Ну вот. Галлюцинаций ему ещё не хватало. *** Было странно. Вроде организм ощущал себя нормально, и даже не беспокоила колющая рана в районе сердца, жалко не в нём самом. Но тем не менее шестое чувство говорило, что тут что-то нечисто. Хотя бы то, что он жив. Но это уже личные претензии к самой жизни. Да, рана была почти смертельной, но, учитывая феноменальную живучесть Дазая, можно расценивать «почти» как «скорее всего нет». Вот и приплыли. Вспоминая последние события после обморока, в голове проносились не столько образы, сколько звуки. Пищание медицинского оборудования, чьи-то крики, несколько разговоров. Несмотря на определённую слабость во всём теле, Осаму чувствовал себя относительно нормально. Горло немного саднило от жажды, слух улавливал рваные вздохи откуда-то справа. Дазай для начала приоткрыл один глаз, потом второй, и наконец открыл оба, уставясь в серое небо. Небольшая тучка, что виднелась на горизонте, действительно разрослась на половину неба и теперь закрывала солнце, и оно не так сильно слепило глаза. Было как-то прохладно, но температурный режим восстанавливался, и становилось теплее. Осаму повернул голову влево и упёрся взглядом в гладкое дерево. Так стоп. Что-то знакомое. Скосив глаза вниз, увидел ожидаемую белую ткань. Так он уже в гробу? Какая ирония! Браво, судьба, давайте похлопаем! Смерть отвернулась от него, когда он был так близок! Смешно. Тут с противоположной стороны раздался особо громкий звук, и неудавшийся покойник повернул голову туда. — Чуя? Его экс-напарник действительно склонил голову над опочивальней детектива, его плечи мелко дрожали. При звуке своего имени Накахара дёрнулся и машинально попытался прикрыть глаза рукой, хотя казалось бы, кого он тут стыдился? Дазай помолчал некоторое время и снова позвал: — Эй, Чуя. Но тот в свою очередь только схватился руками за волосы и чуть оттянул, дабы прогнать наваждение. До появления Дазая с его деактивирующей способностью, Чую мучали постоянные кошмары, связанные с Порчей, если теперь они вернутся, да если ещё и с мёртвым Дазаем в придачу, будет очень нехорошо. Совсем не хорошо. Ужасно. Преодолев слабость в теле, Дазай поднял руку и уложил её на голову мафиози. Он замер. Нет, так далеко даже галлюцинации с Порчей не заходили. Иногда Чуя слышал голоса с того света, но если их игнорировать, они быстро уходили. До тактильных ощущений ещё не доходило. До таких реальных ощущений. Это точно… галлюцинации? — Чуя, — в третий раз подал голос Дазай. Голубые льдины глаз, красные от слёз, впились в опять ухмыляющееся лицо, и снова горячие капли стремительно побежали по щекам. — Эй, ты чего? — ухмылка вмиг сползла с губ, и Дазай обеспокоенным взглядом оглядел Накахару. Ладонь опустилась на щеку и стёрла влажные дорожки. В следующий момент дыхание, что только успело восстановиться, снова спёрло и пришлось немного привстать, чтобы было не так неудобно. Чуя в прямом смысле кинулся Осаму на шею, моментально вскакивая с земли и забираясь в гроб за компанию, так сказать, и прижал к себе, как самое драгоценное сокровище. Но почему «как»? Дазай тоже слегка приобнял мафиози, насколько позволяло его уже более или менее функционирующее тело. — Я убью того, кто назвал тебя мёртвым, — выдохнул Чуя почти в самое ухо. —  Может, лучше ты убьёшь меня? Уже даже могила вырыта, можешь просто закопать живьём, — Дазай деланно горько вздохнул, — Летаргический сон, конечно, хорошо. Но это ведь только демо-версия смерти. Рыжик яростно замотал головой, сильнее обнимая почти-покойника-но-уже-не-совсем. — Ну, нет так нет, — Осаму немного расслабился, находясь в надёжных руках, что не только не убьют его, но и убьют любого, кто попытается это сделать, и вдохнул такой знакомый запах завивающихся от влажности волос. — Если ты вернулся с того света, то тебе там больше делать нечего, — Чуя отстранился и снова заглянул в коньячные омуты, — ясно? — Это не совсем так, но… — детектив теперь двумя руками вытер чужие слёзы и, взяв в ладони лицо Накахары, накрыл его губы своими и, быстро отстранившись, продолжил, -да. Там немного скучновато. Я бы сказал мёртвая атмосфера. Чуя сначала не понял, что произошло. Потом понял. Захотел врезать некоторым небезызвестным личностям. Но всё же передумал. Уложил голову на чужое родное плечо и прикрыл глаза. — Обещай, что не умрёшь раньше меня. — Обещаю… — проговорил Осаму, мысленно удивляясь, как он после такой выходки жив, ещё и даёт обещания жить дальше, но сердце радовалось, что его не оттолкнули, — только если с тобой.