Горький привкус лаванды

Они умирают. Одни, в своих домах. Юные, веселые, жаждущие жизни. Причиной смерти являются цветы, что полностью обвивают легкие и сжимают их до конца. Ханахаки. Болезнь, что выявляется у людей чуть старше пятнадцати лет. Никто не может заранее узнать, заложена ли в них эта напасть. По другому назвать нельзя, ибо чаще всего человек умирает от разросшихся стеблей внутри организма, от неимоверной боли. Именно так выражается безответная любовь у зараженных. Страшно, да? В утренних газетах постоянно мелькают имена умерших или наложивших на себя руки от такой отчаянности. Грея пугали эти случаи до чертиков еще с детства. Потому-то со всеми он вел себя отчужденно, возвел крепость, в которую не могли пробраться люди, а уж тем более чувства. Умирать в столь юном возрасте никак не хотелось, пускай и неизвестно — разрастется ли у тебя эта болезнь, влюбись ты в кого-нибудь или нет. Так-то молодой парнишка боялся прекрасного, но в то же время смертоносного чувства. И вот, читая утреннюю газету за чашкой горячего черного чая, его взгляд пал на одну колонку. Ту самую, с теми самыми людьми. Он никак не мог отвести затравленного взгляда от нее каждый раз, не убедившись, что все знакомые живы и здоровы. Все последние четыре года он с облегченным вздохом выкидывал макулатуру в мусорку и шел на занятия. Но не в этот раз. Руки брюнета затряслись, глаза устремлялись то на оглавление страницы, то на имя, до боли знакомое. Нет, такого не может быть… В числе умерших числилась Джувия Локсар. Джувия, как только познакомилась с ним, сразу стала уделять ему много внимания, дарить милые подарки, поддерживать. И никто не знал, что каждую ночь девушка мучилась от вырывавшихся цветов акаций на венах рук и шеи. Больнее, но в то же время прекраснее всего был огромный бутон голубой астры, что медленно созревал в сердце. Она ничего не говорила, не показывала лицо страдания на людях. Виновник всего этого даже не подозревал о сильном к нему влечении. Он думал, знаки внимания и прочее — всего лишь выражение дружбы в чуть большей степени. Но, осознав все в миг, удостоверившись в точности написания ее имени и фамилии, Грей уронил чашку на кафельный пол. Та с громким треском разбилась на небольшие осколки. То же самое происходило и с твердыней внутри сердца парня. Она постепенно начала рушиться, буквально трещать по швам. Руками вцепившись в волосы, он растерянно водил глазами по полу, где растекался теплый чай, в котором отражалось лицо, полное безумия Вот он: убийца. Тишина холодного осеннего утра была нарушена громким криком. — Нет. Нет… НЕЕЕТ!!! — брюнет в отчаянии тянул руку к потолку, широко распахнув глаза. Снова кошмар. И все тот же. Очертания девушки, мягкая улыбка, милые замечания и комплименты… Потом же все резко обрывается, сотни, тысячи лиловых лепестков застилают тело девушки. В глазах застывает немой ужас, а рука вытягивается в попытке найти хоть какую-нибудь помощь. Но тщетно. Цветы полностью поглощают ее. Разлетевшись, после себя они оставляют лишь голубой бутон астры, кое-где испачканный алыми пятнами. Почему он был так невнимателен, туп и холоден? Почему?! Джувия мертва из-за него, он не хотел мирится с этой мыслью. Целые дни его состояли из мучительных терзаний. «Это все твоя вина!» — раздавалось у него в голове. На глазах постоянно присутствовала пелена слез, которую Грей старался всячески скрыть от друзей. Но маленький стебель лаванды, прорезавшийся через кожу на фалангах пальцев, спрятать невозможно. Каменная стена полностью пала. За каких-то десять дней. Крепость, воздвигаемая с ранних лет. Вот она, могущественная сила любви. Но так ли любовь восхитительна, как описывают в книжках? Ты не можешь нормально вздохнуть из-за лепестков, что полностью занимают место в дыхательных путях, они вырываются из твоего рта, застилая твои руки, одежду, кровать, комнату; вместе с ними все вокруг пачкают сгустки теплой крови. Тебя рвет от отвращения. Но не остатками пищи, ее принимать уже нет никакого смысла, а все теми же треклятыми цветками. Выворачиваешься наизнанку от неимоверной боли, что приносят стебли растений, растущих из ключиц, ребер и позвоночника. Кровь от порезов капает на пол, окутывая маленькие цветочки, окрашивая их в багровый цвет. Вся твоя жизнь состоит в разрушающих изнутри цветов. Разве все это — красиво? Фуллбастер страдает целую неделю. Нету места в доме, где наступив бы на пол, не наткнулся бы на цветы лаванды, смешанных с кровью. Все было в них. Да, они издавали приятный, дивный аромат, но парню он просто осточертел. Не хотел видеть эти фиолетовые маленькие бутончики, хотел спрятаться от них, сбежать. Но от чувств никуда не деться. Он полюбил Локсар. Но так поздно… Теперь смерть ни в коем случае неизбежна. Ему страшно. Ночью из квартиры раздаются обрывистые всхлипы, вздохи, иногда крики. Жесткая лаванда обвивала руки парня с каждым днем сильнее, ее становилось все больше. Вырывавшись из кожи, она доставляла дикую боль. Глядев на себя через зеркало, брюнет упивался слезами, извергая в раковину маленькие фиолетовые лепесточки. По ночам горячий бред несся из его уст слишком быстро, разобрать удавалось лишь «Джувия», «Прости», «Люблю», «Вина». Если в начале болезни темноволосый мог упиваться чувством горькой любви, то сейчас осталась лишь неописуемая боль. Она стала частью его жизни, она не отходит от него ни на шаг, все время висит над ним, над душой, глумится над брюнетом. Теплый шарфик, что синеволосая подарила как-то в обычный день, теперь постоянно находился на шее. Грей вдыхал сладкий запах акации, что остался от хозяйки. Джувия, трудившись над подарком днем и ночью устилала его своими цветами, выходившими изо рта, и слезами, горькими, солеными. Истерика охватывала его каждый раз, когда тот носом утыкался в мягкую вещицу. Почему все осталось незамеченным? Почему она молчала? Спустя месяц, что, казалось, длился целую вечность, брюнета можно было узнать лишь по татуировке на груди, хотя и та еле показывалась из-за засохшей крови. Последние три дня он, в прострации, лежал в углу своей комнаты и глядел перед собой пустым, невидящим взором. Час за часом кровавые лепестки извергались из рта, лаванда проросла даже на щеках, скулах и в уголках рта. Сил кричать, сопротивляться уже не оставалось. Слишком долго он боролся. Пора прекратить. Встав на колени перед длинным зеркалом, Фуллбастер со злостью вдарил в него кулаком, образовались трещины. Как же он противен самому себе… Бедная Джувия умерла из-за него. Так же ли она мучалась? А может, даже сильнее? Ведь предмет ее страданий все время мелькал в реальности, а не во снах, как у него. При мысли об этом, Фуллбастер с яростью в сердце схватил самый первый росточек с фаланг пальцев и с силой потянул его. Волна боли, что невозможно описать, захлестнула героя. Его рев разносился на десятки метров, если не больше. Глаза полны безумной любви и злости одновременно. Он забился в агонии, но продолжил вытягивать «сорняк», физическое и душевное страдание завладело им. Теперь же в внутри осталась лишь жгучая ненависть. Ненависть к любви. Брызги жидкой темной крови забрызгали разбитое зерало, которое до сих пор имело самый приемлемый вид из всех предметов в доме. Крича и свернувшись в три погибели, мученик пальцами правой руки прикоснулся к стеблям, что полностью охватили вторую, и резко потянул на себя, вырывая прямо из кожи. Конец близок, и свобода так желаема… Рот исказился в счастливой улыбке. В самую последнюю минуту терзаний из его левого глаза вырвался большой бутон гардении. Душераздирающий вопль и звук тяжелого падения на пол раздались в квартире страдающего. В отражении разбитого стекла над ним стояла она. Видящим глазом Грей сумел разглядеть ее грустную улыбку и руки, что прикоснулись к плечам возлюбленного. — Про...сти, — на конечном издыхании выпалил умирающий, протягивая кисть к зеркалу. Вокруг него образовалась большое алое пятно, которое росло с каждой секундой. Теперь, до черта разрушенные, они оба смогут встретиться на кладбище цветов, где помещают бутоны безответно влюбленных. Такая вот сила любови. Способная на многое, даже на убийство.