Не в то время, но в том месте

Проснулась я рывком, не сразу догадавшись, кто я, и где я. Открыв глаза, с недоумением осмотрела каменные стены, мокрый песок под ногами и воду, что плескалась буквально в нескольких шагах от меня. А спустя секунду, когда я узнала в непонятном шуме гром, удары дождя о листья, вой ветра и всплески волн, до меня наконец дошло, что случилось. И что, проснись я часом позже, мы были бы обречены. Ведь уже сейчас вход залило почти полностью. — Питер! Просыпайся! — неистово завопила я, вырывая его из объятий Морфея, и заодно себя — с его. — А? — нечленораздельно попытался прояснить ситуацию парень, но стоило ему пройтись сонным взглядом по пещере, как сон и негу как рукой сняло. — Я умудрился уснуть? — корил себя Паучок пока я, расхаживая уже по косточки в прохладной воде, пыталась придумать выход. Этим мы, на самом деле, занимались последний час, но ничего путного на ум не приходило. Вода поднималась буквально на глазах, ещё пару часов и мы здесь умрем. Это я и озвучила: — Вариантов несколько. Мы можем или задохнуться, или замёрзнуть. Да, ещё можем утопиться! — А варианта, что мы можем спастись, ты не рассматриваешь? — осведомился парень, закрыв-открыв один глаз. — Как? — подняла бровь я, обернувшись к парню, улыбаясь во все зубы. — Да не знаю…, — простонал он. Паучок, мой милый Паучок… — Но мы же выберемся отсюда! — мотивационно произнесла, заставляя не только Паркера, но и себя в это верить. Я хотела жить, и мне плевать на всех и вся, кто активно этому мешает. Тем более мне есть, ради кого выбираться. Есть ради кого жить. Так что я не позволю разрушить все мои мечты и желания какому-то дождю, пусть и тропическому, и иномирному. Повернув голову, я посмотрела в карие глаза опешившего от моего заявления парня и с улыбкой принесла: — Мне есть, ради кого жить. — Что ж, — вернул мне улыбку Паучок, — мне тоже. И, с лёгкостью поднявшись, спросил: — Так какой план? — Пока ничего конкретного, но нам надо переждать дождь, — я решила мыслить здраво, и отодвинула панику на задний план. Сейчас не время и не место. — Но ты же сама говорила, это тропический циклон. Он может длиться неделю! — Да. Я знаю, — без паники, без паники… БЕЗ ПАНИКИ, Я СКАЗАЛА! — но минимальное время — несколько часов. Может, нам повезёт? — ага, мечтать не вредно! — Надеяться, конечно, можно, но что если он будет длиться неделю? Я, например, уже голоден, — покачал головой товарищ по несчастью. Я наклонилась, и зачерпнув воды, попробовала. — Блин! Она солёная! — да что ж так не везёт-то? То есть ни еды, ни воды у нас нет. — Послушай, — обратился ко мне парень, — всех наших ведь похитили прямо с корабля, правильно? — Ну, да, — неуверенно ответила я. Извини, конечно, но не оглядывалась по сторонам, ведь я была занята тем, что пыталась не разбиться о воду! — Не знаю как, но корабль они не забирали, — и в ответ на мой скептически — вопросительный взгляд добавил, — я видел, как корабль упал. А потом, уже здесь с вершины скалы, заметил на горизонте небольшой остров, а на нём дым. Это может быть наш корабль и шанс на спасение! — Ура! — возликовала я. Неужели надежды перестают быть призрачными? — Но как нам туда добраться? — спросила. — Не знаю, — в который раз за сегодня услышав эти слова, я уже по тихому их возненавидела. — А ты уверен, что тебе не показалось? — Нет. — Выбора у нас всё равно особо нет. Но лучше умереть в бою, пусть и со стихией, а не в этом каменном склепе… — Да, ты права, но есть одна малюсенькая проблема…, — неуверенность в его голосе меня насторожила. — Да? Ты уверен, что одна? — скептически хмыкнула, стараясь не выдать волнения, я. — Ну да, у нас их целый вагон и маленькая тележка, но есть ещё одна… — Какая? — в сознании мелькнула мысль. О нет, только не это… — Я плавать не умею. Помнишь? — помню, причем, прекрасно! — И что нам делать? — спросила я. И тут же сама ответила на свой вопрос, — У меня есть одна идея. Ты можешь забросить свою паутину на тот остров? — Нет, я же его не вижу… Да и, в данном случае, предмет должен быть высоко в воздухе и хорошо виден, чтобы я смог зацепиться в такую-то непогоду. — Блин…, — я невольно поежилась от мурашек, что пробежали по коже и, опустив взгляд, с удивлением отметила, что вода уже почти достигала колена. Нельзя медлить! — Тогда слушай. Я сейчас плыву на остров и всеми силами пытаюсь завести то чудо техники. Ты в это время карабкаешься на скалу и, как только увидишь взлетевший корабль, бросаешь паутину. Что дальше, я пока не придумала. — Это самоубийство, — справедливо отметил Паучок. — У нас нет иного выхода. Да и шанс только один. Тем более, всё можно преодолеть, нужно просто захотеть, — говоря эти слова, начинаю понимать всю плачевность этой ситуации. Я и в нормальную погоду устала бы, плывя туда, а в такой шторм… Это нереально. Но я не сдамся. И пусть это действительно чистое самоубийство — кто не рискует, тот не пьет шампанского. — Ты права, — он неожиданно меня обнял, и заставил уткнуться носом ему в грудь, — Но отпускать тебя туда и знать, что ты можешь погибнуть, очень тяжело. И больно, — он ещё крепче обнял меня, положив подбородок мне на макушку. — Эй! Я выживу, ещё и тебя вытащу. При условии, что ты не убьешься, когда на скалу будешь лезть! — несмотря на колкость моих слова, я тоже безумно за него волновалась. И, обвив руками его шею, шепотом произнесла: — Я в тебя верю. Он подняв голову, и я, взглянув на него, буквально утонула в карих глазах. — А я верю в нас, — так же шепотом ответил Паучок и, склонив голову, поцеловал меня. Наверное, я подсознательно ждала этого, поэтому почти не опешила, хотя покраснела точно. Всё же, это был фактически мой первый поцелуй. И он был волшебным. Очень нежным, но в то же время собственническим и каким-то… прощальным? Оторвавшись, я прошептала: — Жди. И верь. — А как же иначе, Птаха? Мне ужасно не хотелось отпускать его, но время не ждёт. Отступив на шаг, и не оборачиваясь, нырнула в прохладную воду. Ссадины тут же напомнили о себе, всё же вода солёная. Но я не обратила на это внимания, на моих губах блуждала глупая и счастливая улыбка. Даже опасность теперь казалась меньше и незначительнее, потому что знала, что там, за спиной, меня ждет близкий мне человек, он верит в меня. И всей душой желает победы в этой схватке со стихией… Но спустя минут двадцать мой радужный настрой как будто испарился. И плыла вперёд я уже на чистом упрямстве. Вода почему-то казалась ледяной, и я почти не различала, где дождь, а где волны. Воды я уже нахлебалась, наверное, больше литра. Глаза слезились от соли, а уши болели от постоянного шума. Руки просто одеревенели и плохо слушались, ног же я почти не ощущала. Кроме волн ничего не видела и даже не знала, где этот чёртов остров, и вообще, в ту ли сторону плыву? Неожиданно, я ногой коснулась дна. Сначала, не поверив в свое счастье, я сделала несколько рывков, но потом встала на ноги. И замерла по пояс в бушующем море, радостная как никогда. Я это сделала! Это было мое личное достижение, мой рекорд, который никогда больше не повторю. Но я это сделала! И очень горда собой… Ещё несколько шагов, и я вышла из воды и, обернувшись, заметила вдалеке наш остров. И высокую темную скалу. Но, как я не вглядывалась, ничего больше увидеть не смогла. Всё же, я не Соколиный Глаз, и не Паучок. Надеюсь, он в целости и сохранности. И ждёт моего сигнала. Ой! Сигнал! Ну и где же этот корабль? Долго искать мне не пришлось. Не прошло и десяти минут, как я нашла наш билет домой. В довольно неплохом состоянии. Если не считать дыру в половину левого борта и треснутого стекла перед креслом пилота. Я залезла туда, а внутри всё сжалось в комочек. Не позднее, как вчера ночью, мы мирно летели здесь. Все вместе. И не было никаких штормов, Таносов и прочих неприятностей. На глазах невольно появились слёзы. В этот раз — настоящие, а не вызванные морем. Но я быстро смахнула их, не желая поддаваться панике и эмоциям. Ведь я ничем не помогу никому из Мстителей, если умру здесь. Тем более, что на соседнем острове меня ждет Питер. И сейчас его судьба в моих руках… Мне нельзя его подвести! Решительно тряхнув головой, я зашла в кабину пилота, огляделась. Я не летчик. Что мне вообще здесь делать? Но вдруг всё же решила попытать удачу: — Запустить систему! Долгие несколько секунд ничего не происходило, но потом все эти кнопочки и лампочки засветились, и такой желанный сейчас голос ответил: — Принято, — а спустя секунду добавил, — система запущена. Быстро вспомнив весь ворох фильмов, что я пересмотрела, произнесла: — Отчёт о состоянии. Краткий, — и немного сконфуженно закончила, — пожалуйста. — Принято. Состояние корабля стабильное, хорошее. Нарушена герметизация салона, повреждён левый двигатель и правое крыло. Уровень топлива — зеленый. — Достаточно. Спасибо. Насколько серьезные повреждения двигателя? — По какой шкале? — невозмутимо ответил механический голос — По обычной! — рявкнула я. Ну, откуда мне знать что-то об этих шкалах повреждений? Меня интересовал один вопрос — взлетим или нет? — Три балла из десяти, — всё также, без эмоций, ответили мне. И, как будто зная мой следующий вопрос, добавили, — повреждения крыла два балла из десяти. — Значит, полетим, — облегченно вздохнула я и, сев в кресло, скомандовала: — Взлетаем! — услышав равномерное гудение двигателей, молвила: — и включи фары. В смысле, габаритные огни, — в последний момент вспомнила умное слово я. — Принято. Пространство за бортом тут же осветилось желтым светом. Светом надежды. Спустя минуту я услышала, как корабль начал взлетать. Без разгона, прямо с места. Круто. Я не знала, что так можно. Нас тут же начало трясти и подозрительно клонить на один бок. Не поднялись мы и на десять метров, как меня огорошило новое сообщение: — Сильная разгерметизация салона, риск жизни — оранжевый. Запрещён взлёт. — Ты чего! Кем запрещён?! Взлетай! — стукнула я кулаком о панель и тут же пожалела. Кулак засаднило. — Риск жизни оранжевый, — невозмутимо повторила система. То есть мы висим в воздухе, нас шатает, как в парке аттракционов, где-то там меня ждёт Питер, а ты мне указывать будешь?! — Взлетай! — Принято, — мне показалось, или я действительно услышала осуждение в голосе? Да нет, бред какой-то! Мы полетели в сторону острова, на котором меня должен был ждать Питер. Сесть мы всё равно не могли, а вот подняться повыше, чтоб нас не расшибло с очередным порывом ветра, очень даже. Мы взлетели ещё метров на двадцать, судя по числам на панели, как система вновь подала голос. — Максимальная высота при данных погодных условиях и состоянии судна, — поставила меня перед фактом. — Ладно, — вздохнула я. — Тогда включи все возможные лампочки и фары! — Принято, — хорошо, хоть в этот раз она не спорит. Несколько, наверное, самых долгих минут в моей жизни ничего не происходило. И в момент, когда уже почти отчаялась, я услышала глухой удар в салоне. Забыв про всё на свете, рванула туда, и увидела паутину, что прилипла к противоположному краю салона, а спустя секунды — и Питера. Меня он заметил, наверное, ещё в воздухе, так как, приземлившись, первым делом обнял. Но не успел он ни слова сказать, как корабль в очередной наклонило, и мы едва не вылетели вниз. — Первым делом дыру эту заклей, — предложила я. — Угу, — кивнул парень, и принялся за работу. Я же, чтобы не мешать, быстренько смылась в кабину пилота и, сев в облюбованное кресло, начала переговоры. — Можно ли восстановить прежний курс? — Да. Желаете восстановить курс: «Дом Клинта Бартона — дворец Ваканды»? — Да! — мигом пожелала я. — Принято. Однако, как тут всё конкретно. Дом, дворец. Не то что у нас. Хотя, что я могу знать? Из личного транспорта у меня был разве что велосипед. — Вышло! — тем временам обрадовалась и закричала я, задирая голову к верху. — Ты молодец, — послышался сзади довольный голос Питера. Я вскочила, развернулась и с разгону влетела в открытые объятья. — Видишь? А ты не верил! — прошептала в рубашку парня. — Да как я мог? — улыбнулся он. — Я верил в тебя даже больше, чем ты сама в себя. — Спасибо, — почему-то жутко смущаясь, прошептала я. — Посмотри мне в глаза, — ласково попросил Паучок, — не бойся. Мне же эта фраза мигом напомнила один фильм, и огромная улыбка тут же появилась на лице. — Я не боюсь, — подняла голову я, — я смущаюсь. — И зачем? — на меня внимательно смотрели шоколадные глаза, а вода, что стекала с мокрых волос по его не менее мокрому лицу, капала на меня. Насквозь мокрые, мы создали уже приличную лужу на полу, да и холод пробирал до костей. Всё же паутина — не тот материал, из которого делают самолёты. Даже если она очень крепкая. — Спасибо тебе, — шепотом, наклонившись настолько близко, что мы почти касались друг друга лбами, произнёс Паркер, — Ты опять спасла мне жизнь. — Не за что, — почему-то так же тихо ответила я, и добавила, — мы квиты. Паучок же лишь хитро улыбнулся и вновь поцеловал меня. На этот раз я не застыла столбом, а сама потянулась навстречу. По лицу стекала вода, но не была уверенна, с чьих именно волос она капает. На губах ощущался солёный привкус, а мои руки запутались где-то в его волосах. Он крепко держал меня за талию, а второй рукой, прижимая к себе, поглаживал. Из-за нее от лопаток по всей спине расползался жар. Не знаю, сколько бы мы так простояли, и куда бы всё это зашло, если бы не механической голос, который нарушил магию и уют момента: — Примерное время прибытия — 23:40. Быстро оторвавшись друг от друга, тяжело дыша, я спрятала лицо у парня на груди, а он положил голову мне на макушку. Как будто и не было того моего заплыва, ругани с кораблём. Как будто мы и дальше стоим в том гроте. Удивительные чувства. И пока я слушала быстрое сердцебиение обоих, он слегка хрипловатым голосом сказал: — Мне из-за тебя крышу сносит, — несмотря на смысл слов, он сказал это с такой теплотой, что мне даже ругаться не захотелось. Воспринять как комплимент, что ли? — Это ещё и я виновата, — так-же тихо возмутилась я. — Угу. — Засохни, гербарий… — выводя на его груди пальцем неведомые узоры, я, кажется, начала кое-что понимать… — Только вместе. Маленькая смелая Птаха, — с улыбкой произнес он и, отпустив меня, сел в соседнее кресло. Я же плюхнулась в свое. — Сейчас 22:48, — кивнул он на панель времени, — У нас есть примерно час. — Угу, — зевнула я, — тогда я ещё чуть-чуть подремлю. — Конечно. И спустя некоторое время, балансируя на грани сна, услышала нежную фразу: — Моя маленькая смелая Птаха. С улыбкой на губах я уснула. А последняя мысль, что долго не давала меня покоя, наконец ясно сформировалась. Кажется, я влюбилась… Проснулась резко, как будто от рывка. Опять. Хотя почему как? Резко открыв глаза, я заметила напряженного Питера, который вцепился в штурвал… Или в руль… Или как эта штука называется?! — Рия! — увидев, что я проснулась, он крикнул: — Помогай! — Что случилось?! — У нас почти кончилось топливо, а эта гадина отказывается садиться! — Это может быть небезопасно, — мигом отозвалась «гадина», — при критическом уровне топлива пилот обязан сам совершить посадку. — Да какие с нас пилоты?! — С чего это вдруг?! — в унисон возмутились мы. Я схватилась за штурвал. На дворе была ночь, но довольно ясная. Луна и звёзды отлично освещали дорогу. На горизонте я заметила огромный замок. Наверное, это и есть дворец принца Т’Чаллы. Хотя и ёжу понятно, что мы не долетим… Дальше всё смылось в одну линию. Нас шатало не хуже, чем во время циклона. Я с Пауком одновременно дёргали штурвал, но в разные стороны! …- Влево!.. …- Не туда!.. …- Дура!.. …- Сам придурок!.. …- Да правее, ненормальная!.. …- Ты на кого булку крошишь?!.. …- Да не ори ты так!.. Наконец-то мы сели. Ну, как сели? Снесли парочку кустов, разбили лобовое стекло и так грохнулись пузом самолёта на землю, что аж подскочили. — А шасси выпустить? — Откуда я должен знать, что это? И как его выпустить? Тем не менее, мы всё равно, все поцарапанные и побитые смеялись, вылезая из самолёта. — Мы это сделали!!! Сделали!!! — закричала я. — Ура!!! — в ответит мне закричал Питер и закружил меня над головой. — Юхуууууу!!! Не знаю, как со стороны выглядел наш «победный танец», но я действительно была просто очень-очень рада. Ночное небо над головой подмигивало нам звёздами. Красными, зелеными… Стоп!!! — Питер! Посмотри! Проблесковые огни! — Чего? Где? — Да вот же, посмотри! Это самолёт! Но какой огромный! — Это космолёт! Настоящий! — Ты на символ посмотри! Неужели это и правда вы?.. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~ В космосе один из кораблей ударился о другой. В обшивке его появилась дыра…  Они отбили колени. Поднялись на дрожащие ноги, но тут же по ушам Наташи, Стива и Локи ударила сирена. Серые, в бывшем полутемные коридоры, в красном. Этот свет режет глаза. Пол вздрагивает. Слышат звук похожий на свист. И камеры мгновенно замигали, шатая собой, не видя ничего. «No signal, No signal,» — мигает надпись.  Ещё удар. Чтобы не упасть, держатся как могут, но всё равно их откинуло вперед метра на два. Романова шипит. Локи вцепился в сенсор. Капитан проклинал всё то, что сделал Титан, чтобы уменьшить их силы. Теперь ведь они явственно слабее. Сжимается его рука сильнее на бластере. Затишье. Взгляды всех троих устремлены к единственному проходу. Сигнализация слепит и глушит. Пролетают алые искры перед глазами. Звук давит на уши. А сосредоточенная троица смотрит, выискивая врага своего.  И тут выбегает фигура девушки. Они напряглись. Локи облизал губу, но… силуэт знакомый. И за ним бежит ещё один. Мужской…  — Шури… — шепот Наташи, — Эверетт… — и у Кэпа даже от души отлегло. Ведь складывалось всё никак лучше. И она их услышала — пришла на помощь.  Они всё ближе. Пару шагов осталось, и Стив кричит девушке, ибо по-другому не слышно: — Ты сможешь разблокировать, Шури? Она подносит вопросительно голову. Но вдруг… Луч! Почти касаясь ее, пролетел мимо. Стив вздрогнул. Кидает взгляд на других и видит: Наташа с бластером напряжена. Она стреляла. — Капитан! Там… — крик её, а сам мужчина хватает Шури за руку, таща к сенсору ближе: — Локи! — кинул такой взгляд, что объяснять и не пришлось. Сам напряг руки и смотрит. Вглядывается… — Эверетт! — окликнула Вдова, — Лови! — кидает бластер, что недавно за пояс пихнула. — Для тебя сохранила! — смешок. Но тут же она посерьезнела. В проходе две фигуры. Одна из них сжимает копье, пылая злостью искренней. Готова порвать всех. Но сдерживает её немного лишь тот, кто позади. Уже оперся он на стену. Холодный. Спокойный до невозможности. Ужасный. И взгляд… взгляд его…  Уже и копье метнулось к героям. Блеск. Холодное лезвие. Хочет кровь, кровь, крови. Но Наташа, в чью сторону летело, изворачивается, хватает его за древко. Желая заполучить, наверное. Но вдруг… импульс. Чистая энергия. Полёт. Ушибы. Шипение. Ругательства. И крик: — Ты поняла?! — Локи. — Да! — ответ сквозь выдох Шури. И тот отстреливает бластером копье, что летело ей в спину.  — Чёрт! Быстрее! — крик мужчины. Но вот враг близко. Машет мечом. Каждый удар оставляет царапины, если не серьезные раны. Вот только у героев нет ничего для ближнего боя.  Эверетта сильно ранили в руку, Кэп весь в мелких ранах, а Наташа борется с копьем, висящим в воздухе и пытающимся ее проткнуть, аки бабочку. И в этом виноват тот, кто стоял в самом дальнем зала углу и просто смотрел. Смотрел на лезвие. Звук сигнализации утих, но этого никто и не заметил. Ведь заняты совершенно другим. Они на пределе, а враг, кажется, просто забавляется. Шури тарабанит пальцами по сенсору, не отвлекаясь. Но… неудача… неудача. неудача… «Error, Error, Error, " — выдаёт система. И лишь Локи спасает её от ран смертельных. Отодвигая туда-сюда. Прочь от клинка…  Наташа разозлилась окончательно. Она отбиваясь от копья, приближалась к мужчине, что спокойно опирался на стену. Звон. Звон. Звон. Неудачные попытки копья. Удары о стену его. И тут вдруг писк. Unlocked.  Оружие, что управлялось телекинезом, опять выкинуло из себя энергию. Романову откинуло. Перед глазами её всё размазалось, но она увидела стену, что по пикселях расслаивается и газ, что вышел оттуда. Как внезапно слышит крик: — Нет! — Стив. Голова женщины метнулась в сторону и она видит, что Капитан бежит к ней. Медленно течет время… Распахиваются глаза Наташи. На щеке у Капитана царапина. Руки его посечены до ужаса. И вот он резко, прикусывая губу, отталкивает её. Ложится сверху, прикрывая телом своим… Лицо его исказила гримаса боли. Кровь капает с губы. А Романова смотрит пустыми глазами. Кажется, у нее сердце замерло. Думает, что вот сейчас… сейчас он просто упадет на нее и… всё… Но вот Стив хватает её за предплечья и перекатывается в сторону, вскакивая и таща Вдову вверх. Ладонь проткнута его насквозь. Пол весь уже в крови. И вдруг… вскрик.  Капитан разворачивает голову и сразу же видит оцепеневший, как друг его, Баки, только поднявшись на ноги падает назад. Мертвым. С раной нанесенной клинком Проксимы. Хрип. Плечи у Капитана дрожат, кулаки сжимаются. Но Наташа вдруг резко поворачивает его голову к себе, впиваясь в губы поцелуем. Страстным, как огонь, горьким, как смерть. Ведь она желала всей душой, чтобы Стив не так остро переживал смерть своего друга. Чтобы он оставался собой… * * *  Я открыл глаза. В голове туман. Такой же, как и вокруг. И сквозь него доносится звон. Крики. «Неужели сестрица в игрушку рубится?» — зевок. Переворачиваюсь на другой бок. Потягиваюсь. Но внезапно слышу совсем рядом крик.  И тут понимаю. Я лежу на полу. Каменном. Не дома. Не в кровати. Где сестра? Что я…? Где? Брызнуло что-то в лицо. Утираюсь ладонью. Смотрю. Кровь… Сердце замерло… Медленно поднимаю взгляд… Туман рассеивается и передо мной падает Локи. Отползаю… Назад… Нет! Он… он… С копьем в спине… И, кажется, мертв… Зубы стучат. Дыхание сбивается. Я понимаю, что мне плохо. Ведь видел этого человека недавно совсем и живого! Я…  Вижу, как подползает Тор к нему. Ищет пульс. Но… Но не находит…  «Так Локи откинул его… Спас…» — холод. Расширенные мои глаза улавливают всё. Кровь… Кровь… Кровь… Пол скользкий.  Руки Тора дрожат. Он сжимает зубы и отчаянно ударяет по плитам. Пошли даже трещины. Пусть силы его ограничены, но… Но удар этот был не слаб. Отнюдь.  Вот только после этого всё смешалось. Я не мог ничего сделать. Ничего. Я ничего не умел. Прятался за другими… А вот Романова обезвредила мужчину. Эверетт потерял сознание прямо во время битвы, выронил бластер и упал. Благо, его прикрыл Пантера. А женщину одолели количеством — не силой. И тогда закричала Шури: — Моя взрывчатка разрушит здесь всё к чертям спустя пять минут! — и тут все побежали.  На самом деле не было цели отбить корабль, не было цели найти, победить кого-то. Мы хотим уничтожить Таноса, но не умереть. И мы не можем сделать это при сегодняшнем раскладе сил… * * * Я сижу упершись руками в колени. Перевожу дыхание, как и все здесь. Чёрт, как всё плохо… Прикусил губу.  Эверетт сидел за сенсорами и молча управлял кораблем, невзирая на больную руку, что минуты три тому перевязала Шури. Единственный более-менее целый человек, кроме меня. Повязка вся уже в крови, но он всё также водит руками по экрану, проверяя все функции космолета и направляя его.  Я решительно выдохнул. Встал. Подошёл к Шури. Она перевязывала как раз Стива, что полуголый сидел, скривившись, на полу и открыто игнорировал Наташу, что обняла его сзади.  — Давай помогу, — просто холодно сказал, протягивая руку к девушке. Она посмотрела на меня своими карими глазами и после просто протянула несколько бинтов.  — Хотя бы умеешь? — вопрос, несмотря мне в лицо.  — Да, — короткий ответ, пока также присев около Стива, поклал чистые бинты на колени.  Шури давно уже перевязала его ладонь, так что мне остались только другие, менее серьёзные, ранения. Перевязываю его предплечья, фиксируя бинт, перекручивая его. Я ощущаю себя виноватым: не смог помочь. В той битве. Не спас сестрицу… Ощущаю себя жалким. Брови сошлись на переносице. Разорвал бинт. Завязал.  — Я закончу с ним. Иди к кому-то другому…, — отозвалась девушка, — Раны я всем уже продезинфицировала так что… Просто перевяжи. И я не знал считать ли это тем, что меня признали… Без слов развернулся, встал. Оглянулся. И пошёл к Тору.  На корабле царила ужасная обстановка. Тишина давила. Атмосфера была полная измученности и тихой ненависти. Полчаса назад мы отлетели от космолета Таноса. И не прошло даже минуты, как он пропал из видимости радара. Все поняли, что взрывчатка сработала. Вот только на зеленом фоне устройства появилась другая белая точка. Поменьше. И сомнений не было в том, что Титан этот спасся… Тор сидел угрюмо. Ему явно не верилось в то, что Локи умер. Да… он хоть и обещал, что отдаст долг жизни, но…  Я присел около него. Мужчина сидел полуголым, как и большинство здесь. Он даже головы не поднял. Я взял его за плечо. Выпрямил, дернув. По мне прошелся равнодушный взгляд, на который я ответил точно таким же своим и взялся перевязывать его грудь, где немного кровоточила большая, но неглубокая рана… Закончил. Поднялся. Оглянулся. Шури уже знатно постаралась. Почти что все были в бинтах. Ванда с Вижном сидели опершись на стену в объятиях друг друга, заклеенные пластырями с ног до головы. Я отвел от них взгляд. И просто стою, понимая, что… всё. Шури перевязывает последней Романову, что наконец оторвала её от спины любимого, что уснул. Пошёл к ним.  — Я всё… — передаю Шури оставшийся пакет с бинтом, который она просто забирает из моих рук. И повисла неловкая тишина. Переступаю с ноги на ногу, жду непонятно для чего, когда перевяжут Романовой бедро. И вот Шури поднимается, облегченно выдыхая. Смотрит на меня с лёгкой усмешкой. Да и я тоже поглядываю сверху на неё с такой же. Вдруг она достает пластырь и, поднимая мои волосы, клеит его на лоб. Отходит и разворачивается, намереваясь куда-то идти, оставив растерянного меня. — Спасибо, — говорю негромко, на что девушка просто мотает головою. Сам прислоняюсь к стене, не зная, что делать… И тут Эверетт вдруг говорит: — Шури… тут у нас проблемы… — она резко разворачивается к нему, опираясь руками на кресла спинку, где сидел он. — Что случилось? — чтобы не тревожить других сказала негромко, но я услышал. — Смотри, — он взмахнул рукой, создавая экран в воздухе. Тут же на фоне синей схемы этого корабля, светилось красным небольшая надпись снизу: «Error», — Видишь? При столкновении космолетов мы не только повредили немного обшивку, но и посадочные двигатели… Будет затруднительно приземлиться…  Шури цокнула раздраженно языком. Оттолкнулась от спинки кресла, молвив:  — Я иду! — зашагала, уверенно переставляя ноги, а Эверетт развернулся ко мне, кинув взгляд на Шури. От непонимания я нахмурился, но после до меня дошло…  — Шури! Я с тобой. Хорошо? — но мне не ответили и я просто зашагал за ней, заметив внезапно, что Наташа лежит у спящего Капитана на коленях и, немного зардевшись, облизывает губы…  Открылся очередной проход. Я ступаю прямо за ней, она меня и не замечает. Но вдруг замирает и разворачивается на девяносто градусов к очередному сенсору.  Честно, я могу иногда лишь шокироваться с прогрессивности этих технологий, ведь нигде на Земле их не встретишь. Только… если в играх… Ведь лишь там я видел нечто подобное… Касается пальцами стекла. Вводит пароль, скорее всего. Слышу приятный женский голос, что тихо говорит: «Unlocked» и хмык Шури. Так как никогда не был терпеливым заглянул из-за чего она издала этот звук. И сам в итоге присвистнул. Ведь открылась, как я понял, карта-схема этого отсека, что практически вся была в красном. — И… что собираешься делать? — ироничным голосом, хотя обстановка этого не одобряла. Меня проигнорировали, — Понятно… — и смотрю как она тычет на «Error», чтобы вывести его описание. Сам тоже просматриваю его, чтобы быть в курсе дела, немного любил компьютерные игры построенные на научной фантастике. Может и смогу помочь, хотя… чем? Утечка топлива, утечка топлива, повреждение системы давления, повреждение системы терморегуляции… — это причины появления ошибок. И не думаю, что решения здесь будут легкими… Шури прикусила губу. Начала набирать какие-то команды, но они отказывались действовать. Плечи у неё напряглись. Она стала более сосредоточенная, но это не помогало. Только один раз она добилась желанного результата. Смогла отправить роботов к механизму терморегуляции, но и там появились новые проблемы.  Эверетт объявил, что ещё полчаса и мы будем приземляться в Ваканде. И вот тут Шури растерялась. Знаете… я уверен, если бы она не знала об этом или меня здесь не было, давно бы уже всё сделала… но…  Вижу, как она направляет роботов в сторону уже другой ошибки. Распахиваю глаза и…  — Чёрт! Вообще стратег ты! — отталкиваю ее от сенсора, отменяя действие, — Ты хоть понимаешь, если будешь метаться — не успеешь! — на меня посмотрели, сверкнув глазами, и неожиданно, зашипев, обернулись: — Если всё знаешь — прошу! Давай сам! И вообще зачем приперся! — и это меня будто молнией ударило. Да что я… Гррр. Чёрт. Мы же действительно не успеем, если так будет продолжаться! Встаю за сенсор…  Смотрю. Чёрт. Чёрт! Куча функций. Не понимаю! И чёрт! У программ ни названий, ни картинки. Сам код! Что мне не знаком!  Сжал руки в кулаки. Оттолкнулся. Схватил Шури за плечи и прижал к стойке с сенсором. — Слышишь?! Переводи эти функции, чёрт побери тебя! — рычу ей в ухо, из-за чего она выпрямляется и говорит: — Дурак! — изворачивается, дергается. — Давай уже! Времени всё меньше и меньше! — и слова эти лишь привели её в нормальное состояние.  В результате, после того, как она объяснила экспромтом, что да как, я сумел выстроить самую короткую логическую цепочки, распределив роботов так, чтобы всё было как можно эффективней и быстрее. Лучше. А когда всё закончилось и красных точек на сенсоре не осталось, Шури обернулась ко мне и залепила пощечину. От неожиданности я вздрогнул, но принял её как подобает мужчине… Спокойно, провожая девушку взглядом… * * * И вот уже. Мы почти на месте. Все расселись на полу и смотрим на экраны, что вывел для нас Эверетт. Мы уже видим землю Ваканда и… также самолет… Кхм. Точнее его приземление. Я сидел, распахнув глаза, и смотрел на это, думая: хорошо, что этого не видит наш пилот, он сосредоточен на посадке, что была труднее чем обычно, а вот другие, как и я, от удивления даже открыли рот.  Этот самолет выворачивало, кидало вправо, влево… И вообще удивительно, что… ЭТО приземлилось. К тому же более-менее ровно.  Мы опускались всё ниже и ниже и вдруг взору нашему открылись две фигурки, что выскочили из самолета. Чёрт! И одна из них мне жутко напомнила сестру… Сестрицу. Сжались зубы. Что-то кольнуло в груди…  Я закрыл глаза, опершись на руку. Чёрт! И почему она мне вспомнилась! Стиснулись кулаки. И вдруг слышу слова Беннера: — Это Питер… И та девушка,- вскидываю голову, чтобы увидеть знакомые рыжие волосы и маленькую фигуру… Увидеть, как тот, второй, подхватывает её на руки, а она, раскинув их, что-то кричит. С восторгом. А затем девушка показывает рукой на наш космолёт. Её зеленые глаза смотрят как будто в душу. Это… сестрица. Моя сестричка дорогая. Это — Рия…