Не в то время, но в том месте

      Медленно, но верно, я шла на поправку. По крайней мере, именно такие выводы сделал Джарвис, когда в очередной раз сделал сканирование моего тела. Я понятия не имела, сколько времени я тут валяюсь, но судя по всему, что я слышала — не меньше нескольких недель. И, что лично для меня было хуже всего — не получалось и шевельнуться. Даже открыть глаза, или просто разомкнуть губы. Я всё слышала, чувствовала запахи и холод простыни, но не могла даже двинуть мизинцем, чтобы дать им понять — я всё слышу, всё понимаю. Ко мне не пускали никого, кроме Тони и Вижна, и какого-то незнакомого голоса, который, как я поняла, был врачом. Сейчас, спустя некоторое время, я уже фактически нормально воспринимала своё состояние, наметила себе цель — скорейшее выздоровление и старалась на ней остановиться. Но это сейчас. Я до сих пор помню тот леденящий ужас осознания, когда я услышала вердикт врача: — Она в коме. Испуг, непонимание, неверие… Мне казалось, я сейчас закричу, выпрыгну с кровати… Но нет. Я всё так же лежала, заперта внутри своего тела, как в клетке. Вот и сейчас, в комнате никого не было, а я лежала и старалась не предаваться унынию. Серьёзно, где наша не пропадала? Прорвусь! Должна, ведь как вообще может быть иначе? Лицо и левую руку приятно грело тепло солнечных лучей, как мой, надеюсь не вечный, покой, нарушил шум легкого падения и быстрых, едва слышных шагов. Скрипа двери не было, да и звук шел с другой стороны… Странно, через окно что ли залезли? — Рия… — выдохнул Питер. Его я узнала ещё до того, как он заговорил. — О, черт, Рия… Как же так? Это ведь ты… Ты не можешь умереть, правда? Не можешь ведь! Ведь это же ты. Знаешь, они сказали, что ты в коме, и ничего не чувствуешь. Но я верю, что ты слышишь меня. Ты не можешь двигаться, верно? — я почувствовала, как немного прогнулась кровать возле левой ноги. Похоже, он присел возле меня. Да и голос стал ближе. — Знала бы ты, как я за тебя волнуюсь! Как мы все за тебя волнуемся! Он говорил и говорил, а я лежала и проклинала себя, что не могу хоть как-то его поддержать, успокоить. Показать — что да, я жива. Я понимаю тебя. Что я не овощ, который целыми днями валяется здесь. — Кстати… У нас было ещё несколько стычек с солдатами Таноса. Мы всех, кого могли — перебили. У всех как будто второе дыхание открылось! Это конечно хорошо, правда, но вот причина… все за тебя переживают. Не дай Бог, ты не очнешься! Ты же понимаешь, что хоть в параллельном мире, но найдем того, кто тебя оживит. Или вообще плюнем на всё и воспользуемся камнем времени, — он держал меня за руку, а я не могла понять — то ли у меня руки ледяные, то ли у него такие горячие. Но, спасибо вам. Честно. Если вы ради меня на такое готовы… То да, я ничуть не сожалею о своем поступке. Ни капельки. — Я так и не успел повторить… — его голос неожиданно сорвался, и затем зазвучали намного тише. — Я люблю тебя. И только посмей не очнуться! Я верю в тебя. Верю в нас. Он коснулся своими губами моих, легко и невесомо, и тут же отстранившись и не прощаясь, как будто исчез — настолько тихо и незаметно он ушел. А я… А я всё так же лежала бревном, теряя бесценные мгновения. «Не думай о секундах свысока, Наступит время, сам поймёшь, наверное. Свистят они, как пули у виска, Мгновения, мгновения, мгновения.» Крутились в голове слова одной старой, но уже, наверное, почти что легендарной песни. Следующий визит был буквально через пару часов. На этот раз — Наташа. — Привет, Птаха, — поздоровалась девушка, не спеша садиться на кровать. Судя по быстрым шагам, она мерила комнату вдоль и поперёк. — Не вздумай умереть. И вообще, ты столько раз уже валялась вот таким вот полу-трупом за время нашего знакомства, что сейчас просто не имеешь права не очнуться. Она вздохнула и остановилась. — Слушай, я не знаю, что мне делать. Мне уже лучше. Тебе, кстати тоже, ты очень быстро, прямо удивительно быстро идёшь на поправку. И я… Я хочу сказать Стиви, но не знаю как. Не хочу скрывать, но и сказать боюсь. — Что ты боишься сказать? — неожиданно спросил голос Роджерса, и судя по судорожному вздоху, девушка его явно не заметила. — Это... Это довольно личное, да и не совсем моя тайна… — Что ты имеешь ввиду? — у него, похоже, железное терпение. — Ну, если бы не Рия, я вообще бы об этом не знала. Так что не могу без неё это рассказать. — Даже так… тогда, как только Рия очнется, скажешь? — Как только она полностью поправиться. — Хорошо. Это настолько личное и неприятное? — Скорее неожиданное. Они замолчали. Затем я услышала быстрее шаги и шорох одежды. — Я обязательно скажу, или Рия поможет, — голос девушки прозвучал глухо, из чего я сделала вывод, что похоже, она сейчас стоит в объятья Капитана, спрятав лицо у него на груди. Она часто так делает. — Хорошо, милая. Я подожду, — помолчав, он с улыбкой добавил. — Надеюсь, Рия не против будет своего участия в этом. А я же, собрав все свои силы, прохрипела: — Не против.       Мы откровенно бесились. Сегодня меня официально выписывают, и мы с Наташей устроили настоящий тарарам. Ржали, ходили колесом, прыгали… Короче, развлекались как могли. Шури и Ванда были чем-то заняты, поэтому не смогли к нам присоединиться. Ну и зря. — А ну-ка! — присела на корточки Наташа — Залезай! Мне дважды повторять не надо. Миг, немного моего кряхтения, и я уселась на плечи девушки. Она, несмотря на внешнюю хрупкость, подняла мою тушку легко и без проблем. — Ты такая лёгкая… — удивилась девушка, но потом, видимо что-то решив, запрыгала по палате как лошадка. Я же, схватив полотенце, размахивала им, как ковбой верёвкой. Ну и орала соответственно. Но в какой-то момент до меня наконец дошло. — Наташа! Тебе же нельзя сейчас поднимать тяжести! — Рия, извини конечно, но ты сейчас весишь как мой походный рюкзак. Так что я скорее боюсь тебя сломать, чем парюсь, что ты тяжелая, — она тряхнула рыжей головой, — и вообще, ковбой — в бой! — срифмовала она. — Юху-у-у! — закричала я, хватаясь за стоящую на полке непонятного назначения тряпку. Будет мне лассо! — Вы чего творите? — опешил внезапно вошедший Роджерс, застыв в дверях. Он явно что-то хотел сказать, но мы точно сбили его с мысли. — Мы? — переглянувшись, хором ответили. — Веселимся! — Офигеть… — совсем офигел Кэп. Наташа, кстати, так ему пока и не сказала. Никогда не думала, что она окажется такой тряпкой в этом вопросе, о чем я ей недавно и сообщила. На что выслушала такой ворох её мыслей, сомнений и предположений, что стало понятно — она явно не просто переживает, а боится. И сейчас — ждёт удобного момента. Я пока, конечно, заткнулась на время, но ненадолго. — У нас собрание через полчаса в малом зале, — наконец-то вспомнил причину своего визита мужчина. — Наташа, ты вроде послушать хотела? — Да, но… — И Рию бери. — Ты прочел мои мысли! На это он ничего не ответил, только почему-то в предвкушении улыбнулся. Явно что-то задумал.       В малый зал мы влетели с конкретным опозданием. Там уже были все. — Ты смотри-ка, кто явился! Садитесь, гости программы. Повернув голову, я увидела, что Капитан указывает на стол и что туда же кладет выхваченный из папки лист. А когда я с Наташей, невероятным усилием подавив желание расхохотаться, приблизились и сели, куда велено, продолжил: — Сели? Тогда пишите… объяснительную. — Какую еще объяснительную? — не сдержавшись, уточнила Наташа. — Обыкновенную, — даря легкую улыбку, отозвался он. — Пишите, почему вы позволяете себе столь возмутительные дисциплинарные нарушения, как опоздания. Мой шок был не сильным, но искренним. Я едва успела прикусить язык, чтобы не спросить у Роджерса — он совсем офигел или как? И он нашу реакцию, разумеется, заметил… — Пишите-пишите, — наклонившись ближе, шепнул он. — Кстати, вариант «весело проводили время» не принимается. — А как же собрание и доклады? — угу, Романова не сдержалась. Хотя, и её явно распирало от смеха. Он равнодушно пожал плечами, а в глубине синих глаз вспыхнули яркие озорные огоньки. — Вы опоздали. Так что докладывать будете как-нибудь потом. В другой раз. — Ах вот он как запел! Ну, Стиви, ну, зараза… Ладно, я тебе это припомню, — прошептала мне на ухо сидящая рядом девушка. — Что-то еще? — и такое самодовольство в голосе прозвучало, что у меня вновь щеки вспыхнули. — Что-то неясно? Нет, серьёзно, это же фирменное издевательство! — Все ясно, — подарив улыбку, ответила я, буквально опережая ответ Наташи. Нет, мелко мстить мы не будем… У меня уже родилась идея, которую я принялась быстро нашептывать Наташе. Она, едва услышав, тут же выхватила из бокового кармана шариковую ручку и склонилась над листком. Она явно оценила. Ну, Кэп, ну держись! — Вот, значит, как. Значит, мы действительно ролевые игры любим, — шептала Наташа, быстро строча текст. Я же слушала и старалась не хихикать. — Ты же хочешь услышать про то утреннее дурачество в палате, верно? Ну так вот — даже не надейся! Я ведь когда-то хотела быть писательницей! — Что конкретно опишешь? — спросила я. — Как ты и предлагала — сегодняшнюю ночь! — хихикнула девушка. — К черту стеснение, оно того стоит! Подавив коварную усмешку и закусив для верности губу, я тоже начала писать что-то про магнитные бури и временные помутнения рассудка. Но что-то мне подсказывало, что мою записку он даже читать не станет. Стыдно? Есть такое! Но он первый начал. И это, черт возьми, был вызов! А мы, девушки, просто так не сдаемся. Вот не сдаемся, и все тут! Под доклады высших чинов Капитан отвёл где-то с полчаса. Нам этого времени тоже вполне хватило, чтобы описать «что, как и почему». Финалом сочинения стали глубочайшие извинения за опоздание и заверения, что мы сделаем все, дабы избежать повторения ситуации. Отдавая листки, мы отчаянно кусали губы и старательно делали вид, будто сгораем со стыда за наше опоздание. Вот только актерскую игру никто не оценил. Вернее, воины сочувствия к нам не испытывали в принципе, а Ванда и Шури… они глядели до того хитро, что, оказавшись рядом, я не выдержала и спросила: — Что? Ведьма подарила широкую улыбку, и отрицательно качнула головой. Но потом все-таки не выдержала — придвинулась вплотную и шепнула в ухо: — У тебя глаза блестят, — а после короткой паузы, целью которой было подавить смешок, добавила: — и у Наташи тоже. Что за пакость вы учудили? — Глупостей не говори, — беззлобно огрызнулась я. Ванда же окончательно сдалась — захихикала. — Девушки! — тут же вмешался Стрэндж. Строгий и неприступный, как скала. — Если вам неинтересно собрание, покиньте комнату, - ой! Стоять! Я как-то не заметила, когда он к нам присоединился. Вроде во время боя возле темницы его не было… — То рвались сюда и отстаивали свои права, — тут Кэп не удержался и улыбнулся, явно припоминая наш «митинг». — То теперь разговаривают! Ванда тут же замолчала, а я уткнулась взглядом в стол. — Так… — протянул Роджерс, усаживаясь за стол, тот самый, за которым мы «объяснительную» писали. — С докладами вроде закончили… А нет, ещё разведка с северной границы. Тут же поднялся какой-то парень с войск Пантеры. Очевидно, разведчик с этой самой границы. — Рейсток? Почему ты? — С непонятным мне недоумением спросил Т’Чалла. — Командир нашего отряда в лазарете, и я его замещаю. — Понятно, — кивнул своим мыслям Пантера, вновь углубляясь в чтение каких-то бумаг. Рейсток чуть прокашлялся и начал излагать. А Кэп, тем временем, откинулся на спинку стула и подхватил первый из стопки сложенных на краю стола листков. Не надо быть гением, чтобы понять, чью именно «работу» он собирался прочесть. — Как ни странно, на Северной границе довольно спокойно, следов врагов мы почти не обнаружено. Но, тем не менее, опрос местного населения… Парень говорил! Причем говорил хорошо, будто он доклад, как параграф вызубрил. Я, честно, заслушалась. Это было лучше и гораздо безопаснее, нежели наблюдать за читающим нашу объяснительную Капитаном. Но в какой-то момент любопытство все-таки пересилило, и я взглянула на него. Наташа же не отличалась лишней скромностью и наблюдала за ним, даже не скрывая этого. Никакой расслабленности в позе Стива уже не было — он сидел подчеркнуто ровно. Зато в остальном это была воплощенная невозмутимость! Он читал Наташину объяснительную (а в том, что это была именно она, я не сомневалась!) с таким лицом, будто перед ним математический расчет очередного двигателя. И только если очень хорошо приглядеться, можно было заметить — уголки его губ дрожат. — В идеале, можно было использовать ловушки, чтобы поймать этих лазутчиков, — продолжал вещать Рейсток. — Но это действует далеко не всегда, да и вряд ли сработает на нашем периметре. Плюс, у нас нету времени и материалов на их построение и размещение. Поэтому единственный сейчас действительно практичный вариант — усилить охрану. Все. Рейсток закончил, и комнату затопила тишина. Но Капитан внимания не обратил, по-прежнему читал и что-то подсказывало — уже не по первому разу. Он очнулся лишь тогда, когда вызванный для «допроса» парень кашлянул и окликнул: — Капитан? Кэп не вздрогнул, нет. Он просто оторвал взгляд от листка, глянул на Рейстока и чуть нахмурился. Спустя еще минуту в гробовой тишине зала прозвучало: — Извини, Рейсток. Я отвлекся, — и спустя еще полминуты: — Будь добр, повтори все, что ты только что сказал. С этими словами, Роджерс снова уткнулся в «объяснительную», а парень замер в растерянности. Реакция всех остальных была закономерной — уж где-где, а на собраниях, которые вел Кэп, подобного никогда не случалось. — Ну же, Рейсток, — не отрывая взгляда от листка, поторопил он. Парень кашлянул и начал повторять: — Как ни странно, на Северной границе довольно спокойно… Все. Слушать Рейстока я больше не могла. Просто сидела и смотрела на Капитана, который точно уже не читал, а перечитывал. Уголки его губ действительно дрожали, он точно едва сдерживался. — Что же вы там такое понаписывали? — не удержалась всё же Шури. — Это не я, — хихикнула. — Но идея-то твоя, — так же весело улыбнулась Наташа. — Мне прямо уже хочется почитать это ваше произведение, — сказала Ванда. — Лучше не надо! — хором ответили я с Бестией, заставив девушек с весёлым недоумением переглянуться. Парень самозабвенно и точно вещал свой доклад, но до меня долетали лишь обрывки фраз… Когда он договорил, а в комнате снова воцарилась тишина, Капитан аккуратно сложил листок вчетверо и убрал его в одну из двух папок, что делали на столе. И только после этого поднял голову и взглянул… нет, не на Рейстока, на Наташу. — Наталья Романова, а вы неплохо пишете, — совершенно обыденным, предельно ровным тоном сказал он. — О карьере литератора никогда не задумывались? Его тон и обращение заставили половину Мстителей конкретно подвиснуть, а вторую — давиться смехом. Наташа помотала головой, пряча улыбку, но потом все-таки нашла в себе силы ответить: — Нет, Капитан. Браво! Ей голос прозвучал еще ровней, чем голос Кэпа. Странно, а мне она говорила, что хотела стать писательницей… — Жаль, — отозвался Капитан. И тут же пояснил: — У тебя неплохо получается. Может быть, в качестве увлечения? — он и сам уже едва подавлял улыбку, но всё ещё старался держать лицо перед воинами. Увы, тут Наташа с ответом не нашлась, а Роджерс добил: — Я бы почитал. И все! Вот теперь его военная выдержка дала сбой! Губы Капитана дрогнули в совершенно нереальной, почти мальчишеской улыбке. И пусть длилось это всего долю секунды, но, черт возьми, эту улыбку вся зала видела. Но дальше ещё веселее… Он окинул пространство привычным строгим взглядом и в определенный момент запнулся. Спросил, не скрывая удивления: — Рейсток? Вы почему стоите? — М-м-м… — не нашелся с ответом парень. Кэп нахмурился, но тут же как будто вспомнил. Потер переносицу и произнес: — Ах да, ты докладывал о границе… — Северной границе, — после очень долгой паузы решился поправить Рейсток. — Да? — тон Кэпа растерянности не предполагал, но было совершенно ясно, в каком он состоянии. — Что ж… В таком случае… Будь добр повторить. Новая волна тишины была не гробовой, а прямо-таки космической! Словно мы в вакууме оказались. Понятия не имею, чем бы все это закончилось, если бы не Стив. — Ну же, — с нажимом сказал он. В голосе прозвучали стальные нотки. — Не задерживайте нас, Рейсток. Это было убийственно, но парень действительно повторил. Вот только теперь его не слушал никто, кроме самого Капитана. Я же сидела и понимала — всё, finita la comedia. Романова утеряна на ближайшие полчаса, так как сейчас уже едва не с собачьей преданностью во взгляде смотрела на Капитана. — Вот зачем он так со мной, а? — в какой-то непонятной эйфории спросила не пойми кого Наташа. — Я же сейчас в него ещё раз влюблюсь… — Да куда уж дальше? — с лёгкой улыбкой задала риторический вопрос Шури. Ванда же, как впрочем, и сидящие недалеко от нас Тит и Питер, просто давилась смехом.       Остаток совещания прошел быстро и точно мимо нас. Мы с девушками шептались, хихикали и подкалывали друг дружку. — Наташа, Рия, что вы там написали? — едва закончилось совещание, спросил нас Вижн. Он, как и стоящие рядом Тор, Тони и Бартон, просто жаждали услышать подробности. — Что такого особенного… Я, ясное дело, пожимала плечами и «раскалываться» не собиралась. Как, впрочем, и Наташа. Она явно была довольна исходом нашей авантюры и сейчас активно тусовалась возле нас, «не замечая» пристального взгляда Кэпа. И вообще, кому надо — спрашивайте у самого Капитана. Мы точно не признаемся. Питер и Тит, у которых объективно говоря, было куда больше шансов добиться правды, тактично не вмешивались. Зато улыбались предельно хитро. Я, конечно, догадывалась, в каком направлении мыслят эти чудики, но переубеждать не спешила. — Ната! — подошел к нам Капитан. — Можно с тобой поговорить? — Угу. — растерялась Наташа. — Тогда пошли! — совсем не солидно схватив её за руку, он буквально потащил её к двери. Девушка явно такого не ожидала, но это не помешало ей напоследок обернуться и хитро подмигнуть нам. — Эх, любовь… — с понимающей ухмылкой протянул Вижн, приобнимая Ванду за плечи. - Пошли, что-ли? — махнул рукой Тони и первый пошел к двери. - Угу. - Эй! Ванда, Рия! Идите сюда, быстрее! — позвала нас Шури. — Что..? — Быстрее и тихо! Мы побежали за ней и свернув в какую-то комнату, стараясь ничему не удивляться, полезли вслед за Шури в открытую вентиляцию. Блин, как в шпионских фильмах! — Ш-ш-ш… — приложила палец к губам Шури и аккуратно задвинув вход, приоткрыла решетку сбоку. Теперь нам было неплохо видно какую-то комнату, сквозь несколько длинных и довольно узких отверстий. - Где мой букетно-конфетный период? Где ухаживания? Где, в конце-то концов, признания в любви? — услышала я голос Наташи, а затем и увидела её. — Признания? — переспросил Роджерс удивленно. — А разве так не понятно? Разве не видно, как я к тебе отношусь? Э-э-э, чего? Как он умудрился-то? Ну дает… Мстительное желание мотнуть головой и выпалить всё, что я думаю о его партизанском молчании, я в себе задушила. — Вы уверены, что нам можно это слушать? — неуверенно спросила Ванда, но заметив наши взгляды, замолчала. Наташа ответила неожиданно мягко: - Слова тоже важны. — Люблю, — выдохнул Стив. — Очень. Я хотела этого признания, но не ожидала, что услышу его прямо сейчас. Я, блин, за них переживала больше чем за себя! Наташа тоже явно этого не ожидала, так что немного растерялась, а Роджерс этой растерянностью воспользовался! Он наклонился, и крепко поцеловал девушку. Её щеки тут же покраснели, но она уверенно обвила его шею руками и ответила на поцелуй. — Вот это страсти… — выдохнула сбоку Ванда, а Шури с умилением улыбнулась. — Похоже, мы её потеряли. — Сделала логичный вывод она. Однако окончательной потери разума у Наташи все-таки не случилось. — Где мой букетно-конфетный период? — едва Кэп отстранился, хрипло выдохнула она. — Где… ухаживания? Романова все-таки нашла в себе силы вывернуться из объятий мужчины и отступить, вновь примеряя на себя образ взбешенной фурии. — Но замуж за меня ты все-таки пойдешь? Вообще, Капитан не спрашивал, а утверждал, но это не помешало девушке пожать плечами и сделать вид, будто она не при делах. — Нат… Она прищурилась и задрала подбородок. Наверное, хотела еще топнуть ногой, но подумала, что будущей Роджерс такое поведение не пристало. В том, что она точно согласна, я не сомневалась. Но помучить его, походу, святое дело. — Значит, букеты и конфеты, — голос Капитана прозвучал мягко и даже покладисто, но мне почудился легкий… бунт. — И ухаживания. И тут я со всей ясностью поняла — будут Наташе и конфеты, и букеты. Только явно не просто так. Он явно что-то придумает. Все. Мат! Не тот, который чистый и русский, а другой — банальный, шахматный. И сердце, вопреки всякой логике, наполняется невероятной радостью за них. Хочется обнять весь мир, запустить тысячи салютов и… Ну, в общем, устроить коллективное помешательство. Как-то так. — Вот бы и мне так… — мечтательно протянула сбоку Ванда. — Так иди жениха помучай! — в шутку предложила я, с тревогой наблюдая за резко помрачневшей Шури. Похоже, опять вспомнила свои «отношения» с моим братом. С той ссоры в лесу прошло достаточно много времени, но они так и не помирились. Скажу больше — они даже не разговаривали. Я пробовала разговорить брата или девушку, но оба меня пусть культурно, но посылали. Я конечно понимаю, что это не моё дело, но… так не может продолжаться вечно. Рано или поздно, но они или окончательно разбегутся, или всё-таки помирятся. И я очень хотела, чтобы всё пошло по сценарию с хеппи эндом, но пока что, увы, всё шло как раз наоборот. — Кажется, мы здесь точно лишние… — прошептала Ванда, вновь попытавшись нас образумить. — Тише! — прошипела я, наблюдая, как Наташа, что-то прошептав Капитану на ушко, буквально выпихивает его с комнаты. — Честно, мне нужно прийти в себя, — услышала я её слова. — Так неожиданно? — Конечно! Капитан притворно, с улыбкой вздохнул, и вышел, аккуратно прикрыв дверь. Девушка приложила ладони к пылающим щекам и почти что безумным взглядом уставилась куда-то в стену. И, черт подери, именно в этот момент Ванда должна была оглушительно чихнуть! — Это просто баян… — прошептала я, наблюдая за подозрительно прищурившейся Наташей. Она быстрым шагом подошла к вентиляции, и хотя точно не видела нас, спросила: — Рия? Это ты? — Угу, — ответила, стараясь не сдать других, которые сейчас сидели тише воды, ниже травы. — Всё слышала? — Угу. — Тогда вылезай оттуда, заодно поможешь мне. — Э-э-э… Как? — Посоветуюсь с тобой. — Ладно, щяс. Я кивнула Ванде, и она, как крайняя, начала максимально тихо отодвигать решетку выхода. Мы быстренько вылезли с вентиляции, и я уже готова была бежать в соседнюю комнату к Наташе, как заметила выражения лица Шури. Она была готова расплакаться. — Что с тобой? — мгновенно дёрнулась к ней я, но Ванда меня остановила. — Беги к Романовой, — тихо сказала она. — Ей сейчас тоже нужна поддержка и помощь. А я останусь с Шури. — Ты уверена? — я действительно разрывалась между двух девушек. Обе подруги, и обоих какой-то цирк в отношениях. — Да. Беги. — Спасибо, — я напоследок улыбнулась девушке, и побежала. Несколько секунд - и я уже залетаю в соседнюю комнату. — Долго ты, — поднялась мне навстречу девушка, до этого сидящая на кресле. — Да я это… — не хотелось врать, как, впрочем, и говорить правду. — В вентиляции застряла? — с улыбкой спросила девушка, заставив меня некрасиво подавиться воздухом. — Так что ты хотела? Почему, кстати, не согласилась? — Понимаешь, я не могу… — как-то растерянно ответила Бестия. — Почему это вдруг? — я подошла к ней и уселась на подлокотник её кресла. — Я его люблю. И хочу сказать «да», но эта тайна… — Так. Пойдём, — я решительно встала, и схватив её за руку, потащила к двери. — Куда? — девушка даже не особо сопротивлялась, но явно опешила. — Сейчас увидишь. Я буквально протащила её по коридорам, и без стука ворвалась в каюту Кэпа. Честно, ставила на удачу. И мне, к счастью, повезло. Нет, лицо Стива конечно, надо было видеть, когда мы такой странной процессией ворвались к нему. — Что..? — Наташа хочет тебе что-то сказать! — Я? — Ты! Цирк уехал, клоуны остались… — Говори! — Как? — Прямо, можно вообще в двух словах! — Я вам не мешаю? — наконец-то немного пришел в себя Кэп. — Нет! — тут мы ответили уже хором. — Короче, говори! Или я скажу! — Давай ты! — Вы серьёзно? Напоминаете двух нашкодивших школьниц! — он улыбнулся. — Хотите признаться в том, что какую-то вазу разбили? Я внимательным и красноречивым взглядом уставилась на Наташу. Она глубоко вдохнула, и выпалила, пряча взгляд. — Я беременна! Прозвучал звон. Это наш дорогой капитан чашку уронил. И разбил. — Что ты сказала? — Я бере… А-а-а! — это Кэп подхватил девушку на руки и закружил по каюте. Странно, что она ни о что не ударилась… — Я счастлив, - опустив девушку на пол, он наклонился за поцелуем. Я быстренько вышла с каюты, и закрыв дверь, медленно сползла по ней вниз. Да, счастье есть… — Рия! — вихрем ворвался ко мне в каюту брат, размахивая каким-то листочком. — Где она? — Кто? — я, честно сказать, конкретно так офигела. Сижу, никого не трогаю, книгу читаю… — Где Шури? — А мне откуда знать? — я встала. — И вообще, объясни, что произошло! — Она мне письмо написала! — И? — честно, что-то я ну никак не въехать, что произошло. — Черт! Тогда где она? — он вылетел с моей каюту, оставив тот листок, что он держал, одиноко лежать на полу. Я подняла листочек, и секунду помедлив, начала читать. Исписанный мелким, косым почерком, он явно и был тем упомянутым письмом. И судя по следам на бумаге, писала Шури его явно сквозь слезы. «Знаешь, говорят, первая любовь бывает разная. Хорошее начало письма, да? Ты хотя бы удивлён, я надеюсь? Конечно, удивлён, ведь не каждый день тебе пишут девушки с письмами, в которых тебе излагают свои чувства. Или каждый? Ах, плевать. И сейчас, наверное, впервые в жизни мне плевать, что ты подумаешь. Я пишу это чёртово письмо, чтобы успокоить себя, так что можешь сразу порвать, спалить, или вообще сожрать. Мне же лучше. Так вот. Любовь бывает разная. Взаимная или совершенно одинокая. Вот как моя. Моей первой любовью был и будет человек, которому я была абсолютно неинтересна. Из-за которого я слишком часто теряла голову и не спала ночами. Который не замечал меня так же, как и я старалась быть замеченной.Он не был плохим человеком, просто он не был моим и не хотел им быть. Он просто играл со мной, с моими чувствами. Это нормально, не любить кого-то. Но легче от этого не становится. Только тяжелее, потому что не на кого перекинуть вину и сказать: «Вот он. Он виноват в моих проблемах!». И невозможно перестать думать о том, что да, наверное, где-то в другой реальности я бы была любима им. Где-то, где наша встреча бы началась иначе, где я бы встретила тебя первой. Или наоборот, мы бы вообще никогда не встретились. Никогда не пересеклись, так и живя в параллельных мирах. Знаешь, я даже иногда об этом мечтаю. Но потом понимаю, что нет, это плохая идея. Ведь если о встрече с тобой я иногда сожалению, то твоя сестра — настоящее солнечное чудо. И без неё было бы действительно скучно и плохо. Больше всего меня убивает то, что в прошлом (да и сейчас, на самом-то деле) не было человека, который бы вставил мне мозги. Который бы сделал все, чтобы я не становилась все более и более одержимой. Потому что это ужасно, быть одержимым человеком. А для него ты — просто девушка, та, кто всегда, в любой ситуации, будет вертеться рядом. Смешно. Моя первая любовь точно была не только моей. Рия рассказывала, что он всегда был популярен. Его любили, многие о нем мечтали, но мне всегда было все равно. Потому что он им не принадлежал, и я знала, что он их не замечал. Хотя, что уже говорить. Прошлое — это прошлое. Теперь важно только будущее, ведь я сделаю всё, чтобы и он остался в этом прошлом. Хотя жизни без него я больше не вижу. Не могу больше, как бы глупо это не было, и чтобы я об этом не подумала на следующее утро. Знаешь, Тит, говорят, что первая любовь не проходит. Говорят, что она навсегда остаётся где-то глубоко-глубоко в сердце, закрепляя на нем первую засечку опыта. Думаю, моя засечка получилась слишком глубокая, которая в итоге разрубила сердце пополам. Это моя правда или мое оправдание — считай как хочешь. А хотя — тебе же плевать. Тебе на меня и мои слова, чувства всегда плевать. Знаешь что, да пошел ты. Я столько всего хочу тебе пожелать, желательно матом. Но не буду. Потому что оно того не стоит. Мое счастье того не стоит. Так что, ты удивлён? Я тоже, потому что не знала, что смогу написать тебе что-нибудь такое когда-либо, ведь я же… Плевать. Это не важно. Теперь уже всё не важно. Так что, возвращаясь к началу. Живи счастливо. Влюбись, но в пределах разумного. Влюбись как нормальный человек. Я верю, тебе-то уж точно должно повести. Береги Рию, береги себя. Ведь главное — это счастье. Даже если для меня оно — без тебя. Счастье без тебя. Хотя это уже всё равно. Удачи. И знаешь, давно хотела сказать, но уже никогда и не скажу — я люблю тебя. Люблю, люблю! Понимаешь? Люблю до одури, до слёз в глазах. А тебе, как всегда, плевать. " - Ну дела... - я в полной прострации сложила листочек и положив его в карман рубашки, пошла искать этих Ромео и Джульетту. Потому что это уже дошло до абсурда. Как там говорится, "Два дебила - это сила, без мозгов, зато красиво"?