Run-baby

Намджун выдыхает тяжёлый дым сигареты, отбрасывая окурок в сторону урны, и смотрит, как тот с характерным тихим звуком отбивается от края, падая в нескольких сантиметрах от нужной цели. Он улыбается нервно; губы растягиваются и подрагивают, открывая ряд зубов, делая улыбку подобием хищного оскала. Он делает шаг. Парень прячет почти нездоровый блеск глаз под козырьком бейсболки чёрного цвета и капюшоном толстовки, натянутым поверх неё. Вся его одежда на два размера больше и обесцвечена всеми оттенками серого, чтобы легче было спрятаться в толпе от камер или лишнего интереса охраны. Или же, чтобы быстрее слиться с такими же невзрачными людьми уже на выходе, когда нужно будет уходить. Ещё несколько шагов. Он ступает ровно, просчитывая каждую деталь, каждую секунду, те же шаги в уме. Его нервы натянуты, но страха больше нет. Он улетучился вместе с сигаретой, выброшенной на тротуар. Сейчас его внимание занято совсем другим. Он сосредоточен как никогда. У него только один грёбаный шанс, и он его не просрёт из-за каких-то волнений. Ким замечает три нерабочие камеры, и только одного мужика из охраны на входе в небольшой банк, на одной из самых непримечательных улиц города. Намджун продумал план до мелочей. Взломал камеры, отключив свет на всей улице, организовывая пробку на главной дороге из-за фургона электриков, что пытались вернуть к жизни щиток. Этим ребятам было абсолютно срать на движение машин, особенно к обеду, когда час пик подходил к концу, и это давало им возможность парковать свой минивэн как попало, занимая весь проезд. Мон знал, что людей к этому времени в этой части города будет немного, а значит отвлекаться на них особо не придётся, и это даст фору, несколько важных минут для побега. Это была самая сложная часть плана, хотя что-что, а предметы в руках Намджуна горели и ломались сами собой, по вселенскому велению – это было не трудно. Оставались мелочи, с которыми он мог справиться уже по ходу дела. Однако, он уже шепчет про себя “отлично”, но с губ слетает лишь тихое: – Твою мать. Чёрный хёндэ паркуется у самого входа, перегородив один из путей отхода. И теперь Намджун, тихо матерясь, думает в какую сторону нужно будет двигаться, если копы перекроют второй выход с другой стороны от машины. Ким делает плановую остановку, якобы чтобы поправить шнурки, и продолжает наблюдать с тихой злобой, что отражалась на его подёргивающихся конечностях. Из машины, всего через секунду, вываливается молодой парень. С грудой бумаг в одной руке и сумкой для ноутбука в другой. Это сильно мешает ему нормально поставить автомобиль на сигнализацию. Клерк возится с ключами пару минут и всё же добивается нужного результата. И в голове Джуна характерный сигнал звучит как новый вариант побега. Незнакомец был в дешёвом костюме, как успел оценить Намджун, но в целом выглядел стильно. Его русые волосы немного растрепались, а на рубашке отсутствовали верхние пуговицы. Скорее всего, он был одним из сотрудников банка или же очередным начинающим предпринимателем, которого уже успела испытать судьба. Выглядел парень уставшим. Подобные клерки часто встречались в центре, и особой роли для Мона не играли. Парень пролетел мимо Намджуна, мурлыча мелодию знакомой песни, даже не взглянув на него, когда тот прошептал: – Хорошо поёшь, пташка, – а после мысленно добавил: – Даже жалко такой талант гробить. Ким любезно пропускает клерка перед собой, придерживая ему дверь, пока тот широко и, кажется, искренне улыбается, и только потом заходит внутрь, следуя за парнем, словно тень.

****

Ранее, в этот же день, Чон Хосок выслушивает нотации от начальника добрые полчаса, прежде чем скрыться за дверью его кабинета с огромной кучей бумаг - копиями и актами. Ему ещё вчера нужно было отвезти их в банк, к знакомому юристу, но у него совершенно не было желания видеться с этим человеком. Особенно после их болезненного разрыва отношений. Однако, босса не интересовали подробности личной жизни парня, поэтому вычитав ему лекцию из длинного списка обвинений, он ласково попросил его выполнить просьбу, в который раз угрожая увольнением. И Хоби устало выдыхает, когда дверь потрепанного временем хёндэ захлопывается, отгораживая парня от проблем в офисе. – Господи, – говорит он, рассматривая свои мешки под глазами в зеркале заднего вида, – сделай так, чтобы этот день был непохожим на предыдущие. Дорога через центр занимала какое-то время, но сегодня Чон потратил на неё всё утро. Возмущения, посвящённые пробке на главном проезде, что делает его дорогу в три раза дольше, так и сыплются из него, и чтобы хоть как-то скрасить свою участь, Хоби включает радио. Играющая песня рискует надолго задержаться в его сознании, но ему, кажется, плевать. Он выдыхает, останавливаясь у банка, глотает дневную порцию таблеток - антидепрессантов, и натягивает на лицо привычную довольную улыбку, проговаривая: – Боже, спасибо за прекрасную пробку, она отлично разбавила последнюю неделю моей жизни, а теперь прошу тебя, сделай так, чтобы этого мудака сегодня не было. Хосок закатывает глаза, оценивая свою же шутку как не смешную, и захватив нужные вещи, пытается покинуть временное убежище – машину. Хоби возится с ключами, чтобы поставить арендованный боссом хёндэ на сигнализацию, и благодарит мир, за то, что в нём остались люди, готовые придержать дверь в моменты, когда руки заняты. Он проходит в банк, улыбается охраннику, когда здоровается с ним, но в ответ слышит лишь: – Отвали, педик. – Всё как и всегда, – отмечает Хосок, подходя к нужному отделению. Ненависть к банкам у парня появилась относительно недавно, но Хоуп продолжает улыбаться, стандартно растянув губы обнажая ряд зубов. Девушка, стоящая по ту сторону перегородки, одетая в зелёный строгий костюм, что мозолил глаза, тоже улыбается такой же назойливой искусственной улыбкой, и на секунду Хоби думает, что это ненормально – вот так вот гримасничать. Она совершенно неожиданно отходит в сторону и улыбка Хосока медленно сползает с лица. Вместо раздражающего зелёного костюма, в окошке появляется другой – серый. Как раз в тон глаз, которые Чон успел изучить за две недели бурного романа. Хоби хватает на фразу “да вы издеваетесь” и он мысленно посылает Господа, за все сюрпризы сегодняшнего дня. Буквально бросив на стойку ценные бумаги, он делает шаг назад, игнорируя стандартные фразы приветствия и кривые ухмылочки Сехуна, но натыкается на стоящего сзади Намджуна. Мон хватает Чона за бедра разворачивая его обратно к бывшему и прижимается всем телом, тыча в бок пистолет. А потом шипит на ухо: – Не дёргайся, пташка, это ограбление. Парень замирает на несколько секунд, убеждаясь, что сегодняшний день не является реальным, а после испускает хриплый смешок: – Ну наконец-то. – Ты идиот? – спрашивает его Намджун, таращась на его щёку из-под козырька бейсболки, снова толкаясь дулом в его бок. – Нет, просто ты не представляешь себе, как я этого ждал, – смеётся Хоби. – Эй, ты, – обратился Намджун к банкиру, бросив попытку понять, почему его заложник отбитый. – Мне нужен миллиард долларов наличкой, и даже не думай подзывать того громилу на входе, или я разнесу мозги этому птенчику. Хосок начал откровенно заливаться смехом, привлекая ненужное внимание. А когда охранник развернулся, чтобы понять откуда идёт звук, лишь выдохнул “педрила” и вышел на улицу, сплёвывая злость на асфальт. – Чего ты ржёшь всё время? – Мону было действительно интересно наблюдать за парнем, который, наконец-то выглядел оживленным, особенно на фоне остальных присутствующих. Однако, если что-то пойдёт не по плану, Намджун не задумываясь прихлопнет всех их, несмотря на то, смеются ли они или же нет. – Думаю, у них нет столько, – Хосок наклонил голову, облокотившись на плечо грабителя, продолжая глупо улыбаться. – Какому грабителю вообще придёт в голову грабить столь маленькое отделение самого мелкого банка страны? Мне даже жаль, если тебя поймают. Это войдёт в историю. – Заткнись, – шипит Намджун, сбрасывая его голову с плеча. – Хосок, если это шутка и ты таким образом хочешь помириться… – вмешался банкир, вызывая очередную вспышку смеха Хоупа. – Ребята, вы просто делаете мой день, – он и сам до конца не верил, что это происходит на самом деле. Это было похоже на сладкий сон, и Чон ждал когда его разбудит звук противного будильника. Он даже хотел попросить Мона ущипнуть его, но парень лишь достал вполне реальный пистолет из кармана толстовки и приставил его к подбородку Хоупа, заставляя почувствовать холодный металл кожей. – Ну всё, это уже не смешно, я полицию вызову, если ты не успокоишься, – фыркает и закатывает глаза Сехун, когда тянется рукой к тревожной кнопке. – Кажется, он серьёзно, – сглатывает Хоуп, и чувствует как напрягается тело Намджуна, когда тот замечает, что задумал банкир. Намджун не знал, включилось электричество или нет, потому что отвлёкся от подсчёта времени из-за придурошного заложника. Если камеры перезагружались двадцать минут, то кнопка должна была сработать сразу же. Он не мог рисковать, поэтому перевёл пистолет на банкира и тот услышал щелчок предохранителя. Повезло, что до Сехуна дошло быстрее, чем до охраны и он дрожащий голосом попросил прощения: – Он прав, у нас не будет столько, – весь его вид говорил о том, что ему дико страшно, и Хосок вдруг чувствует отвращение к самому себе. За то, что вообще позволял этому мужчине находиться рядом. Хоуп устало выдыхает, и тихо произносит: – У них золота в сейфе на половину суммы хватит. – Откуда знаешь, пташка? – Во-первых, ещё раз назовёшь меня в честь пернатых и я перестану тебе помогать, – кривится Хоуп, когда пистолет снова направляется на него. – А во-вторых мой босс - крупный бизнесмен Сеула, который прячет свои деньги в золото, разбрасывая его по самым отсталым банкам страны. Вот, в накладных посмотри. – Какого чёрта, Хосок, – шипит банкир, прожигая дыры в заложнике своим взглядом, однако снова извиняется, замечая нездоровую улыбку Намджуна. Серый костюм быстро пакует деньги и слитки в сумку, пока Хосок пытается вспомнить откуда она вообще взялась, и дрожащими руками протягивает их Намджуну. – Сделай мне одолжение, – шипит в ухо Хоби Мон, и тот послушно забирает деньги. – Какой ты молодец, пташка, а теперь доставай ключи от машины. Мы уходим. Хосок раздраженно закатывает глаза, пятится назад, к выходу, где со скучающим видом застыл охранник. Хоуп послушно кивает, когда Ким бросает “не дергайся”, и протягивает ключи, снимая машину с сигнализации. Проходя мимо громилы, клерк натягивает улыбку до ушей и громко произносит: – Хорошего тебе дня, Ли, надеюсь он пройдёт скучно и без сюрпризов. – Пошёл нахрен! – язвит охранник, возвращаясь в банк, а после смачно ругается, когда банкир объясняет ему ситуацию, активно жестикулируя. Хосок запрыгивает на пассажирское сидение рядом с водителем, и смотрит как Ли пытается вынуть пистолет из кобуры, путается в собственных пальцах, а затем роняет оружие. В этот момент, Намджун уже успел завести машину. – Он сейчас выстрелит, – кричит Хосок, пытаясь подавить приступ паники и адреналина, когда слышит звук выстрела. – Ты либо самый хреновый грабитель, либо нереальный виртуоз! Ким сжал руль так крепко, что костяшки пальцев побелели. Сейчас этот Хосок дошутится, это все, о чем мог думать парень. – Буду очень благодарен, если ты высадишь меня у центра, – продолжает заложник. – Но если ты намереваешься бежать из города, то довези хотя бы до остановки автобусной. – Слушай, еще слово... – Намджун стучит пальцами по своему карману толстовки, и все знают, что во внутреннем кармане он хранит пистолет. Выражение лица Чона в момент меняется. – Я продумал каждую деталь, просто не ожидал, что встречу тебя. Знаешь, сколько времени ушло, чтобы подготовиться, изучить всё это дерьмо и подстроить так, чтобы получилось?! Я не собираюсь рисковать из-за тебя. Сегодня все пройдет по плану. Хосок внимательно слушает его, смотрит, как тот снимает бейсболку, сбрасывая на плечи капюшон, и швыряет её на заднее сидение. Намджун был блондином, с зелёными глазами, хотя позже, Хоби заметил, край линзы, которая немного сдвинулась в сторону. Он осматривал его несколько минут, и только потом тихо произнёс: – А как мне к тебе обращаться? – Что? – не понял Намджун. – Имя, крутая кликуха или мне называть тебя мистер грабитель? – Не твоё дело. – Отлично, – выпаливает парень, отворачиваясь к окну, за которым уже промелькнул указатель, сообщающий о выезде из Сеула. Вся эта ситуация его совершенно не пугает. Чон думает, что это даже забавно. А ещё парень ловит себя на мысли, что в этой машине сбываются желания, и это не может не радовать. Однако, он никак не ожидал, что его скромное “хочу” перерастёт в это. В его скучной, размеренной жизни никогда не происходило ничего подобного. Всю осознанную жизнь он провел под жёстким контролем. Сначала были родители, затем отчим, а заканчивался этот список работой в сомнительной конторе личным ассистентом крупного бизнесмена. Иногда, он чувствовал, что задыхается. Один раз, он позволил себе отдохнуть. В тот же день они познакомились с Сехуном. Закончилось это не лучшим образом. После этого случая, он сделал вывод, что единственным развлечением в его жизни будут только фильмы, и каждый одинокий вечер, Хосок наслаждался сюжетами про похищения, ограбления и побеги из страны. Но сейчас, пытаясь вспомнить хоть один сюжет, в голову Хоби ничего не приходило. – А ты разве не должен меня связать? – не отрываясь от окна, поинтересовался Хоуп. – Отличная идея, кстати, – хмыкнул Джун, но даже и не дёрнулся в его сторону. – Куда мы едем? – Не твоё дело, – снова отрезал Намджун. – В машине нет кондиционера? – Это же твоя машина, – прошипел Ким, сквозь стиснутые зубы и сильнее сжал руль. – Ну да, точно, – улыбнулся парень, когда заметил в проезжающей рядом машине мальчика пяти лет, что активно жестикулировал и показывал язык. – И всё же, когда ты меня отпустишь? – Я тебя не отпущу. Как только я проверну сделку, сразу же избавлюсь от тебя. Хоби развернулся корпусом и впился взглядом в Намджуна. – Как же скучно это звучит, – медленно выговорил Хосок, заставляя Мона посмотреть на себя. – Что? – звук вышел подобие смешка, и прочистив горло, он продолжил: – Ой, ну, извини, я и забыл, что праведная жизнь офисного планктона куда интереснее моей преступной. – Я не праведник, вообще-то, – обиженно буркнул “планктон”, снова отворачиваясь к окну. – Я, между прочим, в детстве жвачки пиздил. – Поздравляю, ты будешь гореть в аду за это, – выпалил Джун. Повисла недолгая пауза. Плечи Хосока задрожали, и Ким заметил, что парень пытается подавить заразный смех, а секундой позже салон наполнился смехом уже двух парней.