Run-baby

У Хоупа перед глазами Намджун, что целится в его голову, а не дорога, проносящаяся со скоростью света, кажется. Он немного в шоке. Да нет, чёрт возьми, он в полном ахуе. Словно до него только сейчас дошло – теперь он такой же преступник, как и Ким, и теперь они вместе скрываются от полиции, потому что, да, блять, они ВМЕСТЕ ограбили чёртов банк! – О, сейчас будет очень весело! – засмеялся вдруг Намджун, привлекая к себе внимание потерянного Хосока. – Что? – переспросил тот. Когда Ким кивнул в сторону дороги, Чон заметил в паре километров машину с мигалками и парочку беспечных копов, скучающих с кофе в руках. – Ты же не собираешься, да? Сейчас не время веселиться, Ким. – Теперь из нас двоих ты кайфоломщик? – съязвил тот. Мон надавил на педаль газа сильнее, вжимая ту в пол до упора, набирая приличный разгон. Парень опустил окно со своей стороны, впуская тёплый вечерний ветер в салон, что моментально растрепал волосы Хоупа. Улыбаясь этому, Намджун наблюдал за тем, как Чон менялся в лице. От застывшего шока на лице парня не осталось и следа, его щёки порозовели, а в глазах появился блеск. Хоуп заёрзал на своём сидении, выглядывая в окно со своей стороны, оглядываясь назад, как только хэтчбэк пронёсся мимо поста полиции. Несколько секунд Хосок пытался рассмотреть их реакцию, но когда Джун, разогнавшись до ста шестидесяти километров в час, игнорируя просьбу остановиться, высунул руку в окно, чтобы поприветствовать их среднем пальцем, Хосок готов был разрыдаться от отчаяния. Копы, в свою очередь, моментально ретировались в свою машину, чтобы ринуться за ними. А когда Хоби услышал звуки сирены, он наконец-то повернулся, чтобы бросить злобный взгляд на Намджуна, который улыбался во все зубы. – Какого хрена, блять? Ты же только что освободился от преследования! – зарычал Чон. – Это, – он тыкнул рукой в зеркало заднего вида, – совсем не смешно, сука! Киму даже показалось, что тот покраснел то-ли от злости, то-ли от волнения. – Правда будет забавно, если после всего этого дерьма, нас поймают за превышение? – Ты, блять, ненормальный, – тяжело дыша выпалил Хоби. – Видел бы ты свою перепуганную мордашку, – смеялся Намджун, и только спустя нескольких длинных минут на лице Хосока наконец-то появилась та самая, такая нужная Киму, улыбка. Чон снова выглянул в окно, смеясь и выкрикивая что-то, чего не мог услышать Намджун, но тот понял, что посланные в адрес полиции “приветствия” не остались без внимания. Адреналин резко увеличился раз в пять, когда вместо одной машины копов за хэтчбэком ехали уже две. Копы догоняли, но Намджун не давал подобраться поближе. Он подрезал в удобный случай одну из машин заставляя ее прижаться к тротуару. Водитель был вынужден съехать с трассы, чтобы не вписаться в фонарный столб, резко вжимая педаль тормоза в пол. Как выяснилось чуточку позже, в том же месте коп и заглох. Вряд-ли кто-то из них мог пострадать, но Хосок был уверен, что для горе водителя эта поездка закончилась ушибами. Оставалось скинуть ещё одного с хвоста, и можно было сказать, что они скрылись от погони. Намджун продолжал ехать, стараясь держаться подальше от преследователей. А подрезанный экипаж, видимо, только разозлил второго копа, его напарника, догоняющего сзади. Тот начал набирать скорость, и объехав его со стороны, пристроившись сбоку, попытался прижать хэтчбэк к обочине. Хоуп быстро понял манёвр полицейского, и вовремя предупредил Кима, прежде чем чужая машина впечатает их в бортик. Джун слегка притормозил, пропуская вперёд копа, и так же быстро ушёл в поворот, выворачивая на другую трассу. Потерявший управление коп врезался в ограждение. И пока он пытался вывернуть машину обратно, Ким вырвал себе несколько минут форы, что дало возможность уйти. – Минус второй, – выпалил Намджун, сворачивая на одну из оживлённых дорог какого-то города, снижая скорость до шестидесяти в час. – Боже, что ты делаешь? Хорошо, что они не погибли! – тихо сказал раскрасневшийся Хоуп, оглядываясь назад, продолжая глупо улыбаться. – А что я мог поделать? – засмеялся в ответ Намджун, выруливая на пустующую трассу. – Оно того стоило. Судя по указателю, Ким умудрился объехать Кванджу, и сейчас остановился на одной из новых недостроенных трасс. Припарковавшись возле какого-то обработанного поля, он бросил взгляд на разгоряченного Хосока, который всё ещё оглядывался назад, проверяя насколько удачным было решение остановится в этом месте. Заметив на себе взгляд, Хоуп победно вскинул руки вверх, заливаясь хохотом, практически вылетая из машины. – Ну как? Нам уже весело? – съязвил Ким, выходя следом. Облокотившись на капот, он наблюдал за Чоном, который, куражась и начитывая слова из песни “Ddaeng”, что тихо играла из салона хэтчбэка, смеялся и выписывал восьмёрки бедрами. Ким закатил глаза, и поймав край рукава куртки Чона, потянул парня на себя, закидывая его руки себе на плечи, устраивая свои на его талии. От неожиданности движения, Хосок почти не сопротивляясь свалился в объятия парня. – Но это всё равно совсем не смешно, – продолжая смеяться, хотел было возмутиться Хоуп, но Намджун заткнул его, когда впился в его губы страстным поцелуем. Хосок не успел сообразить, сразу же проваливаясь в эти сладкие ощущения от требовательного поцелуя, позволяя Намджуну сводить его с ума. И всё же, он нашёл в себе силы отстраниться, внимательно рассматривая парня, стараясь объяснить его поведение самому себе. Пока Джун тяжело дышит, прижимая его горячее тело к своему, и смотрит в ответ, словно выжидая. Смотрит прямо в глаза Хоупа – всё ещё красноватые, с расширенными от адреналина зрачками, что поглотили всю радужку. Смотрит на его губы, покрасневшие и влажные от того, что Джун их закусывал во время их поцелуя. На его щёки, всё ещё розовые, пылающие. Ким смотрит на Хосока и щурится. Потому что тот светится. Почти буквально светится. Как солнце. Это сияние где-то под его кожей, льётся из его глаз, и это самое потрясающее, что Намджуну приходилось видеть в своей жизни. – Ты это начал, - шепчет Хоуп, не зная что последует за этими словами. – И не мне это продолжать. Намджун ухмыльнулся, зная, что Чон в полном замешательстве. Он не ответил, лишь пожал плечами и подхватил его на руки, заставляя обхватить свои бёдра ногами, а затем развернулся, усаживая Сока на капот, распластав парня на разогретой машине, навалившись сверху. Хосок смеётся и прижимается к бёдрам Джуна своими, пока тот крепко его целует и попутно избавляет себя от лишней одежды, отбрасывая ее на грязный асфальт. Совсем не чувствуя стеснения. Чон пытался помочь – стянуть с него рубашку, чтобы наконец-то получить доступ к желанной коже, но Намджун не позволил. Перехватил его кисть и коснулся чужих пальцев губами. Получилось очень нежно и совершенно неожиданно. И в ту же секунду, Мон взял его палец в рот и засосал, отчего Хосок сдавленно выдохнул, рискуя кончить прямо в эту секунду. Во рту Джуна разгорался настоящий пожар, настолько горячим и влажным он был. Хоуп снова не мог связно мыслить, не тогда, когда Джун прижимал его к машине, целовал, мял его тело, кусал мочки ушей, позволяя вылизывать свою чувствительную шею. Воздуха всего Кванджу не хватило бы в тот момент для них двоих. Язык Кима обследует все уголки рта Хоупа, трётся о его язык, и тот понятия не имел, как такой человек как Намджун может ТАК целовать. Так что секунды замирали, минуты прекращали существовать, а часы становились вымыслом. Их время – резкие неровные выдохи, граничащие со стонами, существующие между их губами; это бешеный ритм двух сердец, отдающий глухими ударами в запястьях и висках. Время для Хосока должно было давно закончиться, но оно лишь сузилось, сводясь к одному Намджуну, к его зубам, прикусывающим, оттягивающим нижнюю губу, к его языку, скользящему во рту. Чон буквально кожей чувствовал как его время перетекает к Джуну и становится зависимым от этого человека. Как это работало Хоби не знал. Не понимал, но жаловаться он точно не собирался. Он инстинктивно потянулся вперёд, навстречу Мону, улыбаясь и прижимаясь плотнее, провоцируя трахнуть прямо на капоте, и они оба стонут, не прекращая поцелуя. Ким отрывается от него, задыхаясь, пока тот умоляет его продолжать касаться его тела как раньше, о большем мечтать он и не может. Ким только и слышит, как он шепчет: «Еще, еще, еще». Отмечает про себя, что на капоте хэтчбэка Соки смотрится особенно очаровательно: стонущий, с припухшими губами, растрепанными волосами и раскинутыми врозь стройными ногами. Намджуну крышу сносило от одного только вида. Недолго думая, он достаёт из кармана джинс презерватив, одолженный из подарочного пакетика Хоупа, и на вопросительный взгляд пожимает плечами: – Одолжил во время твоего запоя. – Там, в кармане, – тихо рычит Хосок, и тянется к откинутой в сторону кожанке. – Извращенец, сколько ты таскал её с собой? – смеётся Намджун, находя во внутреннем кармане смазку. Хоуп помогает, дрожащими руками, справиться Мону с ремнём и ширинкой, предвкушая удовольствие. Проводит рукой по чужому стволу, на что Намджун глухо зарычал и грубо поцеловал его. У Джуна крепко стояло, но он все равно сдерживался и, тяжело вздохнув, сказал: – Ты же знаешь, что ты мой навсегда? – он провел носом по его шее и склонился к уху. – До самой смерти. Сейчас твой последний шанс сбежать. - Я обязательно должен отвечать? Сейчас? - Да или нет? – твердо спросил он. – Это лёгкий вопрос. Хоби до боли укусил нижнюю губу. То что ему сейчас предлагали, этот выбор, казался таким бредовым. Либо понятный, скучный путь по проторенной дороге в офис очередного шефа, либо прыжок в пропасть, неизвестность, но не одному, а с ним. Но Хосок хотел этого, иначе бы не было бы этих безбашенных дней. Ответ не заставил себя долго ждать. – Я твой навсегда, – кивает для понятности Чон. – Возьми. Разрешение, прозвучавшее как приказ, перерастающее в требование. Не грубое "трахни", не пафосное "войди в меня". Простое тихое возьми. Хоуп обхватил чужую руку, что застыла на его шее, и опустил её вниз, на свой пах, призывая избавить себя от мешающей одежды. Руки Кима виртуозно справляются с этой задачей, а весь процесс казался Чону даже красивым, с нотками пошлого очарования. Он что-то говорил, когда смазывал свои пальцы, на что Хосок только хрипло засмеялся, и несмотря на “ты такой узкий”, Чон только подается навстречу вторжению пальцев, вжимаясь лбом в плечо мужчины. - Слишком много. Говоришь. - Он знает, что будет больно, но только обнимает ногой бедро Джуна, давая ему лучший доступ. Вот так, лицом к лицу. Чтобы видеть эмоции на лице преступника. Хоби вскрикивает, когда после короткой подготовки Мон оказывается в нем. Мышцы протестующе сжимаются, но Хосок только зажмуривается, сам насаживаясь на него до конца. Пара минут, чтобы чуть привыкнуть - это все, что нужно. Но нет. С этой секунды тело Намджуна перестало зависеть от рассудка. Перевернув Соки на живот и прижав его к остывающему железу, он быстро нанёс ещё смазки и резко вошёл в него. Хоуп вскрикнул от столь стремительного воздействия и изумленно выдохнул, когда это волной отозвалось у него в животе. Ким продолжал двигаться сильно, размашисто, вбивая в капот машины резкими толчками, словно боялся остановиться, будто стоит ему замедлиться и Хосок передумает, исчезнет. Он обхватил его тело, заставляя подняться и прижаться спиной к животу, оставляя на шее и плечах свои отметины. Только тогда он услышал его учащенное дыхание, то как его тело отзывалось на каждое прикосновение. Намджун обхватил ладонью уже твёрдый член Хосока. Прикусив губу, дабы сдержать стон, начал медленно водить рукой вверх и вниз. Каждый раз, доходя до головки, он, еле касаясь, проводил по ней большим пальцем. Медленно, растягивая удовольствие Хоупа. Намджун не давал ему и шанса передумать, двигаясь в такт с рукой. Хосок отвечал на его поцелуи через стоны и не смог удержаться, чтобы не провести своими ногтями по его руке, что крепко прижимала тело к другому, потому что Ким брал его дико, грубо, вставляя так глубоко, что Хосок думал, что отдаст богу душу. Казалось, будто весь город слышал их низкие, животные стоны и густой запах секса. - О Господи, пожалуйста, - слова остаются чем-то неразборчивым, но Намджун знает, что Хоуп на краю, и мысль о том, что это он тому причиной, оглушает, и его рука сжимается крепче при следующем ласковом касании, толкается ещё раз и затем кончает вместе с ним. – Это… Было… – шепчет Намждун, заваливаясь на капот хэтчбэка, рядом с Хосоком, явно ещё пребывающем в экстазе. – Нужно будет повторить внутри машины. – Внутри, снаружи, да хоть под машиной, – сбито шепчет Хоуп, – я с тебя больше не слезу. Намджун тихо смеётся, притягивая к себе парня, оставляя на его виске нежный поцелуй. Он думает, что вряд ли заслужил такого заложника, и мысленно благодарит звёзды за такой подарок. А ещё он думает, что, впервые, спустя долгое время, счастлив, и единственной причиной этому был Чон-сраное-солнце-Хосок. Конец.