Детективное агентство братьев Сменкиных

       Отель «Энвелл» — один из самых шикарных и хорошо востребованных отелей города. Фантастический дизайн стимпанка, гармонирующий с простотой; загадочная атмосфера, цветовая палитра стен с различными узорами дикого плюща создавали ощущение пребывания в неком паралельном мире, в котором соединились неподвластная природа и технологии будущего. Номера отеля были по-своему чарующими и простенькими. Оно и неудивительно — ведь отель принадлежал, можно сказать, советнику мэра — Эникееву Сергею Николаевичу, веселому и добродушному старичку, тепло принявшему позднего уставшего туриста.       Несмотря на то, что в номере был предусмотрен будильник, юноша проснулся поздно. И разбудило его раздражающее пиликанье телефона.       Еле добравшись до мобильника, парень, морщась от солнца и чуть хрипя, ответил на звонок.       — Да? Кто говорит?       — Ну ты, друг, даёшь! Вчера совсем память отшибло?       — А… Фил…       — Вроде я тебя ещё не по всем клубам потаскал. Ты ведь ещё не был в «Шкатулке»?       — Какой «Шкатулке»?       — Баквит, — собеседник чуть отвлекся и подозвал секретаря, — напомни мне, чтобы я взял Мещерякова в «Шкатулку».       — Нет, спасибо. Мне хватило… — смеясь, отрезал парень, взъерошив волосы и приводя мысли в порядок.       — Там такой бар! Ты бы видел! Помню, как первый раз был «Шкатулке». Ооо… А когда мы там с Шикановым были… Ю-хоу-у…       — Так, всё-всё-всё… — замахал кистью шатен, останавливая полное погружение Фила в бездну воспоминаний. — Ты по делу звонишь?       — А, да. Звоню сказать, что ты уже почти неделю проживаешь в отеле благодаря мне, — на самодовольную ухмылку собеседника, соня наигранно закатил глаза и чуть привстал с кровати, — и сегодня ты должен официально заселиться в отеле. А то проблем потом не оберешься.       — Официально? — Парень сморщился при единственной мысли о бумагах и документах.       — Да… — смеясь, закатил глаза юноша на той стороне трубки, чувствуя ленивый тон друга. — Ну, а как ты хотел? Всё в этом мире — бумаги и договора, ну и, само собой, деньги и девушки. И в агентство тебя не пустили как раз из-за бумаг.       — Они не пустили меня, так как их не было на рабочем месте. Так что не преувеличивай.       — Как знать, как знать… Ладно мне пора. И да, Арт, если с поисками будут проблемы — звони.       — Ну, думаю они меня поймут, — тепло улыбнулся Арт, — но спасибо. До встречи.       — Аривидерчи!       Положив трубку, Мещеряков устало бухнулся обратно в одеяла: идти туда во второй раз будет вдвойне странней.       Парень нашупал на тумбочке вырванный из давнишней газеты желтый, помятый листок, лень и усталость заменились решительным настроем и надеждой.       — Не волнуйся, мам. Я найду их.       В коридоре, у кабинета директора, Арт уже около пятнадцати минут, словно ученик перед походом к учителю, не мог усидеть на стуле, теребя единственную знакомую ему папку с его данными. Сергей Николаевич уже с утра куда-то исчез, а документы только у него.       Вскоре из-за двери вышла хорошенькая молодая пепельноволосая девушка с некими бумагами. Увидев юношу, она удивлённо приподняла бровь, как бы спрашивая, зачем он тут. Получив потерянный взгляд, направленный то на нее, то на дверь, то на папку, она, из вежливости, не стала допытывать растерянного посетителя.       — Извините, девушка… Я…       С бумагами у Арта всегда были проблемы: вот не понимал он их смысл, от слова совсем. Не такой у него мозг, чтобы бумагой мысли забивать. И прибывавший в полной апатии Артем снова в этом убедился.       — Я вас слушаю, — девушка развернулась и вопросительно глянула на Мещерякова.       — В общем, девушка, мне нужен Сергей Николаевич, — Арт неловко улыбнулся и показал наспех начеркнутое заявление на проживание. — Понимаете, я ведь приехал поздно, в пятницу.       — Ах да. Вы… — девушка перелистнула парочку бумаг и, кое-что найдя, улыбнулась, — Вы Анатоль Джинн? Который сломал ногу во время концерта и уже неделю должен лежать в больнице?       — Ну… Можно сказать и так, — улыбнувшись, повёл плечами юноша: то, что номер был не его, Арт понял сразу и привыкать к чужим разбросанным по комнате вещам — цветастые футболки, солнечные очки-звезды — даже если их оказалось немного, но всё же, не хотелось. Особенно привыкать не хотелось к его фанаткам и различным письмам с признаниями.       — Хорошо. Идемте. Я найду вам другой номер.       Девушка хихикнула и прошла в кабинет. Артем — следом.       После некоторых молчаливых минут разглядывания стола, шкафов с книгами, портрета Сергея Николаевича и этой особы, Арт решил разбавить тишину.       — А…вы его дочка? — неловко спросил Арт, кивнув на массивный портрет.       — Внучка. Эникеева Валентина Сергеевна, но не удивляйтесь, если вдруг меня назовут Вэл.       — Вэл?       — Да-а-а… Все уже привыкли, — мило хихикнула девушка, вспомнив историю этого прозвища. — Кстати, так как о вас в городе знают лишь единицы, а полиция тщательно всё проискивает, то, выходя на улицу берите с собой паспорт. Серьёзно, даже мэр не в курсе. Это, наверное, даже и хорошо…       — А почему «хорошо»? — спросил Арт, в недоумении подняв левую бровь.       — В городе туристов о-очень любят, — с сарказмом улыбнулась Вэл, чуть припугнув парня. Но вовремя поставленная печать и врученные ключи от номера, спасли Вэл от напуганного потока мыслей и вопросов. — Вот, Артём, ваше заселение в номер 46. И добро пожаловать в Мышкин!       — Спасибо, Вэл, — улыбнулся юноша и, сердечно пожав тоненькую ручку, направился к двери.       — Кстати, надолго вы в городе?       — Ну, как дело пойдёт, а что?       — У вас ведь есть деньги на оплату номера?       — Конечно… — стиснув зубы, усмехнулся Арт, медленно выходя из кабинета.       — Понятно, — засмеялась девушка, прощаясь с Артёмом. — Если что, буду звонить Черных.       На удивление Мещерякова, номер оказался лучше, чем апартаменты Анатоля: чище, просторнее и уютнее. Небольшая комната, одна двуспальная кровать, вместительный стеллаж, тумбочка, столик, и на всех предметах были изображены узоры золотых бабочек и завитков диких лиан, и это, на радость, выглядело вовсе неглупо и не по-детски. А на центральной стене - окно, открывающее вид на живой городок.       Расположившись, Арт выглянул в на улицу. Мимо проехал грузовик компании «Элебыт М», снова направляющаяся за новой посылкой; вдалеке серый дымок, с фабрики Фила, клубился в высь — быстро разрослось, однако, их производство; те, когда-то мелкие берёзки в парке, где прошёл выпускной его начальной школы, жёлтея, тянулись в небо, а за их густой кроной где-то и это агенство. Совсем недавно город не был таким огромным.       — Эй, Рапунцель! Артишо-о-ок!       Арт вздрогнул и тотчас вернулся из размышлений, глянув вниз, на асфальт.        — О, Рапунцель, спусти свои волосы! — Фил раскинул руками и пел серенады на всю улицу. Хоть это был и четвертый этаж и кричать было не обязательно, но Черных не Черных, если не позабавиться.       — Фил, ты дурак? — посерьезнел Артем, стыдясь друга и оглядываясь на прохожих.       — Я твой спаситель! Спускайся, поехали! — Фил ещё громче крикнул, чем ещё больше привлёк внимания сконфуженных граждан.       — В очередной клуб я не потащусь! Ну не!       — Ох, обижаешь, — театральной вздохнул Черных, и махнул в сторону машины. — Поехали к детективам. Завтра у меня не будет времени раскатывать тебя по городу.       Быстро доехав до центра, машина застряла в пробке — часпик как никак — а Арт — в угрюмых размышлениях.       — Ну, как тебе город? — усмехнулся Фил, облокотившись о руль и замечая молчаливость друга. — Узнаёшь школу?       — Всё так поменялось, — чуть грустно вздохнул Арт, рассматривая место, где они с другом много чего пережили. — Вроде ненадолго уезжал… А уже и школу отстроили и кафешку снесли… И вон…       — Четыре года, как ни как.       — Всего четыре года. А ты уже стал магнатом, Муромов — директором сети магазинов, а Шиканов — мировой звездой. А Вася…?       — Пф-ф-ф… Вовсе немировой, — закатил глаза Черных, наконец-таки сдвинув авто с места нажатием педали, но после настроженного взгляда друга, раздражённо продолжил: — Васька в больнице. Вот, на днях избит был. Или упал с лестницы… Я точно не знаю… Ну а ты-то кто у нас?       — А я… А я агротехник, — буркнул Арт, совсем разочаровываясь в жизни большой столицы. — Живу с отцом, да ещё и поругался с ним, никак не могу найти работу и потерял всякий интерес к жизни.       — А я говорил, нафига ты уехал? Работал бы сейчас у меня на фабрике, нажимал на кнопочки и делал бы детали на заказ. Вот что сложного в изготовления металлических коробок и прочих деталей для оружия? А деньжатки бы и капали. Роскошь, а не жизнь!       — Наверное… Но ты ведь прекрасно знаешь, почему мы уехали, — пожал плечами парень, откинувшись на кресло и презрительным взглядом проводив здание полиции.       — Знаю, — вздохнул Фил, впервые став серьёзным за всю дорогу. — Но сейчас этого здесь меньше. Поверь мне.       Арт чуть улыбнулся и продолжил следить за дорогой. За четыре года в городе многое изменилось: фабрики разрослись, магазины удвоились, криминала поубавилось, но Фил, при всём его развязном характере, как и был его другом, так им и остался.       Крутанув руль за парк, Фил прищурился, рассматривая витрину и людей внутри.       — Ваша остановочка.       — Спасибо.       Арт вылез из машины и заглянул в витрину: сейчас там точно кто-то есть, а пути назад — точно нет.       — Артишок, до поздна не сиди, — словно мамочка пролепетал Фил, умилительно наклонив голову. — Я же буду волноваться.       — Да ладно, — закатил глаза Мещеряков, усмехнувшись. — Не стоит. Твоя ревновать будет.       — О какой именно ты говоришь?       — О той, светленькой. И давно ли Филипп Черных на тихонь пересторился?       — На тихонь? — поднял бровь Фил, не веря словам друга и хитро прищурился: — Знаешь, в тихом омуте черти водятся.       На наигранно злобную усмешку, Арт покачал головой: всё-таки Фил не меняется.       — Артишок, Домой пойдёшь — с чужими не разговаривай. — снова включил ангельский голос мамочки. — Я ведь помню, как ты… в седьмом… в подъезде ночевал. Там ещё и…       Фил не смог продолжить, так как уже давился со смеху. И до того, как Арт развернулся, чтобы хорошенько придушить любителя не самых удачных воспоминаний, Фил вдавил педаль в пол, и все ещё смеясь, умчался.       Устало подперев рукой подбородок, Кира копалась в интернете, размещая объявления, и изредка косилась на Вика.       — Так, Марья Степановна, — Сменкин, оперевшись о барную стойку, чуть нервничая, что-то объяснял клиентке. — Давайте, завтра мы придём и тогда я точно скажу вам, кто рисует на ваших стенах, баках и заборе салатовые ромбики. Хорошо?       Кира закатила глаза: вот почему-то она должна рыться в этом электронном ящике, а братец должен расследовать преступления, даже если это и было обычное хулиганство. Но зазвеневший звоночек на двери в ту же секунду заставил её встрепенуться. Арт неловко осмотрел помещение, заметки, бумаги, клиентку — видимо, дел у них немало, не вовремя он, но деваться уже некуда.       — Чем могу помочь? — спросила девушка лет девятнадцати-двадцати, поправив фиолетовую прядь и пододвинув стульчик на колесиках ближе к приёмной.       Артём чуть замешкался, совершенно забыв цель визита.       — Да… Но я думал будут братья Сменикины, — он, будто извиняясь за безтактность, неловко пожал плечами, сказав первую попавшую в голову мысль.       — Что ж, — устало закатила глаза Кира, отодвигаясь от клиента, — тогда ничем не можем по…       — Она шутит, шутит, — поспешил заткнуть свою сестру Сменкин, вовремя закончив с делами Марьи Степановны. Попытавшись дружелюбно улыбнуться, Вик, придерживая рот сестры, продолжил: — Так, что у вас?       — Я… — Арт принялся копаться в карманах, в поисках того самого вызванного из газеты листочка, но тот будто сквозь землю провалился.       — Мн-м? Отпусти! — буркнула Кира, и высвободилась из плена, — Я бы сама разобралась.       — Ага, как же, — издал смешок Вик, вспомнив, как буквально вчера, за почти такую же фразу клиента, Кира напрочь отказалась браться за дело, которое принесло бы очень много денег, и даже не на шутку поругалась с посетителем.       Кира, пихнув братца в бок, наигранно закатила глаза, мол, подумаешь, денег не получили, и тот мужик сам виноват был.       — Вот, — Арт наконец нашёл клочок бумаги и со звуком положил его на стол. — Моя мать умерла в этом городе четыре года назад.       — Примите соболезнования.       Вик спокойно протянул клиенту чашку чая и присел рядом на серый диванчик у низкого столика. Арт благодарно кивнул и отпил. Отткинувшись не спинку, он тихо наблюдал за детективами, которые бурно переговаривались: конечно, в городе случались убийства, и нередко, но к ним с таким серьёзным делом ещё никто не заявлялся — люди боятся, да и опыта у Сменкиных мало — только мелкое воровство и хулиганство. А тут — явно подстроенная авария на конце города, с мгновенной таинственной смертью, да ещё и четыре года назад. Просто совпадением это быть не может.       — Что думаете? — осторожно посмотрел на детективов Арт.       — Значит, — подала голос Сменкина, взяв в свои руки инициативу, листок и ручку, — Восемнадцатого июля, около полуночи, на Коммунистическом проспекте, недалеко от кафе «Натали» произошла авария… Авто марки… врезалось в магазин… Водитель умерла на месте… Двигатель, а в частности, тормоза были неисправны.       — Вы уверены что это подстроено?       — Да. Она не могла сама сломать машину. Папа нашу птичку лелеял, холил и хорошо заботился о ней.       — У вас есть предположения кто мог это сделать? — Вик поправил очки и с разрешением прицепил клочок газеты на стену.       — Нет… — помрачнел Арт: он так плохо знает мать.       — А что ваш отец?       — В тот вечер, он пришёл поздно. Он и до этого часто боялся и озирался по сторонам, но в тот день он был более тихим и напуганным. И когда он узнал о смерти, то мы… уже через неделю были в Москве. — Арт чуть опустил глаза: как сейчас помнит то состояние — жуткое и жалкое.       — Где она работала? В хранилище информации?       — Кира, — Вик чуть шикнул на сестру — опять она за свое, — не спеши с выводами.       — Некоторое время она была менеджером одной местной группы, потом — учителем, и в прокуратуре недолго.       — А перед смертью?       — Учителем.       Сменкины задумались: вроде ничего противозаконно, но и ничего заступнического, обычная гражданка.       — Вы ведь поможете? Ещё ведь не поздно? Заплачу любые деньги.       — А была ли ваша мама знакома с кем-нибудь из хранилища информации, — стояла на своём Сменкина, задумчиво связывая фиолетовой нитью газетную вырезку Арта, фото погибшей и запись о смерти их отца.       — Вряд ли…       — Кира, — устало вздохнул Вик, — если она умерла четыре года назад в автокатастрофе, то это не значит, что она связана с папой.       — Ну, а вдруг. Ты только подумай: они оба могли быть людьми, которые попросту мешались.       — Да в те года все мешались, но не всех же давили.       Кира нахмурившись не собираясь соглашаться, пожевала губами, всё так же рассматривая паутину зацепок. Заметив наружную твёрдость и нервозность сестры, Вик подошёл и на всякий случай сцепил это всё с прокуратурой.       — Так вы поможете? — Сменкины чуть погодя синхронно кивнули, — Сколько вам нужно?       — О, нет, не задумывайтесь об этом. Это дело имеет для нас личный характер.       — До поры, до времени, — учтиво заметила Кира, а затем удивлённо вскинула кистью: — Нам же нужны деньги для оборудования и прочее?       — Хорошо, — облегчённо и почти сияя выдохнул Арт, предотвращая ещё один спор. — Спасибо.       Еще раз обсудив пару деталей и просидев так до девяти часов вечера, Арт и Сменкины, решили не оповещать полицию, по личному недоверию к ним Мещерякова — Сменкины не были против — и завтра же приступить к делу.       — Что ж, тогда до встречи… — Арт протянул Вику руку, совсем забыв, что он так и не представился. — Я Артем, кстати. Артем Мещеряков.       — Виктор Сменкин, — улыбнулся Вик, поправив очки и, смеясь кивнул на поедающую в поздний вечер «Ролтон» сестру, — А это моя сестра Кира Сменкина.       — Будем знакомы, — кивнула Кира и тоже пожала руку, чуть удивлённому Арту. — Мы найдём убийцу вашей матери.