Детективное агентство братьев Сменкиных

      Сегодня грозные тучи, нависшие над Мышкинским кладбищем, снег и грязь, стекающие ручьями по трассам города, словно слезы, влажность — все в городе скорбело, тянулось и вязло, и Виктора это никак не раздражало. Он был признателен природе.       Вик знал, что у Вэлл много знакомых, но пришедших оказалось в несколько раз больше.       Таких смокингов у Сменкиных было два. И, осматривая их сзади, с ног до затылка, одинаково сухо и тихо утешающих друг друга двойняшек, нельзя было отличить. Но мелькнувшая фиолетовая прядь и рядом стоящие Муромовы дали понять Мещерякову, кто есть кто.       Вик молчал, глядя на людей, Кира что-то объясняла Варе. Ветрова с ужасом слушала, а Илья пускал кольца дыма, вникая в рассказ.       Юноша знал, каково так внезапно терять близкого человека, поэтому крепко обнял немного удивленную, сконфуженную Киру. Девушка хмыкнула и, заплакав, обняла в ответ. После он быстро обнял Варю и волнительно пожал руку Виктора, похлопав того по плечу. Было заметно, что Вик сильно исхудал и высох за прошедшие три дня.       — Привет.       — Привет. Как вы?       — Неплохо. Ты?       — Тоже. Не сразу поверил, но… такая суматоха…       Виктор немного вздохнул, сдерживаясь. Кира, заметив это, отвела взгляд и приобняла брата за плечи.       — Кто ее застрелил, Вик?       Варя что-то пробубнила и, опустив глаза, легонько толкнула Илью в бок. Тот замолк и предложил сигарету Арту.       Через некоторое время подошли Саша и Аленка. Обы выглядели хмуро и опечалено. Саша сразу крепко обнял Киру, шепча слова ободрения и поддержки, отчего та крепче вцепилась в его куртку.       Виктор немного улыбнулся: чья дружба могла бы оказаться крепче? Двух выпускников академии или двух студентов мышкинского университета?       — Виктор!       Вик вдруг обернулся и дрожащими глазами встретил то солнышко, которое он видел и светлым, и радостным, и напуганным, и грустным, но едва ли падающим к нему в объятья с всхлипами — такой он видел Снежану впервые.       — Господи, Вик… как же так?.. как?!..       Снежана тихо всхлипывала, крепко-крепко прижимая Вика. Виктор немного грустно улыбнулся и, поглаживая белокурые кудри, тихо успокаивал рыдающую девчушку.       — Снеж!       Снежана обернулась и, утерев слезы, робко отошла от Сменкина. Ребята вдруг встрепенулись.       — Вы Виктор — верно?       — Да.       Вик выпрямился, и Фил, после недолго молчания и осмотра, протянул руку.       — Фил — друг Вэл. «Энвелл» и наша строительная компания сотрудничают.       Вик кивнул и волнительно скрепил рукопожатие. Увидев Илью здесь, Черных насторожился, но не подал виду, непринуждённо быстро пожал ему руку и вместе с Сменкиным отошёл на небольшое расстояние. Он предложил Вику сигарету, но получил отказ: начать разговор стало сложнее.       — Вэл часто про вас рассказывала. Вы были друзьями в институте?       — Да. Мы давно знакомы…       Фил вздохнул и оттер измученное лицо. Смерть Вэл стала для него ударом. Он чуть не устроил аварию, когда ехал после работы и выпытывал информацию у заплаканной, слабо держащей телефон Снежаны, услыхав о смерти, не верил, спрашивал снова и снова, доведя девушку до истерики. За все время знакомства Черных успел привязаться к всегда весёлой, организованной, доброй принцессе «Энвелла».       — Вы нашли ее?       — В кабинете.       — Что случилось?       — Ее застрелили. С близкого расстояния.       Фил затянул табаку и, раздумывая, скрежеща злобой, виновато вздохнул.       — Чтоб он сдох… Сволочь поганая…       Вик понимающе кивнул и продолжил наблюдать за серым, поникшим городом.       Недалеко, в толпе блеснули цветные волосы Шикана и Мальвины.       — Идём, Снеж. Арт, ты останешься?       Девушка быстро обняла Вика, Киру и Варю и вместе с Артёмом ушла за Филом. ****       Кира, задумчиво прикусив губу, нервно разбирала идиотские бумаги о здании их агентства, прибыли и денег. Вик бы с этим быстро разобрался.       — Ты так и будешь сидеть в комнате?!       Кира прислушалась — Вик молчал.       Сменкина шумно вздохнула и прошла в комнату. Увидев лежащего на кровати овоща, Кира присела рядом.       — Вставай. Я с бумагами разобраться не могу.       Вик молчал, рассматривая фотографию Вэл.       — Ты понимаешь, что страданиями делу не поможешь? Хватит киснуть!       — Уйди.       — Уйти? Ты уже два дня сидишь здесь: не ходишь ни в универ, ни на улицу! И долго это будет продолжаться?       — Долго.       Девушка нервно скрежетнула зубами: всегда ненавидела, когда люди ведут себя пофигистично, эгоистично и тупо, но она все же сумела умерить пыл.       — Вэл убили… А ты ничего не делаешь, для того чтобы найти убийцу! Прошло меньше недели, у нас есть шанс отомстить.       — Не говори чушь. Вэл убили. А я опоздал.       — Братец, так давай с поиском убийцы не опоздаем. Уверена, Вэл была бы рада.       Несколько минут Вик молчал, прокручивая тот день снова и снова. Еле встав с кровати, он взглянул на сестру — понимающую, сильную, крепкую, но все же надломленную сестру. Кира, роняя слезу, немного улыбнулась и тепло обняла.       — Тебе надо жить, Вик. Нам надо докопаться до истины. Ради Вэл. ***       Саша и Алена сразу согласились помочь Сменкиным, поэтому в отель их впустили без особых проблем.       В кабинете все уже было чисто и аккуратно. Только разбитое окно было занавешено тканью.       — Ваши нашли что-нибудь? — спросила Кира, осматривая стол, шкаф и кресло.       Виктора пробрало мурашками. Саша достал заметки и фотографии.       — Она лежала в центре комнаты. Застрели с близкого расстояния, с револьвера мелкого калибра. Один выстрел, но очень метко. Но никто в отеле стопроцентно не уверен, что слышал выстрел.       — В отеле довольно шумно, — пожала плечами Кира. — Так что…       — Но хотя бы клиенты снизу или сверху могли услышать шум. Саш, окно было разбито?       — Да, снаружи. Убийца пробрался через окно и, пока Валентина Сергеевна находилась в шоке, застрелил ее.       — Со стороны окна?       — А вот с этим проблемы. Стреляли спереди. Но головой она лежала в сторону этой стены, — Саша указал на смежные стены входа и окна. — Даже немного боком. Она, как бы стояла в пол-оборота от окна, рядом с принтером. Отчего среагировать толком и не успела.       — Она что-то распечатывала?       — Да. Некие бумаги насчёт трудовых договоров вновь пришедших сотрудников.       — Что по камерам?       — Ничего. Все камеры в отеле уже неделю барахлили. Ремонтер должен был прийти на где-то четыре дня после.       Вик осмотрел принтер, ноутбук, стол, но ничего не нашел.       — Людей допрашивали?       — Да. У меня есть список рабочей смены. ***       — Да, я рассказывала полиции, но другу Вэл, конечно, помогу. До того как вы пришли, к хозяйке приходили. Ресепшн знает.       — Да, помню. Была девушка. Высокая, светлая, красивая, но странная — глаза были немного неживые. Имя не сказала, но очень хотела поговорить с Вэл о каких-то проблемах на производстве.       — Во сколько это было?       — без пятнадцати пять часов вечера.       — Вы уверены?       — Да, ведь к пяти часам женщина с двадцать третьего номера спускается пить чай.       — И девушка вышла?       — Да. Прошло где-то минут двадцать. Женщина с двадцать третьего точно спустилась к тому времени.       — А Вэл? Она выходила?       — Ну… Да, Вэл выходила. Да точно, у нее была некая встреча в 18:00. Она сама, выходя, зафиксировала время. Вернулась она к семи вечера.       — Я говорила, что она уходила? Ах, да! Я помню, что она выходила и зашла к нам. Остановилась дверях, но не зашла. Что-то случилось в зале, и она, сверяясь с часами, ушла. А вот вернулась она вечером. К нам не заходила.       — Когда она ушла?       — Где-то к шести. Без четверти шесть, что ли.       — Мир «Энвелла» теперь ваш, Елена Викторовна?       — Нет, что вы. Сергей Николаевич, не успевает и ему сейчас сложно, поэтому я помогаю.       — И кабинет заняли вы?       — Как бы не хотелось, но придется: в кабинете Вэл все бумаги, книги и компьютер.       — Вы не замечали там чего-нибудь необычного?       — Даже не знаю. Я еще не собиралась переезжать в ее кабинет. Но была там, когда вы нашли Вэл. Разбитое окно — вот что странно. Ведь кабинет на втором этаже.       — Я? Нет, я ничего не видел.       — Вы ведь швейцар? И не видели человека, пробравшегося к зданию отеля к шести часам вечера?       — Вечером я и Дэнис сидим в тамбуре и, если поступают клиенты, надеваем куртки, и выходим. Стоять на морозе — холодно.       — Но вы видели как ушла Вэл?       — Да.       — Во сколько?       — Где-то в пять. Может, минут десять позже.       — А девушка, что приходила к Вэл? Светлая, высокая.       — Она ушла позже. А! Нет. Перепутал. Извините. Сначала ушла эта девушка в пять, а потом Валентина Сергеевна. Я спутал их.       — А Вэл вернулась?       — Да, скорее всего. Она говорила на ресепшене, что вернётся. Иногда она ходила через задние двери.       — Вы слышали выстрел?       — Нет.       — А какой-либо шум?       — Я слышал некий шум. Но это Новикова спускалась по лестнице и уронила горшок с цветами.       — Когда Вэл заходила на кухню, вы ничего не заметили странного?       — Нет. Она не стала заходить. Наверно, кто-то отвлек.       — Вы уверены что это была Вэл?       — Да. Мы видели ее косу и руки, и часы. Я как раз убиралась в этой части кухни. Она увидела что-то в зале и убежала.       — Что она увидела?       — Не знаю. Она торопилась.       — Я спускалась выпить чаю. Знаете, эта английская привычка, везде меня достанет! Каждый день, пять часов — как штык!..       — Кхм, вы…       — Отвлеклась, прошу простить. Да, я видела хозяйку в коридоре.       — Вы не слышали как-нибудь шум?       — Шум? Был «бах»! Ужасный грохот! Лифт, правда шумел, но все равно было слышно. Это секретарша спускалась по лестнице и что-то уронила.       — Да, я работал вечером. Вся моя смена официантов была тогда. Никто не прогуливал.       — Вы видели Вэл, когда она заходила на кухню?       — Да. Она торопилась и до этого была чем-то раздражение поэтому никто не останавливал ее.       — во сколько?       — Ближе к шести…? Где-то так. Или полшестого.       — С чего вы взяли, что она торопилась?       — Она двигалась быстро и открывала двери левой рукой, кажется… по крайней мере татуировки я не видел.       — А после шести вы видели ее?       — Вряд ли. В ресторан она не заходила.       — Люди говорят, что слышали, как вы уронили горшок с цветами.       — Да. Я спускалась по лестнице и меня попросили перенести цветы на солнечное место. Горшок был тяжёлым и я уронила его.       — Это было примерно…?       — Где-то в пять. Женщина, которая спускается пить чай, видела меня и что-то пробубнила. Ругала мою неосторожность.       — Вы слышали шум? Некий грохот после пяти часов вечера?       — Да. Я выглянула из номера и увидела осколки керамики на полу.       — А позже? Что-нибудь к семи вечера?       — Не знаю. Был какой-то звук. Но я не поняла, что это.       — А вы видели как вернулась Вэл?       — Нет. Она иногда заходила через запасные двери.       — Но вы уверены, что она вернулась к семи. Почему?       — Елена Викторовна говорила, что Вэл вернулась к семи часам.       — Швейцар сказал, что Вэл обещала вам вернуться.       — Обещала? Нет. Вэл была в плохом настроении и никто не хотел попасть под горячую руку.       — Дэнис, на ресепшене сказали, что Вэл не говорила, что вернётся. А ваш партнёр видел Вэл в ресепшена. Как это?       — Он перепутал. Проблема с глазами. Вэл не разговаривала ни с кем, когда уходила. А когда вернулась — никто толком и не видел.       — А на ресепшене разговаривала та девушка?       — Да. Они очень похожи. Одинаковые цвет волос, рост и телосложение. Но с нашей принцессой Вэл никто не сравнится. Царство ей небесное.       — Вы видели хозяйку отеля после пяти часов вечера?       — Да. Мой номер на втором этаже и я часто вижу ее. В тот день она вышла из кабинета где-то после пяти, в шесть.       — А больше никто не выходил из кабинета?       — Вряд ли. Не знаю. Честно. Я в номере все время находилась.       — Вы слышали шум? Выстрел? Примерно в пять вечера.       — Выстрел — прости, Господи, — нет! Кошмар! Но шум — да. Это секретарша гигантский цветок уронила. Бедное растение.       — Вы слышали как вернулась Вэл в районе семи вечера?       — Я слышала шаги. Но вроде это были жители с третьего и четвёртого этажа. Хотя нет, на второй этаж поднимались. Да, точно.       — Вы слышали выстрел после семи вечера?       — Прости, господи… Был приглушённый шум. Но это больше походило на то, как роняют пирамиду чемоданов на лестнице. Лифт уже несколько дней не работает.       — Елена Викторовна, вы видели как вернулась Вэл?       — Нет, но…       — Но вы сказали, что она вернулась.       — У Вэл была встреча. Она мне звонила, сказала что прибудет к семи, так что я могу оставить расчет на прошлый месяц ей. Она любила перечитывать бумаги, дабы удостовериться, что ее не обманывают мошенники.       — Вы слышали выстрел?       — Сейчас, мне кажется, что — да. К семи часам был приглушенный и странный шум. Но он походил на обыденный звук, и никто не обратил внимание.       — Вы слышали шум в семь вечера?       — Нет.       — Скорее всего, да.       — Да, что-то было похожее.       — Я думала мне показалось и не обратила внимания.       — Да. Но я и подумать не могла, что это был выстрел!       — Да. Грузчик-узбек уронил тару.       — Тогда чуть всё не разлетелось!       — Не. Мой номер высоко. Звуки не долетают до меня.       — кто-нибудь объяснит мне какого черта нас снова допрашивают?! ***       — Итак, что мы имеем?       — Неизвестную девушку, очень похожую на Вэл. Странное, плохое настроение Вэл в тот вечер. Какая-то чехарда с ее действиями и похождениями. Отсутствие тату. Преступник был ей незнаком. Но сам преступник действовал оперативно. Он пришёл с твёрдым намерением совершить убийство.       — Значит у него были с ней какие-то счёты?       — Или, может, его наняли. Он ведь профессионально использовал револьвера. Так бесшумно. Наверняка с глушаком.       Кира в замешательстве пожала плечами и взглянула на разбитое окно.       — Кто и как взобрался на второй этаж, бесшумно разбил окно и также бесшумно выстрелил в Вэл?       Вик мотнул головой и опустил голову на ладони. Сидеть в ее кресле, в ее кабинете, опираться на ее стол было само по себе жутким бременем. Он чувствовал ее присутствие, ее образ. Ее живой, весёлый, образ. Но перед глазами всплывало лишь обездвиженное тело в луже крови.       Измученный взор карих глаз зацепился за клочок бумаги с рисунком цветка.       — Кому ты звонишь?       — Сам не знаю.       Кира подошла ближе. Вик беспокойно теребил записку, ожидая хоть какого-нибудь ответа.       — «Вы позвонили Марии Цветаевой — редактору «Мышкинских норок». У вас есть новости? Я сейчас занята, но вы обязательно перезвоните позже, город должен знать о всех событиях».       Вик словно прозрел. Ну конечно! Он видел ее. Видел ее на похоронах. Испуганную, тревожную, виноватую журналистку, неумело садившуюся в авто Филиппа Черных. ***       — Открой дверь!       Кира нахмурилась и присмотрелась к двери: обычная входная дверь, как и в любой хрущёвке, замок слабый.       — Маш, открой. Мы только поговорить. Если ты не откроешь — мы взломаем. Замок старый.       Вик покосился на сестру, не уверенный в ее тактике, но скрежет щеколды и шорох, заставили его удивленно вскинуть бровь, а Киру — немного гордо хмыкнуть.       Маша отворила дверь и сухо пригласила на кухню. Благо, мамы не было дома.       Сменкины осмотрели дом: ничего необычного; двухкомнатная квартирка, зелёные стены, маленькая кухня, ноутбук и несколько пачек газет.       — Может, чаю?       — Нет, спасибо.       Вик не помнил себя от злости. Эта девушка спокойно села напротив, опустила явно виноватые в смерти Вэл глаза, будто бы не знала, как начать разговор. А точнее, как оправдать себя.       — Это была ты? — начал Вик, присев за стол.       — Что именно?       — Ты причастна к ее смерти.       — Нет, — испуганно отрезала Маша, но растерялась. — Я… я не знаю. Послушайте…       — Ты попросила ее перезвонить. Зачем?       — Мы хотели обсудить новую рубрику в газете.       — Почему ты оставила записку? Позвонить сложно?       — Мы договаривались встретится, но Вэл опаздывала, и я ушла, оставив записку.       — Когда?       — Примерно к четырем.       — Врёшь! Ты не могла оставить записку, — Кира отдернула брата. — Ключ только у Вэл.       — У меня есть дубликат.       — Откуда у тебя дубликат?! Вэл не могла доверить кабинет тебе.       Вик поморщился, но Маша лишь на мгновение возмутилась и сочувственно вздохнула.       — Послушайте, я соболезную. И очень, как и вы, скучаю и хочу узнать, кто это сделал. Я могу чем-нибудь помочь?       Кира благодарно улыбнулась, но Вик был совсем другого мнения.       — Спасибо. Что-нибудь интересное происходило с Вэл в последнее время?       — За несколько дней до этого, я и Вэл пробрались в кабинет матери Фила. Там, в компьютере мы нашли файлы. Я скачала их и вскоре отправила на один сайт…       — Вэл никогда бы не пробралась в чужой кабинет.       — Но пробралась ведь.       — Нет. Она не такая. Если хочешь помочь, то говори правду!       Маша немного вздрогнула и, заметив в глазах Виктора безысходность, гнев и отчаяние, жалостоиво вздохнула:       — Ты не знаешь Вэл.       Вика как током пробрало, но Маша не колеблилась, не злилась.       — Я прекрасно ее знаю.       — Нет. Не знаешь.       — Ну да! Внезапно появившаяся из неоткуда журналистка знает Вэл лучше, чем я! Я был ее другом! Я знал Вэл. Знал всю ее жизнь! Знал все ее привычки и слабости!       — Если бы ты знал ее, то тебе, наверно, давно бы стало известно, чем занималась Вэл в последнее время. Никогда не задумывался о возможностях журналиста самой читаемой газеты Мышкина?       Вик со злостью смотрел на журналистику, чуть приподнявшую бровь и явно ожидающей его хода.       — Вэл — честная. Она не пойдет на такой подлый шаг.       — Вэл — бизнеследи. Ей нужно было выживать! Думаешь, слухи о смерти су-шефа исчезли сами собой? Думаешь, чертёж микроволновки нашёлся сам? И ссора с Муромовыми ничем не вызвана? Мне нравилась Вэл. Мы хорошо общались. Я помогала ей, как могла.       — Это ты открыла ей путь тёмного бизнеса! До твоего появления в ее жизни все было отлично! Как только появилась ты, Вэл стала темнить. Ее стали преследовать! Эти люди, эти действия, эти попытки докопаться до Муромовых, эти бомбы! Ничего не предвещало беды! Но! Откуда-то взялась ты и полностью изменила всё!       — Вик, сядь.       — Вэл справедливая, рисковая, организованная, умная…       — Да, но вместе с тем она была хитрой, находчивой, амбициозной монополисткой. В бизнесе без этого не выжить. Нужно идти на опасные поступки, дабы добиться желаемого! И Вэл добилась! Пусть и не самым хорошим способом, пусть и местами обманом, недоговорками и договорами, но в отличие от Фила и Муромовых она была роднее, человечнее. Вэл знала цену монополии.       Он не знал обратную сторону Вэл. И не хотел знать. Ему хватало воспоминаний о светлой, доброй, беззаботной, вечно весёлой принцессе-Эникен-скайуокер-Вэл.       Понимая, в какой депрессии сейчас прибывает Виктор, Маша взглянула на Киру. Та попросила продолжить рассказ.       — В тех файлах было много всего, и я, не читая, отправила все Вале. Все что я успела прочитать, до того как вирус сломал мой слабый ноутбук, это то, что все разговоры Вэл прослушивались. Я не знаю кем, но в тех секретных документах говорилось о встроенном чипе в ее телефоне. Поэтому поменяла номер. Поэтому я не хотела обсуждать все по телефону. Но надо было дождаться ее. Надо было рассказать ей всё! Но я боялась.       Маша оперлась локтями о стол и зарылась лицом в ладони.       — Да. Я причастна к ее смерти!