солнце ночью

       «он продал душу дьяволу за эту прекрасную улыбку» — так думал маршалл, который наконец понял, что море может быть не таким уж и агрессивным. он мог бы думать о чем-то поважнее, но небо, которое поселилось в глазах у мертанса не давало покоя, а солнце, которое старательно пыталась показать все свое очарование в волосах юноши, медленно сводило с ума. брюнет мог бы думать о чем-то важном, но он был слишком занят желанием увидеть солнце ночью, в этой кромешачной тьме, увидеть прекрасное сонлце, которое улыбается ему своей улыбкой, но этому не быть. маршалл пытался не пачкать новый свитер слезами, но хрустальные слезинки оставаляли мокрый след на его бледных щеках без разрешение. брюнет рисовал крести гелевой ручкой, ломая пальцы, когда видел, как парень напротив акуратно перелистивал страницы романа: «зибкий космос», который был толще любви брюнета к финну, но не прочнее в сто один процент, как его глаза изучают странный текст, который чёрными чернилами оставляли пятна на белой бумаге, который сбивчиво дышал, хмурившись, когда солнце светила в глаза. он ломал себе кости, почти сломал все пути к дороге домой, ломал все то, что могло спасти. школа наполняется разными слухами, когда губи брюнета расплываются в улыбке при виде юноши, когда его покусаные губы дрожат при виде этого белобрисого паренька. акуратные французские слова лезут из книги, лаская слух своей идеальностью и прекрасным звучанием, в нос ударил аромат лаванды, да он его любит, да он любит лаванду, и маршалл узнал об этом так давно, только вчера. вечером он пахнет сигаретами, а ночью полу сладким вином из тайника, но утро его сопровождает запах прелестной мяты, а в остальные, обычные дни пах лавандой. «только жди меня» — крутилось в пустой черепушке, которая была забита хламом. из сотни потенциальных убийц, его сердце выбрало самого обворожительного. хочет пройти мимо, но невольно остаётся на месте, разглядывая очертания лица парня. — привет, — его голос бьёт по органам, по сердцу, которое так старательно было склеено клеем, и все зря, опять. — дааа…привет, — сдавлено отвечает он, мучительно отсчитывая секунды до провала, но разговор пока не катится в бездну, он только начался. — как день прошёл? маршалл, да? прекрасно, милый, если вспомнить, что утром он даже не мог мечтать о простом привете от тебя. от того, что финн знал его имя сердце отказалось биться, оставляя облегчение в груди, забирая боль и пустоту. — отлично. есть планы на вечер? — тихо, почти полушёпотом спрашивает боясь спугнуть. — нет, а что? — было бы хорошо не врать, но лёгкая улыбка на лице маршала слишком успокаивает, его руки сжимающие рамки рюкзака, его зелёные глаза, его выпирающие ключицы, все это было слишком прекрасно, чтобы не соврать было бы глупостью. — мы бы могли бы…что-то придумаем, — маясь отвечает негромко, сдавленно, почти не ощутимо для слуха. глупо и абсурдно, но если присмотрется, то можно увидеть химию, которая начинает проявляться. ладно. между ними была лишь надежда на ясное завтра, и лишь они могли это себе обещать, просто молча смотря друг другу в глаза. — я согласен, почему бы и нет. можно пойти погулять. — но ты не знаешь меня, не боишься, что я тебе что-то сделаю? — нет, — чётко и ясно, — мы полгода ходим на одни и те же курсы французского, если бы ты хотел что-то мне сделать плохого, ты бы это давно сделал. и маршалл рад, потому что он наконец осуществит свою мечту — он увидит солнце ночью.