Everybody of them werewolf

Хосок и Чонми: Как вы поняли, эти двое хорошенько погуляли. Первым проснулся Хосок: он спрыгнул с дивана, при этом умудрившись разбудить Чонми. Парень подал знак, что пора идти. *** Добравшись до её дома и кивая ей, Хо садится и ждёт, когда же она всё-таки войдёт. Чонми гавкает, и ей-таки открывает дверь Нара, которая как раз была недалеко от двери. — Милая, ты обязательно должна меня познакомить с твоим любовником, — ухмыляясь, сказала она. Женщина умудрилась успеть сбегать за одеждой, которую она прямо сейчас и подаёт ей. Хосок же тем временем начал думать, как ему спокойно и в обличии волка попасть домой, в свою уютненькую квартирку. Переодевшись, Чонми замечает на диване мужскую одежду. Вспомнив про Хосока, она берёт её и на всех парах бежит во двор, сбивая по дороге Чонхёна. Девушка замечает, что парень всё ещё продолжает сидеть на одном месте, раздумывая. Она отводит его в деревянный мини домик, что был построен ещё давно, но весьма хорошо сохранился для своих лет. В нём играли ещё маленькие Чонми с Чонгуком: они создавали карту сокровищ, а потом искали клад. Когда же Тэхёна и его подругу — Среди приводили родители, они могли играть ещё и в «Дочки — матери». Отворачиваясь к маленькому окошку, которое раньше казалось намного больше, она подаёт парню одежду. Рассмотрев давно знакомые пейзажи, Чонми, чувствуя на своём плече ладонь, вздрагивает. — Я уже переоделся, можешь разворачиваться, — повернувшись, Чон замечает, что эта одежда вовсе не для гостей. То, что надел Хосок — любимый спортивный костюм её младшего брата, но на Хо это сидит даже лучше, чем на нём, и не может же она забрать одежду обратно, а потому Чонми решает, что лучше оставить всё так, как есть. — Эй, ты чего зависла? — он машет перед её лицом ладонью и щёлкает пальцами. Этот приём помогает и она «отвисает»: — Да ничего, а тебе уже пора домой. Так что — пока, — толкая парня в спину, девушка, засмущавшись, прощается. Закрывая дверь, Чон со спокойной душой поднимается наверх, пока не встречает Чонли: — Ми, ты не знаешь, где мой любимый спортивный костюм? — ища везде, где только можно и не смотря на неё, спрашивает Ли. — Не знаю, спроси у мамы, — спокойно говорит Чонми, хотя в голове творится полный хаос. — Она мне сказала спросить у тебя. — Может, девочки или Чонхён стащили, ты спрашивал у них? — Нет, — он уходит, давая ей пройти в свою комнату. Ми заходит, закрывая дверь на замок, надеясь, что это остановит её братца. Прошло несколько часов: Забыв об этом инциденте, Чонми пролистывала ленту в соцсети, когда услышала, как кто-то стучит в дверь. Поняв, что это брат, по стуку и его запаху, Ми спряталась как можно лучше, но через какое-то время стуки прекратились, однако запах брата не исчез. Тут два варианта: или он за дверью, или он ушёл, а запах не успел выветриться. Не подумав, она открыла дверь. И знаете, что? (автор: *Барабанная дробь* — ой, всё, но мне так захотелось вставить этот звук сюда, да и он в данной ситуации подошёл бы) Нет, там никого нет. «На расслабоне» Чон выходит из комнаты и плетётся на кухню, ведь кушать хочется всем, так ведь? Наспех сделав бутерброд с чаем, она садится за стол, приступая к трапезе. — Чонми, привет, — в комнату заходит Чонхён в приподнятом настроении. — Как делишки? — он усмехается, подходя к стакану и наливая воду. Парень выпивает её, не оставляя и капли, она же, заметив странную доброту обычно холодного и отстранённого брата, прищурив глаза, спрашивает: — Чего тебе надобно, братец? — Дай денег, а то мне родаки не дают. — С чего бы это, я тебе что, фея-крёстная? Обойдёшься, малой, — закатывая глаза, Ми доедает бутерброд. — А если я скажу отцу и Чону про Хосока? Насколько я знаю, они его недолюбливают, — скалится Чонхён, приближаясь к сестре. — Папа может узнать и от мамы, а Чонни я скажу сама. Он поймёт меня, не маленький, — поднося кружку с чаем ко рту, девушка делает маленькие глотки и наслаждается его сладким вкусом — да ещё и язык не обожгла, вообще прелесть! — А если я расскажу Чонли про его любимый костюм? А я ведь видел, тебе тогда знатно повезло, — от такого заявления Ми чуть не выплюнула свой чай прямо ему в лицо, вперившись в него своим взглядом. Он ухмыльнулся, поняв, что попал по нужной точке. Мелкий манипулятор. — Сколько? — Давай триста, — Чон протягивает руку. — А не перебьёшься, мелкий? — доставая телефон, Чонхён начал набирать номер брата. — Хорошо, — кладя посуду в раковину, Чонми поднимается в свою комнату, через пару секунд выходя с купюрами в руке. — На, — она злобно протягивает ему деньги, а он с победной ухмылкой принимает их, представляя, как будет шиковать вместе с друзьями. Вечер: Двери открываются, и мать бежит встречать уставшего мужа. *** — Как прошёл день, дорогой? — собравшись за столом, практически все члены семьи ели, кроме одного — Чонли, ведь он до сих пор не пришёл, а они и не волновались за него, в принципе. Чонгук в его года и не такое вытворял, и все терпели, ведь Гук наследник, чем он активно и пользовался. Однажды, парень даже умудрился в алкогольном опьянении вместе с Тэхёном угнать новенькую машину отца, что ужасно дорого стоила, и разбить её об их же ворота, ведь: «Эти дурацкие штуки не открываются, и вообще, для чего они нужны?!» После того, как он проломил и в буквальном смысле слова выбил ворота, они решили, что ещё слишком рано идти домой, и поплелись гулять по округе, держась за руки и напевая какие-то песни. Там же они, собственно, наткнулись на дежурный патруль: парни нагрубили, да ещё и чуть не избили полицейского, на чём их приключения и закончились... административным арестом с круглосуточным наблюдением. Просидев, как и положено, пятнадцать суток, Чон с Кимом благополучно добрались домой, только не через несколько часов, как планировали, а через шестнадцать дней. Почему через шестнадцать? Всё просто — они решили отметить освобождение. Вы могли подумать, что он извинился и прекратил весь этот балаган, но нет. Гук и вправду извинился, как положено, да и не только из-за этого — ему, честно говоря, было безумно стыдно, да и влетело тогда по первое число, однако Чон всё равно продолжил свои похождения, хоть и не такие фееричные, как до этого. Родители же закрывали на всё глаза, надеясь, что он осознает, в чём истинный смысл жизни. Через некоторое время, старший сын съехал, оставляя их в покое. — Да так, обычно. Съездил в офис, ничего новенького. А у вас? — приступая к трапезе, спросил отец. — Знаешь, всё прекрасно. Вот у Чонми парень появился, такой красивый... — мечтательно произнесла Нара, а глава семейства продолжил трапезу, и даже бровью не повёл, но всё же спросил у дочери, без намёка на улыбку: — Когда знакомить будешь? Его вопрос остался без ответа: пришёл Чонли и, так ничего и никому не сказав, молча поднялся по лестнице в свою комнату. (автор: кто не понял, что это было, то это — вторая часть: «На следующий день», но я решила сильно не нагружать ту часть и вас, и поэтому вместила этот отрывок сюда (*^.^*) Так что так, а вот сейчас — пойдёт следующий день. Приятного прочтения! ;)) После псевдо-обид, Чон всё-таки тает под этими руками, пододвигаясь ближе и обнимая её в ответ. Девушка радуется в глубине души, что смогла растопить сердце такого прекрасного и «обидчивого» паренька. *** По прошествии длительной ночи: Проснувшись, Лина, не открывая глаз, не почувствовала тела возле себя. Всё так же не раскрывая очей своих, она начала искать его рукой, обнаруживая только нагретое местечко возле себя, которое ещё не успело остыть. «Значит, недавно ушёл», — с такими мыслями она взглянула на массивные шторы, которые были плотно закрыты, из-за чего в комнате царил полумрак. Подойдя ближе, девушка раздвинула их, и ей в лицо «прибыл» лучик солнца. Прищурившись, Сон хотела понаблюдать, что же творится за окном, но перед этим она, конечно же, оделась. Сделав все нужные дела в уборной, она вышла из комнаты, но всё равно никого не обнаружила. Этот дом сейчас был будто нежилой, пустой и заброшенный, но отличался он тем, что тут было всё убрано, и даже очень, будто этот дом вычистили, забросили, а потом снова убрали. Ли подумала, что пока есть шанс, ей пора бы по-настоящему осмотреться в доме, ведь её маршрут был: гостиная → спальня → кухня/уборная, а этот дом с улицы казался двухэтажным, и исследовала она только первый. Лина отвлеклась от боли: более того, она её даже не чувствовала, лишь лёгкий дискомфорт и немного озноб, что странно, ибо зажило на ней всё, как на собаке. Не обратив на это должного внимания, в его футболке, она, перепрыгивая через одну ступень, всё-таки пробралась на второй этаж. Посмотрев вглубь коридора, девушка увидела несколько дверей, что были по бокам. Она выбрала дверь, которая была ближе к ней: деревянная, с какими-то узорами, но за ней была пустая комната в белых тонах. К счастью, в коридоре было ещё около трёх дверей. Две комнаты были полностью пустые, подумав, что Чонгук не доделал ремонт, она продвинулась к третьей, которая отличалась ото всех: если две другие были похожи на самую первую, то третья — более массивная, с матовыми окнами и какими-то переплётами. Эта комната была в бежевых и белых тонах, с панорамными окнами, из-за чего в комнате было светло. Тёмно-коричневый стол, чёрное кресло — вот и вся обстановка. Лина так же, как и в других комнатах, сделала вывод, что она тоже «не до конца оформлена». Из-за своей «любимой» любопытности, Сон подошла к ящичкам, встроенным в стол, на котором не было ровным счётом ничего. Дёрнув пару раз, девушка пришла к выводу, что закрыто. В голову пришла внезапная мысль: ключ находится под махровым белым ковром, который, в свою очередь, лежит под столом. Дёрнув за край, Лина приметила позолоченный ключик. «Только белого кролика и Чеширского кота не хватает», — усмехнувшись своим мыслям, Лина открыла ящик с характерным звуком. К сожалению, она не успела толком рассмотреть содержимое, а всё из-за громкого стука в дверь. Удивившись, но ненадолго, своей новой способности, Ли поспешно закрыла ящик и разложила всё по местам. Подходя к двери, девушка открывает её, думая, что это её ненаглядный всё-таки соизволил яви́ться. Но нет, это не он: — Здравствуйте, а вы кто? — спрашивает, приподняв бровь Лина, вставая в закрытую позу. — Я... я подруга Чонгука, как раз хотела с ним поговорить по поводу одного важного вопроса, — всё так же стоя у порога, сказала девушка, оценивающе осматривая «соперницу», которая одета в любимую футболку Чонгука. Та, почувствовав себя всё-таки неловко, пригласила её пройти на кухню и попить тёплого чайка. Не обращая внимания на своё самочувствие, она продолжала вести беседу, особо не открываясь Сокде. Лина почувствовала, как кто-то подходит к кухне, а через несколько секунд и вовсе услышала, как открывается дверь, и знакомый голос произносит: — Малышка, кролик пришёл, — поставив пакеты на стол, он переобулся в домашние тапочки, самые обычные и неприметные, но он заметил ещё одну пару обуви, решив, что спросит потом. Раскрывая руки для объятий, он ждёт, да и недолго, ведь через пару секунд летевшая к нему навстречу Лина падает в его оковы, целуя в щёку. Отстраняясь, девушка информирует, мешая злую и доброжелательную интонацию: — А знаешь, тут твоя подруга пришла. — Да-да, привет, оппа~. Как дела-то? — появившись откуда-то, интересуется гостья. Чон улыбнулся, заметив реакцию своей морковки, ведь она была, как чайник —вся кипела, правда, от ревности, что заполнила её до краёв, но всем своим видом Сон старалась не показывать этого. — Да не кипятись ты так, а то лопнешь, — посмеявшись, тем самым вгоняя Ли в краску, он, потеребив причёску Ким, спрашивает: — Пушистик, как там дядя Джин, а тётушка Бан, старшая сестрёнка? — именно так называл домработницу Чон. — Всё хорошо, оппа~. Знаешь, можно я у тебя пару дней поживу? — сделав милую мордашку, спрашивает Сокда, уже зная ответ. Это было бы не впервые: родители разрешали ей ночевать у Чона, и неважно, что она несовершеннолетняя. Они знали: Ким для Чона — только сестра. А Лина чувствовала подлянку, что удивительно, ведь она была очень дружелюбным человеком. Ким ей сразу не понравилась, а в особенности — её писклявый голос. Сон была готова окочуриться, отчаянно желая заткнуть её поганый рот (по мнению Ли, конечно же). Надеясь, что Чон ей откажет, она смиренно стояла, не отпуская чонгуковской руки. Ах, скольких усилий стоило Сокде разрешение на ночёвку: Ким согласилась целый месяц ходить без денег на карманные расходы, а для неё это уже была большая потеря, ведь она любила шоппинг. — Да, конечно, можешь расположиться в комнате для гостей. — А можно, я посплю в твоей комнате? Как раньше... — вот эти слова Лину и вывели из себя. Спрятав за спиной руку Чона, она сильно её сжала, получая лишь болезненный взгляд от Гука, выпучивая глаза а-ля: «Что это за херня, придурок?» Получив лишь скупой ответ: «Потом поговорим», Сон улетучилась к ним в комнату. На самом деле всё было так: Сокда «боялась» спать одна, и всё время ныла по этому поводу, а Чонгук, не выдержав этого, однажды просто лёг возле неё. Для Сокды это был самый лучший период в её жизни: Ким — однолюбка-интроверт, и многие хотели с ней даже не отношений, а просто поговорить. Она имела только одну подругу, и то — в Интернете, что жила достаточно далеко от неё, но всё-таки, они находили время встретиться. Как вы поняли, Ким Сокда была довольно популярна в своей школе, да и как с её внешностью можно не стать таковой? Вся в отца пошла, кроме плеч, конечно. Особенный фурор произвели её пухлые губы, а также её глаза, цвета молочного шоколада. В некоторых параметрах ей даже Лина проигрывала, но Чонгуку было всё равно, в то время, как его младшая «сестрёнка» отчаянно желала заполучить его. Повезло же ей быть моногамной... — Извини, но со мной спит вот та обижака, а мне проблемки не нужны, — показывая в сторону, куда уходила его возлюбленная, сказал Чон. Однако, увидев понурое лицо, парень добавил: — Только не огорчайся, можешь поселиться в соседней комнате, она как раз для гостей. Ты надолго? — увидев её грустное лицо, Гук опять портит ей причёску, которую она так старалась сделать для него целый час. Но Сокда всё равно счастлива, что наконец встретилась со своим оппой. — Да, хорошо, я тогда пойду в комнату. — Окей, а я пойду успокаивать ту обижаку. Можешь разложить, пожалуйста? — кивнув на пакет, попросил Гук, после чего все разбежались, кто куда. *** Тихо открыв дверь, Чон наблюдает, как его возлюбленная лежит, закутавшись в тёплое одеяло. Не зная, где она отрыла его, он подходит ближе к её лицу и приседает на корточки, прикладывая руку к её лбу и понимая, что она горячая, уведомляет: — Уже началось, ты только потерпи, будет больно, сразу говорю, — а она что, Лина просто не ожидала такого резкого «продвижения». Ей кажется, что её кости ломают изнутри, и Сон, пытаясь сдержать слёзы, просто кивает. Чонгук же, сев поудобнее, умостил её голову так, что она упиралась ему в пресс. Обхватив его торс руками, девушка прижалась к нему, ведь легче переносить с эти мучения с истинным. Прижимаясь к нему всё сильнее, она не сдержала слёз, но через пару минут, к своему удивлению, смогла заснуть с такой болью — после слёз её сразу клонило в сон. «Кролик» любовался её умиротворённым лицом, гладя девушку по пушистым русым волосам. Он, не сводя глаз, улыбался, чувствуя, как в некоторых промежутках времени она сжимает его футболку — он даже не переоделся, а сразу побежал к ней. Через несколько минут, в комнату без стука ворвалась девушка: — Чонгук, я всё разложила, — переходя с крика на шёпот, сказала девушка — её поразила увиденная картина. Да и то, что Чонгук, приложив палец к губам, перевёл взгляд на спящую Лину, ласково улыбаясь... Ким, заметив немалое мокрое пятно на футболке Чона подумала, что эта «истеричка» просто расплакалась. Подойдя поближе, заглядывая, она видит красное лицо Сон. Девушка приоткрывает глаза, не замечая Сокду — из её глаз текут слёзы и она дрожащим голосом, с нотками утробного рыка произносит: — К-р-ролик, мне о-опять больно, — слышится её всхлип, а Ким, так ничего и не понимая, продолжает стоять в ступоре. — Морковка, всё пройдёт, тем более, у тебя идёт процесс быстрее обычного, — наклоняясь и целуя её в щёку, взволнованно-заботливо произносит он. Лина, замечая Сокду, через боль, зажмурив глаза и опираясь на плечо парня, собрав свои силы в кулак и кусая губы, произносит: — Извини, что стала свидетельницей такой сцены, — пытаясь не заплакать с новой силой, улыбается Лина, хотя в глазах стоят слёзы. Немного посмотрев на неё, девушка и вовсе теряет сознание, чувствуя, как родные руки подхватывают её. — Я, пожалуй, ничего не буду спрашивать — это будет не вовремя, но я скажу, что приготовила твои любимые кимчхи. Да-да, её любимое хобби: готовка, и её всему научил отец, в то время как мать не умела готовить ничего, но была хороша в рисовании и технических науках, что, собственно, и ей передалось от неё. — Я думаю, ей нужен покой, да и я с утра ничего не ел. На кухне: — Ты же знаешь, твои кимчхи — просто супер, — уплетая за обе щеки, говорит он, пока первая красавица школы, улыбаясь, наблюдает за ним. — Оппа, вот почему ты такой классный, но уже занят? Не знаешь ещё таких крутых, как ты? — интересуется Сокда, опираясь подбородком на ладонь, пододвигаясь к нему поближе. — Хах, к сожалению, всех знакомых разобрали. Конечно, есть один, но он редко с нами тусит, да и слишком ста... — поднимая взгляд, он сталкивается с её глазами: она дышит прямо ему в губы. Сглотнув, Чон, отодвигаясь, продолжает: — ... старый он для тебя, у вас с ним разница в десять лет. Извини, но Лина уже проснулась, — Гук спешит убраться, ведь он реально услышал, как Лина звала его, а не использовал это для отмазки. Но Сокда восприняла всё по-другому, однако не спешила раскрывать себя, и только лишь поджала губы. Знаки внимания от своего «пушистика» он замечал ещё давно, просто раньше всё было на уровне невинных вздохов, взглядов, долгих объятий — сейчас же она перешла в наступление, и он просто «слинял», как и всегда. Остаток дня Чон занимался Линой, а Сокда всячески пыталась его отвлечь, что в некоторых случаях у неё удачно получалось, но дальше нервных вздохов дело не заходило — он уматывал от неё быстрее. Глубокая ночь, и Чон уже спит, но его будит ощущение чего-то, прижимающегося к его груди, щекочущего, как будто его кто-то лижет в щёку. Открыв глаза, он видит перед собой морду белоснежной, как только что выпавший снег, волчицы. Улыбаясь и гладя её, он чувствует, как волк скулит от радости — он бы и сам превратился, но здесь подруга — нельзя. Он приговаривает: — Вот видишь, как ты быстро, а мне приходилось мучаться не один денёк. Но ничего, вроде жив, здоров, — пауза, и он внимательно осматривает её. — А теперь, попробуй превратиться обратно, помни, не волчица тобой командует, а ты —волчицей, — после этой реплики, к удивлению самой Сон, она сразу превращается в человека, только остаются милые белые ушки, с точно таким же пушистым хвостом. Она приседает перед ним, в чём мать родила — Гук умудрился её возбудить, в связи с чем она целует его не по-детски в губы, после чего ими овладевают инстинкты. Притянув её к себе, он медленно водит руками по телу, не отвлекаясь от поцелуев... Утро: Проснувшись, лохматый подросток, одетый в ночнушку, что заранее была подготовлена для неё, врывается в комнату Чона без стука, и не только из-за своих манер, а ещё и из-за того, что она опаздывает в школу, ведь она проснулась на тридцать минут позже обычного. Так или иначе, но ещё был шанс успеть, как-никак, Ким уже собрала портфель и все учебники. Но не такую картину она ожидала увидеть: два голых тела, которых прикрывает тоненькое одеяло, Лина, щекой лежащая на груди Чона, и он, обнимающий её. Слава богу, она ничего такого не разглядела, ведь её, воистину, ещё детская психика просто не выдержала бы, и не важно, что по биологии она уже проходила эту тему. Несколько секунд находясь в ступоре, она вспомнила про конспект, который так усердно готовила, а за него ей должны были поставить хорошую оценку, между прочим. Девушка подошла ближе и просто потрясла Чонгука за плечо: тот, что-то промычав и поморгав несколько раз, всё ещё не отходя ото сна, посмотрел на Ким. Подумав, что всё это сон, он ущипнул себя, понимая — это не сон. Принимая позицию полулёжа, естественно прикрывая своё естество, парень не забыл и про Лину, которая теперь дышала ему в пресс. — Который час? — 7:40 — Когда тебе в школу? — 8:00 — М-м, что такое? Ой, Сокда... — потянувшись, Ли замечает подругу Гука, но из-за того, что её мозги не работают с утра, у неё весьма вялая реакция. — Я, если что, в школу опаздываю, так что я в ванную, — почесав затылок, девушка разворачивается и уходит. Дверь захлопнулась и Гук, отбросив одеяло, подошёл к шкафу, ну а Лина наблюдала, даже нет, открыто залипала на его подтянутые ягодицы. — Лина, вставай, я не хочу без тебя. — Надеюсь, это был сон, — продолжая спать, девушка заворачивается в одеяло. — Ну уж нетушки, дорогая, мы должны отвезти её в школу, — как раз одевшись, парень с лохматыми волосами подходит к ней и вытаскивает Ли из её же логова. — Стоп-стоп-стоп, то есть это реально была Сокда? — подняв на Чона глаза, Лина наконец проснулась и, резко вскочив, подошла к шкафу. Через какое-то время мучительных погружений в полки шкафа, Сон откапывает одежду: джинсы с футболкой, как раз её размер, да и нижнее бельё, ради которого ей пришлось нагибаться. Только она сделала это действие, как сразу почувствовала руки Чонгука на своей заднице. Быстро ускользнув из его хватки, Ли благополучно оделась. Умывшись в ванной на пару с Чонгуком, она заметила большой засос, прямо на самом видном месте — ключице, и его было очень легко разглядеть. Зло посмотрев на Чона, она получила лишь виноватую улыбку в ответ, и пожимание плечами. Проказник. 7:50 Они уже все готовы, но Лине вдруг вздумалось поухаживать за гостьей: — Сокда, а ты кушала? — Линаа, ты серьёзно, что ли? Она может в школу опоздать, и тем более, там хорошо кормят, — периодически посматривая на время, проныл Гук. — Да я в школе поем, ничего страшного, — мило улыбаясь, делает специальный жест Ким, пока Сон бежит на кухню. Через несколько секунд девушка возвращается: в одной руке ланчбокс, обёрнутый в фольгу, а в другой — солёный огурец, обмазанный кремом брюле. Открывая её портфель, Ли вкладывает туда ланчбокс, после чего закрывает его, зараз съедая это «блюдо богов» в другой руке, и подходит к машине: — Эй, ну что, мы вроде в школу опаздываем? — подмечает Сон и ждёт их, стоя у машины. Когда они отошли от изумления, все всё-таки сели по местам. *** — А ты в этой школе учишься? — показывая пальцем на большое здание, таращит глаза Ли, обращаясь к Ким, которая с кем-то переписывается по телефону, сидя на заднем сидении. — Да, а что? — на секунду отвлекаясь, как-то отстранённо ответила Сокда. — А можно я с тобой зайду в школу? Мне нужно в 214. — Зачем тебе? — припарковываясь, резко спрашивает Гук. — Да, конечно. У нас там первый урок, — выходя из машины, говорит Ким. — Я к своему другу, а что? Хочешь со мной? — Сон вышла из машины, отвечая ему и ощущая массу новых запахов. — Ну... — всё-таки он не хотел показаться слишком ревнивым, а потому мямлил. А Лина, поняв ситуацию, предложила: — Пойдём со мной, что ли, — говорит она, а Чонгук выходит из машины, блокируя её и подходя к девушкам. — Ну что? Веди давай, — пропуская немного вперёд Ким и беря за руку Лину, говорит он. Поднимаясь на второй этаж, не обращая внимания на удивлённые взгляды, Ким останавливается у нужного класса и поворачивается к парочке: — Ну, я думаю, пока, — обнимаясь долгое время с Гуком и аффектированно улыбаясь Лине, девушка поворачивается, намереваясь зайти в класс математики, когда из него выходит учитель: — О, Ким Сокда, здравствуй, ты почти опоздала. — Извините, учитель Пак, — опускает голову Ким. — Хэй, Чим-Чим, зачем ты так с девушкой, она ведь не опоздала, давай-ка вспомним, сколько раз опаздывал ты... — улыбаясь от всей души, громко говорит Лина, привлекая внимание учеников. — И тебе привет, моя «любимая» Линка-мандаринка. Давай-ка не будем вспоминать то, что было в прошлом, — поправляя очки, как у Гарри Поттера, только без линз, произносит Чимин. Только Лина, Пак и Лимхи понимали, что этот жест означает «стоп», а у Чонгука прям сердце кровью обливается, ведь она — только его любимая, и ничья больше. — Как дела-то? — Чимин протягивает руку для рукопожатия давней подруге, после сего действия обращаясь к ученице: — Сокда, я думаю, ты можешь пройти в класс и подготовиться к уроку, пока я говорю с Линой, — после этой реплики, Ким юрко, как мышка, забежала в класс. — Вот, как видишь, у меня появился один ревнивец, а так всё в порядке, а у тебя-то? — отвечая на характерный жест, Ли кивает на Гука, который внутри буквально сгорает от злости, желая прибить этого «недоростка», однако парень ничего не показывал, лишь мило улыбался. Правда, Лина уже читала его как открытую книгу, и ей не составляло труда распознать, когда он притворяется. Она подметила, что если Чон пах хвойным лесом, то Пак — своей любимой туалетной водой, но через этот запах пробивалась лаванда с нотками жасмина. Ей всегда нравился запах хвойного леса — и это факт. — Да я вижу, какой ревнивец, — рассматривая засос, который скоро должен зажить, он добавляет: — А тебя как звать? Сколько лет? — пристально смотря на Чонгука, парень, не придавая значения росту, как будто так и надо, приподнимает голову. Пак Чимин — это молодой мужчина, проходящий практику в этой школе. Раньше, он терпеть не мог геометрию, а теперь сам же её и ведёт, вместе с её подругой — алгеброй. Также, характер у Пака — на любителя, но к сёстрам Сон он относился, как к родным: помогал, защищал, оберегал. Поэтому, он строго подходил к их парням, собственно, именно из-за этого их у сестёр и не было, но приблизительно месяц назад они прекратили общение, ведь у Пака — куча непроверенных тетрадей, непонимающие, а порой тупые ученики, которые часами не могут понять теорему Фалеса, из-за чего приходится вдалбливать им её ещё раз, чертить эти чёртовы стороны угла с параллельными прямыми и объяснять повторно, что они делают не так. Некоторые индивидуумы, к тому же, на уроке творили какую-то неведомую хрень. Ему и восьмиклашек хватало, но на свою грешную душу парню захотелось взвалить на себя ещё одно бремя — одиннадцатиклассников, что часто и уматывало Чимина. А у Лины, тем временем, появился Чонгук, Лимхи же тотально увлеклась не только мистикой, но и мифологией. Правда, к сожалению для неё, она забросила мифы через неделю, чему была несказанно рада Лина, ведь сестра начинала проедать ей этим мозги так же, как и картами. — Чонгук, двадцать лет, — смотря прямо в глаза парня, отвечает Чон. — Чимин, двадцать три годика, приятно познакомиться, — протягивая руку для рукопожатия, на которое Чон отвечает, хмыкает Пак. Пообщавшись немного, они — я подразумеваю Лину и Чимина, дружненько прощаются. Пак начинает вести урок, а парочка выходит из школы. — Чонгук, — обращается к нему девушка, сидя на пассажирском сидении, наблюдая за его накаченными, жилистыми руками, что покоились на руле. — Что? — Гук смотрит на дорогу, и только сейчас Ли замечает, насколько он сонный. Похоже, до сих пор не проснулся. — Как мы скажем об этом моим родителям? — она тыкает пальцем в живот, вглядываясь в силуэт исчезающей из поля зрения школы. — Что-нибудь придумаем, а что такое? — от него так и веет сосредоточенностью, а Лина не может оторваться от такого прекрасного вида, что предстал перед ней — теперь её никак не интересует пейзаж за окном. — Да ничего... — поникла девушка, после чего, удивившись такому резкому перепаду настроения, сложила руки в кулак. Больше никто и ни о чём не говорил, так они и доехали до дома в тишине. *** — Юнги-и-и! Ты где, чёрт тебя побери!? — заходя в дом, верещит Юна. — Чего ты так орёшь-то? — выходя в голубой пижаме с нарисованными печеньями, с очередным похмельем, чешет затылок Мин. — Бесишь, горгулья, — бубнит парень, хотя его отчётливо слышно. — Как ты меня назвал, старый хрыч? — заносит руку Юна, чтобы дать брату подзатыльник, но её удачно перехватывает Юнги — его взгляд сразу меняется, и он, шипя, проговаривает: — Не зазнавайся, помни, кто твой старший брат, — девушка выдёргивает свою руку из этой хватки — сначала, на её лице проскальзывает эмоция страха, но позже её сменяет пресловутая ухмылка: — Поскольку ты вчера где-то пропадал, я так тебе ничего и не рассказала, а сегодня весь универ... — это явно заинтересовало Юнги, но похоже, он не хотел этого показывать: — Ну, рассказыва-ай, — лениво зевнул парень. — Смотри, та женщина не согласилась, — она увидела что-то вроде грусти на его лице, и поспешила продолжить, — но согласилась её дочка. Хах, если она окажется не настолько тупенькой, то всё покатится в туман. Она влюблена в Чонгука, и ей не очень понравилась Лина, тем более, я наплела ей «хороших» вещей про неё, так что должно прокатить. Я думаю завтра, а может послезавтра дать ей указание кое-что сделать с Чонгуком, а я приведу... эту. Ну а денег, собственно, я ей не дам, хотя, нужно посмотреть, как она справится. А ты, типо, поддержишь её, как тебе план? — будто отчитываясь, произнесла Юна. — Какая хорошая девочка, — хищно улыбнувшись, Юнги уже представил, как он получит власть над оборотнями и их территориями.