Фрустрация

В тот день над Детройтом взяла власть плохая погода. Говорят, что у природы нет плохой погоды, но это явно не про этот случай. Она и вправду была ужасной. Смеркалось. Небо грязно-голубого цвета затянуло тяжёлой облачностью, которая визуально так и давила на город. Становилось всё холоднее, а ветер всё пригонял и пригонял томные тучи со всех земных полюсов. Через несколько секунд то самое тяжеленное небо, не выдержав взгроможденной на него ноши, как будто с грохотом взорвалось, разлетелось на тысячи маленьких кусочков и пролило сотню тонн воды. В мгновение ока все дома, будучи и без того серыми, обретают ещё более угрюмый вид, по улицам протекают тоненькими струйками ручейки, грязные и спешащие куда-то. Растаявший снег образовывает небольшие лужи, в которых виднеются бесчисленные всплески дождевых капель. Во время дождя можно выйти за пределы нормы и меры : любое живое существо ощутит чувство глубинной связи с окружающими миром - свою "родственность" с неживой природой. Дождь, предоставляя возможность испытать "родственность", также надоумит пережить необыденную ситуацию "осознания". Сделает он это крайне неаккуратно, быстро и бездумно. Из-за его спешки "осознание" придет так же быстро, как и уйдет, так и не оставив следа мгновенной, новой, точки зрения, которая некоторым могла бы спасти жизнь... Все эти возможности были подарены Андерсону просто так, даром, но и ими он вновь не воспользовался. После последнего разговора с Коннором мужчина начал прятаться в безопасности своей комнаты, пока совсем не перестал из нее выходить. Только изредка он появлялся в узком коридоре, соединяющем спальню и туалет. Дни шли - лейтенант пил. Застрелиться попробовать не захотел, но к жизни вовсе охладел. Пил до тех пор, пока не откажет организм. Уже третий день он находится в полном разладе со своим телом. Во время пребывания в одиночестве, в голове какие только мысли не возникают. Что же там, за занавесой? Если много об этом думать, мир начинает казаться всё более бессмысленным, а ты каждый раз возвращаешься к своей побитой жизни, полной неудач. Время - самая настоящая тайна. И почему Андерсон тянул его - тоже. Глухие удары, производимые падающими дождевыми каплями на оконные стёкла, слышатся по всему дому, что по-хорошему должно вызывать теплые мысли об уюте, комфорте, но сегодня почему-то это не работает. Видимо, так как всему когда-нибудь приходит конец, так и на этом обычае поставлен крест. Коннор сидит за столом, вытянув ноги вперёд и обнимая себя за плечи. Сидит так уже пятый день. Первые два дня андроид находился в доме совершенно один, ибо лейтенант провёл двое суток в баре, а последние три сдерживал себя, как мог - лишь бы не подбежать к завалившемуся Андерсону где-нибудь у кровати, чтобы оказать помощь. Он прекрасно понимал, последнее, что у него есть - ожидание ответа. Почему-то робот видел в этом смысл, чего не скажешь про его бывшего напарника. Хэнк понимал, что, если он примет бесхозного Коннора, то андроид будет ему напоминать сына, мысли о котором сводят с ума. И если не примет, то тоже умрет. Поэтому сейчас он безбожно пьет. Ожидание конца - лучше, чем сам конец. Вот так, каждый страдалец, оставшись в одиночестве, продолжал своё существование в тишине. Оба ожидали того, чего никогда не случится. Вероятно, случится, но уж точно не в этом мире. *** Прошли сутки - дождь превратился в ливень. Андерсон не просыхал, а Коннор всё так же смотрел в пол. В доме царило спокойствие ровно до того момента, как кончился алкоголь. Картина, которую андроиду уже пришлось увидеть пять дней назад, повторилась. Из спальни показался косматый мужчина, идущий по стеночке. Его руки, придерживающие стену, нервно тряслись, а ноги подкашивались, то и дело подставляя лейтенанта. Коннор медленно поднял голову и посмотрел на неповоротливого Андерсона, который пытается одеть куртку. Андроид наблюдал за ним внимательно, пока не остался один. Медлить дальше робот не решился. Найдя ручку и обрывок бумаги, он написал: "Пишу Вам лишь для того, чтобы указать причину моего поступка. Совершил я это, потому что не могу больше выносить своих сбоев в системе. По-вашему "головная боль", наверное. С каждым днём мои чувства обостряются, и выносить это всё трудней. Вы - единственное, что я обрёл при рождении, но сразу потерял. Я делал всё, что в моих силах, хоть бы угодить человеку. Но Вы не приняли меня. Я ошибся, не смог получить то, чего мне так хотелось, не смог получить признания. Я сотру свою память, поэтому Вам не нужно будет беспокоиться. Об этом никто не узнает. Прощайте, Лейтенант!" Записка была написана слишком идеальными для человека буквами, что точно доказывало, что это написано роботом. Бумажку он положил на середину стола, а затем достал из-за спины пистолет, который ещё ни разу не использовал в проведениях расследований. Разве вот так заканчиваются жизни, которые ещё не успели начаться? Коннор поднёс огнестрельное оружие к подбородку. Можно ли избежать всего этого при помощи самоубийства? Дуло пистолета прикоснулось к искусственной коже андроида. Как получить то, чего ты хочешь? Веки сомкнулись, выталкивая слёзы наружу. Что есть желание? Губы напряжённо искривились. Что такое счастье? Палец слабо надавил на курок. Ты получил желаемого, Коннор? Выстрел. Тело андроида с грохотом повалилось на пол. Оружие упало рядом, предварительно отскочив от паркета. Руки раскинулись в противоположные стороны. Диод стал кровавого цвета. Сбой на сбое. Удаление всей информации. Блокировка доступа к памяти. Всё происходило за считанные секунды. Веки будто потяжелели, и Коннор прикрыл глаза. Ему не хотелось видеть размазанную рябящую картинку, которая то обретала тёмные оттенки, то становилась полностью бесцветной. Сейчас его программа отсчитывает последние секунды до завершения собственной работы. Тириум непрестанно стекает по шее, заставляя изобразить красивый переливающийся на свету ручеёк. Спустя буквально минуту в дом входит Андерсон. Выглядит он лучше, нежели чем перед уходом. Видать, ливень промочил его так сильно, что холод пробрался до самых костей. В момент прогулки голова получила тот недостающий поток воздуха и заработала. Дверь скрипнула, а после хлопнула, как бы осведомляя о своём закрытии. Мужчина сделал шаг вперёд из темноты, и на него упал тусклый свет от напольной лампы. — К-к-к... Лейтенант начал обходить кресло, из-за которого виднеются ноги робота. Когда силуэт вырисовался перед ним полностью, Андерсон закрыл рот рукой, не позволяя себе издать хоть какой-то звук. Андроид лежал с закрытыми глазами, а на его виске красовался палевого цвета диод, кружок которого начинал постепенно гаснуть. — На помощь... - прошипел седоволосый, присаживаясь на корточки. С громким восклицанием "Помощь!" мужчина поволок машину к выходу. — Почему? Почему ты сделал это?! Зачем... Восклицания переросли в крик. — Коннор! Андерсон упал на колени в траву и взял на руки андроида. — Ну, очнись же, - он с надеждой хлопал робота по щекам. - Мы спасём тебя! Дождь смывал голубую кровь с кожи обоих. Он был настолько силён, что некоторые капли можно бы принять за град. — Давай же... - мужчина сорвался на слёзы. Диод обрёл окончательно серый цвет. — Вставай, сынок... Андерсон прижал голову Коннора к своей груди и поднял голову кверху. Слёзы смешивались с дождём на его щеках и устремлённо катились вниз. Снова ему пришлось пережить то страшное чувство. Вновь он теряет то, из-за чего люди вообще существуют. Пришло время полного разочарования в жизни. Хотелось просто неистово кричать в небо, пока оно не упадет. Вопить так громко, чтобы вся планета услышала о том, как несправедливо с Андерсоном обошлась судьба. Только та история с затягиванием страданий вряд ли повторится. Его грусть обратилась в гнев. Теперь ему точно не пригодится его никчёмная жизнь.