***
— Вернёшь мне мантию, дорогая? — улыбаясь, Дориан подлетел к Остин на всех парах, да так, что та чуть не выплюнула обратно свой тыквенный сок. Обычно все сидели за столами своих факультетов, не нарушая тот тонкий баланс, который удалось установить старостам и преподавателям. В последнее время с хрупким равновесием дела обстояли ещё хуже, так как большая часть Гриффиндора чувствовала себя незащищённой, в то время как Слизерин наоборот набирал обороты, чувствуя превосходство. Когтевран разумно придерживался нейтралитета, но было видно… Марта просто чувствовала то, что весь её факультет склонялся в сторону Слизерина, как в сторону победителей, в сторону сильных, и это пугало. А сейчас Гринвуд так открыто садится к Когтевранской принцессе (статус которой, впрочем, она потеряла до сдачи СОВ), что это… неправильно. До боли неверно это делать, ведь… Хотя, Гринвуд был чистокровным, насколько знала Марта, так что последствий и ненужных разговоров можно было бы с лёгкостью избежать. — Что ты здесь делаешь, Дориан? — Да вот, решил заскочить на обед! Ты мантию вернёшь? — Тебе и так идёт, — попивая сок, буквально промычала когтевранка. — Да, я знаю что я безумно сексуален без мантии, мне это даже Уизли сегодня сказал. — Он меня раздражает, — фыркнула Остин и отставила сок. Было видно, что эта тема её задевает. — Что, боишься, что он уведет меня у тебя? — Ага, прям плакать хочется от страха, — едко отмечает девушка, всё-таки поворачивая голову к другу. — На самом деле, просто… он такой неряшливый. Друг, он, может, и ничего, но общее впечатление производит ниже среднего. — Вот именно, что друг он хороший! — Марта просит в этот момент понизить голос Дориана, потому на него посмотрели все, в том числе — Уизли. — А вот ты, между прочим, нет. Заставляешь меня мёрзнуть, и… Кстати, что у вас с Реддлом? Он так смотрел, что я хотел ему врезать, честное слово. Или послать проклятье. — А что у нас с ним? Он меня чуть не убил, а я пообещала… Едва Марта осознала, что сказала то, чего не должна, как у Дориана округлились глаза, став как два золотых галеона, а сама девушка столкнулась со взглядом синих глаз. Глаз Тома Реддла, что сидел прямо за соседним столом, считай, напротив нее. — … а я пообещала ему помочь. Он предложил мне проект по зельеварению сделать, вроде как мы лучшие на курсе, поэтому Слиззи в этом тоже заинтересован, но… Марта пыталась искусно врать, смотря прямо глаза, в глаза Реддла. Как же хорошо, что он как можно дальше. Он на инстинктивном уровне заставляет её прогибаться под ним. Да и не только её, — уверена Марта. Потому что даже Малфой, который горд как гиппогриф, слушается Реддла. От него исходит сила, мощь. Она буквально ранит. Слова Гринвуда девушка пропускает, по-сути, мимо ушей. Он весело шутит о том, что уж подумал чего страшного… Ох, знал бы он, что действительно страшного можно было бы подумать о Томе Реддле, точно бы молчал. Но он не знает. Марта поправляет себя: никто не знает! Возможно, что только его круг друзей, Вальпургиевы Рыцари, знают. И она. — Эй, Остин, — Абраксас, о котором только недавно вспоминала, уверенно подходит к ней. Видимо, она ненадолго зависла, потому что картинка с Томом Реддлом перед глазами уже давно расстворилась, а сам он стоял у входа в Большой зал, в то время как Абраксас недовольно кривил мину. — На, это Том просто передать. По вашему… проекту. Марта немного не понимает, почему Абраксас делает недовольное лицо, так как раньше, пусть они и не были друзьями, но общались более-менее. По крайней мере без взаимных завуалированных оскорблений. А тут он подходит недовольный, ещё и обращается как будто к отребью. Нахал. — Спасибо, Малфой. Передай Тому Реддлу, что я всё помню. Просто иногда некоторые моменты вылетают из головы. Извинись за это. — Я тебе не сова, чтобы передавать целые письма. — Конечно, для меня ты не сова. Но для Реддла, ты значит, почтовый филин? — Не забывайся, мисс Когтевран, — кинул напоследок Малфой, уходя в Реддлу. — И я бы держался подальше от Гриффиндора. И пусть Марта видела их, Тома Реддла и Малфоя, только со спины, она поняла, что слова её Абраксас передал. Буквально почувствовала. Тело пробрали мурашки.***
— Кстати, ты знала, что Кристал теперь встречается с Блэком? Эта новость стала горячей в Хогвартсе, и Остин недовольно поджала губы, упрямо утыкаясь в свой учебник по истории магии. Профессор Бинс задавал нещадно много, и не оставалось ничего, кроме как сделать всё. — Что, правда? Но как ей удалось? Он ведь… ни с кем, ни разу! Он даже к себе просто для домашки редко кого подпускает, а тут! Ага, конечно. Мало кого подпускал. Марта готова поспорить, что он спал с девушками, и не раз. То, что Блэк этого не афишировал — уже другой разговор. Эти блэковские задницы, она уверена, испробовали, как бы парадоксально не звучало из ее уст, не одну девичью задницу. — Ага, а Марта так и ходит в старых девах. Даже когда она с Кристал поссорилась, не нашла себе никого. Вот тебе и доказательство, кто в их дуэте отличниц был умнее и красивее! Остин не совсем поняла, почему та ссора с Кристал должна была сделать так, чтобы она кого-то искала, но было все равно неприятно. Они… так легко обсуждают её, что даже… Зато Гринвуду вовсе нелегко это слышать, она это понимает. Хотя бы потому, что он наверняка знает, что из себя представляет Кристал и… и что Марта, черт его дери, в тысячу раз лучше этой дуры! — Эй, а не пора ли вам заткнуться?! — громко кричит Дориан, нарушая покой и других людей в библиотеке. Марта лишь грустно вздыхает, все так же оставаясь в тени. Кажется, она теряет всякую репутацию, если так подумать. А так не пойдет. Это вовсе не то, что ей нужно на последних годах обучения в этой чертовой магической школе. — А что, Гринвуд, тебе Остин не даёт, поэтому злишься? Думаю, она бы тебе и не дала. Папочка бы по-любому выдал её замуж за какого-нибудь богатого аристократа, который… — Надо же… — холодный взгляд настолько пробил Дориана, что он даже удивился: Марта давно не позволяла себе быть столь… леденящей душу. Она медленно обходит его, становясь перед двумя сплетницами так, чтобы они видели её. Чтобы смотрели с самых низов. Остин просто становится и замирает в такой позе, что должно быть страшно. — Аббот действительно неймется, раз она своим верным собачкам рассказывает такое. Уж поверьте, если бы я хотела, то любо и й бы встречался со мной, — на этих словах даже Дориан не удержался и цокнул. Благо, не засмеялся, зная, что подруга не настолько хорошо в отношениях с противоположным полом, как хочет преподносить. — Даже ваши паршивые шавки, играющие в квидичч и более ничего не умеющие, — какой-то парень, сидевший чуть поодаль, прокашлялся, а Марта зло на него взглянула. Он что, подслушивает? Ну и сам виноват, что теперь и он вошёл в круг этих шавок. — Что же касается моей семьи… Ещё одно слово, и я клянусь, что оставшееся время своей жизни ты проведешь в пути до астрономической башни. И в полете с неё. Пошли, Дориан, с такими отбросами, как они, разговаривать нет смысла. Их либо выкинуть, либо убить. Другого не дано. — И действительно. Смит, Хоккинс, я в Вас разочарован. Вам даже похвастаться нечем. Ни приданного, ни внешнего вида, ни чистоты крови. Вы даже учитесь ниже среднего, так почему тратите время на это чёртовы сплетни и очернение тех, кто добился большего, а? — Что? Гринвуд, что ты… Да как ты вообще смеешь так! Щеки зарделись, Хоккинс так вообще потеряла на время способность дышать, как подумал Гринвуд. Уж слишком часто она меняла цвет лица, благо, не вырвало. — Я предлагаю вас навсегда об этом замолчать. Иначе сотру вас в порошок, отдам учителям и скажу, что так и было, дамы… Ну что ж! Приятного вам вечера! Надеюсь, в скором времени мы с вами не увидимся! — будто бы увидев кого-то за стеллажом, Гринвуд раздражённо выдернул Марту из библиотеки, ведя бог знает куда. Он был ужасно взбешен, но скорее сплетнями о Марте и Кристал, чем тем, что Марта ему якобы «не даёт». Как можно говорить, что его Остин, его лучшая подруга — шлюха, которая ляжет под старого аристократа? Как можно вообще… Не укладывающийся в голове бред напрямую отображался на лицу Гринвуда: на лбу появились складочки, которые появляются обычно при активных мозговых процессах, а сам Дориан облизывал нижнюю губу — верный признак того, что он нервничает. — Зачем ты так сказал? Я поставила их на место, они бы не решились, поверь мне… К тому же те слова, о чистоте крови. Тебе ведь плевать, разве нет? — Мне-то плевать, но вот им — нет. Не стоит выводить меня этими тупыми разговорами, я ведь тоже не железный, сами виноваты. Дориан с полчаса сидел на холодном полу, смотря на портреты. Те отвечали ему недобрыми взглядами, а некоторые даже переходили на другие полотна, подальше от странного студента, у которого совсем рядом была девушка. — Эй, пацан, лучше бы на девушек смотрел, чем на нас, а то упустишь! — прокричал особо страшный старикашка с огромной борадавкой на подбородке. Весь он был в морщинках, неприятный, и Дориана передёрнуло от этого. Ещё и советы даёт, будучи таким некрасивым. Ага, конечно. Хотя от его слов Остин даже не дернулась, даже насмешливо не улыбнулась, как обычно это делает, и значило это лишь то, что она выбита из колеи. Наверное, так и должно быть. Она поссорилась с Кристал, после — с Аббот, на отклепайся поговорила с Абраксасом (хотя вот ссоре с ним он был бы несказанно рад), вновь наткнулась на Реддла и ещё эти Хоккинс да Смит. Но… может ли быть что-то ещё, чем она не делится? Гринвуд искренне надеялся, что нет. Потому что иначе было бы очень обидно. — Я пришел в себя, а ты? Решив, что с чего-то начать беседу всё-таки надо, Дориан заботливо провел рукой по волосам, но тут же её одернул. Нет, так не стоит делать. Вдруг, ещё не пришла в себя? Тогда лишь усугубит ситуацию, особенно если Марта подумает, что он пытается так успокоить её. — О, поверь, все отлично, просто продумываю план смерти трёх людей. Хмуро пробурчала девушка, а Гринвуд, расслабившись, улыбнулся. Ну, точно в норме. Значит, ничего не грозит спокойствию как его, так и всего Когтеврана. Ну, разве что только Аббот Сельвии не поздоровится, но это так, пустяк. — Что, кого? — Ну как же, Хоккинс, Смит и Гринвуд. — А… Стоп, а я каким боком? — Резко повернувшись к Марте лицом, смотря в глаза в глаза — так близко, чтобы выпытать все секреты, — задорно спросил гриффиндорец. На его лице за эти несколько секунд, пока он переваривал информацию, как заметила Марта, сменилось несколько выражений: от полнейшего непонимания до шутливой небрежности и полуулбыки. — Повел себя по-детски, как осел. Вот за что. Ты же гриффиндорец, должен был их как минимум спасти от моего гнева, а ты… Кажется, девушка пыталась только помочь Гринвуду понять, что возиться с ней — одни проблемы. С недавних пор она теряет свой авторитет, она теряет буквально всё, включая саму себя. И Дориану этих проблем вовсе не нужно. У него их, она уверена, и так с головой хватает. Взять хотя бы ту же недомолвку с Кристал. Пусть Дориан и принял нейтралитет, но он остался с ней, С Мартой Бланкой Остин, которая так прекрасна в своем истинном виде. Прекраснее, чем Кристал. Лучше. Правдивее. — А я, как и полагает гриффиндорцу, действовал импульсивно, полагаясь на свои чувства и эмоции. Проблемы? Даже сейчас он отвечает так, будто это не доставляет ему неудобств. Хотя суть в том, что чертов Дориан Гринвуд будет винить себя за осуждение «чистоты крови», за хамство, за резкость и грубость. — Да, есть одна, — уже расслабленно говорит Марта, решая перенести серьезные разговоры о психологических проблемах лучшего друга на потом. Всё-таки ему нужна поддержка, по не сейчас. В этот самым момент они оба будто опустошены. И это пустоту надо заполнить. — Я хочу есть. У тебя не осталось сладостей? — Только те, что прислала сестра, — протягивает пятикурсник, поднимаясь с холодного кафеля. Он грустно смотрит подруге прямо в глаза, и та тоже их в итоге опускает. Наступает минута молчания. Сестрой он называет троюродную кузину из Америки, которая в этот период живет даже хуже, чем они в Британии. Конечно, инфраструктура и жизнь волшебников Америки намного лучше, чем у обычных людей, не магов, но все так же из-за кризиса не вернулась в привычное русло. И Марта как бы понимает, что есть именно эти сладости она не будет. Что-нибудь придумает вместе с отважным гриффиндорцем. — Остальные ты опустошила неделю назад. Пошли, Остин, будешь рассказывать мне все свои планы убийств, а я, так уж и быть, поддержу тебя. И, возможно, даже помогу. Как такой план? — Пароль «Плач Феникса»? Уже привычно спрашивает Марта, чтобы без особых проблем пройти в гостиную Гриффиндора. Конечно, было бы больше смысла встретиться на нейтральной территории или в гостиной Когтеврана, где никто ни на что не обращает внимания, кроме учебы. Но Остин не может гарантировать как раз таки того, что обращать внимание на них не будут. — Да, но мне кажется, для Гриффиндора бы больше подошло что-то вроде «Смерть змеи», — иронично заметил парень. — Милейший пароль, не находишь? — За такие пароли вас убьет не только Дамблдор, но и Диппет. Вы не Том Реддл, чтобы так поступать. — О да, только наш почтенный староста Слизерина может ставить пароль «Чистая кровь». — Давай не будет вспоминать… Тома Реддла. Он раздражает.