Рыжая внезапность

- Реборн, но я не хочу! - Каждое утро будущего босса Вонголы начиналось с активного сопротивления своему мелкому репетитору. Вот и сегодняшний день начался с нового супер веселого плана, придуманного дядькой Реборном. А именно, в это прекрасное воскресное утро предлагалось… пойти в гости в Хибари Кёе! Одно только напоминание о главе дисциплинарного комитета вгоняло Саваду Тсунаеши в праведный ужас, что уж говорить об идее идти к нему в гости. Домой. Домой к Хибари-сану! И кроме, само собой Тсуны, чувствовавшего опасность своей гиперчувствительной задн… кхм, интуицией, никто, кажется, и не представлял размера той головомойки, что устроит ГДК, как только обнаружит парней на пороге собственного дома. Будущий Вонгола, естественно, благоразумно пытался отговорить друзей, ведь киллера упрашивать все равно было бесполезно, вот только это, что не удивительно, ни капли не помогло. Рехею, как всегда всё было до экстрима, Ямамото радовался возможности проведать, вероятно, заболевшего Хибари, что уже почти неделю не появлялся в стенах родной намиморевской обители. Гокудера же свято верил в «желание» Тсуны сходить до хранителя Облака. Тихонько постенав от горя, поплакав над своей еще пока целой и непобитой тушкой, и, как следует выругавшись на тупоголовость собственных друзей, Тсунаеши с тяжелым сердцем вышел за низенькие ворота дома, неся в руках парочку пакетов с вкуснейшей едой Наны, что сразу же подхватил верная Правая Рука. Маленький репетитор, важно восседающий на плече Ямамото, показывал ручкой направление, ведь он был единственным, кто знал, где же живет этот страшный человек. Спустя некоторое время Тсуна и компания подошли к каменным воротам, за которыми возвышалась крыша дома в чисто японском стиле. Такеши тихонько присвистнул и широко улыбнулся. Его, кажется, забавляла эта ситуация с походом. - А… тут закрыто, - Савада, сделав вид, что подергал ручку ворот, весело развернулся и потопал в сторону дома. - ЭКСТРЕМАЛЬНО, ХИ-БА-РИ! - Хиии?! Старший брат ты чего тво… - Хибари! Выходи! – Ямамото сунув два пальца в рот, громко свистнул, отчего у стоящего рядом Хаято заложило уши. - Ах, ты, бейсбольный придурок! – В руках подрывника появился динамит. - Ребята! – Тсуна попытался призвать толпу к тишине, опасаясь, что Хибари-сан сейчас спит. А если он спит… - Ахахаха, да ладно тебе, Гокудера! - ВО ИМЯ ЭКСТРИМА! - Ребята!! - ХИБАРИ!! - КЁЯ, ЭКСТРЕМАЛЬНО, ТВОЮ Ж…! - ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ ВСЕ!!! - Хранители резко замолчали, ошарашено глядя на босса. Паренек стоял, нервно оглядываясь в поисках летящей в его голову тонфа, но ничего такого не заметил, - Хватит кричать, пожалуйста! Если он болеет, - в чем Вонгола, кажется, глубоко сомневался, – То не стоит беспокоить его сон, верно? Реборн хитренько улыбнулся и, соскочив с плеча мечника, нажал на звонок, ранее незаметный за свешивающейся покрытой зелеными листочками веточки поздней вишни. За воротами раздался глубокий, но мелодичный звон электрического звонка, напоминающий звук храмового колокола, и спустя пару секунд парни услышали приятный женский окрик и звук шагов. Ворота едва открылись, и в двери показалась голова приятной на вид миловидной маленькой женщины с такими же, как у сына, темными, словно смоль волосами, аккуратным носиком, приятной улыбкой и лучистыми добрыми темно-синими глазами. - Привет, - она добродушно улыбнулась, выйдя за ворота. - Здравствуйте, - парни неуверенно поздоровались, ожидая увидеть женщину, по характеру похожую на ГДК, но… - Вы Кёечку проведать? – Она, дождавшись короткого кивка Ямамото, широко отворила дверь во двор и пропустила мальчишек. Перед глазами Тсуны предстал красивый японский садик. Прямо посередине двора, напротив веранды росла огромная сакура, чуть поодаль был маленький прудик, отражающий солнечные лучи, приятный газон яркого, но не вызывающего зеленого цвета. Все, как и должно было быть у такого смотрителя за порядком, как Кёя. Ничего лишнего, вульгарного, ничего, что могло бы нарушить спокойствие и выбиться из свода правил. - Вы посидите здесь, - добрая женщина провела Вонголу в одну из комнат и предложила чаю. Они, конечно же, согласились и стали ждать, когда же придет сам болеющий, - И да, - бросила она напоследок, - Кёя сейчас выглядит несколько… ммм… специфично. Постарайтесь это принять, хорошо? Компания переглянулась и кивнула. - Вот и ладненько, - она хлопнула в ладоши и вышла. Чай был на удивление вкусным, выпечка, что с собой принес Тсуна и что сейчас аппетитно пахла, лежа на большом блюде, была невероятно влекущей, да и атмосфера в доме была какой-то… не хибаривской. Было уютно, тепло… Словно Савада уже был здесь когда-то. Да и интуиция молчала в тряпочку, а значит, ничего плохого случиться не могло. Может, даже и Хибари-сан не побьет за внезапный визит? Парни, увлекшись, кто думами, кто тихой перепалкой, и не заметили момента, когда раздвижная дверь тихонько открылась, и на пороге, не ожидая увидеть эту толпу, растерянно встал человек. Гомон сразу прекратился, и все повернули голову на внезапного гостя. В дверях стоял парень с ярко-рыжими волосами, даже ярче, чем у Ириэ Шоичи, с маленьким аккуратными носиком, покрытым слоем рыжих веснушек, которые от этого самого носика, как от эпицентра расходились в разные стороны, заползая даже на уши. На зубах, что немного торчали в разные стороны, будто по ним хорошенько съездили кулаком, блестели брекеты, отчего губы не смыкались и чуть-чуть были приоткрыты. По всему телу этого человека, по крайней мере, тем частям, что виднелись из-под традиционного японского халата, виднелись родимые пятнышки, а обрамленные рыжими ресничками холодные серебряные глаза полные удивления смотрели с неким высокомерием и призрением. Серебряные глаза Хибари Кёи… - ЭКСТРЕМАЛЬНО, ХИБАРИ, ЧТО С ТОБОЙ СЛУ… ХЛОП! «Хибари» с тем же отсутствующе-удивленным выражением лица, ставшим лишь только чуточку злым, громко хлопнул дверью. - Эй, стой! Куда?! Хранители рванули следом, но только Ямамото потянулся к ручке, дверь снова отворилась, и в проеме появилась все так же добрая женская физиономия, выглядывающая из-за плеча разъяренного рыжего парня. - Я же говорила, он чуточку изменился, да, дорогой?! - Хибари-сан чмокнула сына в щечку и тихонько хихикнула, приобнимая чадо. Тсуна отошел на шаг, чувствуя, что еще чуть-чуть, и глаз, на пару с глазом Кёи, начнет дергаться в нервном тике. - Мам, иди, пожалуйста, на кухню, мне нужно с ними поговорить, – послышался ледяной голос. - Я уже угостила твоих друзей! Но, если я буду мешать… - Нет, нет! - Тсунаеши замахал руками, призывая к собственному спасению, - Не уходите, пожалуйста! Хии… - Он вздрогнул под взглядом серебряных глаз, но продолжил, - Вы нам ни капли не мешаете! - Ой, ну и отлично! - Проворковала она и плюхнулась на пол, утягивая за собой сына, - Вы пейте чай, - Брюнетка вцепилась в руку ГДК и снова широко улыбнулась, - Вы представляете! Приходит, значит, Кёечка со школы на неделе… - Мам… - … и сразу спать отправляется! Ну, я думаю, может, заболел? Ведь никогда не спит днем дома. Не то, что в детстве! Оказывается… - Мама… - … он снова подрался с каким-то мальчиком! И я упорно не понимаю, почему он называет его «Конем»?! – ГДК сидел, пряча лицо в двойном фейспалме и явно краснея – лоб около корней волос, как и кончики ушей, были пунцовыми, - Ну вот, этот мальчик-конь его побил, у Кёи аж синяк на щеке был, вот тут, - она ткнула пальцем парню в скулу и смачно чмокнула это место, - А потом сказал, что этот мальчик дал ему какую-то таблетку, пока тот лежал с закрытыми глазами. Тсуна, невзначай, увидел, как Реборн немного гаденько улыбается, пряча глазки под полой шляпы. И боссу вдруг стало сразу ясно, кто и что крылось за этим преступлением и что Дино, кажется, получил или получит по маковке незаслуженно. - …а потом, представляете, просыпаюсь я ранним утром, а Кёичка встает в пять утра, от дикого крика! И сын вдруг стал таким! Рыженьким и с кривыми зубками. Но я все равно люблю своего малыша… - Низенькая женщина удовлетворенно закончила свой рассказ, теребя край ярко-красного от стыда уха. - Как хорошо, что мы не взяли с собой Мукуро, - прошептал едва слышно Тсуна, облегченно вздыхая, - Все ведь могло быть намного хуже… - Кто сказал, что меня здесь нет? – Прямо посредине комнаты материализовался Рокудо. У иллюзиониста на глазах стояли слезы, а он, наконец, имея возможность больше не прятаться, разразился громким ку-фу-фукающим хохотом. - Камикорощь, травоядное, - шепелявящее произнес Хибари, которому нормально говорить мешали брекеты. Звук выскакивающих из рукавов тонфа потонул в единодушном громком смехе. - Мам, прощю тебя, выйди, - он выставил улыбающуюся женщину из комнаты и тихо закрыл дверь. - Забью. До смерти, - Прошипел рыжий глава ДК и ринулся в атаку на валяющихся от хохота на полу парней… Рассвет следующего дня обещал быть алым. *** Или рыжим? *** Автор упоролся…