***
— Как ты там, Кэрри? — спросила Пирс, держа телефон между ухом и плечом, стараясь сделать свой голос максимально беззаботным. Ей приходилось стараться, потому что, во-первых, ей всё ещё не нравился Майклсон, и она переживала, что Кэролайн сейчас находится наедине с ним. А, во-вторых, её мысли сейчас занимал Сальваторе, которого выписали вчера вечером после одного дня пребывания в больнице. Поэтому шатенка сейчас варила что-то из книги Кэролайн с лечебными рецептами, чтобы Деймон быстрее выздоровел. Девушка чуть обернулась, сквозь дверную арку видя мужчину, который перебирал кучу бумажек, которые были разбросаны по кофейному столику, находящемуся в его квартире. Он вчитывался в какие-то листочки, чуть покусывая нижнюю губу. Внешне он выглядел полностью здоровым и хотел казаться таковым. Но Кэтрин знала, что ему всё ещё больно делать резкие движение, а говорить ему сейчас вообще было противопоказано. Но как будто Сальваторе слушал наставления врачей. Если ему было что сказать, то он говорил, пусть тихо и хрипло, но говорил. Его упрямство выводило девушку из себя, ей иногда просто хотелось чем-нибудь стукнуть его по голове, но она сдерживалась. Потому что видела что-то странное в его глазах, что-то, что появилось только после встречи с таинственным маньяком. В голубых глазах плескалось столько разных эмоций, но одну Катерина смогла распознать лучше всех — непринятие и неверия, или ей просто показалось. Может, она уже и разучилась понимать людей без слов, по одному только взгляду. — Всё хорошо, — звонкий голос Кэролайн резко вывел шатенку из какого-то транса. Она вздрогнула и чуть не пролила прозрачную жидкость на свои джинсы, начиная тихо ругаться себе под нос, рассеянно пытаясь вытереть пролитые на столешницу капли, — Просто… побыть где-то за пределами города… очень полезно и приятно. Здесь просто огромнейший пансион. Бывший пансион. Он принадлежит другу Ника, и в нашем распоряжении целое крыло… — Только не нужно подробностей, чем вы там занимаетесь. Я не выдержу, — усмехнулась Пирс. В секунду молчания Кэтрин ярко представила, как девушка по ту сторону телефона закатывает глаза. — В общем, здесь потрясающе. Лесок вокруг, озеро. Я даже выходила на пробежку, представляешь? Это лучше, чем бегать в парке. Правда, меня надолго не хватило, но… не в этом суть. — Если твой Клаус смог вытащить тебя на пробежку, то это… хорошо. Но он мне всё равно не нравится. — О боже мой, Кэтрин! Давай закроем эту тему. Что нового у тебя? — шатенка на секунду замялась, кидая быстрый взгляд на Сальваторе. Она могла бы сейчас рассказать всё Кэролайн, та бы рассказала Клаусу. Пусть шатенка и откровенно недолюбливала оборотня, но в глубине души знала, что он точно придёт на помощь своему напарнику. Особенно, если узнает, что в этом замешано что-то сверхъестественное. — Ничего, — девушка покачала головой, будто Форбс могла видеть её сейчас. Если она сделает это, то Деймон точно ей не простит. Он воспринял это дело слишком близко к сердцу, — Всё как обычно. — Как обычно — всё что угодно, кроме работы, я угадала? — скептически заметила блондинка. — Ха-ха, очень остроумно, Кэрри, — закатила глаза Кэтрин, но она и правда не посещала их магазинчик в последние дни. Поболтав несколько минут, они распрощались. Кэтрин убрала телефон и посмотрела на то, что у неё получилось. Она взяла стакан с прозрачной жидкостью и, нацепив на лицо маску уверенности, вышла из кухни. Когда девушка подошла, Деймон не сразу обратил на неё внимание. Он поднял голову только, когда шатенка дотронулась до его плеча, вырывая из внимательного чтения какого-то документа. Мужчина нахмурился, недоверчиво смотря на стакана, Кэтрин насильно всучила ему его и не переставала настойчиво смотреть, пока он не выпил всё содержимое залпом. Сальваторе поморщился, поставил стакан на стол и вернулся к изучению бумаг, не обращая никакого внимания на девушку. Она приподняла одну бровь, поджимая губы, чувствуя непривычную холодность от мужчины. — Ты не хочешь ничего рассказать? — спросила девушка, когда её терпение закончилось. Деймон с нескрываемым раздражением, которое накапливалось в нем уже долгое время, отбросил тонкую папку на стол. Откинулся на спинку дивана, закрывая лицо руками, надавливая пальцами на уставшие от долгого чтения веки. — Нет, — тихо сказал брюнет. Его рука то сжималась, то разжималась, что привлекло внимание Кэтрин. Эта его привычка, которая проявлялась довольно редко, говорила о том, что он находится на грани. Что-то разъедало его изнутри словно кислота, а он мастерски скрывал это последние несколько дней. Почему она раньше этого не заметила? — Деймон… — она попыталась дотронуться до его плеча, но он перехватил её руку за запястье и покачал головой, стараясь не сталкиваться с ней взглядом, в котором сейчас так непривычно плескались нежность и беспокойство. По-другому. Не как всегда. Кэтрин выглядела задетой его холодностью, но… разве не она была такой же на протяжение всех их, с позволения сказать, отношений. Может, дело в том, что он ударился головой, поэтому эти мысли посетили его голову. Деймон взял телефон и открыл контакты, вновь посмотрев на номер своего брата, которому он за последнее время позвонил раз сто без преувеличений. Но Стефан просто не отвечал на звонки. Перед глазами сразу возникла слишком живая, слишком яркая картинка. Нечеловеческой гримасой, животный оскал, через которой можно увидеть клыки, кроваво-красные зрачки, вены, которые расползлись по всему лицу. Нет, это не мог быть Стефан. Это просто не мог быть его младший брат. Деймон не верил, но мысли об этом не покидали его, поэтому, чтобы спокойно спать по ночам, нужно лично убедиться в том, что это кто-то другой. — Я устал, Кэтрин, — Деймону всё надоело. Он резко поднялся, невзирая на боль, и повернулся лицом к девушке, — Наверное, тебе лучше пойти сейчас к себе домой. — Что? Но ты… — девушка обескураженно на него взглянула, чуть нахмурив брови, — Я пытаюсь заботиться о тебе. — Спасибо за это. Но… с меня хватит, я устал от всего этого, — он сделал еле заметный шаг назад, запуская руку в свои волосы, нервно ероша их. — Устал от чего? — повысила голос Кэтрин, всё ещё стараясь сдерживать себя. — От всего этого, — вновь повторил брюнет, расставляя руки в сторону. Девушка хотела было что-то сказать, но осеклась под взглядом голубых глаз, в которых сейчас плескалось какое-то тихое бешенство, — Просто хватит играть со мной. Мне это надоело, — его голос вмиг стал жутко усталым. — Я не… — к горлу подступил ком, Кэтрин почувствовала, будто что-то давит где-то в груди. — Не надо, Кэт. Не обманывая ни меня, ни себя. Я подыгрывал тебе, не знаю почему, но мне это нравилось, но всему приходит конец, — девушка сжала губы, отведя взгляд, чуть подняла голову, когда глаза предательски защипало, — Я больше не могу знать, что ты… — Деймон замялся, подбирая слова и не смотря на шатенку, чей вид сейчас мог полностью сбить его настрой. Он не терпел женских слёз, а Кэтрин не терпела своих слёз, поэтому сейчас она сама ненавидела себя за свою слабость, — что ты с кем-то ещё. Я люблю тебя, но больше не буду это терпеть. Поэтому, как бы я этого не хотел, тебе придётся сделать выбор. Он замолк, тяжело переводя дыхание, упёрся взглядом в район шеи девушки. Кэтрин покачала головой, тяжело дыша через нос, сильно закусила нижнюю губу, отвлекая совё внимание от образовавшейся внутри пустоты на физическую боль. Слова не находились. В глубине души она знала, что когда-нибудь это случится и нужно будет что-то с эти решать, но она не была морально подготовлена к этому. Чувство беспомощности и загнанности, которое она не испытывала, наверное, вообще никогда, засело глубоко внутри. — Я не… не могу. Значит, это конец? — боже, Кэтрин никогда не чувствовала себя такой жалкой. Отвращение к самой себе так и переполняло её изнутри. Все мысли просто выскочили из головы, оставляя там какой-то вакуум. Деймон кивнул, горько усмехаясь. Не стоило ожидать другой ответ от девушки. Надеяться было глупо, он чувствовал себя просто дураком. — Нам всё ешё придётся видеться. Кэролайн — мой друг, ты — её подруга. Встречи неизбежны. — Останемся друзьями? — усмехнулась Катерина, наконец взяв себя в руки. Лицо было спокойным, расслабленным, беспристрастным, будто происходящее сейчас её вообще не волнует, будто внутри неё не бушует смерч из ужасных эмоций и чувств. — Нет, — губы мужчины исказились кривой улыбкой. Он поднял взгляд, сталкиваясь с холодным лицом девушки. Ей всё равно. Осознание этого факта больно резануло по его сердцу, — Я не хочу быть просто твоим другом. Пока, Кэтрин. Она ушла, чувствуя полную растерянность и прострацию, но мастерски не показывала эти эмоции кому-либо со стороны. Как только девушка вышла из подъезда и прошла несколько кварталов, Кэтрин резко остановилась, часто моргая, не давая солёной жидкости скатиться по её щекам, но одна слезинка всё-таки вырвалась, оставляя мокрую дорожку на щеке. Девушка нервно стёрла её, оглядываясь, будто кто-то мог застукать её за этим «преступлением». Гордо подняла голову, выпрямила спину и пошла вперёд, грациозно поправив волосы. Первое время будет больно, но она переживёт. Как всегда переживала. Деймон опустился на кресло, прикрывая глаза. Перед ним была непроглядная тьма, которая так и манила. Не хотелось больше ничего делать, хотелось просто оставаться на месте хоть какое-то время, чувствовать покой и не думать ни о чём. Но ему нельзя было оставаться на месте, нужно было срочно начать делать хоть что-то, а то меланхолия быстро заполнит его изнутри, и он вообще не сможет встать с этого грёбаного кресла ещё несколько дней. Сальваторе резко встал, в голову снова ударила боль, но быстро прошла, и, взяв телефон и ключи от машины, быстро покинул свою квартиру. Прохладный ветер ворошил его волосы, пока он шёл к машине. Завёл мотор, приятный звук машины на секунду показался ему расслабляющей мелодией, но он одёрнул себя. Быстро ввёл в навигатор адрес, в котором, по его сведениям, остановился Стефан, и повёл машину, слушая наставления женского механического голоса. Он нервно сжимал руку, которую держал на руле, постукивал указательным пальцем другой руки по колене, всё время закусывал нижнюю губу. Через двадцать минут он доехал до нужного здания, которое находилось в дальнем и неблагополучном районе города. Над крайней дверью висела небольшая вывеска с надписью «Мотель» и с каким-то непонятным значком в виде пчелы, которая никак не вписывалась в окружение. Деймон открыл дверь, колокольчик над его головой противно зазвенел, а в нос ударил запах сырости. Помещение оказалось маленьким и тёмным, в воздухе летали частички пыли, на полу лежал какой-то странный, цветастый ковёр из серии «вырви глаз». Переборов желание громко чихнуть, Сальваторе подошёл к стойке, за которой сидела пожилая женщина. Её зелёные затуманенные глаза были какими-то неприятно отталкивающими, внешний вид был потрепанным и крайне отталкивающим. Скрипучим голосом она спросила, что нужно Деймону. Он незаметно сморщился и показал старушке телефон, где была фотография его брата. — В каком номере он живёт? — голос был твёрдым и требовательным. Женщина наклонила голову, сощурив узкие веки, обнажила пожелтевшие зубы в неком подобии улыбки. Она ничего не ответила, покашляв и протянув мужчине маленькую бумажку с цифрой, и махнула рукой в сторону одной из лестниц. Деймон не ожидал, что она выдаст информацию просто так, поэтому удивлённо взял листок и пошёл в указанную сторону, чуть хмурив брови. Каждый шаг отдавался противным скрипом ступеньки. Проход был узким, а висящие на стенах картины мешали и заставляли бояться, что одно неловкое движение и всё рухнет. От пройденного пути голова начала кружиться, но Деймон твёрдо стоял на ногах и сразу подошёл к двери с нужным номером. На секунду он остановился, прислушиваясь. Тишина. раздался стук. Сальваторе несколько раз ударил костяшками по деревянной поверхности. Дверь резко распахнулась. Парень с светло-зелёными глазами остановился с чуть приоткрытым ртом, явно не ждал гостей и собирался сказать что-то, но замолк, как только увидел своего брата. — Ну, привет, братишка, — ухмыльнулся Деймон. Лицо Стефана было бледным, под глазами синяки, одет он был простую белую майку, которая открывала вид на татуировку в виде розы на правом плече. Деймон никогда не понимал смысла рисунков на теле, за что получал смешки от брата, которые сделал своё тату в шестнадцать лет. — Деймон… что ты… здесь делаешь? — младший Сальваторе откашлялся, поднося руку ко рту. Взгляд бегал из стороны в сторону и старался не натыкаться на взгляд брата. Брюнет внимательно вглядывался в лицо младшего брата, пока не почувствовал странный запах, исходящий из комнаты, и не увидел еле заметный дым. Инстинкты старшего брата взыграли где-то внутри, и Деймон, подозрительно щурясь, вошёл в комнату, отодвигая Стефана, которые пытался протестовать, но его никто не слышал. Полицейский без ошибки определил место, откуда исходил дым и запах. Комната была небольшой, в небольшой впадине в стене была дверь в ванную, рядом стоял шкаф, но большую часть комнаты занимала двуспальная кровать, с двух сторон от которой стояли прикроватные тумбочки. Он обошёл кровать и подошёл к тумбочке, которая стояла у стены. На деревянной поверхности была разложена обычная чёрно-белая газета, на ней лежало что-то продолговатое, конец чего как раз и дымился. Деймон поджал губы, предполагая, что это может быть, взял эту вещь и поднёс к лицу, принюхиваясь. Он хотел предполагать, что это были обычные сигареты, но нет. Запах был слишком специфичен для никотина. — Только не говори мне, что это наркота, Стеф, — брюнет развернулся к брату лицом, в голосе было разочарование смешанное с гневом и яростью. — Что? Нет, конечно. Как ты вообще мог… Это обычные благовония для… успокоения, — Стефан терялся, не зная, что сказать. Деймон не поверил, покачал головой, уверенно направляясь в сторону ванной комнаты, чтобы затушить этот дым и смыть к чёртовой матери в унитаз. Но, к его неожиданности, в этот момент Стефан резко вклинился, вставая прямо перед дверью в ванную, преграждая брату путь, — Тебе туда лучше не ходить, — голос Стефана был уверенным и с нотками угрозы, что возмутило его старшего брата. Он смотрел на шатена с высоты своего роста, но сейчас ему казалось, что Стефан был выше, что он возвышался над ним. Настолько серьёзными были его глаза. Деймон чувствовал злость, он принял решение позвонить отцу и заставить его как-то повлиять на своего младшего сына. А повлиять надо было, раз всегда правильные Стефан сейчас жил в каком-то занюханном мотеле и курил траву. Деймон смотрел в расширенные зрачки своего брата, знал этот взгляд. Стефан полностью уверен в своей правоте и не собирается поддаваться ни на чьи уговоры. Старший Сальваторе не оставил попытки проникнуть в ванную комнату. Мало того, что ему всё ещё нужно было затушить эту «благовонию», так и факт того, что Стефан что-то скрывал от него, возмущал Деймона. Он попытался дотянуться до ручки, но Стефан резко одёрнул его руку, толкая в грудь, заставляя попятиться. Во взгляде шатена горела какая-то жгучая и нечеловеческая ярость, которая напомнила Деймону то нападение. Стефан всегда был рассудительным и спокойным, вспыльчивость была более свойственна старшему из братьев. Деймону уже было всё равно на вещь, которую он держал, поэтому она как-то незаметно выскользнула из его руки. А Стефан тем временем двинулся навстречу брюнету, в оскале были видны белые зубы и ещё что-то, чего Деймон не успел разглядеть, потому что резко дёрнулся вперед, применяя на брате один из приёмов, который ему показали во время учёбы в Полицейской Академии. Он хотел просто заломать ему руки и прижать к стене, чтобы дать успокоиться, потому что Стефан сейчас был явно не в адеквате. Такое поведение Сальваторе сослал на этот, как он подумал, наркотик. Но он явно не ожидал, что Стеф с какой-то нечеловеческой силой оттолкнёт его к шкафу. Голова загудела от удара, недавние раны дали о себе знать, во рту появился противный металлический вкус. В детстве братья Сальваторе почти не дрались. Ссорились да, но эти ссоры не доходили до рукоприкладства. Они могли притвориться и в шутку поваляться на траве, пару раз дрались по-настоящему, когда стали более взрослыми, но никогда это не заканчивалось какими-то серьезными травмами. Наоборот, после таких случаев они садились вместе, разговаривали, пили. В такие моменты наступала так называемая «братская идиллия». Деймон резко дёрнул головой, уворачиваясь от кулака брата, который вошёл в стенку шкафа, оставляя еле заметные вмятины. Сквозь боль, сковывающую его грудную клетку, Сальваторе-старший быстро вывернулся, оказываясь за спиной брата, и сделал захват, надавливая на шею, заставляя его запрокинуть голову и чуть отступить. Несильный удар под коленную чашечку заставил Стефана упасть на колени, из его глотки раздался утробный рык. Что делать дальше, Деймон не придумал. Нужно было как-то оглушить младшего брата, но вопрос — как? Пока он думал над этим, Стефан перестал дергаться, заставляя брюнета на автомате чуть расслабиться, чем и воспользовался, резко вырывая свою руку из его руки, и помог себе освободиться от захвата брата на шее. Деймон резко отпрянул, словно в замедленной съемке, замечая, как лицо Стефана преображается. Инстинкт самосохранения завопил — беги. Только к выходу из номера было не добраться, поэтому Деймон кинулся к открывшейся двери в ванную. Голова закружилась, из-за этого он неуклюже споткнулся, но смог удержать себя от падения, ухватившись за какой-то шкафчик, чуть не повалив и его. Дальше всё происходило как в тумане. Действия получались на автомате. Сам не понимая как, Деймон смог оказаться за спиной брата, ведь Стефан из-за ярости потерял хоть какой-то здравый смысл и не мог разработать в голове самую банальную тактику боя, а Деймон мог. Его учитель мог бы им гордиться, ведь даже несмотря на то, что он дрался с братом, Сальваторе не потерял остатки мозгов. То ли Деймон толкнул его, то ли Стефан сам споткнулся, но младший Сальваторе оказался лежащим на полу. Голова лежала рядом с краем ванны, на котором были следы крови. На губах и подбородке шатена тоже растекалась алая жидкость. Деймон перевёл дыхание, с ужасом смотря на брата, который не двигался. Почти. Его рот был приоткрыт, и Дей смог увидеть то, что не разглядел в прошлый раз. Все зубы были слишком длинными для человека и заострёнными. Деймон даже мог бы подумать, что это можно сделать искусственно, если бы не то, что зубы медленно начали втягиваться в дёсна и через несколько долгих секунд приобрели человеческий вид. Голова ужасно кружилась, и пелена начала застилать глаза, но Деймон всё-таки приблизился, с тяжёлым вздохом опускаясь на колени. Дрожащей рукой дотронулся до шеи Стефана, пытаясь нащупать пульс. Собственное сердцебиение слишком громко отдавалось в ушах, поэтому почувствовать сердцебиение другого человека было сложно. К горлу Деймона подступила паника, дыхание участилось, под рёбрами тянуло и жгло. Стефан дёрнулся, делая резкий вдох. Его зрачки были кроваво-красные, но быстро приобрели свой естественный серо-зелёный оттенок. Он приподнялся, принимая сидячее положение, облокотившись стену. Поднял руку к губам, которые постарался скривить в улыбке, стёр следы крови, кашляя. Видя, что брат в порядке, Деймон тоже сел. Спиной пришлось опереться о ванную. Дыхание тяжёлое, рукой держится за живот, в районе, где сейчас образовалась противная режущая боль. Наверное, нужно было следовать указаниям врачей не делать резких движений. — Я… Чёрт, прости. Я потерял контроль, — Стефан говорил это с огромной долей сожаления. Он виновато прикоснулся рукой к ссадине на лбу, поднимая руку к волосам, ероша их. Это действие заставило Деймона улыбнуться и пустить смешок, который отдался болью в горле и заставил поморщиться. — А теперь расскажи мне, Стеф, какого хрена сейчас было. Я было подумал, что ты под кайфом, но навряд ли в список симптомов входит клыки, красные зрачки и увеличение силы, — голос Деймона хриплый. На губах следы крови, которые он то и дело стирает рукой. Голова сама собой чуть поднялась, он заглянул в ванную, в которой была свалена куча одежды. На белых стенках множество красных капель и разводов. Сознание Деймона после физической нагрузки было настолько уставшим, что он и удивиться не успел. — А ты, я смотрю, не удивлён. Ты знаешь. Откуда? Хотя, ты же вроде работаешь с Майклсоном. Это вполне ожидаемо. Тебе нужно оказать медицинскую помощь. — Вообще-то я тебя приложил сильнее, поэтому не рыпайся и не уходи от темы. Кто или что ты? Как это будет корректнее сказать. — Мои раны заживут через пару часов, а вот твои… Ну ладно. Я сам ничего толком не знаю, Отец сказал, что-то, чем я стал, называют Потрошителем… — Отец? Он знает? Что это вообще такое? — Это какой-то ген, которые много поколения передавался по мужской линии. Не у всех он, как это лучше сказать… активируется. У отца и нашего деда всё было хорошо, а вот я… Меня не пронесло, поэтому мне пришлось остаться в Италии, потому что всё это очень сложно контролировать. Отец помогает мне. Этот ген в основном активируется в твоём возрасте, если судить по старинным записям наших предков, я стал исключением, у меня всё случилось гораздо раньше. Ну так вот, отец отправил меня за тобой, чтобы ты отправился домой, и мы смогли бы убедиться, что ты… остаёшься Нормальным или стал кем-то ещё. — А сразу сказать нельзя было, не? — от возмущения Деймон всплеснул руками. — А ты бы поверил. Тем более отец хотел, чтобы ты узнал об этом дома. А когда ты отказал возвращаться, да и вообще начал меня избегать, мне пришлось остаться и следить за тобой, — Деймон непроизвольно фыркнул, Стефан на это усмехнулся, потирая шею одной рукой. Он поджал губы, — Но здесь что-то пошло не так, — брюнет нахмурился, глядя на младшего брата, — В Портленде какая-то атмосфера дикая, заставляющая срываться. Ты сам только что видел, что со мной может случиться. Дома такое случалось только во время определённых метеорологических событий, а здесь всё происходит спонтанно. В одну секунду я спокойно лежу в своей кровати, а затем валяюсь в каком-то переулке, а моя одежда в крови, — оба Сальваторе синхронно посмотрели на содержимое ванны. — Провалы в памяти, значит, — всё в голове Деймона начало складываться в не самую хорошую картину. Странные убийства, которые начались после прибытия его брата в город, провалы в памяти. Для него всё стало очевидно, и от этого в груди вмиг образовался ком отчаяния, — Ты ведь знаешь об убийствах, которые начали происходить последнее время. Стефан знал, поэтому рассказал брату, что почти каждую ночь приковывает себя цепью в заброшенном здание недалеко отсюда, но иногда всё равно просыпается в непонятных местах. Рут, которой оказалась женщиной, которую Деймон встретил в вестибюле этого мотеля, была как-то связана со всем сверхъестественном и была знакомой их отца. Джузеппе попросил её позаботиться о его сыне, поэтому она в последние месяцы стала ему как вторая мать. И, естественно, знала Деймона, поэтому без вопросов пустила к Стефану, хотя раньше никогда не позволяла незваным гостям зайти внутрь её личного убежища, в которое она пускала далеко не всех. За окном начало вечереть. Они оба сидели на первом этаже в небольшой нише, закрытой от посторонних глаз, недалеко от ресепшена, в котором находилась старушка. Деймон, морщась, маленькими глотками пил из стакана, в котором находилось сваренное Рут обезболивающее. Сальваторе подумал, что слишком много странных и противных жидкостей ему приходилось пить в последнее время. Боль в теле отступила, но синяки и ссадины на лице остались, а вот лицо Стефана стало уже абсолютно чистым и ровным. — Кстати, у тебя классная девушка, — сказал Стефан, за что получил вопросительный взгляд Деймона, который через секунду погрустнел. Он покачал головой, натягивая на губы кривую улыбку, но глаза выдавали его истинные эмоции. — Кэтрин? Она мне не девушка и никогда ей не была. — Оу… Ну, я думал обратное, когда… следил за тобой. — Как же хорошо ты следил, раз не знаешь, что я знаю про всю эту сверхъестественную фигню и я не превращаюсь ни в каких зверей. — Ну, да, мог бы следить и получше, — согласился Стефан, сжимая и разжимая правую руку, — Но у меня были другие проблемы. Кстати он них, скоро ночь, поэтому мне нужно заковать себя в цепи. Езжай домой… и лучше не выходи сегодня ночью и вообще ночью из дома. Завтра я уеду домой и весь этот бред закончится. Ты сможешь позаботиться о себе сам… — Ты издеваешься? Нет, я пойду с тобой, — Стефан хотел возразить, но Деймон смерил его ледяным взглядом как в детстве, когда Стеф мог накосячить и получал нагоняй от брата, — Я — коп, Стеф. Какого чёрта я вообще делаю? Ты виновен в десятке убийств, а я просто стою и болтаю с тобой. Я обязан тебя арестовать… — Ты же не серьёзно. — Нет, серьёзно. Если сегодня ночью что-то случится и ты вырвешься и убьёшь кого-нибудь, а я, зная об этом, буду отсиживаться дома, то я не смогу простить себя за это. На тебе вроде раны долго не живут, я возьму пистолет на всякий случай. Деймон был непоколебим. Питьё Рут, видимо, бодряще подействовало на него, а не только избавило от боли. Взяв всё нужное из машины, Деймон последовал за братом. Так как район находился на краю города, они быстро дошли на какой-то лесной зоны. Между деревьев стояло небольшое строение. Облупившиеся стены, выбитые стёкла, некоторые окна были заколочены досками. Ступеньки были очень хлипкими и скрипели с каждым шагом. Перила около лестницы выглядели ветхими, поэтому Деймон не рисковал до них дотрагиваться. Двери были двойными, одна из них выглядела вполне прилично, а другая наполовину висела на петле, наклонившись и норовя упасть в любую секунду. Стефан легко открыл целую дверь и прямо пошёл в сторону лестницы ведущей вниз. Спустившись, Деймон увидел огромную металлическую дверь, в которую они вошли. Комната была большой и выглядела ещё просторней за счёт отсутствия какой-либо мебели. Источником света являлись лишь маленькие окна по самым потолком, сквозь которые проникали последние на сегодня лучи солнца. Стефан подошёл к углу, где на полу лежал скомканный плед и стояла маленькая керосиновая лампа, а вот под потолком висели массивные, местами ржавые цепи. — Не самое удобное место, но выбирать не приходится. — Откуда здесь эти цепи и эта дверь. Выглядит очень внушающе. Навряд ли такое снаряжение было бы в обычном жилом доме. — Цепи принёс я, а вот насчёт двери не знаю. Дом, скорее всего, давно был разграблен, и что здесь было раньше, остаётся только гадать, — к этому моменту Стефан уже заключил себя в цепи и сел на пол, смотрел на своего брата, который тоже присел на какую-то коробку — единственное, что было здесь — и, держа пистолет одной рукой, облокотился спиной о стену. Деймон спросил, во сколько примерно всё это начинается, — Я точно не знаю, скорее всего где-то в полночь, но, как ты уже понял, иногда бывают сбои. — Хорошо, значит, будем ждать. — Да. Я просто хочу, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Может, я и не помню, как убивал, но я знаю, что я убивал. Это давит, как и весь этот город. Как только я вышел из самолёта в Портленде, я сразу почувствовал, будто здесь воздух… другой. Мне стало душно. Когда я говорил это кому-то, никто не понимал, только Рут что-то промычала про грядущее будущее, но она странная, у неё свои закидоны. — Всё скоро закончится, Стеф. Ты вернёшься домой и придёшь в норму. А насчёт убийств… ты не сможешь это забыть, смирись с этим и научись жить. Всё будет хорошо. Обоих братьев пробила какая-то дрожь. Они вспомнили, когда собирались на похороны матери после её «смерти». Тогда Стефан был ещё ребёнком, поэтому потеря матери сильно по нему ударила. Деймону нужно было быть сильным, чтобы защитить младшего брата не только от суровости жизни без матери, но и от Джузеппе, который после смерти жены начал сильно пить. Они сидели молча, каждый думая о своём, вспоминая былые деньки, когда их жизнь была беззаботна и очень светла. Деймон наблюдал за лучами солнца, которые с каждой минутой всё меньше проникали в это помещение. Спокойствие продлилось недолго, откуда-то сверху послышались шорохи, а в окне Сальваторе краем глаза увидел силуэт в верхнем окне. Он поднялся, привлекая внимание Стефана, тот поднялся, подозрительно смотря на Деймона, который взял в руки пистолет и проверил количество патронов внутри. — Я сейчас вернусь. — Подожди, а как же я. Вдруг… — но закончить Стефан не успел, так как Деймон уже закрыл металлическую дверь с другой стороны. Деймон аккуратно ступал по скрипучему полу дома, оставаясь наготове. Пистолет он спрятал за спиной на случай, если это какие-то дети или бездомные. Не стоит светить при посторонних огнестрелом. Он услышал звук открывающейся двери и повернулся, подходя к углу, откуда можно будет увидеть нежданного гостя. Темнота мешала разглядеть тонкий силуэт. Стройные ноги, тонкая талия и очертания груди говорили, что это девушка. А ещё копна тёмных кудрявых волос выдавали женский пол в человеке. Деймон тяжело вздохнул, расслабляя руку с оружием и вышел из-за угла, смотря на до боли знакомые черты лица. Карие глаза встретились с его глазами, и в них отразилось небывалое облегчение. Не контролирую свои действия, Кэтрин в один шаг оказалась рядом с ним и обхватила его руками, обнимая. Она прижалась щекой к его груди и облегчённо вздохнула, только потом опомнилась и отпрянула, отводя взгляд в сторону. — Кэтрин, что ты здесь делаешь, — в носу всё ещё стоял запах девушки, её шампуня, её кожи. Он подавил внутри некое разочарование от того, что она отошла. — Когда я ушла сегодня из твоей квартиры, я не подумала, что ты… можешь заняться этим делом. И тебе бы понадобилась помощь ведьмы для борьбы с этим сверхъестественным существом, который, между прочим, чуть не убил тебя. Я использовала поисковое заклинание, и оказалось, что ты в какой-то глуши. Я уже было подумала, что кто-то убил тебя и спрятал тело здесь или похитил тебя и спрятал тело здесь или ещё что-то, а ты тут живёхонький. Тебе прописан покой, с твоими травмами нельзя бегать по лесам, — она разошлась не на шутку. Активно жестикулировала, всё время поправляя волосы, — Поэтому у меня встречный вопрос, Сальваторе. Что ты здесь делаешь? — Чёрт, — он сокрушенно покачал головой, отводя взгляд. Сальваторе тяжело вздохнул, чувствуя, как какая-то тяжесть образуется в груди. Он ещё с утра был морально вымотан, да ещё и Стефан. Поэтому поведал Кэтрин всю историю, утаивая подробности о драке, чтобы не беспокоить её. Зачем он вообще заботится об этом? — Дай руку, — командным голосом сказала девушка и взяла его руку, накрыв её своими ладонями. Закрыла глаза, сосредотачиваясь на энергии, которая исходила от Сальваторе. Деймон завис, смотря на её напряжённое лицо. Брови были нахмурены, а губы чуть приоткрыты. Через несколько долгих секунд она отстранилась, отпуская его руку, — Ты — человек на все сто процентов. Я бы, конечно, заметила, если бы с тобой что-либо происходило, но перепроверить нужно было. — Ладно, слушай, мой брат сейчас сидит внизу и недоумевает. Мне нужно оставаться здесь. — У меня есть идея получше…***
— Выпей это, — Кэтрин протянула Стефану маленькую колбочку с лиловой жидкостью внутри. Он без вопросов взял её и выпил всё содержимое. Они находились в подвале лавки специй. Кэтрин сама предложила перекантоваться Стефану здесь, потому что, увидев цепи в том заброшенном здании, она пришла в ужас и сказала, что они не способны сдержать сверхъестественного существа. Здесь уж точно было уютней, чем там, хотя бы свет был, а то в темноте сидеть было не ахти. — Ты уверена, что эти цепи смогут сдержать меня, если… ну, если понадобится, — спросил Стефан, приподнимая руку, которая была закована в цепи. Ему казалось, что здесь они были более хрупкие, чем там, где он всё это время проводил ночи, но девушка настояла, что здесь они лучше. Кэтрин усмехнулась, сощурив веки и сложив губы в усмешке. — Эти цепи сдерживали обращенного оборотня. Какого-то Потрошителя уж точно удержат. Без обид, — Стефан хмыкнул, закатил глаза, — Спокойной ночи. Завтра у тебя самолёт рано утром. И она ушла, оставляя младшего Сальваторе внизу в одиночестве, потому что наверху её ждал другой Сальваторе. Деймон стоял, прислонившись к стенке. Как только Кэтрин показалась в его поле зрения, он спохватился и вопросительно посмотрел на неё. Девушка уверила его, что Стефан будет в порядке и всё уже разрешилось. Когда она закончила свою небольшую речь, помещение заполнила тишина. Между ними образовалась неловкость, Кэтрин мялась с одной ноги на другую, сжимая губы. Одну руку она подняла, перебирая между пальцами прядь волос. Её настораживал взгляд Деймона. Прямой, он открыто рассматривал её, что заставляло девушку чувствовать себя не в своей тарелке. — Что? — она не выдержала, всплеснула руками, чуть нахмурив брови, смотрела ему прямо в глаза. — Просто смотрю, — ответил мужчина, будто в этом ничего такого. — Зачем? — Пытаюсь разгадать тайну Кэтрин Пирс, — девушка непроизвольно хмыкнула, насмешливо на него смотря. — Какую ещё тайну? Её нет. Ты видишь то, чего нет, — она сложила руки на груди, придавая лицу безэмоциональное выражение, но внутри у неё всё натянулась словно струна. — А вот мне так не кажется. С утра ты просто уходишь, а вечером бросаешься в объятия, потому что боялась за меня. Тебе ведь нравилось то, что происходило между нами, и тебе не хочется, чтобы это заканчивалось, но ты пытаешься показать обратное, — Деймон медленными шагами начал подходить к ней, заставляя Кэтрин пятиться назад, пока спина не упёрлась в стену. Дальше отступать было некуда. Деймон подошёл к ней вплотную, из-за своего роста смотрел на неё сверху вниз. Кэтрин вжалась в стену, не понимая, когда Сальваторе начал влиять на неё так. Она чувствовала себя слабой, ноги подкашивались, а в уголках глаз скопилась жидкость, нижняя губа подрагивала, руки дрожали. Ей казалось, что она вдруг вернулась в далёкое прошлое, когда была ещё слабой Катериной, когда она ещё не имела репутации жёсткой сучки и манипуляторши. — Чего ты боишься? — Деймону просто было интересно. Девушка перед ним была такой странной. Ледяной и стойкой снаружи, но столь ранимой и нежной внутри. Кэролайн говорила, что у неё своя история, что Кэтрин с самого начала их знакомства строила свою репутацию, делая из себя эмоционально неприступную и свободолюбивую особу. — Деймон, не надо, всё решено… Я не могу, — она говорила из последних сил, закрыла глаза, когда одна капля скатилась по её щеке. Деймон заключил ей лицо в свои ладони, наклоняясь, чтобы заглянуть в уже покрасневшие глаза. Кэтрин отвела взгляд, в этот момент ненавидя себя, ненавидя свою слабость. Девушка приблизилась, кладя руки ему на спину и прислоняясь лбом к его шее, чтобы он не увидел слёзы, чтобы не видел это позорное проявление слабости. Она сжала зубы, чтобы не дать всхлипам вырваться из её горла. Деймон запустил одну руку в её волосы, чуть повернул голову, зарываясь носом в шёлковые пряди. Сейчас она стояла перед ним настоящей, какой никогда не представала перед кем-либо. — Почему? Что мне сделать, чтобы ты изменила своё решение? Я не хочу тебя терять. — Нет, хватит. Хватит мучить меня. Я должна отпустить тебя… должна, — сжатые челюсти больше не помогали сдерживать рвущиеся наружу всхлипы. — Ты ничего не должна, — он отстранился, вновь обхватывая её лицо руками, насильно заставил её поднять голову. Он заглянул в бездонные глаза цвета горячего шоколада, стирая большим пальцем слезинку с её щеки. Кэтрин не выдержала и рассказала. Рассказала то, что знала только её семья и Кэролайн. Эти воспоминания причиняли почти физическую боль. Рассказала о Роббе, ребёнке, своей семье, которую она подвергла опасности своими действиями. Внутри образовалась ужасная смесь гнева, грусти, пустоты. Ей стало страшно, потому что столько эмоций в один момент она не испытывала очень долгое время. Она была на краю, воспоминания заволакивали её к себе. В реальности её держали только крепкие руки мужчина, обхватившие её талию. Он гладил её по голове, прижимал губы к её щекам и слушал её исповедь. Слушал, не перебивал, поражаясь, сколько всего скрывалось за фасадом холодности и отчуждённости. Кэтрин заснула, её голова лежала у него на коленях. Одной рукой он сжимал её руку, вторая покоилась на её плече. Он слушал её размеренное дыхание, а сам переваривал всё услышанное. Он же давно видел нечто, что могло бы натолкнуть его на такие мысли. Её фраза: «Потому что тебе вообще не следует знать о нас, — сказала она, смотря прямо в глаза мужчине, — Все просто. Нормальные, которые знают, долго не живут.». И сейчас это обретало смысл. Она просто оберегала себя от боли, потому что его смерть причинит ей боль. Ведь она действительно считала, что такой как он не сможет выжить в сверхъестественном мире, потому что когда-то с ней случилось нечто плохое. В её голове твердо утвердилась эта мысль, значит Деймон просто обязан переубедить её в этом. Потому что, чёрт, он хочет быть с ней и не отступит. А пока он будет сидеть на диване в неудобной позе, поглаживая её по плечу. Главное, чтобы она не проснулась, потому что во сне она выглядела такой умиротворённый, и ему не хотелось нарушать эту атмосферу спокойствия.