Больше, чем игра

- Не вижу в этом ничего плохого, - Дэннил даже не оторвалась от своего сверхважного занятия – она делала педикюр. - Милая, мне придется целоваться с мужиком! – Дженсен все еще пытался давить на жалость в робкой надежде на сочувствие. Жена подняла на него взгляд, полный снисхождения и легкого укора. - Я думала, тебе чужды гомофобские настроения. - Да, но… Но это же Миша! - И? Я думала, вы отличные друзья. Справитесь на пять-с-плюсом. - Ты представляешь, что потом начнется? – не унимался Дженсен, расхаживая взад-вперед мимо собранного багажа, - Обезумевшие фанатки, дурацкие вопросы на интервью и бесконечные, бесконечные подколы Коллинза! Я не переживу… - Все будет хорошо, пупсик, - Дэннил поднялась и, подойдя к мужу, мягко его поцеловала, - Видишь, не страшно. Просто думай обо мне в этот момент. Она мягко улыбнулась. Дженсен хотел улыбнуться в ответ, но его улыбка вышла жалкой. Внутри он весь был на нервах. - К тому же, я считаю, что лучше пусть мой муж целуется с другим мужчиной, чем с какой-нибудь бабой… - Данни, ну только ты не начинай, а, - простонал Дженсен, закатывая глаза. - А что такого? Я бы посмотрела, как вы будете это снимать, - жена игриво пихнула его в бок. - На экране результат посмотришь. Во сколько самолет? - Уже скоро, - Дэннил пошлепала босиком в ванную, - Я сейчас соберусь и подкину тебя до аэропорта. * * * На площадке царила привычная суета. Джереми Карвер и Бен Эдлунд сверяли поправки в сценарии, статисты устанавливали освещение, операторы над чем-то громко смеялись, попивая утренний кофе. Юркая девушка с «походным набором грима» сновала туда-сюда между актерами, периодически нападая то на Падалеки, то на Шеппарда с пудрой и расческой. Дженсен сделал глубокий вдох. Выдохнул. Последняя неделя съемок подходила к концу. Они снимали последние минуты последней серии. А потом – свобода, долгожданный отпуск, море и Карибы. И никаких «охотников», никаких «ангелов-демонов», никаких «динов-винчестеров». За столько лет работы над сериалом, Эклз начал потихоньку ненавидеть СПН-вселенную, кормящую его жирными сливками. - Снимаем сцену восемнадцать! – гаркнул на всю площадку Карвер, - Джаред и Марк – на позиции! Миша и Дженс готовятся, их сцена следующая! Дженсен почувствовал, как у него взмокли ладони. Черт, надо взять себя в руки! Он же профессионал, в конце концов! Глубокий вдох… - Поверить не могу, что сценаристы согласились показать это! – раздался над ухом веселый баритон. Эклз аж подскочил от неожиданности. - Поверить не могу, что мы согласились сыграть это, - повернулся он к Мише с кривой улыбкой. Коллинз уже был в костюме «Каса». Только рубашка была все еще расстегнута, являя миру веселенькую футболку с «Angry Birds» под ней. - Дженс, ты – прелесть! – рассмеялся Миша и хлопнул Эклза по плечу, - Если бы я тебя не знал, сказал бы, что ты очкуешь! На них зашикали – все-таки шли съемки. - Пошли, снаружи подождем, а то тут душно, - предложил Миша. Эклз покорно поплелся за ним, чувствуя, как гулко ухает сердце в груди. Они вышли из павильона. Весело светило солнышко, вдалеке гудели машины, мимо пронеслась пчела – покой и благодать конца апреля. Миша щурился на солнце как довольный кот. - Уже решили, куда поедете после окончания? – спросил он. - На Карибы думали, - Эклз переминался с ноги на ногу. Обычно ему было легко и просто общаться с Мишей, но сейчас внутри было странное ощущение, как перед приемом у стоматолога. Уже даже хотелось, чтобы все побыстрее началось. Чтобы побыстрее и закончилось. Коллинз недоверчиво посмотрел на него. - Ты странный немного. Все в порядке? – участливо спросил он. Дженсен встретился с ним взглядом. Глаза Миши в этом ярком полуденном солнце казались невероятно голубыми. А еще, когда он делал такое серьезное выражение лица, он словно становился своим персонажем. - Все в порядке, Кас, - улыбнулся «Дин». - А, хочешь порепетировать? – широко улыбнулся Миша, вновь становясь самим собой. Дыхание застряло в горле. - Нет, - выдавил из себя Дженсен, - мы же уже репетировали. - Самое интересное не репетировали, - и Коллинз пихнул Эклза в бок, точь-в-точь как это делала Дэннил. - Я думаю, лучше, если для нас это тоже будет в первый раз, как и для наших персонажей, - Дженсен отвел от Миши взгляд. - Будь по-твоему, - легко согласился Коллинз, - Ты слышал как вчера сыграли «Янкиз»? Еще минут пятнадцать они вели светскую, ни к чему не обязывающую беседу. Легкий ветерок трепал одежду и охлаждал кожу. От тенистых деревьев долетал треск первых кузнечиков. Дженсен совсем успокоился, убаюканный мягким баритоном Миши и сонным покоем теплого дня. Но идиллия была разрушена звонком, долетевшим до актеров из павильона. - Отсняли, - прокомментировал Миша, - Ну что, пойдем? И тут Дженсен увидел в глазах друга тоже легкий испуг. Как бы ни бравился Коллинз, как бы ни отшучивался, для него это все тоже было непросто. Осознание этого несколько ободрило Эклза, он искренне улыбнулся и дернул на себя дверь. Внутри съемки перемещались к декорациям «комнаты Дина». Наблюдая, как устанавливается освещение, как фиксируются камеры, Дженсен вновь начал ощущать панику. Теперь буквально хотелось убежать отсюда как можно дальше. Подбежала Эми, та самая девушка-гримерша, и окутала Эклза облачком пудры. - Мистер Эклз, что-то вы пятнами пошли, - заметила она, ловко работая кисточкой, - Вы здоровы? - Да, все в порядке, - ответил Дженсен и наткнулся взглядом на Мишу. Тот в паре шагов уже застегивал рубашку. Взгляд темноволосого актера уже стал задумчиво-отрешенным – Коллинз входил в роль. Дженсен судорожно сглотнул. За пятнадцать минут перерыва в павильон набилось до отказа людей. Джаред и Марк уже сходили в буфет, вернулись с булочками и кофе и расположились в первых рядах. Дженсен с удивлением заметил рядом с ними Осрика Чау и Фелицию Дэй, которых сегодня вообще не должно было быть на площадке. Дженсен почувствовал, что его начинает тошнить от волнения. Какого черта они все сюда приперлись? Здесь были так же Аманда Таппинг, Робби Томпсон, Адам Гласс, Расс Гамильтон и еще целая туча статистов, гримеров, костюмеров, осветителей, актеров и невесть кого еще. И весь этот рой возбужденно гудел, буквально облепив пятачок с декорациями комнаты в бункере, где стояли Миша и Дженсен. - Так, съемки начинаются! – крикнул Карвер, - Кто будет мешать, выгоню не только отсюда, но и вообще из сериала! Тут вам не цирк! Легкий смешок прокатился по толпе. Но все же голоса стихали. И внезапно воцарилось почти священное молчание. - Дженсен, Миша - на позиции, - скомандовал режиссер, - Вторая и третья камера – крупный план «Дина». Первая – на «Каса». Мотор! Дженсен собрался. Все, он больше не Дженсен Эклз, он славный охотник Дин Винчестер. Исчез режиссер, исчезли зрители, толпящиеся вокруг. Осталась комната, бункер. Он и его ангел. - Кас, - «Дин» закрыл глаза, - Спускайся, надо поговорить. - О чем, Дин? – мягкий и низкий голос за спиной. Дженсен обернулся. «Кастиэль» смотрел на него внимательно, с легкой печалью и нежностью во взгляде. - Кас, что это было? Какого черта ты помешал мне убить Кроули? – Эклз взмахнул руками. Диалог шел своим чередом. Изредка режиссер останавливал съемку, чтобы развернуть камеры, или поменять свет, или дать указания на счет интонации героев. С каждым удачным дублем, с каждой отснятой фразой, приближался кульминационный момент. Сердце Дженсена гулко колотилось в груди, а спина покрылась мурашками. - А ты до сих пор не понял? – произнес Эклз ключевую фразу и резко шагнул к «Касу». У того отразился легкий испуг в глазах, чуть приоткрылся рот. Миша отлично играл. Или это было его собственное волнение? Неважно, он так близко, надо только… - Стоп! – властный голос режиссера – как стена между ними. Эклз замер в сантиметре от лица Коллинза. По толпе зрителей прокатился взволнованный шепот. - Дальше мы наложим музыку для настроения, так что остальное пишем без звука. Эдлунд поднялся со своего места и подошел к актерам. - Дженс, ты властно толкаешь его в стену и припечатываешь поцелуем. А ты, - Бен повернулся к Мише и поправил очки, - В шоке, ты не реагируешь, позволяя «Дину» вести. Дженс будет держать тебя за плечи, а ты сам пока не пользуешься руками. «Кас» должен быть будто парализован происходящим, настолько это неожиданно и волнующе для него. Понятно? Возвращайтесь на последнюю контрольную точку. И Эдлунд отступил от них, скрывшись в тени декораций. Дженсен шагнул назад. Ноги были как ватные, а губы слегка дрожали. Только бы не заметили. Вдох. Выдох. - Первая камера – общий план, - крикнул Карвер, - Вторая и третья – слева, крупно. Поехали! - А ты до сих пор не понял? – повторил реплику Эклз. От волнения получилось более низко и глухо. Лучше. Шаг к Коллинзу. Голубые глаза распахиваются в удивлении. Дыхание замирает. Дженсен берет его за плечи. Гладкая, шелестящая ткань плаща. Резко толкает в стену и – словно нырок в воду – резкий поцелуй. Быстро, чтобы не успеть испугаться. Не задумываясь. Столкновение губ. Мягкость и теплота. Сзади ахнули зрители. Карвер что-то крикнул операторам. - Дженс, запусти пальцы в его волосы, - подсказывает из тени Эдлунд. Дженсен как во сне. Он словно опьянен. Голова идет кругом. «Кас» отвечает на его поцелуй, или это отвечает Миша? Дыхание невозможно выровнять. От Коллинза слабо пахнет виски. Он что, опрокинул рюмку для храбрости? Нервная улыбка от этой мысли искривляет губы Эклза, слегка размазывая поцелуй. Тут же откуда-то из-за спины доносится голос Карвера: - Джим, ты снял его усмешку? У Миши такие мягкие волосы. В них так приятно зарываться пальцами, оглаживать, сминать. Чуть колется щетина, и от этого волна дрожи прокатывается по телу. Дженсен открывает глаза, и встречается с игриво-насмешливым взглядом Коллинза. - Стоп! – командует режиссер, - Миш, хватит ржать! Коллинз смеется. Дженсен не может понять, нервное это, или Мишу на самом деле все это забавляет. Самому Эклзу не до смеха, но глядя на партнера, смешок срывается и с его губ. - Фу, гомосятина, - плюется оператор Джим, но сам продолжает улыбаться. - Так, народ! – Джереми Карвер хлопает в ладоши, призывая к порядку, потому что уже даже Падалеки начал выкрикивать комментарии со своего места, - Мы тут пытаемся работать. Так что соберитесь, последний рывок! Дженсен, ты что такой зажатый? «Дин» ждал этого уже давно, и вот то, что он подавлял, вырвалось наружу. Покажи мне страсть, покажи мне зверя! Миша, будешь ржать и пороть мне дубли, заставлю вечность работать над этой сценой. Парни, мы должны это сделать на «отлично»! Приготовились? Снимаем! И снова – как в омут с головой. Мягкие губы Миши с легким запахом дорогого алкоголя. Шуршание плаща, сползающего с плеч. Сбивающееся дыхание. - Больше страсти, больше! – командует режиссер. Дженсен скользит руками по спине партнера. Миша держит его за талию, не давая отстраниться. Что там говорила Дэннил, вспоминать о ней? Но это же совсем другое! Поцелуи Миши – как обжигающий огонь, как сводящий с ума яд. Это настолько дико, неправильно и непривычно, что Дженсен чувствует, что уже не играет. Он вышел из роли, он больше не «Дин». Это он, Дженсен Эклз, и ему срывает башню от очешуенных губ его экранного «ангела». Он уже не просто держит Мишу руками, а прижимается всем телом. Он упирается коленом в стену между ног Коллинза, вжимаясь тому бедром в промежность. Миша слабо стонет, и это лишь сильнее заводит Эклза, дрожью нетерпения прокатываясь по спине. Он чувствует, как возбуждение болезненно набухает в тесных джинсах, как поцелуев становится нестерпимо мало, и вот он уже соскальзывает с губ Коллинза, целует его в подбородок, в шею, касается языком адамова яблока. Жар застилает сознание, пульсирующее желание затягивается узлом внизу живота. Громкие аплодисменты возвращают Дженсена к реальности. Он отступает на шаг от Миши. Тот стоит, прислонившись к стене, весь расхристанный, с потемневшими блестящими глазами и рваным дыханием, срывающимся с припухших от яростных поцелуев губ. Секунду они смотрят друг на друга. - Молодцы, парни! – весело окликает их Эдлунд, - Это было по-настоящему горячо! Дженсен оглядывается. Зрители возбужденно переговариваются, подмигивают ему и показывают большие пальцы в знак одобрения. - Да, супер! – режиссер выглядит довольным, - Дженс, не ожидал от тебя такой пылкости! Что ж, ты еще раз доказал, что ты – отличный актер! Дженсен слабо улыбается. Он чувствует себя так, будто его огрели по затылку чем-то тяжелым. Тянущее возбуждение в штанах сводит с ума. Но еще сильнее сводит с ума осознание того, что он РЕАЛЬНО возбудился на Коллинза, что это была вовсе не игра! Он на самом деле хочет его. - Черт, я думал, Дженс меня съест! – голос Миши веселый, но чуть дрожит. Звенит звонок, возвещая окончание съемок текущей сцены. - Вы молодцы, парни, сходите, что ли, перекусите, - советует Карвер, - А у нас – перерыв сорок минут! Все начинают расползаться. Каждый норовит подойти к Дженсену, хлопнуть его по плечу, поздравить или подколоть. Эклз кивает на автомате, лица размазываются перед его глазами. Он видит перед собой только заветный выход из этого темного душного павильона. Он не пойдет обедать. Дженсену кажется, что его вот-вот вырвет. Он хочет уйти от людей. Но уйти от себя не получится. Эклз выскальзывает на свежий воздух. Его бьет дрожь. Кто-то окликает его, но он, не оглядываясь, спешит прочь, к своему трейлеру. Возможно, стоит последовать примеру Коллинза и дернуть алкоголя? Съемки прошли даже хуже, чем он ожидал. Возбуждение уже почти прошло, но осталось мерзкое чувство на душе. Вина перед Дэннил. Стыд перед другом. И чудовищное чувство пустоты внутри. Словно открылась в душе бездна, в которую так страшно заглянуть…