Ответь мне, юность..

Минхо не мог найти себе места. Его голова постоянно была занята мыслями. Мыслями о Джисоне. «Как он поживает?» «Что делает?» «Хорошо ли кушает?» Как Чан и говорил, из-за всех своих мыслей, Минхо не раз устроил встречу своего лба со стеной школы. Минхо, Чан и Чанбин сидели на ступенях между третьим и четвёртым этажами. Пока двое уплетали свой обед, Минхо хмуро буравил стену. Изредка шумно вздыхал. И когда он сделал это в очередной раз, Чан не выдержал. - Ли Минхо, чёрт возьми, да найди ты его, и поговорите уже! - Согласен с Чаном. Вы попросту делаете друг другу мозги своим недопониманием. - Вы не понимаете.. - Вот именно! Я не понимаю, почему вы до сих пор не сошлись! – доев булочку, Кристофер со всей силы сжал фантик в руке. - Да потому что он постоянно бегает от меня! – Минхо резко вскочил с места. - А стоит мне позвонить ему, да даже написать, чтобы назначить встречу для разговора, он попросту игнорирует меня. - Ну, допустим, он бегает от тебя. А ты хотя бы раз пытался его догнать? – Чанбин тоже доел. Минхо сначала отмалчивался, но потом ответил: - Я боюсь давить на него. Боюсь быть слишком навязчивым. Любой бы на его месте давно бы сдался и перестал бегать. Но Джисони.. он будто пытается специально отдалиться от меня. Не даёт и шанса.. Минхо, будто камнем привязанный, плюхается обратно на ступень. Чанбин и Чан сожалеюще переглянулись. - Джисон сам не свой, - Феликс натягивает на себя спортивную футболку, - в столовую отказывается ходить, а на переменках от него слово еле выудишь. Совсем раскис. Чан сидел на скамье в одних шортах. Мысли о друзьях не дают ему сконцентрироваться. - Надо что-то делать.. Феликс, поможешь? - Ещё спрашиваешь? *Несколькими часами позже* За столиком Макдоналдса сидели пятеро парней и обсуждали план действий. - Я немного пропустил, не могли бы вы ввести меня в курс дела? У Уджина впервые за долгое время выдался свободный вечер, который он не прочь провести со своими друзьями. Феликс, временами перебиваемый Чаном, пропуская некоторые подробности, рассказал, как обстоят дела у Минхо с Джисоном. - Вот, Уджин, ты, как состоящий в отношениях, что можешь посоветовать? Парень прижал кулак к подбородку и на какое-то время задумался. - Тут даже не знаю, сложная ситуация получается. Джисон боится, не подпускает Минхо к себе. Минхо тоже боится, не может подойти к Джисону слишком близко. - Вывод: они оба - дураки. Все слегка ошарашенно взглянули на Сынмина. - Может, хватит уже удивляться? Сколько времени знакомы, в конце концов, - Мин деловито отпил колу. - Это всё наше плохое влияние, - Феликс в ужасе прикрыл ротик. Сынмин лишь закатил глаза. - Так вот, говоря о дураках, их попросту надо обратно свести. И у меня даже есть план.. – Ким загадочно отводит взгляд в потолок. Все вопросительно повторяют за ним. - Пусть потерпят до Дня Святого Валентина, а там, когда Джисон будет больше всего неуязвим, а хён все ещё питать надежду, произойдёт то, что должно.. *14 февраля. День Святого Валентина* - Милый, печенье почти готово, не забудь про него! Я убежала, целую, - из прихожей слышен мамин голос, а потом стук двери. - Хорошего дня! – успевает ответить Феликс. Напевая под нос, Ликс облачался в школьную форму, собирал учебники и тетради, а после побежал проверять печеньки на готовность. Приоткрыв духовку, парень расплывается в блаженстве от приятного аромата. - Ещё пару минуток подождите, хорошо? И убегает в ванную комнату, чтобы завершить свой образ и почистить зубки. У школы его встречает один Сынмин, который подозрительно косится на рюкзак друга, по-видимому, примеряя, мог ли туда поместиться торт. Не забыл ведь! - А Джисон..? Сынмин вздыхает так, будто сегодня концерт Day6, а у него целый день вступительные экзамены в университет. - Сказал, что не придёт. - Что? Чёрт! - Полностью согласен. - Тогда, остаётся перейти к плану «Б»! - Но у нас нет плана «Б», Феликс. - Есть, я только что придумал! Сынмин скептически хмурит брови, и следует за Ликсом в здание школы. Первоклассники, узнав расписание старших, стремительно бежали к Минхо. Сынмин всё ещё не понимал, а Феликс был так воодушевлён идеей, что совсем забыл о своих планах на сегодня. - Хён! Минхо-хён! – в коридоре завиднелась знакомая спина. - М? – тот ещё не знал, что Джисон не пришёл и выглядел весьма позитивно, - что такое, ребят? - Джисон не появится сегодня, - сразу, «с порога», Феликс ломает всю малину. - Но у этого чокнутого.. - Сынмин пытается отдышаться, опираясь своими ладонями о колени, - какой-то новый план. - Ты! – Феликс тычет пальцем на старшего, - подарок сделал? - Сделал. - Всё как я и сказал? Минхо с долей смущения достаёт из портфеля подарочную коробку с восхитительными кексами. - Выбрал лучшие рецепты, которые предложили подписчики.. – всё так же смущённо он убирает их обратно в портфель. - Отлично, молодец, хён. - Иии? - И сейчас берёшь и идёшь к нему домой. - Что? – дуэтом спрашивают Сынмин с Минхо. - То! Это такой героический поступок – пропустить уроки и примчаться с коробкой свежих кексов к самому порогу, - Феликс утопает в розовых облаках своей фантазии. - Героический и глупый, – как можно тише проговаривает Мин. - Ты прав, Феликс. Я должен это сделать сейчас, потом уже будет поздно! Спасибо, - Минхо улыбается друзьям и стартует к лестнице, - если увидите ребят, то передайте, что меня не будет! Феликс счастливо машет старшему на прощание. - Чего только любовь не делает с людьми, - Сынмин сказал это, не скрывая улыбки. - И не говори, остаётся надеяться, что хён не налажает и всё пройдёт хорошо. Кстати, Минни, - Ликс полез в портфель. - О, нет.. – тот был готов сбежать, - только не говори, что ты всё же сделал торт. - Хотел, но нет, передумал. Решил сделать то, что мне по силам. Торты уж потом, как-нибудь, научусь выпекать. Держи. В отличие от Минхо, Феликс решил упаковать сладости в узорчатый мешочек со сверкающей ленточкой. Сынмин обрадовался, что это не что-то большое и смущающее, а: - Печенье, - Сынмин по милому улыбается и, не боясь, откусывает большой кусочек. - Ну как? – юный кондитер аккуратно спрашивает. - Мм, Феликс, это потрясающе! Спасибо, очень вкусно, - Сынмин бы обнял друга, будь это в его духе. - Рад, что тебе понравилось. Джисону я тоже сделал, жаль, что он не пришёл, - с толикой обиды сказал Фел. - Я не откажусь от добавки, - Ким поддерживающе уместил руку на плече друга, - но уже после урока. Пойдём, а то опоздаем. - Угу. В Корее зима спешит распрощаться, поэтому Минхо шипит от промокших кроссовок. Но об этом он подумает позже. Лужи плещутся в стороны с каждым шагом парня и будто ругают его в спину за спешку. Тучи накрывают солнце, баюкая в своей пелене, лишая людей тёплых лучей и некой романтики в этот особый день. Но заботит ли это сейчас Минхо? Его лишь заботит тот нудный светофор, после которого ещё надо пробежать квартал, чтобы добраться до дома Джисона. Ли скалит зубы, дышит чаще, наплевав на лёгкие, которые вскоре можно будет попросту выплюнуть. Ускоряется перед финишной прямой. «Подожди ещё чуток. Я всё тебе расскажу. Мы обсудим твои волнения. Мы найдём решение. Не беспокойся. Ведь я люблю тебя, Джисони». Минхо сглатывает волнение и звонит в домофон. Не сразу, но ему отвечает приятный знакомый женский голос. Дверь тут же открывается. - Минхо? Здравствуй, - женщина начала было громко, но Минхо состроил молящее лицо и жестами попросил быть тише. - Здравствуйте, мисс Хан, - прошептал парень, - Джисон у себя? Женщина обеспокоенно оглядела Минхо с ног до головы: запыхавшийся, промокший, помятый. - У себя. Всё хорошо, Минхо? - Да, всё прекрасно, - он улыбнулся так, как давно уже не улыбался, - тогда, я пройду? - Да, конечно. Мать семьи Хан всё же уговорила Минхо сначала снять куртку и переобуться в тапочки. Что-то подумав про себя, она весело упорхала ставить чайник. Минхо знал куда идти. Знал дом. Знал комнату Джисону. Небольшую, но уютную. Слегка захламленную, но всё ещё уютную. Она будто олицетворяла самого Джисона. Какой бы эта комната не была, в неё всегда было приятно возвращаться. Так же и с Джисоном. Какое бы у него не было настроение - от самого ужасного до наилучшего, Минхо всё ещё тянет магнитом. Ли морально подготавливается и стучит в дверь. - Да, мам? – голос за деревяшкой впивается иглами в сердце бедного Минхо. Как же он соскучился. - Мааам? Молчал второклассник до тех пор, пока два больших глаза не начали смотреть на него с не менее большим удивлением: - Ч-что ты здесь делаешь? - Привет, Джисони, я скучал. Как ты? Джисон отмалчивается, жуя губы. И Минхо напирает, заходит в комнату и припирает собой дверь. И тягучая игра в молчанку продолжается до тех пор, пока мать с первого этажа не зовёт их двоих пить чай. - Уходи, - Джисон не смотрит в глаза. - Не выгоняй меня. - Я прошу, уходи, - его голос становится более нестабильным. - Пока мы не поговорим, я не уйду. - Хён, пожалуйста.. – Хан сводит брови, готовясь вот-вот расплакаться. - Джисони, просто послушай меня.. Ладони, дарящие чистое тепло, ложатся на подрагивающие хрупкие плечи. Минхо пытается заглянуть в глаза, душу Джисона, но второй лениво отворачивается, почти не пытаясь сопротивляться. Старший выдыхает и клянётся: - Я не сделаю ничего недозволенного, пока ты меня не выслушаешь. А там и решишь, выставлять меня за порог или же.. - Хорошо, я тебя понял. Схожу за чаем, а то не хочется, чтобы моя мама зашла не в самый удачный момент. Минхо понимающе резко кивает и провожает Джисона взглядом. «Такой домашний..» Мятая футболка, спортивные штаны, небрежная укладка. Всё это так идёт Джисону. Минхо влюблённый дурак. И он совершенно не знает, что будет, если Джисон бросит его. «Не думаю, что я найду в себе силы жить дальше..» Джисон возвращается с двумя кружками чая. Ставит аккуратно на край тумбы, а сам заваливается на не застеленную кровать. - Мама предлагала сладости, но.. – он так невзначай взглянул на портфель, - ты же не пришёл с пустыми руками? - А, да, конечно, нет, - Минхо замешкал и достал из портфеля подарок. - Но сначала разговор, - красивая коробка присоединилась к чаю. Джисон досадно фыркнул. - В общем, Джисон-а, ты, возможно, многое себе надумал, когда услышал нашу ругань с мамой. Хан молча кивает. - Да, она сама по себе консервативный человек – не поддерживает нас, геев, да и всех тех, кто хоть как-то отличается от неё или не разделяет её точку зрения. В общем - сложный человек. Но, она хорошая, правда. Мы ещё долго с ней разговаривали после твоего ухода. Это был долгий и тяжелый разговор, к которому я всегда готовился, но даже так оказался не совсем готов. В конце концов, она – моя мать, и перечить ей, ссылаясь на переходный возраст не хотелось. Я решил закончить всю дискуссию в её пользу, но лишь бы она была довольна. - И что я тут неправильного надумал? Твоя мама против наших отношений, а ты – хороший сын. Так что, чтобы никого не расстраивать, нам.. – Джисон сжимает под собой простыню, - мы не можем.. Минхо тревожно только от одной мысли, что он услышит эти слова, поэтому перебивает младшего, продолжая: - Она дала добро. Джисон широко распахнул свои глазки, будто услышал что-то невероятное. - Мой отец – её полная противоположность. И когда она вечером ему всё высказала, понятное дело, он не остался в стороне. Проведя со мной беседу, он заверил меня, что убедит маму, - Минхо с тёплой улыбкой продолжал разговор, - да, я тоже не ожидал, что отец – человек, на которого я равнялся, человек-скала, примет меня такого, какой я есть. И через какое-то время, поздним вечером, она зашла ко мне в комнату. Всё её поведение было не свойственно ей. С Суни на руках она сидела на моей кровати. Её голос был таким тихим, но я мог расслышать всю её заботу. Знаешь, что она сказала? Сказала, что я всё ещё её любимый сын. И всё. Не думал, что я буду так счастлив услышать признание от матери.. Минхо, сидящий на ковре, вдруг замолчал. Воспоминание о недавнем событии, греющее сердце, выплеснулось в виде набежавших слёз. - Ах, чёрт, я сюда не для этого пришёл, - он откидывает голову назад, не поддаваясь слабости. Джисон, не выдержав, опустился на пол и объял Минхо своими руками: - Извини. Я поступил как настоящий кретин. - Ээй, не смей так говорить о себе, ты же не знал.. - Вот именно! – Джисон отстранился и взглянул прямо в глаза Минхо, - я не знал, а ты пытался достучаться до меня. А я наплёл у себя в голове невесть что! И всячески избегал тебя, думая, что так будет лучше. Но всё становилось только хуже.. Хан снова прильнул в объятья старшего. Маленьким носиком зарылся в шею и вдохнул родной аромат. - Я так скучал по твоему запаху, хён, он у тебя особенный.. - А я так скучал по тебе, малышу, как же мне не хватало обнимашек! – Минхо сжал тельце Хана крепче. - В этот прекрасный день я не против умереть от твоих объятий, хён. - Ну-ну, умирать он собрался, - Минхо отодвинулся и стал разглядывать лицо напротив, обхватив его двумя ладонями, - поговори мне ещё. Джисон в ответ ослепительно улыбнулся. - Надеюсь, мы не будем дальше мусолить эту тему? Я ужасно хочу поцеловать тебя! М? Счастливая улыбка сменилась смущением. Джисон помялся, а после сказал нежно: - Извини меня. Из-за моей глупости мы пережили не лучшее время. Я люблю тебя, хён.. Его щёчки залились красным яблочком, но взгляд стойко стремился в пленяющие глаза напротив. - Все извинения приняты. Я тоже люблю тебя, Джисон-а, очень сильно. Одна рука Минхо скользнула ниже, до самой талии, а вторая всё также прибывала на пухленькой щёчке, заполняя пробелы теплом. Инициативу Джисон перехватывает на себя, первым потянувшись к губам. Они оба скромно смакуют друг друга, но оба понимают, что этого недостаточно, чтобы наверстать упущенное. Джисон приподнимается с места и перемещается на чужие бёдра, сильные руки сжимают его талию крепче, слышится тихое рычание. Они оба увлекаются друг другом, отдаваясь с концами. Приятные прикосновения бегают по телу, наравне с мурашками. Им кажется, что ещё немного и голова пойдёт кругом. Если не уже. Джисон пальчиками цепляется за взъерошенные волосы. Минхо ладонями ниже ведёт, остановившись на упругой попке. Оба тонут в ощущениях, в эйфории, в желании слиться воедино, стать одним целым. Дышать почти невозможно. Джисон давит своим телом на мужское начало Минхо, на что Минхо в ответ слегка душит горло Джисона. И двоим только по кайфу от происходящего. Оба диких животных, сорвавшихся с цепей, отпущенных на волю. И вольны они друг с другом делать всё, что захотят, что только взбредёт в голову. И они знают, чего хотят. Однако никто не решается переступить черту. Черту, которая вырвет их с этой земли к чертовой матери, заставит вознестись к небесам и взорваться фейерверком, отражающим их чувства. Одному Богу известно, сколько бы продолжались их непотребства, если бы не неожиданность в виде голоса матери Джисона: - Сынок? – она попыталась войти в комнату, но дверь не поддалась. - Вы чай допили? Не хотите позавтракать нормально? Джисон не отводил взгляда от любимого, тяжело дышал и пиздецки привлекательно улыбался. - Мы ещё не допили и пока не хотим кушать, мам. - Хорошо. И он соврал. Ребята жесть как были голодны друг по другу. - Знаешь, мне теперь даже страшно стало. - В смысле? – спрашивает Джисон, всё ещё сидевший поверх Минхо. - Не знал, что ты такой ненасытный.. - Я не был уверен, в том, что ты позволишь мне быть таким. - Глупости, я сам старался не напрягать тебя. - Боже, какие же мы дураки.. - И не говори. Кстати, в коробке кексики, будешь? Джисон даже ответить ничего не смог. Комната залилась звонким смехом, который заразил и Минхо. Они, действительно, дураки. Влюблённые друг в друга дураки. Зато счастливые. *В школе* Феликс отстукивал ручкой по тетради секундный ритм. Глаз с настенных часов не спускал. Наконец долгожданный звонок. - Минни, иди без меня, мне надо с хёном кое-что обсудить. До завтра! Сынмин не успел ничего ответить, как спина Феликса всем своим видом уже попрощалась с Кимом. Феликс стремительно бежал к кабинету химии, туда, где проходил последний урок второго класса. И стоял он, пока кабинет полностью не опустел. Его взгляд растерянно бегал по головам учеников, но никак не мог зацепиться за тот самый нужный образ, вырезанный в сердце. - Если ты ищешь Чанбина, то его здесь нет. Феликс обернулся на голос: - Уджин-хён, здравствуй. - Привет, Феликс. - А где..? - Еще на прошлой перемене он уходил «по делам», но так и не вернулся. Он либо уже давно дома, либо всё это время мерзнет на крыше. - Спасибо, хён! И Феликс, схватившись за маленькую надежду, побежал на крышу. «Подозреваю, что этим «делом» был Хёнджин. Ах, если сейчас у хёна разбито сердце? Тогда ты придёшь и подбодришь его своим печеньем, не зря же старался, Феликс!» Приоткрытая дверь приглашает весь холод внутрь, перебивая всё желание выходить на улицу. Феликс трёт голые места рук, и ступает по мокрому снегу, что всё ещё ютится на крыше школы. Его глаза сверкают звездами, завидев приятную сердцу фигуру. Он делает вдох и уверенно произносит: - Чанбин-хён! Второклассник тут же оборачивается и удивляется совершенно нежданному гостю. - Что ты здесь делаешь, Феликс? - Я тебя искал, - парень в шоке от своей же уверенности. - Меня? Зачем? Феликс выуживает последний мешочек с печеньем. Лакомство Джисона всё же досталось Сынмину. - Ты говорил, что был бы не прочь получить печенье, вот. - Спасибо, но- - Это просто дружеское шоколадное печенье, не более! Ты выглядишь расстроенным, но надеюсь, что оно поднимет тебе настроение, - Феликс улыбался, но внутри он потихоньку умирал от использования слова «дружба». - Ты милый, Феликс, ты знал? Кажется, Феликс хотел что-то сказать, но тут же забыл. - Вау, ты сам испёк? Да ты гений выпечки, - Чанбин всеми возможными звуками озвучивал гастрономическое удовлетворение, пока Феликс пытался вернуться на землю. Чанбин улыбается, заметив состояние младшего. Из заднего кармана он достаёт красивую дорогую шоколадку: - Пусть я её и не сам сделал, но надеюсь, что она тебе понравится. Можешь считать это знаком внимания, а не просто дружеским шоколадом, - даже не попрощавшись, Чанбин покидает крышу. Феликс еле держится на ногах, держа в своих маленьких ладошках шоколадку. Он ловит воздух ртом и всё ещё пытается осознать - реальность ли это? - Земля вызывает Ёнбока! – под ухом слышится знакомый голос. - Сынмин?! – вздрагивает Феликс. - Ты совсем безмозглый? На крыше, да без куртки? – Ким любезно накрывает друга курткой, - пойдём, тут делать нечего. Они молча спускаются до первого этажа и выходят из здания. - Он подарил мне шоколад.. – Феликс сам с собой. Сынмин косится и прокручивает в голове всё, что удалось подглядеть. «Значит, они с Хёнджином не встречаются?» Он вроде даже улыбается и уже придумывает, как же ему начать подначивать австралийца. «Не знал, что Феликсу нравится хён..» Эта мысль грела сердце, ведь смотря на Феликса сейчас, он видел самую искреннюю улыбку. Сынмин желал своим друзьям лишь счастья. *Несколькими часами ранее* Чанбин уже который раз прокручивал диалог с Хёнджином. Представлял, как будет дарить ему шоколад, и какие развязки диалогов могут произойти. Он готовился ко всему. - Йо, Чанбин, ты куда? Скоро урок, опоздаешь же. - По делам, я быстро, - он помахал перед носом Чана шоколадом. Австралиец нахмурил брови. - Так, я сейчас, - оповестил Кристофер, что заставило Уджина лишь тяжко вздохнуть. Чан тихонько следовал за другом, не привлекая внимания. И вот он застыл за углом. - Хён, ты серьёзно? Я же столько раз тебе отказывал. И в этот раз тоже – нет. - Но почему? - У меня есть человек, которого я давно люблю. И теперь надеюсь, что после моего ответа, ты навсегда отстанешь от меня своими признаниями. Найди того, кто полюбит тебя в ответ. Ты классный, но просто наткнулся не на того, извини. Послышались шаги. Чан слегка выглянул и приметил лишь одного Чанбина. - Знаешь, Чан, я даже не уверен, что сейчас расстроен. Кажется, мои чувства к нему изжили себя. Крис матерится и выходит из «укрытия». - Наверное, после очередного признания я просто шёл к какой-то неосязаемой цели. Будто, если добьюсь взаимности, то в конце получу какой-то приз. Хах, это так странно.. - И что же ты будешь делать с этой целью дальше, дружище? - Это задание пометится красным цветом как невыполненное и я навсегда заброшу эту игру и уйду в реальный мир, где постараюсь найти настоящую любовь..? - Звучит сопливо. - Заткнись, - Чан получает удар под дых. - Я прогуляю последний урок, мне надо многое обдумать, а на химии мне это вряд ли удастся. - Иди, но мы с Уджином не станем прикрывать твою задницу. - Спасибо, бро. Чанбин махнул на прощание и ушёл в противоположную сторону. - Слушай, Чанбин! – крикнул Крис. - Что? - А как тебе Феликс? Чанбин на момент встал в ступор, а потом улыбнулся и молча продолжил путь до крыши.