***
Сколько дней, недель или месяцев длилась тренировка, девушка потеряла счет. Дзин выделил Томиле небольшую комнату. Он позаботился, чтобы она имела все необходимое, но жить пришлось почти что по-спартански. Все вещи умещались в шкаф и тумбочку, а спать приходилось на узкой, но достаточно мягкой кровати. В комнате было небольшое окно, открывавшее вид на город. Дверь слева вела в совмещенный санузел. Главная штаб-квартира была не только эпицентром огромной финансовой и военной машины, но и служила домом для многих сотрудников. Объявленное Дзином военное положение не позволяло отлучаться главе дзайбацу «Мисима» надолго, поэтому жить было легче не где-то в поместье или квартире в городе, а в самом центре. Томила заснула крепко, на утро её разбудил будильник. — Еще немножко… — пробурчала она. Девушка смутно начала вспоминать вчерашний день и первое, что пришло в голову — это то, что ей приснился удивительный сон. Она видела Дзина рядом, как родителей, преподавателей и подруг каждый день. Ей так хотелось пищать от удовольствия. Не каждому фанату или гику везет пережить такое реалистичное сновидение. Томила вспомнила его прикосновения. Он был так близко, такой теплый, такой отстраненный, окутанный легким флёром… Объект всех её девичьих фантазий. Но она никому не расскажет о них, а ему тем более, если когда-нибудь снова увидит его во сне. Суровый, жесткий Дзин Кадзама точно не потерпит истекающих слюнями и вешающихся на шею дурочек. Томила изучала персонажа не раз, пытаясь составить его образ. Кадзама был добр и сдержан, но последние два года измучили его. Неутомимая борьба и ненависть оставили глубокий отпечаток в душе, заставив стать замкнутым. Девушка открыла глаза и увидела потолок. Обычный потолок. Хотя совсем не обычный, а с покрытием под металл. Глаза расширились и взгляд опустился ниже. «Вчерашнее не было сном!» — с изумлением на лице Томила вскочила с кровати. Реальность обрушилась с новой силой. Может она просто сошла с ума? Девушка замерла, прислушиваясь к себе. Никаких других личностей и голосов не звучало. «Мда, а кто сказал, что они должны быть?» — подумала девушка. — У тебя пять минут на приведения себя в порядок, — суровое лицо Дзина, который стоял в дверях, заставило Томилу выйти из ступора. «Руки сложены на груди, глаза сощурены», — констатировала она факт, быстро окинув взглядом Кадзаму. «Чем он недоволен?» — задумалась девушка. Челюсть Томилы медленно поползла вниз. «Шевелись, дура!» — мысленно отвесив себе пощечину она умчалась в ванную. Недовольство Дзина не исчезло, но маска равнодушия тут же удобно устроилась на лице. Кадзама молча вышел. Вчера он показал, где находится додзё. «Если Томила не дура, то не заблудится», — подумал Дзин, удаляясь по коридору. Не пристало главе дзайбацу водить ученицу за ручку. Он никогда еще не был в роли учителя. Ученика — да! Сначала у мамы, потом у дедушки, потом — в Австралии в Брисбене. Лишь кажется, что учить легко. Дзин обдумывал с чего стоило начать. Девушка взрослая и понять некоторые вещи ей куда проще. Но зато куда хуже обстоят дела с растяжкой и мышечной силой. Тем более все эти тортики Томилы, о которых она так рассказывала… Диета ей сулила однозначно. Дзин вынул коммуникатор из кармана и вызвал к себе несколько человек. Его ученые сами все просчитают. В который раз он отметил, что позитивным моментом его положения есть возможность не делать ту работу, которую он не хочет делать. «Зачем утруждать себя?» Но всего, что касалось его самого — от зубной щетки до планов по захвату мира — он делал сам. Он не доверял свою жизнь никому, даже Нине. И он точно знал, что не доверит её Томиле. Её предложение было интересным, но Дзин точно знал, что все сделает по-своему.***
— Нина, мне нужна группа ученых для нового проекта, — начал разговор Кадзама, сидя в кресле, подперев голову кулаком. — Я слушаю, — отозвалась Уильямс, оторвавшись от планшета в ожидании указаний. — Специалист в области химии, специалист в кибернетике и электронике. Возможно понадобятся нанотехнолог, генетик, антрополог, биоинженер, — спокойно начал перечислять профессии Дзин. — Что же это за проект? — с недоверием покосилась на Дзина Нина. — По сути небольшой, хотя и трудоемкий. Найди ученых и собери их в конференц-зале.***
Дзин почтил Алтарь Кёкусин поклоном, выполнив все ритуалы, и расположился на полу в сэйдза, традиционной японской позе для сидения. Додзё располагалось почти на вершине здания. Оно было большим и выполненным в традиционном японском стиле. Стены украшали картины, а потолок орнаменты. По обе стороны от Алтаря стояли манекены и постаменты со снаряжением и оружием. В этот традиционный букет элементов органично вписывалось электрическое освещение в виде длинных ламп, спрятанных за фальшпанелями и карнизами. Мягкий свет заливал все пространство и совершенно не резал глаза. Сердцебиение Дзина выдавало волнение по поводу первого занятия. Ему хотелось показать себя отличным сэнсэем. Он полночи обдумывал о том, какой стиль больше подойдет Томиле. Девушке могло быть сложно освоить его собственный стиль, требующий огромной физической силы. Кадзама прикрыл глаза и начал медитировать. Даже несколько мгновений медитации способны успокоить ум и показать верный путь. Дзин медленно вдохнул воздух и вспомнил, как впервые мама его начала тренировать. Небольшая поляна в горах недалеко от дома была усеяна цветами. Солнышко щекотало нос, уши, щеки. Маленький Дзин хотел в этот день пойти искупаться в озере, но ему приходилось изучать движения, повторяя за мамой. Завидев бабочку, которая невесомо опустилась на ближайший цветок. Мальчик протянул к ней руку и тут же получил по ней шлепок. — Не отвлекайся. Ученик должен слушать своего учителя, — сурово говорила мама Дзюн, но глаза её улыбались. Дзин понял, что нужно делать. Он просто мог повторить все то, что когда-то делали его учителя. И добавить что-то свое, в конце концов. Не существует единого шаблона поведения для любого типа людей. Парень открыл глаза, бросил взгляд на часы и определил, что его видение продлилось меньше минуты. А потом удивился, что Томила явилась как раз вовремя. — Фух, успела, — выдавила из себя девушка, пытаясь восстановить дыхание. Раскрасневшиеся щеки, расширенные зрачки… Дзину показалось, что даже с такого большого расстояния он слышит, как громко стучит её сердце. «Да, работка будет та еще», — мысленно прокомментировал ситуацию молодой человек. Зато вслух громко скомандовал: — Стой! — Стою… — девушка замерла в неестественной позе с поднятой одной ногой. Ей это показалось забавным, и она захихикала. Но Дзин это не оценил. Он равнодушно объяснил ей еще раз правила поведения в додзё, которые она отлично запомнила еще вчера, но нарушила сегодня. Волнение девушки ощущалось настолько сильно, что, казалось, его можно было потрогать рукой. Одежда для тренировки, которую прислуга принесла вечером в комнату, хорошо села на фигуру Томилы. Это было черное кимоно кумитэ, изготовленное из легкой ткани. Оно было предназначено для боя и отлично подходило для новичков. Одежда дополнялась белым поясом — каратэ оби — который имеет в каратэ символическое значение. Белый — это цвет невинности. Это означало, что Томила не имеет никакого ранга, она — новичок, она — та, «чья чашка пуста», она — человек мало знакомый с техникой каратэ. Но этим экипировка не заканчивалась. Защита состояла из синих накладок на руки, полуфутов, щитков на голени и протектора для груди. Дзин с интересом оглядел девушку. — Не ожидал, что ты оденешься правильно, — язвительно произнес он. — Я умею читать статьи и смотреть фильмы, — огрызнулась Томила не желая терпеть его насмешку. Она так мечтала о боевых искусствах, что изучила множество публикаций на эту тему, просмотрела множество фильмов с изумительными мастерами боевых искусств и просто чертовски прекрасными каскадерами. Хотя Томила четко понимала, что теория сейчас ей мало чем поможет. Но разве что её жалкие попытки растянуться на шпагат или подкачать пресс. Далее Дзин устроил девушке разминку, попутно определяя её уровень владения своим телом, его пластичность и силу. Вывод был вполне ожидаем.***
Томила потеряла счет времени, потому что её верным спутником стала боль. Физическая. Она застилала пеленой глаза, стирала границы дней и ночей, притупляла любые чувства. Девушка просыпалась, вставала, ела, тренировалась, засыпала — все сопровождалось невыносимой болью. Дзин не давал Томиле спуску. Из додзё она часто уходила ползком или вовсе в бессознательном состоянии её уносила прислуга, потому что от усталости она засыпала на ходу. Кадзама считал, что такой стресс поможет ей быстро достичь хоть какого-то результата. Он дозировал нагрузки, но не жалел девушку, постоянно балансируя на грани её возможностей. Томила стонала, всхлипывала, обливалась потом, кровью и слезами. Она выползала с постели, но приходила на занятия. Дзин же больше не посещал её комнату с утра, чтобы позвать на тренировку. — Если ты не придешь, то я сочту, что ты снова сломалась и нашему сотрудничеству придет конец, — спокойно сказал Кадзама в начале обучения и намекая на неудавшиеся попытки девушки в её прошлом. И он был прав. Тратить время на того, кто не хочет совершенствоваться попросту бесполезно, а в случае Дзина даже опасно. Однажды Томила попыталась возразить учителю и в наказание лишилась кровати. Та уступила место циновке. Привыкшая к мягкому матрасу девушка с ужасом наблюдала, как служащие Дзина уносят её ложе — единственный островок удобства. Могла ли она винить Дзина? Нет, он делал то, что обещал. Делал из неё собранного, сильного бойца, как она сама и попросила. А чувствовал ли Дзин угрызения совести? Нет, он делал то, что обещал. Нельзя стать воином без суровой дисциплины.***
Девушка подошла к двери, держась за стену одной рукой, она приложила вторую к панели на стене. Оказавшись за порогом, она упала на колени и поползла к спальному месту. Мышцы болели. Нет, они не просто болели. Казалось тысяча игл пронзили тело, а невидимое садистское устройство выворачивало каждое волокно каждой мышцы наизнанку, словно гурман накручивает спагетти на вилку. Томила знала про механизмы и химические реакции в организме. Сейчас она проклинала молочную кислоту, себя, жизнь и самого Дзина. Знания мало помогали, сейчас ей приходилось испытывать адскую боль. Сцепив зубы, девушка закрыла глаза, пытаясь уснуть. Но боль назойливым роем гигантских мух не давала этого сделать. Слезы катились из глаз на подушку и затекали в уши. Теперь еще и к боли добавилась резь глаз — спать хотелось неимоверно. Сон — это лучшее лекарство, но заснуть не давала проклятая боль. Томила заскулила, хватаясь за бицепс, и попыталась его помассировать. Дверь с шумом открылась. Девушка привыкла, что Кадзама на своей территории делает, то хочет. Томила замерла и прекратила стонать, закусив губу. — Перетрудилась? — спросил Дзин. — Лови жаропонижающее, — сказал он и бросил пластиковую баночку Томиле. Время, казалось, замерло, а потом начало двигаться очень медленно, будто кто-то сначала нажал на паузу, а потом решил покадрово посмотреть фильм. Девушка видела, как лекарство летит в неё. Оно продолжало медленно приближаться. Томила подняла руки, чтобы поймать баночку, но та внезапно больно впечаталась в лоб. «М-да». Желания катастрофически не совпали с реальностью. — Я же сказал, лови, — ухмыльнулся Кадзама. — Закрой дверь с той стороны! — закричала девушка, но ей так показалось. На самом деле она всего лишь выдавила из себя эти слова, вызвав новую ухмылку у Дзина. Томила усвоила урок. В додзё ОН — её учитель, и она относилась к нему с уважением. Но находясь в комнате, она позволяла себе огрызаться. Это хоть немного позволяло почувствовать себя не совсем беспомощной — эдакая защитная реакция. Дзину же нравилось такое положение вещей. Многие работники молча выполняли его указания. Лишь приближенные, как Нина Уильямс, вели себя с ним естественно. Но в рамках своих должностей они не нарушали правила субординации. Когда Дзин победил Хэйхати, ему пришлось завоевывать авторитет. Те, кто трепетали перед бывшим главой дзайбацу «Мисима», начали расслабляться. Дзин Кадзама устроил разбор полетов. Он не только применил финансовые штрафные санкции, но и закрепил их эффективным физическим воздействием. Избитые сотрудники сильно не пострадали, но их нрав явно стал куда менее крутым. «Что поделать, если сейчас все в этом мире решает сила?» — грустно подумал Дзин. Его голову не оставляла мысль, что его мать не одобрила бы такое поведение. Но был ли выбор в самом деле? Дзин прекрасно скрывал свое удивление. Томила, которая сначала как собачка заглядывала ему в глаза, превращалась в что-то совершенно иное. И это нечто до сих пор не сформировалось. Поначалу она, сцепив зубы стонала, но он готов был поклясться, что наедине она позволяла себе рыдать. Теперь она начала язвить, стараясь показать себя куда сильнее, что на самом деле и это произошло — дух и тело крепли ощутимо быстро. Что же могло случиться завтра?***
— Томила, удар нужно проводить на выдохе, — покачал головой Дзин. Прошло чуть больше месяца, как Томила достигла ощутимых результатов. Её тело трансформировалось — растянулись мышцы, подкачались пресс и ноги. Теперь Дзин мог перейти к новому этапу — изучению приемов. Начинали они с простых одиночных движений руками и ногами. — Не могу, — возразила Томила. — Если ты не можешь контролировать свое дыхание, то что вообще ты сможешь проконтролировать в бою? — Ты прав… — вздохнула девушка, а Дзин продолжил свою лекцию: — Ты не должна выдыхать из легких весь воздух. Если ты поймаешь удар на выдохе, то при должной подготовке сможешь вполне удачно выдержать довольно мощные удары по корпусу и продолжать бой. В этот момент он подозвал одного из бойцов особого отряда и жестом приказал напасть. Нарочно пропустив несколько ударов Кадзама далее провел серию действительно мощных прямых ударов по корпусу противника. Тот пошатнулся, отступил, но не упал. — Но если ты поймаешь удар на вдохе, то упадешь на пол и будешь судорожно, как рыба, вытащенная из воды, пытаться схватить воздух. Но у тебя вряд ли это получится. Поверь, это совершенно неприятно. Дзин сделал знак, и противники снова обменялись ударами. Последний казался не таким уж сильным по сравнению с другими, но боец охнув осел на пол. На очередной знак Кадзамы прибежал еще один боец и принялся помогать потерпевшему. Сам же Дзин повернулся к ошарашенной Томиле лицом и продолжил: — Но самое важное — ты не просто потеряешь преимущество. Если, твой противник опытный, быстрый и ловкий, то нокаутирует тебя несколько раз пока ты будешь приходить в себя. Девушка нервно сглотнула, интуитивно понимая, что ей придется испытать это неприятное чувство. А еще больше поражало поведение солдат Дзина. Лицо безымянного бойца, искривленное сейчас в гримасе боли, не дрожало, когда ему приказали выполнить такую опасную вещь. Было ли это признаком большой преданности служащих в дзайбацу «Мисима» или признаком их страха?***
Томила подписалась на все не для того, чтобы отступить. Она тайно годами мечтала, что найдется тот, кто сделает из неё бойца, сможет помочь переступить через внутренние запреты и страхи. Она готова была ползти к своей цели, но уже не сдаваться. Да, раньше ей не хватало духу даже на шпагат растянуться самостоятельно. Боль ломала её. И не оказалось людей, которые бы сказали, что это нормально. Находясь в ситуации, когда никто не понимал её, она раз за разом сдавалась. Винила ли она других в своих неудачах? Скорее ненавидела себя… до первого тортика. О! С тортиками поначалу было трудно. Как хотелось после очередной порции побоев, а именно так воспринимала девушка обычную суровую тренировку, дать нервишкам немного удовольствия. Дзин принял меры быстрее, чем девушка успела открыть рот: еда по расписанию в строгом соблюдении баланса белков, жиров и углеводов для лучшего развития мышечной массы. Первые дни пончики и тортики ей даже снились. Огромный дом стоял посреди поляны. Характерный шелест листьев знаменовал, что начинается гроза. Казалось, природа нервничает, вздрагивает, чего-то опасается. Девушка забежала в домик. Внутри было темно и пусто. Сзади раздался шорох, заставив танцевать чечетку орду мурашек на спине. Дверь исчезла и позади образовалась просто пустота. Девушка снова повернулась. Впереди был коридор. В конце оказался огромный зал, усеянный зеркалами. Там же на постаменте посередине стоял столик с огромным тортом, какой заказывают по поводу больших торжеств. — Хочешь тортик? — улыбчивый Дзин появился позади и жестом руки указал на восхитительное творение из крема, теста и глазури. Томила буквально подбегала к торту, но Дзин делал ей подсечку и она лицом летела в кулинарное произведение искусства. До чего печальным было осознавать, что буквально искупаться в торте можно было только во сне. Но вскоре эта зависимость прошла. Дзин доходчиво пояснил, что это сладкондо — это ничто иное, как способ занять себя от скуки. И действительно, тренировки, занимающие почти все время целиком и полностью, вытеснили любое желание есть сверх меры. Еда приобрела новые вкусовые качества и стала лишь источником энергии, а не заменителем удовольствия для центральной нервной системы. Поначалу мышцы болели невыносимо, руки тряслись от напряжения. Первое время настолько мучительно щемило тело, что она не могла спать. Дзин же не проявлял к Томиле особого внимания. Не прыгал вокруг, не плясал с платочком, зеленкой и пакетиком льда по поводу и без повода. — Травмы — это нормально, — сказал он, когда у Томила впервые пошла кровь носом во время отрабатывания первых несложных приемов. — Не зевай. Приложи лед, — а как только кровь остановилась, то они продолжили заниматься, будто ничего и не было. А после тренировок девушка приходила к себе и, если хватало сил, принимала ванну, дабы хоть немного расслабить мышцы и помочь молочной кислоте покинуть тело. Вся забота Дзина свелась к тому, что он лишь дал несколько флаконов масел и настойку трав. А дальше — крутись как хочешь. Потом девушка начала привыкать и просто засыпала ровно в тот момент, когда тело оказывалось на циновке. Успех не заставил себя долго ждать. Вскоре и болевой порог стал выше, сила и гибкость ощутимо улучшились. Девушка обрадовалась, но Дзин предупредил: — Не расслабляйся. После этого наступит момент, когда результат будет хуже. Если не сломаешься и переступишь отчаяние, то сделаешь рывок дальше. И так не один раз. Томила лишь кивнула, прикусив губу, продолжила свой адский труд. Тортики, замененные на здоровую пищу, содержащую белки, протеины, углеводы и поменьше жиров, канули в лету, и сны становились все глубже и спокойнее. А иногда они все же превращались в кошмары, где девушке приходилось испытать самые разные виды смерти. Будто сознание уже готовило её к неумолимо приближающимся исходу. Поначалу это пугало. А потом… Потом Томила поняла, что бояться — это естественно. Она улыбалась, осознавая, что послужит ЕГО цели. Кто-то счел бы это безумием. Но разве плохо иметь причину для существования? Что держало девушку в этом мире? А в родном? Жизнь всегда была для неё скучна и однообразна. А осознание своей важности для кого-то еще куда большая награда, чем может показаться? Стоили ли родители, преподаватели, учеба и будущая профессия того, чтобы жить? А изменение баланса в пользу мира во всем мире? Томила осознавала, что убить Кадзую у неё может не получиться. Но она должна его отвлечь, попытаться ослабить, подорвать доверие мира к нему — сделать все, чтобы Дзин смог нанести сокрушительный удар.***
Нина Уильямс не раз была свидетельницей тренировок Дзина с Томилой. Она приходила с донесениями до своего работодателя и получала новые. Их отношения можно было назвать почти дружескими. Разницей было то, что по душам они никогда не говорили. В этот раз Томила услышала, что у Нины были сведения про Хэйхати, который скрывался в одном из своих поместий, окружив себя охраной. Остальную часть разговора Томила не слышала, поскольку Дзин с Ниной отошли к стене и продолжили разговаривать очень тихо. Она продолжила выполнять связку движений снова и снова, будто заведенная. — Раз ты тут, то у меня к тебе задание, — начал Дзин. — Хочешь, чтобы я собрала больше данных? — с воодушивлением спросила Уильямс, мысленно потирая руки. Опять придется проникать в тыл врага. — Это потом. Сейчас я хочу, чтобы вы поспарринговались с Томилой. — Ты должно быть шутишь? — у Нины почти что отпала челюсть. — Нет, — ответил Кадзама, сложив руки на груди. — Ты её смерти хочешь? — с издевкой спросила наемница и в её глазах заиграли чертики. Дзин не ответил, а лишь загадочно улыбнулся в ответ. Томила, увидев, что на татами вышла сама Нина, испытала удивительную смесь эмоций. Глаза её расширились в удивлении, губы стиснулись, но в самом взгляде зажглись искорки. Да, Томила испугалась, но в тоже время ей очень захотелось увидеть Нину в действии. Она всегда любила наблюдать как компьютер выполнял сложные комбо Нины, да так, что не раз приходилось переигрывать раунд. Что ж поделать, если женщина действительно была хороша? Нина всегда считалась секс-символом серии. Она обладала поистине прекрасной внешностью. Светлые волосы средней длинны, собранные в хвост, и длинная челка на две стороны обрамляли ангельское лицо с чуть острым подбородком, красивыми миндалевидной формы глазами голубого цвета, прямым носом и гармоничными губами правильной формы. Но Томила прекрасно знала, что Нина являлась хладнокровной профессиональной наемницей и убийцей. Поэтому не удивительно, что она была одета в облегающий комбинезон из винила черного цвета с ремнями на бедрах и поясе. Противницы встали в боевые стойки. — Посмотрим, чего ты стоишь, — сузив глаза тихо сказала Уильямс, явно смакуя, как быстро размажет Томилу. Девушка в ответ промолчала, понимая, что противопоставить ей практически нечего, да и она не чувствовала сильной уверенности в том, что вообще сможет хоть как-то ответить. Нина не стала давать ученице Дзина шанс на первый удар и тут же пошла в атаку. Пара поочередных прямых ударов руками, которые Томила успела блокировать. Потом последовали несколько ударов левой ногой по разным уровням. Удар в голову удалось также парировать, то вот голень Томилы разразилась сильной болью. Девушка постаралась не обращать внимания на это, и очень кстати, потому что ей тут же прилетел удар ногой с разворота и отличный удар пяткой сверху. Томила лишь прикрылась руками и чудом устояла. Ученица Дзина все же попыталась контратаковать несложными ударами, которые изучила. Апперкот левой, удар правой, разворот с небольшим наклоном и прямой удар левой, еще несколько поочередных ударов руками, фронт-кик (прямой удар ногой), лоу-кик (удар ногой по нижней части тела). И все же в завершение комбинации девушка выполнила более сложный прием, похожий на боковое сальто с поочерёдными ударами ногами в процессе. Нина ловко блокировала и уходила от атак, а на последней даже приподняла одну бровь в удивлении. Но даже это не сильно изменило её первоочередное желание. Дабы побыстрее закончить весь этот нелепый спарринг, Уильямс сделала кувырок, приблизившись к Томиле, нанесла той удар в живот, заставив её согнуться от боли и отступить. Но на этом все не закончилось. Наемница с двух шагов взяла разбег и, использовав колено Томилы взмыла в воздух в акробатическом движении. Девушка даже не поняла, как Нина, оперевшись руками на плечи, пролетела под правой рукой, обхватив ногами голову, проскользнула под левой рукой, опять оказалась сверху, а потом выполнив сложный захват в воздухе повалила девушку. Наемница, оказавшись на спине и крепко обхватив противницу ногами, в одном отточенном движении вывихнула плечо девушки. Хруст красноречиво сообщил о неприятной травме. Уильямс встала посредством кувырка назад. Томила же осталась лежать и, лишь стиснув зубы, попыталась сдержать стон. — Надеюсь, это все? — обратилась она к Дзину, и тот кивком позволил ей уйти. Стиль Нины был эффективным и смертоносным, но очень агрессивным. Она не только быстро выводила противников из строя, но и умудрялась при этом выполнять все с кошачьей грацией и долей некой показухи. Если бы Томила не была отвлечена на бой, то заметила, что еще в середине их спарринга с Ниной Дзин что-то вынул из аптечки. А сейчас он подошел к Томиле, поднял её быстрым движением и это что-то уколол ей в плечо. Девушка всеми силами старалась не выдавать, что ей безумно больно, но её дыхание участилось. Уже не только от боли, но еще и от какого-то необъяснимого страха. — Это новокаин, — пояснил он. — В будущем такие травмы не будут для тебя неожиданностью. Вскоре ты научишься терпеть боль, а болевой порог станет куда выше. Есть несколько методик вправления вывихнутых суставов. Позже я покажу тебе, как это делается самостоятельно. — Заговариваешь мне зубы, пока подействует анестетик? — сквозь зубы процедила девушка, пытаясь удержать стон. — Конечно, нет, — приподнимая один уголок губ съязвил Дзин. — Ага. Что там про вывихи? — действие обезболивающего уже можно было заметить, когда дыхание Томилы пришло в норму, а морщинки на лбу и вокруг глаз начали разглаживаться. — Расслабься, — скомандовал Кадзама, заходя за спину девушке и оказываясь сбоку. Придерживая Томилу чуть выше груди и наклонив её, он тихо сказал: — Рука должна висеть свободно. — Дальше Дзин аккуратно развернул за запястье травмированную руку ладонью вперед, затем осторожно потянул вниз от себя. Прозвучал новый хруст, который оповестил, что сустав встал на место.***
— На каком этапе проект? — спросил Дзин, заходя в лабораторию. Обычно он не контролировал отдельные группы ученых, а лишь читал отчеты в кабинете, поэтому снизошедший к обычным людям глава Дзайбацу вызывал у ученых тревогу. Предвидя такую реакцию у людей, Кадзама держался спокойно и даже равнодушно, отлично скрывая разыгравшийся интерес. — Теоретические модели и расчеты готовы, — сказал один из сотрудников подавая Дзину стопку бумаг. — Требуется согласование некоторых моментов с вами, и можно приступать к практической части. Пока ученый тараторил, объясняя Дзину сложный массив формул и обозначений, остальные, делая вид, что заняты, лишь украдкой следили за ним. Кадзама лишь улыбался от мысли, что все же подчиненные испытывают к нему страх. Это давало ему возможность контролировать людей, давить на слабости, манипулировать. Но так никто и не узнал, что в душе он презирал себя, понимая как недостойно ему приходится себя вести. Он поклялся не быть похожим на своих отца и деда, но сейчас именно этим занимался. Но в угоду результату он принял условия этой грязной игры. — Приступайте к новому этапу, — скомандовал Дзин, когда ученый перевел дыхание, и поспешил уйти из отдела новой разработки.***
Кроме боев Томила упорно трудилась на другом поприще — в компьютерной безопасности. Хотя этого никто не знал. Ей стоило огромных трудов запустить в систему вирус, чтобы найти уязвимости. Параллельно лишними не были пароли, коды доступа и прочие мелочи. Томила не хотела причинить вред дзайбацу «Мисима». Наоборот, найти и закрыть возможные незащищенные места, которыми могли воспользоваться враги такие, как «Корпорация G». Как-то раз Дзин, проходя по коридору, услышал голоса девушки и одного из работников в небольшом кабинете. Он подкрался поближе. — Вы должны понимать, что этим воспользуются рано или поздно, — говорила она, тыча под нос главному программисту планшет. — Не думаю, что такое возможно. Мы предусмотрели многие варианты, — спокойно отвечал мужчина средних лет с темными кудрями на голове, поправляя очки. — Ну хорошо, как Вам это? — сказала девушка, и её пальцы забегали по дисплею. Внезапно погасло все. — Полный блэкаут, конечно, сделать тяжелее, но возможно. Я ограничилась лишь небольшой локацией. И только потому, что мне не нужно подрывать безопасность всей организации, — многозначно добавила Томила. — Беру свои слова обратно, мисс. Вы были правы, — ошарашено произнес программист. — Ничего. Бывает… — приняла извинения девушка. Мужчина пулей вылетел из кабинета и умчался, не заметив своего работодателя. Но когда Томила вышла из кабинета, то нос к носу встретилась с Дзином. Она сощурилась и мило улыбнулась: — Не пристало Дзину Кадзаме подслушивать. — Я и не подслушивал, — парень сложил руки на уровне груди. — Как зовут этого… — Если скажу, то что ты с ним сделаешь? — Ничего, — невозмутимо ответит тот. — Не очень-то верится, — девушка заглянула Кадзаме в глаза, подняв голову, ведь была она ниже него. — Знаю, что ты думаешь. Его ошибка могла стоить слишком дорого. Согласна. Но учти, что на его месте мало кто воспринял бы эту лазейку в системе серьезно. Дзин лишь улыбнулся. Девушка будто читала его мысли. Такое иногда случалось после их более близкого знакомства. Ей удавалось интуитивно понимать настроение Дзина. С одной стороны оно понятно — Учитель и ученик эмоционально, духовно и интеллектуально сближаются для лучшего понимания друг друга и более эффективного обучения. Но иногда девушка выходила за эти рамки. Теперь она не ограничивалась тренировками, умудряясь появляться в самых разных местах здания дзайбацу «Мисима». Конечно, ей никто не запрещал передвигаться, но все же странно было видеть, как она налаживает контакты с другими людьми и выведывает их секреты. Самому Дзину это бы не удалось. И она поняла, что ему нужен шпион внутри, даже ни разу не услышав просьбу. Был только один минус. У девушки оказался весьма непростой характер: она не сразу спешила выдавать собранную информацию Дзину. Лишь если считала это необходимым. Думающий агент — это очень сложный инструмент. Но бездумный не способен принимать нестандартные решения. Дилемма! Дзин решил подождать и наблюдать. Выдрессировать девушку он еще успеет, но посмотреть на то, чем она является на самом деле было куда интереснее. — Ясно. Как его зовут? — равнодушно спросил Кадзама. — Я не скажу, — сказала Томила, делая попытку обойти Дзина. Он схватил её за руку. — Не боишься, что можешь доиграться? Девушка ничего не ответила, лишь продолжила смотреть на объект своего вожделения. Разум — это то, что не дает эмоциям и страстям взять верх. Более логическое мышление отлично отразилось на выборе профессии. Томила хотела стать программистом. При этом она не стала очерствевшим сухарем. Девушка ценила свою дружбу с Дашей, хотя та любила выкидывать фортеля, ломать дров и подолгу плакаться в плечо Томилы, что «все парни сволочи». Логическое мышление никаким боком не мешало увлекаться компьютерными играми, влюбиться в персонажа и боготворить Киану Ривза, Джета Ли и Джеки Чана. Но все это было глубоко, спрятано ото всех. А все из-за страха быть непонятой или обсмеянной. Какая ирония, что одни чувства становились причиной сокрытия других. Коля был заядлым двоечником. В младших классах он задирал Томилу, обзывал, дергал за волосы. В старшей школе он как-то пригласил её погулять с ним. Его карие глаза, русые волосы очаровывали девочку уже очень давно. Томила восприняла свидание слишком серьезно. Она часто старалась находиться где-то рядом с Колей, она предложила подтянуть его в учебе. Однажды девочка проходила мимо дверей туалета и услышала, как смеются мальчики. Она бы прошла мимо, если бы не услышала знакомый голос, озвучивший её имя. А другой Томилы в школе не было. — Что там у вас? — спрашивал другой мальчик, похоже Андрей. — А ничего, — твердо ответил Коля. — Ты серьезно? Она так вьется вокруг тебя… — И что с того? Мне нужны лишь её домашние задания. В груди сильно закололо, глаза начало щипать, а дыхание сбилось. Томила ощутила себя жалкой, униженной, убитой и навсегда сломанной. Дальше она, не разбирая дороги, умчалась с уроков, оставив все вещи в классе. Вернулась она домой только вечером. Опустошенность, злость и ненависть к другим и себе, казалось, иссушили её до дна. «Больше никто из людей не сделает мне больно», — тогда решила она. Возможно, какая-то другая фанатка безоговорочно подчинилась бы Дзину, бегала вокруг него и старалась угодить. Возможно, раньше Томила делала так же. Если бы не Коля. Он жестоко, но правдиво показал, что человек должен уметь уважать себя и не терять бдительности. Когда она прибыла в новый мир, то эмоции захлестнули её с головой. А потом… Тренировки с Дзином, новые знания, новые люди дали понять девушке, что эмоции и чувства, выставленные напоказ — это не благо. Однажды она поставила себя на место Дзина и представила, какого было бы себя чувствовать под давлением безумной обожательницы. Это действительно было ужасно. Противно и совершенно некрасиво. Нет, самооценка девушки не была настолько низкой, чтобы опускаться до ползания в ногах своего кумира. Да и сам Дзин немало сделал, чтобы Томила не смела даже посягать на него. Он выстроил стену, и их отношения носили строгий характер. Лишь тогда его план мог сработать. Дзин хмыкнул и отпустил руку Томилы, показывая тем самым, что она свободна. Найти сотрудника он сможет и сам. Но что сделает — решит позже.