Я остаюсь

— Так что ты решил? — Сашка выжидательно смотрел на Шипулина. — Да не знаю я… — Антон неопределенно махнул рукой, — Да и с семьей побыть хочется… вот и Луиза все время обижается, что я ей внимания не уделяю… — Да она охуела! — не выдержав, заорал Легков, — Ты ее за это лето третий раз отдыхать на море вывозишь! Я Таньку раз в год вывожу, и она счастлива… — Да чтоб ты понимал… Луиза… она такая… — Какая, бля?! — Сашка аж привстал от возмущения. — Охуевшая она у тебя. — Ну, знаешь что… — Антон вскочил из-за стола, — Я люблю свою жену. И слушаю, что она говорит. Шипулин, зло отодвинув стул, обогнул Легкова и вышел из зала. Зайдя в туалет, он прямиком направился к раковине. Открыв холодную воду, он плеснул в лицо пригоршню холодной воды, чтоб как-то остыть. Ну вот, даже Сашка его не понимает! Что тогда ждать от других? Антон был совершенно растерян… Светло-голубой кафель на стенах, серый мрамор столешницы, окружавший белоснежный фарфор раковины, шумно льющаяся ледяная вода и собственное отражение в зеркале — все это плыло перед глазами Шипулина, сливаясь в единую мутную массу, и только одна единственная мысль, бившая, словно отбойным молотком, по вискам, оформившаяся для него кроваво-красным пятном на сером фоне: — «Нужно решать! Срочно нужно решать!» Но вдруг входная дверь резко распахнулась и… Антон вздрогнул, когда услышал звук захлопывающийся двери и поворот замка. Он поднял голову и увидел в отражении зеркала, приближающегося к нему Легкова. Глаза у последнего сверкали яростью, а на губах застыла злобная ухмылка. Саша резко развернул Шипулина к себе, прижал к стене и прошипел прямо в губы. — Ты уже всех задрал своим нытьем, Шипулин. Хочу — не хочу, буду — не буду… определись уже, кто ты? Мужик или баба… Может быть, все-таки начнешь жить своим умом, а не куриным? — Сань, ты о чем? — Антон попытался вырваться из стального захвата лыжника, но не смог даже шевельнуться. — А ты не понял? Живешь бабьими мозгами, значит, сам стал бабой, и твое место теперь снизу. — Александр в подтверждение своих слов больно впился в губы Шипулина, нетерпеливо дергая рукой его ширинку. — Так что, постарайся сейчас расслабиться, а иначе будет очень больно. Он резким движением сдернул с Антона джинсы вместе с бельем и развернул того к себе задом, заставляя упереться руками в раковину. Шипулин испуганными глазами смотрел в зеркало на отражение своего друга. На лице Сашки невозможно было что-либо прочитать — он сосредоточенно расстегивал свои штаны одной рукой, а второй продолжал удерживать Шипулина в согнутом над раковиной положении, мертвой хваткой. Спустив свои джинсы до колен, Легков вновь вернул все внимание к Антону — он резко вставил ему в рот два пальца. — Оближи. И чем тщательнее ты это сделаешь, тем легче тебе будет. Антон послушно взял пальцы в рот. Такой Сашка очень пугал его и спорить с ним он не решался. Все его тело трясло от осознания того, что сейчас произойдет, но где-то на краю сознания все-таки брезжила надежда, что друг просто испытывает его на прочность и скоро все это закончится — Саня рассмеется и скажет, что все это шутка. Но Легков даже не думал отступать, он вынул пальцы изо рта Шипулина и с силой пропихнул их в его, судорожно сжатый анус. Это было так неожиданно и быстро, что Антон заорал от боли, даже не пытаясь хоть как-то сдержаться, и тут же получил весьма ощутимый удар ладонью по ягодице. — Я сказал, расслабься. — В его заднице уже вовсю орудовали три пальца, безжалостно растягивая девственный анус, почти разрывая его. — Или мне тебя еще учить всему? Что ты говоришь своей любимой женушке… как успокаиваешь ее, когда трахаешь ее в зад? — Я не… мы никогда… — Антон всеми силами пытался расслабить мышцы таза, чтоб хоть как-то уменьшить боль, но у него совсем не получалось. — Так твоя сучка тебе даже в полноценном сексе отказывает? — Легков даже и не думал сдержать усмешки, — А может она тебя сама трахает всеми сподручными?.. Как ты мог, Антон? Как ты мог?.. — Сашку уже просто трясло — Ты же был лучшим! Ты был бойцом! А теперь? Кто ты? Тряпка! Обычная половая тряпка, об которую могут вытирать ноги все, кому не лень. Ты трус, маленький испуганный мальчик, которого макнули один раз в дерьмо и он уже не смог выплыть… Где твои бойцовские качества, Тоха? Где дух соперничества? Где желание доказать всем, что ты не слизняк? Не халиф на час? Легков, наконец, вытащил пальцы из задницы Антона, сплюнул себе на ладонь, растерев слюну по, колом стоящему члену, и со всей дури вогнал его в нутро Шипулина по самое основание. Антон закричал бы во все горло, но широкая ладонь Сашки зажала ему рот. — Ты даже орешь, как девка, — Легков сразу начал двигаться, не давая Антону даже возможности приспособиться и привыкнуть к тому, что в его заднице бешено работает поршнем огромный орган его друга. — Что еще после всего этого от тебя ждать? Ну, уж точно не того, что ты кого-то сам порвешь на лыжне… Саня яростно вколачивался в Антона, вгоняя в него свой член с таким остервенением, что сам удивлялся себе, откуда вдруг в нем взялась вся эта злость. Шипулин мог только глухо мычать в сильную ладонь, которой Легков продолжал зажимать ему рот. Толкнувшись еще несколько раз, Сашка резко вышел из Антона, вырвав еще один болезненный крик, развернул его к себе лицом и практически швырнул на колени. — Открой рот! — Легков ткнулся членом в плотно сжатые губы, — Судя по тому, что ты до сих пор не можешь сказать ничего внятного по поводу своего решения, твой рот годится только для этого. Сашка надавил на челюсть Шипулина, заставляя того разжать губы и впихнул промеж них свой немаленький член. Он не стал заставлять Антона самого доставлять ему удовольствие, а просто-напросто начал уверенными сильными движениями трахать его в рот, входя по самое основание и абсолютно не обращая внимания на то, что Шипулин давится и судорожно пытается глотнуть хоть немного воздуха. Почувствовав, разливающуюся внизу живота дрожь, понимая, что оргазм уже не остановить, Легков вытащил налившийся пульсирующий член изо рта Антона и обильно излился ему на лицо. — Не еби мозги, Антон. Ни себе, ни болельщикам. Нехуй тебе в спорте делать. — Саня стряхнул с опавшего члена последние капли спермы и надел штаны. — А денег для своей куклы сможешь теперь и собственной задницей заработать. Легков, не оборачиваясь на бывшего друга, вышел из туалета, оставив Антона один на один с его непринятым решением… Шипулин с громким криком подорвался на кровати. «Это сон! Всего лишь сон!» — спасительное пробуждение медленно возвращало его в реальность. А в дверь уже во всю долбил Сашка. — Шипа, хорош дрыхнуть! Пора на пробежку. — Громко кричал Легков, не переставая колотить несчастный кусок деревяшки. — Время поджимает. «Действительно, времени почти не остается…» — Антон невесело усмехнулся сам себе. — Иду Сань, — он бодро соскочил с постели, — Буду готов через пять минут. В холл Антон спускался уже в весьма неплохом расположении духа. Он принял решение. Он будет продолжать. И совершенно не важно, что именно стало толчком, главное, что он сделает теперь все, чтобы доказать всем, а в первую очередь самому себе, что его еще рано списывать со счетов, что он не тряпка, не подкаблучник. Сил у него хватит. И теперь он в этом был уверен. — Я принял решение, Сань. Я остаюсь.