Ты - мой вдох, мой край Ты - мой бог, мой рай Просто так тебя хотел Я не знал что ты - предел
«Моменты нашей первой встречи, той несвойственной робости нам обоим, возникающие в моей памяти, вызывают на лице кривую и весьма грустную улыбку. Заставляют свежие раны кровоточить. Я с уверенностью могу сказать, что боготворил тебя, ведь присуще Богу ты раскрыл мне глаза на многие вещи, как старые, так и новые. Человеку моей военной выдержки и судьбы было трудно представить себе «чудеса» в полном смысле этого слова; ни одна технология Ваканды, ни один инопланетный артефакт Щ.И.Т.а, не могли произвести на меня должного впечатления, коем вознаградил меня ты, Стивен Стрэндж. Словно потоку времени, ты обернул мою жизнь вспять, нарушил привычную цикличность. Как дерзко ты позволял себе останавливать время, будучи проникая на базу ЦРУ, прямиком в мой кабинет. Тогда ты не только обладал временем, но и мной; и плевать тебе было на то, что в тот момент было срочное собрание. Ты был той переменной, что эксцентрично возникала рядом с очередной проблемой, заклинанием, коротким разговором или чашкой чая. Такое ребячество делало меня счастливым, пускай и мешало моей работе. Так я чувствовал себя нужным, словно хозяин для собаки или родитель для ребенка. И когда мир летел к чертям, когда Вонг сказал, что ты и твой жалкий аксессуар оказались в лапах врага, я не мог в это поверить. Не мог поверить в то, что для тебя еще существуют безвыходные ситуации. Мне повезло лишь в одном, что я когда-то точно так же, как и ты, был отважен, ставил чужие жизни превыше своей, поэтому мог понять твои решения и поступки, но никак не мог смириться с их последствиями. Стивен, в тот момент я еще не понимал, что потерял тебя, не понимал того, что моя «переменная» исчезнет, заставив жизнь вновь захлопнуться в старый цикл. Твоё «астральное» заставило меня содрогнуться, понять, что сейчас ты слишком далеко. Как всегда – короткий разговор, но только он еще никогда так не выжигал мне душу. Твоя излюбленная турецкая поза. Как же я ненавидел, когда ты уделял больше времени медитации, нежели мне, но теперь я видел, что это шло на пользу, а не во вред. Все ссадины и морщины я видел будто наяву, однако ты всё так же оставался неосязаемым. Бархатный голос внемлет мне о неизбежности, о вероятности, а я наблюдаю эти губы, кажется, в последний раз. Слова доходили до моего сознания, давали понять весь смысл, но отказывались его принимать. В голове крутиться лишь последний вопрос: «почему?», но я нахожу на него типичный для Стрэнджа ответ. – Я не смогу, – отказываясь принимать данность, отнекиваюсь будто маленький ребенок, смыкаю пальцы на переносице с желанием подавить соблазнительно желание выпустить эмоции наружу. – Сможешь, - донельзя спокойно, возможно с легким сожалением, – не сдавайся.После этого мой мир померк»
Из всех твоих миров Осталась лишь Земля И - песни про любовь...
Вся серость, обыденность, обретала постепенно второстепенный смысл. Работа, отчетность, задания, на которых Эверетт прекрасно держался от одной единственной мысли подставиться под пулю. Он насчитал около трех служебных психотерапевтов, которых смог обмануть, убедить в том, что он еще пригоден, ведь прекрасно понимал, что свяжи он свою жизнь с четырьмя стенами дома, то застрелиться в тот же момент, как зайдет туда. Работа, пускай и рутинная, но хорошо занимала голову и руки. Росс старался держаться, хотя держаться было не за что и не ради кого.Я искал, летел, бежал Я не знал, что ты - финал!
Он поднял все архивы Щ.И.Т.а, потому что мог и потому что ему нужны были ответы. Вонг, пускай и прикладывал усилия, но от него веяло таким пессимизмом, что при знании всех этих языков, свитков и книг, Эверетт бы с удовольствием избавился бы и от него, но только этот азиат мог оказать помощь с магической стороны этого мира. Но ни один источник на Земле, на этой бренной земле, не мог дать агенту ни ответов, ни утешения. Всё воспринималось как жалость и встречалось отрицанием. Боль превращалась в агрессию; Росс чаще стал посещать стрельбище, чем повысил и без того безупречный навык стрельбы. Ему хотелось верить и надеяться, но слишком мало было поводов для такого обмана. Если бы только Стивен вселил в него эту надежду тогда, сказал, что вернется невзирая ни на что, то возможно бы летчик смог обмануть себя и жить этой верой. В реалии же Стивен только стянул губы в тугую нить, не осмеливаясь давать такого обещания и исчез. И лишь его «не сдавайся» отпечаталось в мыслях, каждый день вызывая головную боль.Дышать, не сдаваться, Не слышать, не видеть, Не думать, держаться, Всё зря, ты же знаешь, всё зря Не могу без тебя...
Время не может залечить раны от утраты. На себе Эверетт носил много увечий и только эти, при желании, могли ранить его сильнее остальных. Пускай и Стрэндж уже давно числился в числе «пропавших», но так и остался для агента ЦРУ, бывшего летчика, единственным слабым местом. Нью-Йорк вновь пережил последствия этой бойни, всё было восстановлено, но проходя мимо пострадавших улиц зимой, когда первый снег уже устоялся, Кеннет* видел весь тот ужас вновь, словно опять присутствовал на театре военных действий того дня. После всей рабочей нагрузки, что мужчина взял на себя. дабы забыться, Росс задумывался о том, чтобы взять отпуск. Он был готов принять такой исход, примириться с ним. Ему казалось, что именно этого бы и хотел от него Стив. Взяв кофе навынос, блондин устроился в парке на скамье, вокруг него активно рождалась рождественская атмосфера, снег умиротворенно падал наземь, словно всё шло своим чередом и всё уже давно отошли от того сотрясения, что принес в мир Танос. Под уже умиротворенный взгляд мужчины попал мост, где в вечернем освещении фонарей он приметил пару людей, что выдавали в себе возлюбленных. – Мне кажется, что наши судьбы связаны, – проговорил верховный маг, не отрывая своего взгляда от фолианта, который изучал целый день. Так вышло, что на выходные Эверетт был похищен из своего офиса Стрэнджем для совместного времяпровождения в Санктум Санкторум, но как всегда это обернулось не тем, чем хотелось бы этим двоим в мыслях, но бывший летчик уже давно смог отыскать себе удобное кресло посреди этого антиквариата, и сидел привычно собирая и разбирая свою Берту. – Связаны? Хочешь сказать, что мне придется терпеть тебя во всех твоих проявлениях в каждой последующей своей жизни? – по доброму насмехаясь, Эверетт собрал пистолет вновь и отложил его в сторону, полностью насытившись этой процедурой, – после такого желание верить в «жизнь после смерти» сразу отпадает. – Спорим, что ты уже говорил что-то подобное в своей прошлой реинкарнации? – Стрэндж наконец оторвался от книги, коротко, но убедительно взглянув на своего визави, пленяя того скрытым очарованием голубых глаз. – Ты никогда этого не докажешь.Среди обломков башен рухнувших грез, Среди фасадов в шрамах прожитых лет Мы найдем Мост нашей встречи.
Почему он вспомнил об этом именно сейчас? Потому что ранее это казалось для него неимоверным бредом, но теперь, когда его взгляды на жизнь кардинально сменились, он взглянул на это по-новому, как бы взглянул будь с ним рядом Стивен. Значит, надежда таилась так близко и незаметно для него? Это просто смешно. Именно поэтому на его лице сейчас заиграла улыбка. Допивая свой уже остывший кофе, светловолосый достал телефон из внутреннего кармана, набирая уже забытый номер. - Агент Колсон, рад что вы живы, - ему не нужны были лишние прелюдии в разговоре, - как там Таити**?