Family

В башне было поразительно тихо. Стив к такому не привык, потому что теперь в башне Старка обитали все, кому не лень: весь состав Мстителей, Ванда, Вижн, Питер со своим довольно специфичным и ненормальным другом, который априори не нравился никому, но, поскольку Питер мастерски умел строить умоляющие глазки да и любил этого странного типа, возражать особо никто не стал. Но каждый счел своим долгом в понятной форме объяснить Дэдпулу, что даже бессмертие не спасет его, если с Питером что-то случится. Уэйд отшутился, конечно, выводя своими шуточками Старка из равновесия, но исправно хвостом следовал за Питером, прикрывая его на миссиях и возвращая в целости и сохранности его почти официальным родителям. Стив и Тони сами не ожидали, что Питер привяжется к ним настолько, что будет считать родителями, но против ничего не имели. Все равно нормальной семьи никому из них не светило, учитывая, что Стив и Тони буквально были помешаны друг на друге. Куда уж тут жениться и заводить детей? Баки, прошедший лечение и избавившийся от влияния Гидры, тоже обретался теперь в башне, нервируя Тони тем, как он смотрел на Роджерса. Тот, в силу своей наивности и некоторой тормознутости по части отношений, не замечал, как лучший друг порой пожирает его взглядом, стоит только Стиву войти в комнату в футболке, которая слишком сильно облегала идеальные мускулы. А Тони-то не дурак, Тони все замечал, поэтому они с Барнсом частенько устраивали жесткие спарринги, выбивая друг из друга дурь в зале. И только наивный Кэп понятия не имел, из-за чего на самом деле эти двое проводят там долгие часы. Зато все остальные были прекрасно осведомлены. Да тут только идиот не заметит, как искрит между Стивом и Тони. И Мстители проявляли изрядную толерантность, даже поддерживали и иногда по-белому завидовали, но не упускали возможности отпустить ту или иную шуточку. И если Тони всегда мог отшутиться еще более язвительно и саркастично — как-никак профи, — то Стив лишь краснел и не мог сказать слова в ответ. К отношениям с Тони он еще не привык. Он вообще тяжело ко всему привыкал в этом времени. Жизнь в башне была шумной и очень яркой. Они были семьей, одной большой и дружной семьей, пусть не обходилось и без курьезов. Стиву нравилась такая жизнь. Впервые после разморозки он понимал, что дома. Он искал его все это долгое время, душой частично оставшись в сороковых, тем парнем, который стремился спасти мир, предотвратить войну. И сейчас ему проще дышалось. Этот мир, это время приняли его, позволив, наконец, стать своим. Рядом с Мстителями, рядом с Тони и Питером. Мальчишка в нем души не чаял, как оказалось, и чертовски гордился тем, что Стив его, как шутливо выражался Старк, «мама». Было чертовски приятно, но за «маму» Тони иногда крепко получал в челюсть. Ну какая из Стива мама? Он же шкаф с широченными плечами и горой мускул. Однако, это не мешало ему каждую ночь стонать под Старком и шире раздвигать ноги. Вспомнив невольно прошлую ночь, когда Тони заставлял его просить и, преодолевая смущение, говорить слишком непривычные и грязные слова, Стив покраснел до кончиков волос. Ему было приятно, даже очень, и тогда он не особо задумывался, но стоило выползти из постели и встать на трясущиеся ноги, как смущение нахлынуло такой волной, что Стив едва устоял. И больше всего убивало то, что, хоть другие ничего не могли слышать — звукоизоляция в башне была на высоте — но догадывались о том, чем именно они занимались. Хотя, не одни они же были такими, но других это вообще не смущало. Взять тех же Наташу и Брюса. Или Ванду и Вижена. Да даже Питер с Уэйдом, кажется. Но Кэп бы не взялся говорить, поскольку подробности личной жизни сына его не должны были волновать. Тот уже взрослый парень — девятнадцать как-никак исполнилось. Устало вздохнув, Стив откинул голову на спинку дивана и прислушался к тишине, различая откуда-то из нижних уровней, где находились лаборатории Тони, звуки музыки. Играло что-то из любимых песен Тони. Стиву стало интересно. Все равно делать ему нечего, так что он мог бы помочь Тони с его экспериментами. Спустившись на несколько этажей вниз, Стив попросил Пятницу открыть ему лабораторию, в которой был Тони, и замер, оказавшись внутри. Старк стоял к нему чуть боком, поэтому пока не видел. Старомодный патефон крутил пластинку, воспроизводя классические рок-композиции. Роджерс не особенно их любил, но иногда тоже мог послушать. Признаваться Тони в том, что они ему все же нравятся, он никогда бы не стал, иначе тот не отстанет, заставит послушать все, что есть у него в записях. Тони танцевал. Чуть прикрыв глаза, он двигался в такт музыке и тихо напевал себе под нос. Стив никогда не видел его танцующим, поэтому сейчас не мог даже с места сдвинуться. Тони был полностью поглощен музыкой, двигал бедрами, вызывая у Роджерса вполне определенную реакцию, вскидывал руки, отчего напрягались бицепсы. Его низкий и глубокий голос посылал мурашки по телу. Стив знал, как он может этим самым голосом доводить его до исступления, гортанно порыкивая над ухом и комментируя едва ли не каждое действие. Тони двигался очень красиво. Движения были простыми, но гармоничными. Вот он вскидывает вверх полусогнутые руки, чуть ведет бедрами, и Стив не удерживается от слишком шумного выдоха. Тони замирает, приоткрывая глаза цвета виски. Поворачивается и смотрит прямо на слишком смущенного Роджерса. Тот не знает, куда себя деть. Вроде как ничего предосудительного не делал, но чувство все равно такое, будто наблюдал за тем, чего не должен был видеть. Однако, Тони улыбается чуть насмешливо и приказывает Пятнице сделать мелодию чуть тише. Сам же гений подходит к замершему Роджерсу, останавливаясь в непозволительной близости, но даже не предпринимая попытки коснуться. И Стиву хочется именно прикосновения. Ему всегда хочется, чтобы Тони касался его, хотя любовью они занимаются почти каждый день. Что поделать? Стив безнадежно влюблен. — Понравилось? — гортанно выдыхает Старк, чуть отодвигая ворот футболки Стива и ведя носом по его шее и ключице. Роджерс выдыхает тоже и, заикаясь, отвечает: — Д-да. Рядом с Тони он словно снова становится тем салагой из Бруклина, который не может двух слов связать. — Я заметил, — Тони усмехается и внезапно сжимает пальцами бугорок на домашних штанах Стива. Тот стонет сквозь зубы, утыкаясь лбом Старку в плечо, чуть закусывает губу. Тело безотказно отзывается, привычное к этим рукам. — Ты хочешь здесь? — Роджерс снова стонет, когда пальцы Тони сжимаются сильнее и ведут сверху-вниз. Табун мурашек пополз по коже, вызывая дрожь. И гений прекрасно это чувствовал. Он продолжал усмехаться, терзая Стива в своей любимом манере. — Нет, Стиви, это ты хочешь, — Тони прикусил его шею рядом с бьющейся жилкой и впился в то же место губами, втягивая кожу, оставляя засос, который, вопреки ускоренной регенерации Стива, не сойдет как минимум два дня. Взяв Стива за руку, Тони подвел его к одному из более-менее свободных столов и без промедления сбросил чертежи и какие-то запчасти на пол. Кажется, их сохранность его не особенно волновала. После чего он притиснул Стива к этому самому столу, вынуждая опереться о него бедрами, и поцеловал. Музыка все еще играла, только сменилась другой композицией. Кажется, Scorpions — Still loving you. Стив уже научился немного их отличать. Только язык Тони, нагло проникнувший в его рот, отвлек от мыслей о музыке. Голова вообще опустела, как часто бывало со Стивом при таком близком контакте с Тони. Роджерс замычал, усаживаясь на гладкую столешницу и раздвигая ноги, позволяя Старку устроиться между ними. Тот схватил Стива за задницу, теснее прижимая к себе, вдавливая в ощутимый стояк и вырывая из капитана судорожный вдох. Руки сами собой потянулись к футболке Тони, стягивая ее через голову, и к ширинке джинсов. Обычно Стив не был настолько наглым, оставляя Старку привилегию раздеваться самому, но сегодня Стиву явно что-то ударило в голову. Была ли это музыка и танец Тони, он не знал. Тони просто хотелось всегда и везде. Стив без него не представлял своей дальнейшей жизни. — Какой ты активный, капитан-сосулька, — Старк не удержался от комментария, целуя и кусая шею Роджерса и одновременно сминая руками его задницу, толкаясь чуть вверх, имитируя фрикцию. У Стива от этого все плыло перед глазами, а внутри становилось слишком горячо. Он постанывал, кусаясь в ответ, искал губы Тони, чтобы поцеловать, и водил горячими ладонями по сильной спине. Старк на это только довольно усмехался. Стива редко можно было поймать на такой активности, поэтому Тони просто наслаждался. Стащив с капитана одежду, он надавил тому на грудь, вынуждая лечь спиной на холодную столешницу. Стив подчинился, чуть вздрагивая от холода и разводя ноги в стороны. Щеки его привычно покрылись румянцем. И Тони никогда не устанет смотреть на такого Стива: смущенного, разгоряченного, с раздвинутыми ногами и блестящими голубыми глазами. Роджерс был совершенством, слишком красивым для этого мира, слишком правильным и сильным, но рядом с Тони он становился таким. Только Старк мог видеть, каким капитан может быть, когда касаешься его в нужных местах. Такой Стив предназначался для него. Если бы кто-то хотя бы мельком смог увидеть такого кэпа, Тони пошел бы на убийство. Потому что Стив — его жизнь. Он его все. — Тони, черт, Тони, — протянул Стив, когда Старк холодными и липкими от смазки пальцами принялся растягивать тугое колечко мышц. Стив внутри был мягким и горячим, все еще растянутым после ночи — даже регенерация не сумела пока полностью восстановить тело Кэпа. Двигаться в нем было легко, пальцы скользили глубоко, Тони сгибал их и чуть расставлял в стороны, надавливал на шелковые стенки, безошибочно находя простату. Стив вцепился пальцами в столешницу, отчего та чуть пошла трещинами, и выгнулся в спине. Идеальные алые губы были раскрыты в хриплом стоне. Мышцы выделялись под светлой кожей. Тони никогда не устанет любоваться им. Потому что Роджерс — совершенство. — Давай же, Стиви, попроси, — подначил Тони, выцеловывая каждый сантиметр знакомого ему тела, прикусывая мягкую кожу, поглаживая одной рукой Стива по волосам, а другой продолжая растягивать податливые мышцы. Роджерс сглотнул и потянулся руками к Старку, обнимая за шею и притягивая ближе. Губы почти соприкасались, Стив смущенно смотрел своими голубыми глазами, которые сводили Тони с ума. — Возьми меня уже, чертов Старк, — выдохнул капитан, впиваясь в губы Тони слишком голодно и горячо для стеснительного Стива. Тони хмыкнул в поцелуй и вытащил пальцы с пошлым хлюпаньем, словив разочарованный стон. Сменившийся едва ли не вскриком, когда Тони, подхватив Стива под бедра, вошел на всю длину, мягко толкнувшись в горячее нутро. Стив идеально извивался под ним, стонал, чуть приоткрывая рот, хватался за столешницу, плечи Тони, за все, до чего дотягивались руки. Он выгибался и бесстыдно просил еще, глубже или сильнее, сжимаясь внутри и вынуждая Старка ловить звезды перед глазами. Тот не щадил, вбиваясь резко и мощно, так, что стол жалобно скрипел и грозился не дожить до конца. Но Тони готов был словить Стива в любой момент, не дав упасть, хотя и не был уверен, что выдержит. Он сам прикрывал глаза от удовольствия, текущего по венам раскаленной лавой и искал губы Стива, целуя без перерыва. Ему было мало Роджерса. Всегда мало. Раньше Тони влекло только его тело, сильное, крепкое, но теперь его плавило от мимолетных улыбок по утрам, красных щек и взглядов украдкой. Ноги подкашивались, когда Стив, думая, будто никто не видит, улыбался широко и искренне, наблюдая за Мстителями или Питером, который в очередной раз выпрашивал что-то у Ванды, строя щенячьи глазки. Тони любил в нем все, даже упрямство и излишнюю правильность. Он сдохнуть за него был готов, если когда-нибудь это потребуется. И он готов был убить, если Стиву причинят вред. У Старка крыша ехала из-за этого выходца сороковых, который вообще не подходил этому времени. Стив отдавался самозабвенно, обвивая ногами и руками, кричал в голос и звал по имени. Ему было хорошо, он дрожал всем телом и гнул спину, закатывая глаза. Тони кайфовал не меньше, впиваясь пальцами до синяков в идеальные бедра, толкаясь сильнее и глубже, каждый раз задевая простату и вырывая из Стива очередной хриплый, гортанный стон-вскрик. Он целовал сильные плечи и ключицы Стива, оставляя роспись алых пятен, который потом Стив будет со стеснением прикрывать футболками и рубашками. — Тони, — протянул тот в очередной раз, сжимая в пальцах собственный член. — Тони, я люблю тебя. Он всегда это говорил. Каждый раз признавался, и Старка прошибало, как в первый. Кровь текла быстрее, а в голове пустело. Он дергался, сильнее вдавливаясь в горячее тело и кончая одновременно с капитаном, уперевшись руками в столешницу и смотря в искаженное удовольствием лицо. — Я знаю, — выдохнул Тони, целуя бешено бьющуюся жилку на сильной шее. — Я тоже тебя люблю. А вот Тони не часто отвечал. Либо отмалчивался, либо отшучивался. Говорить о чувствах ему было сложно. Он предпочитал действия. Но Стив заслуживал слышать это каждый божий день. Когда-нибудь Старк научится говорить это ему чаще. Стив широко улыбнулся, зарываясь пальцами в волосы Тони и целуя. — Черт возьми, моя жизнь никогда не станет прежней! — внезапно раздавшийся знакомый голос заставил обоих мужчин вздрогнуть. Тони поднял голову, а Стив чуть прогнулся, чтобы увидеть стоящего в дверях лаборатории Питера, а за его спиной — вытанцовывающего Дэдпула. — Видишь, Паучок, мы ведь говорили, что твои родители весело проводят время, — преувеличенно радостно заметил Уэйд. — Мы бы тоже могли… — Помолчи! — заткнул его Питер, и наемник, как ни странно, действительно заткнулся. — Простите, что помешали, эээ… — мальчишка явно не знал, что сказать. — Питер, солнце, может ты уже оставишь нас ненадолго? — подсказал ему Старк, тепло улыбаясь. Стив от смущения спрятал лицо у него на плече. Паук заторможено кивнул и вытолкал во всю веселящегося Дэдпула вон. Тони и Стив смогли вздохнуть спокойно. Только вот на Старка ситуация вообще никак не повлияла, а Стив был красным, как рак. — Господи, он застал нас во время…! — Успокойся, Стив, он взрослый парень, прекрасно все понимает, — отмахнулся Тони, помогая Роджерсу привести себя в порядок. — Ты думаешь он с этим психом чего похуже не делают? — Предпочитаю не задумываться, — буркнул Стив, вытирая белесые подтеки с внутренней стороны бедра. Ему было очень неловко. — Не загоняй себя на этот счет, Роджерс. Все будет нормально. — Надеюсь. И все действительно было нормально. Разве что Питер улыбался шире, чем обычно, и все время вился вокруг Стива. Паркер был безмерно счастлив, что у его родителей все отлично. Он никогда не слышал, чтобы Тони говорил о том, что любит, а теперь был уверен на все сто, что Старк без ума от Стива. Потому что Питер видел его лицо и выражение глаз в тот момент, когда он выдыхал «Я люблю тебя!». А большего Питеру и не надо было.