Трапеза

С богатой виллы, окружённой липовыми деревьями, целый день доносился гул голосов, детский смех и звон бокалов. Большой дом расположился на возвышенности, в отдалении от остальных домов. Даже фасад его выходил на другую сторону, нежели фасады соседних особняков. Вокруг повисла тишина, лишь одна вилла представляла собой нескончаемый источник веселья. Был конец августа, те деньки, когда адская жара уже прошла, но осень с её промозглым ветром ещё не вступила в свои права. На улицу вынесли большой обшарпанный обеденный стол, за который, наверное, садилось трапезничать не одно поколение. Расставили стулья. На почетное место, во главу стола, усадили, конечно, мистера Ч., восьмидесятилетнего старика, главы семейства, постоянно содрогающегося от кашля и опирающегося на костыль. Но его внутренней энергии хватало на то, чтобы с гордым видом осматривать свои владения и кидать цепкий взгляд из-под кустистых бровей на сидящих за столом. Он следил за тем, чтобы всем хватало закуски и выпивки. Когда он замечал, что чей-то бокал или чья-то тарелка опустели, то элегантно взмахивал рукой в воздухе. Тут же прибегал Гарри, помощник мистера Ч., и услужливо выполнял все указания. За столом шла оживлённая беседа. Её участники живо, со смехом перебивали друг друга, одновременно ведя дискуссию и передавая миски с картошкой и подливкой на другой край стола. Мистер Ч. уже давно не принимал участия в разговоре, ему доставляло удовольствие просто находиться при таковом. Он взял на себя роль наблюдателя, неслышного и незаметного, но ничто не ускользало от его внимательного взгляда. Мистер Ч. давно не ощущал себя таким молодым как в этот вечер. Каждая секунда обрела потрясающую четкость и яркость. Старик был похож на гончую, которая в растерянности поводит головой, силясь вобрать в себя все открывшиеся ей запахи. Он не хотел пропустить ни одного момента. Вот женщина в синем платье в горошек кормит малыша из бутылочки. Делает она это автоматически, даже не глядя, кто-то другой завладел её вниманием, и она улыбается, обнажив ровные белые зубы. Мужчина с кудрявыми волосами важно поправляет очки, спорит о недавно прочитанной книге… Жизнь кипит. Недалеко от первого стола поставили ещё один, детский. Дети смеются, рассказывают друг другу разные небылицы в перерывах между едой. Один мальчик завладел всеобщим внимание и размахивает руками, беспечно болтая. В один момент они начали веселую возню и принялись кидаться друг в друга горошком и шариками из хлеба. — Дети, как не стыдно баловаться с едой… — пожурила их седоволосая женщина, сидящая по правую руку от мистера Ч. Тот остановил её повелительным жестом руки, дескать, это дети, пусть получают удовольствие, сегодня ведь такой прекрасный день. Вечерело. Постепенно, с наступлением темноты, голоса затихали, беседа за большим столом сошла на нет. В воздухе повисло молчание, но оно было приятным и не заставляло чувствовать неловкость. Кто-то, скорее всего вездесущий Гарри, включил уличные фонари вокруг дома. Люди с довольными лицами посматривали по сторонам. Пить и есть больше не хотелось, но хотелось подольше сохранить чувство сытости внутри себя. — Помните нашу поездку на Сардинию? — нарушила вдруг тишину рыжеволосая девушка, тряхнув косичками. — Как мы ездили там на рыбалку… — Хорошее было время, — отозвался бородатый мужчина, сидящий напротив неё. — И ничего не поймали… — со смехом продолжила она. — Да ну нет, — запротестовал мужчина. — Ты что-то путаешь. — Да, да, это тебя память подводит, — стали подначивать его остальные. Он попытался оправдаться, но потом плюнул на это дело и сам рассмеялся вместе со всеми. — Да-а…- задумчиво произнёс мужчина с кудрявыми волосами. Только что мальчик лет пяти подбежал и забрался к мужчине на колени. Затем, привалившись к его груди, уютно засопел носом, погружаясь в сон. Мужчина аккуратно покачивал мальчика на коленях и разговаривал тихим голосом. — Я часто вспоминаю эту поездку… Это было… Ей-богу, одно из лучших событий в моей жизни. Честно, мне кажется, что перед смертью я увижу, как плыву на яхте по морю… — Рано ты как-то начал думать о смерти… — рыжеволосая девушка шутливо толкнула его локтем. Мистер Ч. нахмурился и слегка заёрзал на стуле. Всё внимание тут же переключилось на него. — Давайте не будем говорить о смерти, друзья…- прохрипел старик. — Такой радостный день, не будем портить вечер тоскливыми разговорами. — А я что, я просто погрузился в ностальгию, — смутился мужчина. — Это звучало очень пессимистично… — недовольно сказал ему молодой парень, на вид только окончивший колледж. — Мы же договорились не касаться этой темы… — Да, извините, — мужчина опустил голову. Мальчик у него на коленях заворочался во сне. — О чем бы вы хотели поговорить? — перехватила инициативу девушка в синем платье, обращаясь к мистеру Ч. Мужчина откашлялся и произнёс первую длинную фразу за весь вечер: — Мне просто нравится вас слушать… Слушать о том, что вас волнует, что забавляет, что радует… Что вообще происходит в мире. Вы так молоды, полны жизни… Не то, что я, старая коряга, изжившая своё… — Ну что вы! — тут же принялись переубеждать его гости. — Вы ещё ого-го. Дети вышли из-за стола и носились друг за другом по лужайке. Их звонкие голоса разносились на много миль вокруг. Взрослые понаблюдали за детьми несколько минут, их лица смягчились. Старик пожевал губами и продолжил говорить, проявляя несвойственную для него активность. Даже в глазах его в этот момент загорелся яркий огонёк. — Да-а, у вас всё ещё впереди… Я тут вспомнил, как с женой поехал в Нью-Йорк. Первый раз в жизни… Помню это чувство свободы… Приятное, как будто у тебя на сердце свернулась пушистая кошка и мурчит, но и щемящее, потому что знаешь, что это чувство скоро пройдёт. Так вот, если вы испытаете подобное, не дайте ему уйти так просто… Вдруг всю компанию, сидящую за столом, осветил яркий луч прожектора. Люди недовольно закрыли лица руками, кто-то вскрикнул. — Ну всё! — раздался громкий голос. — Смена закончилась. Всем спасибо за участие, можете собираться. Все вскочили со своих мест, разом растеряв меланхоличное настроение. Люди за одну секунду потеряли интерес к беседе. Поляна снова огласилась разными звуками. Стулья отодвигались с грохотом, люди шуршали, надевая на себя одежду, подзывали детей. Два крепких парня в комбинезонах подбежали и унесли обеденный стол. Остался сидеть один мистер Ч. К нему подошёл коренастый мужчина в кожаной куртке, кепке, держащий в руке громкоговоритель. — Так, за сегодняшнюю инсценировку мы уже рассчитались. Группе надо приходить завтра? — Нет, спасибо, — старик снова замкнулся в себе и понизил голос. Мужчине в кепке пришлось наклониться, чтобы его услышать. — Вы знаете наш номер, но вот на всякий случай новая визитка. Он протянул плотную бумажку мистеру Ч. — Дж. Симпсон, режиссура массовых людских мероприятий любого уровня сложности, начиная от дня рождения хомячка, заканчивая свадьбой, — произнёс мужчина, раздуваясь от гордости. Мистер Ч. молча взял протянутую визитку. — Вы остались довольны актерами сегодня? — спросил Симпсон, пытаясь разговорить старика. — Да, — прозвучало в ответ. Режиссер потоптался немного и отошёл. — Так, погружаемся в машины, — раздался его голос. — Побыстрее, побыстрее. Все устали и хотят домой. Мужчины и женщины практически падали от усталости. Многие из них несли на руках сомлевших детей. Вся эта толпа быстро погрузилась в два больших автобуса, подъехавших к вилле, и укатила, оставив виллу и старика далеко позади. Старик всё сидел за столом, погрузившись в раздумья. Фонари погасли. К мистеру Ч. подошёл Гарри. — Я выключил освещение, думаю, оно будет уже ни к чему… Давайте помогу вам дойти. Он подставил своё плечо, старик оперся о него, и вместе они заковыляли к дому. — Вы уверены, что не хотите, чтобы актёры приехали ещё и завтра? — Нет, Гарри, — грустно сказал старик. — Мне кажется, завтра мне уже не понадобится ничья компания. Гарри остановился. — Думаете, всё?.. — У старости есть свои преимущества… Ты точно знаешь, когда пора уходить. В тишине они наконец добрались до входной двери. — Дальше я справлюсь сам, — мистер Ч. неловко открыл дверь и протиснулся внутрь. Гарри остался на крыльце. Он посмотрел на огромный сад, на поляну, затем на то место, где совсем недавно стоял стол, за которым сидели люди и велись такие душевные разговоры. От всего этого не осталось и следа. — Дела…- протянул Гарри и почесал макушку. Грустно оглядев поляну в последний раз, он с громким щелчком закрыл за собой дверь.